7.5. Насколько объективно оценочное суждение о волевых качествах

7.5. Насколько объективно оценочное суждение о волевых качествах

Среди психологов вообще и в особенности среди спортивных психологов распространен метод выявления уровня развития воли и волевых качеств путем наблюдения и самонаблюдения и оценки этого уровня в баллах. Естественно, возникает вопрос — насколько отражают эти оценки и самооценки реальный уровень развития волевой сферы. Поводом для сомнения послужили три обстоятельства: 1) несовпадение самооценок с оценками со стороны; 2) высокие корреляции между оценками различных волевых качеств, которые испытуемый дает другим, а также между оценками собственных волевых качеств и 3) частое несовпадение самооценок с уровнем волевых качеств, выявляемым экспериментальным путем.

Доказательством первого положения являются результаты исследования, проведенного Н. М. Сараевой [1979]. Они свидетельствуют о том, что оценки собственных волевых качеств у подростков выше, чем оценки тех же качеств, данные воспитателями. А. Высоцкий [1973] показал, что оценка своих волевых качеств у студентов совпала с оценкой этих качеств, данной товарищами по группе, только в 40 % случаев; завышенные самооценки отмечались в 21 % случаев, а заниженные — в 39 % случаев. Расхождения в собственной оценке своей силы воли и оценках силы воли, данных одноклассниками, зафиксированы и в работе В. Е. Гурина [1970б]: безвольными назвали себя 26 % старшеклассников, в то время как оценки со стороны выявили слабоволие только у 4 % учащихся.

Данные, доказывающие второе положение, имеются в работах Б. Н. Смирнова, Е. С. Махлах и И. А. Раппопорт, А. И. Высоцкого и др. Например, обобщенность поставленных тренерами оценок волевых качеств своих учеников обнаружена Б. Н. Смирновым [1986]. Так, оценка смелости имеет тесные корреляции с оценками выдержки и самообладания (0,771), инициативности и самостоятельности (0,766), настойчивости и упорства (0,528). В работе Е. С. Махлах и И. А. Раппопорт [1976] приводятся высокодостоверные корреляции между данными друг другу учащимися 9-го класса оценками таких волевых проявлений, как ответственность, целеустремленность, организованность, настойчивость, умение владеть собой и принципиальность. Наличие высокой корреляции между различными волевыми качествами выявил и А. И. Высоцкий [1974].

В исследовании В. И. Абраменко [1974] было показано, что количество взаимосвязей между волевыми качествами определяется уровнем развития волевой регуляции: чем он выше, тем теснее связи (у школьников со слабым уровнем развития волевой регуляции таких связей вообще не было). Правда, из работы не ясно, как объективно оценивался уровень развития волевой регуляции.

В исследовании Е. К. Фещенко выявлены высокодостоверные связи между оценками своей настойчивости, упорства и терпеливости во всех изученных возрастных группах — от первоклассников до студентов. Совпадает и возрастная динамика изменения оценок этих трех волевых качеств у себя: некоторое возрастание самооценок от 1-го к 5-му классу, а затем снижение к 8–9-м классам и небольшое их повышение в старших классах и у студентов (рис. 7.5). Заметим, что снижение уровня самооценок свидетельствует о повышении критичности старших подростков и юношей; это, по данным В. Е. Гурина [1970б], приводит даже к занижению оценки своих волевых качеств. 56 % старшеклассников заявили, что они не обладают достаточной силой воли.

Рис. 7.5. Изменение с возрастом оценки своих волевых качеств (по данным Е. К. Фещенко). Сплошная линия — настойчивость, пунктирная — упорство, штрихпунктирная — терпеливость

Таким образом, если верить самооценкам школьников, то самыми волевыми оказываются учащиеся младших классов. Естественно, поверить в это трудно. Вероятно, более высокие самооценки у этих учащихся связаны не с большей силой воли, а со слабо развитой самокритичностью. При повышении самокритичности с возрастом уровень самооценок становится ниже и, очевидно, адекватнее.

Итак, исходя из анализа самооценок, получается, что если у субъекта имеется высокий уровень развития одного волевого качества, то и все остальные качества развиты у него хорошо, и наоборот, если у него имеется низкий уровень развития одного волевого качества, то и остальные волевые качества развиты у него плохо. Если это так, то можно говорить о волевых и безвольных людях, а также о решающей роли в проявлении любого волевого качества какого-то единого фактора, например морального компонента воли или мотивации достижения. Так, Е. К. Фещенко обнаружил тесные связи мотивации достижения у студентов со всеми тремя рассматриваемыми волевыми качествами, у 10-, 11-классников — с двумя качествами, а у 9-классников — только с настойчивостью (табл. 7.2).

Таблица 7.2. Коэффициенты корреляции оценок своего уровня мотивации достижения с оценками своих волевых качеств

Таким образом, допустимо говорить о том, что, во-первых, чем старше учащиеся, тем большую роль может играть мотивация достижения в проявлении ими волевых качеств, связанных с достижением цели, т. е. в проявлении целеустремленности; во-вторых, мотивация достижения, очевидно, имеет разное значение для проявления настойчивости, упорства и терпеливости. Это видно как по тесноте связей, так и по уровню значимости (р). Осторожность, с которой я высказываю эти предположения, обусловлена тем, что данные связи выявлены между субъективными показателями — оценками своих волевых качеств и своей потребности в достижении. Насколько адекватны эти самооценки, неизвестно, хотя наличие их связи с типологическими особенностями свойств нервной системы дает основание для оптимизма.

Еще одним общим фактором, определяющим обобщенный характер самооценок волевых качеств, как по моим данным, так и по данным Е. К. Фещенко, могут быть типологические особенности свойств нервной системы. Так, лица, высоко оценивающие у себя терпеливость, упорство и настойчивость, отличаются выраженным типологическим комплексом терпеливости (см. предыдущий параграф), в то время как у лиц, низко оценивших у себя настойчивость, упорство и терпеливость, величина, характеризующая выраженность этого комплекса, отрицательна, т. е. у них типологические особенности свойств нервной системы не способствуют проявлению терпеливости (табл. 7.3).

Таблица 7.3. Величина выраженности типологического комплекса терпеливости у лиц с высоким и низким уровнем самооценки волевых качеств

Правда, нельзя не отметить, что типологический комплекс терпеливости по-разному связан с самооценками различных волевых качеств: он больше выражен у лиц, дающих высокую оценку своей терпеливости, чем у лиц, высоко оценивающих свое упорство; а у последних — больше, чем у лиц, дающих высокую оценку своей настойчивости. И наоборот, антикомплекс терпеливости меньше выражен у лиц, дающих низкую оценку своей настойчивости, больше — у лиц, низко оценивающих свое упорство, и еще больше — у лиц, дающих низкую оценку своей терпеливости. Вероятнее всего это означает, что данный типологический комплекс больше всего обусловливает проявление терпеливости, меньше — упорства; и еще меньше — настойчивости. То, что этот типологический комплекс оказался одинаковым для всех трех волевых качеств, можно объяснить их «родством», так как все они связаны с терпением, проявляемым в различной форме.

Обратимся к третьему положению, вызывающему сомнение в объективности оценок своих волевых качеств, согласно которому результаты определения волевых качеств экспериментальным путем часто расходятся с данными, получаемыми путем оценки тех же волевых качеств, сделанной самим субъектом.

Е. К. Фещенко не выявил корреляции у школьников младших и средних классов между оценками своей терпеливости и показателями этого волевого качества, полученными при удержании усилия на динамометре. Корреляция возникла только у старших школьников и у студентов, очевидно, в связи с повышением адекватности самооценок (табл. 7.4).

Таблица 7.4. Коэффициенты корреляции между объективным показателем терпеливости и оценками своих волевых качеств

По данным Е. С. Махлах и И. А. Раппопорт [1976], объективный показатель терпеливости не обнаружил значимых связей и с оценками различных волевых проявлений, данными учащимися друг другу. В исследовании Т. И. Шульги [1994а] было показано, что развитие различных волевых качеств не всегда приводит к высокой корреляции между ними. Правда, в некоторых исследованиях такие связи выявляются, но их обилие настораживает. Так, Е. С. Махлах и И. А. Раппопорт обнаружили высокодостоверные связи между взаимооценками многих волевых качеств и оценкой настойчивости (упорства), определенной экспериментальным путем с помощью задач Кооса.

Аналогичные связи выявлены в работе Н. И. Александровой и Т. И. Шульги [1987] между оценкой настойчивости (упорства), определявшейся экспериментальным путем, и оценками решительности, самостоятельности, организованности, выдержки, целеустремленности и т. д.

Существенные расхождения имеются в возрастной динамике показателей волевых качеств, измеренных экспериментальным путем и методом самооценок. По данным, полученным с помощью самооценок, показатель терпеливости к старшим классам снижается, а по экспериментальным измерениям, именно в старших классах он резко возрастает (М. Н. Ильина [1974б]).

Все это ставит перед нами ряд вопросов. Первый: чем обусловлена выявляемая обобщенность оценок у себя различных волевых качеств субъектами? Ответ на него, очевидно, надо искать в том, что и силу воли в целом, и отдельные ее проявления как дети, так и взрослые представляют неадекватно и недифференцированно. В. А. Крутецкий [1957] приводил выдержки из высказываний старших школьников о волевых и безвольных людях. Один учащийся написал, что чуткость — это свойство слабовольных людей, а настоящий мужественный человек должен быть прямым, холодным, непреклонным, грубоватым и резким. Другой написал, что «мужество или смелость — это действие с риском для жизни, когда человек идет на самое опасное дело, все равно ради чего. Важно, что не боится. Глупая смелость лучше, чем умная трусость».

Д. Г. Ребизов [1973] отмечал, что у школьников 5-го класса имеются трудности в раскрытии большинства понятий, связанных с тем или иным волевым качеством. Многие 5-классники допускают грубые ошибки при раскрытии этих понятий, подменяют одно волевое качество другим. Лишь к 7–8-му классам возрастает количество правильных ответов (до 49–56 %).

По данным В. Е. Гурина [1970а], старшеклассники важнейшими волевыми качествами называли силу воли (34 %), мужество (32 %), настойчивость (30 %), целеустремленность (28 %), готовность к преодолению трудностей (14 %), т. е. обобщенные критерии силы воли. Конкретные же волевые качества — смелость, выдержку, решительность — называли только 2–10 % учащихся.

Второй вопрос: действительно ли корреляции между оценками разных волевых качеств у других или между оценками этих качеств у себя свидетельствуют об одинаковости оценивания субъектами разных волевых качеств?

Исходя из данных Е. К. Фещенко, на этот вопрос можно дать отрицательный ответ. Несмотря на наличие тесных корреляций между оценками своих волевых качеств, они оценивались школьниками по-разному. У школьников всех классов и у студентов среднегрупповая оценка своего упорства была выше, чем оценка терпеливости. В половине классов выше терпеливости оценивалась и настойчивость (только у юношей 10–11-го классов и у студентов терпеливость оценивалась выше, и, возможно, не случайно, так как все обследованные студенты были спортсменами, т. е. отчетливо представляли себе, что такое физическое утомление).

По данным Е. К. Фещенко, упорство чаще оценивалось выше, чем настойчивость. Причем чем старше были обследованные, тем отчетливее это проявлялось (рис. 7.6).

Рис. 7.6. Соотношение случаев более высоких оценок выраженности своего упорства и более высоких оценок выраженности своей настойчивости в разных возрастных группах: I — школьники младших классов, II — школьники средних классов, III — школьники старших классов, IV — студенты

И это тоже нельзя считать случайностью. Проявить упорство легче, чем настойчивость, и по мере взросления понимание этого становится, очевидно, все отчетливее. Это, кстати, является основанием для разведения упорства и настойчивости как разных, хотя и «родственных» волевых качеств.

В другой работе (Е. П. Ильин, Нгуен Ки Тыонг [1999]) выявлено, что оценка уровня своих упорства и настойчивости связана со склонностью субъектов к тому или иному стилю руководства. «Автократами» то и другое волевое качество оценивается выше, чем «демократами», а последними — выше, чем «либералами». При этом если у «автократов» разницы между оценками уровня выраженности своего упорства и настойчивости практически не было, то у «демократов», и особенно у «либералов», оценка своего упорства оказалась выше, чем оценка своей настойчивости.

Эти данные тоже свидетельствуют о том, что упорство и настойчивость предстают в сознании субъектов как разные волевые проявления.

В пользу возможности дифференцированного оценивания субъектами своих волевых качеств говорит и факт отсутствия корреляции между оценкой своей физической смелости и оценками своих терпеливости, упорства и настойчивости. В то же время оценки своих настойчивости и упорства, в отличие от оценки своей терпеливости, оказались связанными с оценкой своей социальной смелости. И это тоже логично, так как и проявление настойчивости, и проявление упорства во многих ситуациях (например, при противодействии людей, стоящих выше рангом) требует проявления именно социальной смелости.

Отмечу, что достоверная связь между оценками своей физической и социальной смелости имела место, но она оказалась не столь высокой, как можно было ожидать.

Таким образом, создается впечатление, что хотя во многих случаях «родственные» волевые качества и дифференцируются внутри группы (например, в одной группе — терпеливость, упорство, настойчивость, а в другой группе — физическая и социальная смелость и, возможно, решительность, т. е. качества, характеризующие самообладание) по жизненным проявлениям этих качеств, однако в меньшей степени, чем дифференцируются группы волевых качеств между собой.

Обобщенность же оценивания в основном проявляется в отношении «родственных» волевых качеств за счет общей для них нейродинамической основы (комплекса типологических особенностей свойств нервной системы) и связи с одной и той же личностной особенностью (например, с мотивацией достижения). Отсюда и высокие корреляции между собственными оценками этих волевых качеств.

Этот вывод можно подкрепить и данными других авторов. Так, Е. С. Махлах и И. А. Раппопорт обнаружили высокие корреляции между взаимооценками целеустремленности, настойчивости, организованности, ответственности (все они зависимы друг от друга, а главным образом — от базового мотивационного фактора — целеустремленности). В исследовании Н. И. Александровой и Т. И. Шульги во всех возрастных группах школьников упорство оказалось связанным с дисциплинированностью, настойчивостью и организованностью, т. е. опять-таки со сходными волевыми проявлениями.

Подводя итог, можно констатировать, что в большинстве случаев оценки своих волевых проявлений «по жизненным показателям» (с помощью опросников) довольно объективны, хотя нельзя отрицать и вмешательство в них элемента субъективности и эффекта обобщенности. Это заключение в большей степени относится к школьникам старших классов и взрослым. Именно со старшего школьного возраста, когда начинает проявляться критичность в оценке собственных возможностей, обнаруживаются многие факты, которых не было в более раннем возрасте, в частности — совпадение у учащихся оценок своей настойчивости и упорства с оценкой этих волевых качеств, данной учителями, возникновение корреляции между успеваемостью и собственными оценками этих волевых качеств (Е. К. Фещенко; см. табл. 7.5).

Таблица 7.5. Связь оценок своих волевых качеств со среднегодовым баллом школьной успеваемости

Полученные в исследованиях данные позволяют сделать заключение и о степени объективности оценки волевых качеств сторонними наблюдателями. Как видно из результатов исследования Е. С. Махлах и И. А. Раппопорт, взаимооценки различных волевых проявлений оказались у учащихся весьма обобщенными, так как между всеми оценивавшимися проявлениями воли обнаружились тесные корреляции. Не случайно оценка каждого волевого проявления, данная учащимися, имела тесную связь с суммарной оценкой волевых качеств учащихся, данной учителями.

С другой стороны, суммарная оценка волевых качеств учащихся, данная учителями, не обнаружила связи с величиной волевого усилия, измерявшегося экспериментальным путем (удержание максимального усилия на динамометре). Причина этого, очевидно, в том, что волевые качества учащихся оценивались по проявлению ими интеллектуальных волевых усилий, а не физических. Учителя просто не наблюдают на уроках физических усилий учащихся. Поэтому и в работе Е. К. Фещенко не была выявлена корреляция между оценкой, данной учителями терпеливости учащихся, и оценкой у себя этого волевого качества учащимися.

Все это свидетельствует о том, что у учителей нет реального представления о данном волевом качестве.

Хорошей иллюстрацией необъективности и обобщенности оценок волевых качеств со стороны являются полученные А. И. Высоцким [1970] данные о проявлении в учении волевых качеств (в основном, по оценкам учителей) учащимися с разным отношением к учению (табл. 7.6).

Таблица 7.6. Проявление в учении волевых качеств учащимися с разным отношением к учению (в процентах от общего числа изученных учащихся)

В этих данных удивляет подавляющее преимущество в оценках проявления всех волевых качеств первой группой учащихся, хотя ряд волевых проявлений (смелость, решительность) не имеют прямого отношения к процессу обучения. Кроме того, еще неизвестно, кто более волевой — тот, кто ходит в школу без особого желания учиться, т. е. постоянно принуждает себя, или тот, кому в связи с интересом к учению и не требуется особого проявления волевых усилий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.