ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ

ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ

Нами были обследованы 200 человек, госпитализированных по поводу суицидоопасных состояний и получавших лечение в соответствии с разработанной нами программой кризисной терапии. Исследование проводилось в специализированном кризисном стационаре суицидологического центра, расположенного на базе городской клинической больницы Скорой помощи № 20. В группе обследованных мы наблюдали три типа суицидоопасных кризисных состояний: реакции дезадаптации (80 пациентов), невротические и психопатические ситуационные реакции (65 пациентов), дистимия и психогенная депрессия (55 пациентов).

122 человека перед поступлением в стационар являлись абонентами Телефона Доверия или обращались за помощью в кабинеты социально-психологической помощи и в районные психоневрологические диспансеры. Их направление в кризисный стационар было обусловлено неэффективностью амбулаторного лечения и нарастанием суицидального риска. 34 человека поступили в стационар после консультации психиатра непосредственно из Центра отравлений, реанимационных отделений, а также из приемного или соматических отделений городской больницы № 20. 8 человек были переведены из психосоматического отделения больницы, куда они были госпитализированы после тяжелой суицидальной попытки.

114 человек находились в остром постсуицидальном периоде после совершения ими попытки самоубийства (81% — после самоотравления, 14% — после самопореза вен). Остальные 86 человек поступили в кризисный стационар в остром пресуицидальном состоянии, из них 43 пациента в прошлом совершали суицидальные попытки. Случаи с демонстративно-шантажным суицидальным поведением не анализировались. Большинство пациентов обнаруживали достаточно высокий суицидальный риск, не имели опыта лечения у психотерапевта и в силу этого отличались неустойчивыми и нереалистическими ожиданиями в отношении лечения. Все это в значительной степени затрудняло выработку терапевтической мотивации у пациентов.

Среди обследованных преобладали женщины: 145 человек. Основной процент обследованных (61%) приходился на возраст от 20 до 39 лет, что соответствует данным, содержащимся в научной литературе. Основная часть пациентов (более 60%) была представлена служащими, людьми умственного труда, учащимися и студентами — то есть категорией, отличающейся наивысшей частотой суицидального поведения. 24% пациентов были холостыми (незамужними), 23% — разведенными и 9% — вдовыми. Конфликты семейного и интимно-личного плана выявлены у 68% пациентов. У остальных поводом Для суицидоопасных кризисных состояний были учебные и профессиональные конфликты, утрата близких, здоровья, социального статуса и т. д. В 44% случаев выявлены факторы нестабильности родительской семьи и неправильного воспитания пациентов: неполная или конфликтная семья, проживание в детском доме или, напротив, изнеживающая опека. У 27% обследованных наследственность был отягощена алкоголизмом. 18 ближайших родственников пациентов совершили суицидальные попытки, в 12 случаях — завершенные.

Об эффективности терапии мы судили по данным катамнестического обследования. Катамнестические данные получены о 160 пациентах (80% всей изученной группы). Длительность катамнеза составила от 2 до 6 лет, в 77% случаев — 3-5 лет. При обследовании выяснялись способы социально-психологической адаптации к жизни. Оценка состояния пациентов при катамнестическом исследовании проводилась комплексно, с учетом многих факторов и дифференциации удельного веса каждого фактора в определении степени адаптации. При оценке социальной адаптации определялась степень социализации. С этой целью учитывались такие критерии, как участие в трудовой деятельности, профессиональный рост и продвижение по службе у лиц трудоспособного возраста; успеваемость у студентов и учащихся, окончание ими учебных заведений; семейное положение, наличие детей, а также друзей и знакомых, круг интересов, наличие реальных планов на будущее. Психологический компонент адаптации включал в себя степень удовлетворенности пациента собой, своей жизнедеятельностью как в отдельных сферах, так и всей жизнью в целом, а также способность к самоконтролю и самокоррекции в ситуации фрустрации. Определялась также степень выраженности психопатологической симптоматики: эмоциональных расстройств, невротических и психопатических проявлений, алкоголизации и наркотизации. Оценивалось отношение к пережитому суицидальному эпизоду, наличие и выраженность суицидальных проявлений за период катамнеза, их связь с кризисными ситуациями, способы разрешения упомянутых ситуаций: самостоятельно, с помощью окружающих, специалиста. Наконец, выяснялось, возникали ли за время катамнеза конфликтные ситуации, подобные той, которая привела к суицидогенному конфликту, и если возникали, уточнялся стиль поведения при этом. Это позволяло оценить степень изменения толерантности к психотравме и смену поведенческих стереотипов.

Данные катамнестических исследований позволили выделить два типа адаптации: активный и пассивный. Активный тип адаптации характеризовался расширением докризисных адаптационных возможностей: временно не работавшие пациенты приступали к трудовой деятельности, работавшие за период катамнеза продвигались по службе, повышали свою квалификацию. У учащихся пациентов повышалась успеваемость, они успешно заканчивали учебное заведение. Не имевшие семьи вступали в брак или были удовлетворены своей личной жизнью вне брака. О повышении уровня адаптации свидетельствовало также появление у пациентов детей и успешное выполнение ими своих родительских функций, а также установление стабильных дружеских взаимоотношений, расширение круга интересов, наличие реальных планов на будущее, оптимистическое отношение к своим возможностям, активная жизненная позиция.

К активному типу адаптации относились и те случаи, в которых благоприятного изменения ситуации не наступало по объективным причинам, но пациенты воспринимали эту ситуацию адекватно, без ущерба для своего функционирования в других жизненных сферах. Суицидальные тенденции за период катамнеза при данном типе адаптации актуализировались редко, они сравнительно легко и быстро преодолевались благодаря применению навыков самокоррекции, приемов когнитивной терапии и актуализации антисуицидальных факторов. Реализации суицидальных тенденций не наблюдалось. На всем протяжении катамнеза сохранялось стойкое критическое отношение к пережитому суицидальному эпизоду. Суицидальный акт оценивался как неконструктивный способ разрешения психологического кризиса.

Пассивный тип адаптации отличался отсутствием внутренней динамики, расширения адаптационных возможностей пациентов. Улучшение их состояния достигалось без активного участия самих пациентов, было связано с улучшением ситуации или манипулятивными тенденциями в суицидальном поведении пациентов, нашедших подкрепление со стороны их ближайшего окружения. Отношение к пережитому суицидоопасному кризису у многих оставалось аналитическим или манипулятивным. Пациенты полагали, что суицидальное поведение помогло им разрешить ситуацию и оценивали его как возможное в будущем средство выхода из психологического кризиса. В то же время при актуализации суицидальных тенденций они обращались за поддержкой к бывшим участникам кризисных групп, пользовались помощью суицидолога, что предотвращало реализацию суицидальных тенденций. Попыток самоубийства при данном типе адаптации не наблюдалось, однако суицидальный риск оставался достаточно высоким, с тенденцией к нарастанию при ухудшении жизненных обстоятельств, что делало необходимым проведение поддерживающей терапии.

У некоторых пациентов актуальность кризисной ситуации и соответственно суицидальный риск снижались лишь на время пребывания пациентов в стационаре. Причем указанные изменения происходили не за счет конструктивной перестройки в социально-психологической сфере, а в связи с уходом из травмирующей ситуации. Наблюдалось длительное сохранение тенденций, характерных для суицидально-фиксированного типа постсуицида с хроническим суицидальным поведением, повторными попытками самоубийства при ухудшении жизненной ситуации. Пациенты негативно относились к лечению, считали его ненужным или неэффективным, отказывались посещать суицидолога, не поддерживали отношений с бывшими членами кризисной группы. В таких случаях можно было говорить о дезадаптации.

На основании катамнестических данных можно сделать вывод, что основной цели кризисной терапии удалось достичь в большинстве случаев. Наибольшая эффективность наблюдалась в группе пациентов с реакциями дезадаптации и невротическими реакциями, причем в первой группе положительный эффект был достигнут в основном за счет активного типа адаптации (73% пациентов). У 15 человек (9,4% катамнестической группы) выявлены повторные суицидные попытки, которые возникали как реакция на усложнение кризисной ситуации или появление новой психотравмирующей ситуации. 8 пациентов были вновь госпитализированы в постсуицидальном периоде в кризисный стационар, у 4 пациентов суицидоопасные состояния были купированы амбулаторно. По данным, полученным из литературы, количество повторных суицидов у пациентов, проходивших кризисную терапию, составляет от 14 до 33%, то есть в среднем 23,5%. В нашем исследовании повторность суицидных попыток ((9,4%) оказалась в 2,5 раза ниже, чем у других авторов, что доказывает высокую эффективность терапевтической программы.

Катамнестические исследования показали, что тип социально-психологической адаптации зависел от формы суицидоопасного кризисного состояния. У большинства пациентов, перенесших реакции дезадаптации, выявилось расширение докризисных адаптационных возможностей с повышением уровня самоприятия, самоконтроля и самокоррекции в отношении неадаптивных установок, формированием оптимистической жизненной позиции. В то же время в данной группе наблюдалось три завершенных суицида, которые произошли в течение первого года наблюдений при новом повороте неразрешенной кризисной ситуации, что подтверждает известные данные о максимально высоком суицидальном риске у лиц с реакциями дезадаптации.

У пациентов с невротическими ситуационными реакциями уровень адаптации был непосредственно связан с выраженностью невротических расстройств, повторных суицидных попыток не наблюдалось. У психопатических личностей тенденция к хроническому суицидальному поведению сохранялась и в катамнезе, что нашло отражение в 9 повторных незавершенных суицидных попытках, обусловленных новыми психотравмирующими ситуациями.

Больные психогенными депрессиями по выходе из болезненного состояния, как правило, возвращались к докризисному уровню адаптации. Однако в единичных случаях (два наблюдения) имела место дезадаптация с незавершенными попытками самоубийства. У больных дистимией, помимо возвращения к прежнему адаптационному уровню, часто оставалась на длительное время астеноипохондрическая симптоматика; лишь в одном случае имела место незавершенная суицидальная попытка.

Результаты исследования позволяют рекомендовать экстренную госпитализацию в кризисный стационар лиц с реакциями дезадаптации и острой психогенной депрессией. Лиц, страдающих невротическими реакциями и дистимией с невысоким суицидальным риском, предпочтительнее вести в условиях кабинета социально-психологической помощи. Лиц психопатического склада с частыми декомпенсациями и хроническим суицидальным поведением необходимо направлять в кабинет суицидолога психоневрологического диспансера.

В заключение приведу несколько записей пациентов, сделанных ими в книге отзывов при выписке из Кризисного стационара. «У меня произошла переоценка ценностей. Меня направили на то, к чему я самостоятельно прийти не смогла. Я бесконечно благодарна за все. Вы сумели за такой короткий срок помочь мне в ситуации, которую я считала трагически неразрешимой». «Пришла я в Кризисный стационар 13 июля с мыслью — близко, близко от меня стоит моя смерть. Выписалась я из стационара 16 августа с чувством, будто родилась заново. 16 августа — мой второй день рождения...». «Все мы приходим сюда с сильной болью в душе, а ваши чуткие руки лечат эту израненную душу. Мы уходим отсюда, оставляя здесь свою боль. Мы идем в жизнь с зарядом оптимизма, с воскресшей верой в собственные силы. Мы возвращаемся для новой жизни, благодаря вам становимся чуточку мудрее. За этот ваш человеческий каждодневный подвиг - огромное, глубочайшее спасибо. Спасибо за веру, за способность ощущать снова радость жизни, за умение опять улыбаться весеннему солнцу. Спасибо за то, что мы нашли себя, благодаря вам стали сильнее, чем мы были». «Раньше я была в общем-то одинокой. Сейчас, как Чебурашка, нашла много новых друзей». «Группа дала мне силы жить дальше, здесь я нашла хороших друзей». «Зеркальные души людей, окружавшие меня, дали мне возможность увидеть себя со стороны. А ведь это так важно, когда хочешь измениться в лучшую сторону, чтобы решить свои проблемы».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.