О врождённых качествах. О способностях и школьном обучении
О врождённых качествах. О способностях и школьном обучении
Несмотря на то, что сейчас многое известно о наследственности, в быту люди часто затрудняются определить, какие человеческие качества являются врождёнными, а какие — приобретаются в течение жизни. Ведь ребёнка, как правило, воспитывают его биологические родители в соответствии со своими взглядами, и они же, родители, служат для него примером. Что человек получил от родителей генетически, а что приобрёл от них в результате воспитания или на их примере — определить непросто.
В детстве и юности я считала, что всё в человеке — склонности, характер, ум — есть результат воспитания, то есть, что из любого ребёнка можно вырастить кого угодно. Не знаю, откуда у меня могло взяться такое мнение. Со временем я поняла, что это не так. Когда же у меня появились свои дети, я увидела, как много в человеке заложено природой. Первый и второй ребёнок ещё в самом грудном возрасте, явно не успев получить никакого воспитания, существенно различались по поведению и по тому, что у них можно было назвать характером. Не оставалось никаких сомнений, что это следствие природных различий. Некоторые особенности на моих глазах развились в черты характера.
Моя старшая дочь, например, в детстве отличалась некоторой, я бы сказала, неуёмностью характера. Очень трудно было остановить её, если она занималась чем-то, что ей нравилось. Её было не увести с прогулки, невозможно было заставить закончить игру, катание с горки, качаться на качелях и т. п. Помню даже, что, когда она меня обнимала, трудно было через разумное время закончить эти объятия. Не отпускает ребёнок, и всё тут. Не будешь же разрывать силой её ручонки. Обычно такие вещи ребёнок чувствует сам, а тут приходилось объяснять словами. Я долгое время считала, что такое качество у неё выработалось из-за того, что я уделяла ей в раннем детстве недостаточно внимания, и корила себя за это. Но потом вспомнила, что в грудном возрасте, когда по медицинским канонам ей полагалось высасывать 150 г молока, она выпивала чуть ли не 250. Она просто не могла оторваться от такого удовольствия. Потом всё-таки отваливалась от груди, объевшаяся и сонная. Ни о каком недостатке внимания, а тем более о его последствиях, в это время и речи быть не могло, поэтому мне стало ясно, что тут не обошлось без врождённой склонности.
У своего сына в возрасте около года я заметила следующую черту: если он держал в руке какой-то предмет, а в этот момент его что-то отвлекало и он терял к нему интерес, он не старался как-то от этого предмета избавиться, не искал, куда бы его положить, не швырял куда-нибудь — он просто разжимал пальчики, совершенно не обращая внимания, куда он упадёт и не интересуясь его дальнейшей судьбой. Дочери в аналогичных случаях вели себя совсем иначе. Старшая дочь старательно искала, куда бы пристроить ставшую ненужной вещь, клала её в подходящее место или отдавала взрослым. Младшая проявляла в этом вопросе меньшую активность, но тоже не роняла. Можно расценить такую особенность сына как врождённое неряшество, но я склонна видеть в этом способность к такому сосредоточению, когда новый объект настолько полно завладевает его вниманием, что всё остальное просто перестаёт для него существовать (эта способность, как я замечала, вообще больше выражена у мужчин, зато женщины легче могут удерживать в поле внимания несколько разнородных объектов). Ясно, что это врождённое качество.
Моя старшая дочь с самого раннего возраста предпочитала игрушки, изображающие какое-то живое существо, животное или человека. Даже из погремушек её любимой была та, которая имела нарисованные глазки и ротик, и она, играя с ней, всегда поворачивала её “лицом” к себе. Сына же подобные игрушки интересовали гораздо меньше, ему нравились кубики и машины. Эти качества проявились и впоследствии в их характерах.
Дочь с удовольствием общается с людьми, у неё, как ни у кого из нашей семьи, много знакомых и друзей. Она собирается стать врачом, летом работает вожатой в детских оздоровительных лагерях, подрабатывает в сетевом маркетинге — всё это занятия, связанные с общением.
Сын же — гораздо более нелюдимый человек. Недавно он признался мне, что одно из самых неприятных воспоминаний его детства — это детский праздник в Таврическом саду, куда мы с ним попали случайно во время прогулки. Такие праздники иногда устраиваются для детей; ими руководят профессиональные организаторы, “затейники”, как их раньше называли. Я помню этот случай; дело происходило зимой, и праздник был посвящён, видимо, Новому Году. Мы пришли в сад на прогулку вдвоём с сыном, которому тогда было, насколько я помню, около пяти лет; старшая дочь, наверное, болела, а младшей ещё не было на свете. Я увидела около эстрады толпу ребятишек с родителями и повела туда сына, надеясь доставить ему удовольствие. Дети пели, прыгали, танцевали под руководством дамы-затейницы; некоторые взрослые, посмеиваясь и стесняясь, тоже в этом участвовали. Затейница очень старалась приобщить к веселью всех присутствующих. Мы с сыном тоже немного попрыгали и попели, он большого энтузиазма не проявил, и мы ушли. В воспоминаниях сына всё это выглядело несколько иначе. Он рассказывает, что его напугала тётенька, которая, как ему показалось, была очень недовольна теми, кто не участвовал в общем действе, и он чувствовал себя весьма неуютно. Когда стали петь песню, затейница держала плакат с напечатанным на нём текстом. Сын, ещё не умевший быстро читать, не успевал прочитать этот текст. Плакат переворачивали, и надо было читать новый текст, так что петь у него не получалось, что его тоже огорчало. Почему же он мне ничего не сказал? Просто он полагал, как часто полагают дети, что раз мама его сюда привела, то так надо, и не в его власти что-либо изменить. А я-то считала, что ему будет интересно, да и полезно повеселиться в компании сверстников, пусть даже незнакомых. Между тем другие дети получали от этого мероприятия явное удовольствие. Мой же сын, от природы не слишком общительный и не склонный к общественным мероприятиям, был не просто напуган слишком, может быть, активным поведением затейницы, но и до сих пор, как я уже упомянула, вспоминает этот эпизод, как один из самых неприятных моментов детства. Не исключено, что этот случай сделал его ещё менее общительным. Не помню, спросила ли я тогда у него, хочет ли он принять участие в общем веселье, но вполне допускаю, что могла пренебречь его отказом. Я могла надеяться таким образом вызвать в нём интерес к массовым праздникам, но, как жизнь показала, надеялась совершенно напрасно.
Родители, даже замечая (а замечают не всегда) особенности своих детей, часто не могут определить, в какие черты характера или качества психики они могут превратиться в дальнейшем. Здесь, наверное, могут помочь психологи. Я думаю, что, за исключением каких-то патологических случаев, никакие врождённые особенности не могут быть чисто положительными или отрицательными, такими их делает воспитание, внимательное, сумевшее учесть особенности данного ребёнка, или невнимательное, когда не придают значения никаким особенностям и наклонностям и не думают о последствиях. То есть одно и то же врождённое качество может позже превратиться в упрямство, а может — в упорство, другое качество может обернуться жадностью, а может — бережливостью и рачительностью и т. п.
Часто приходится слышать и от учителей, и от родителей, что школьник не проявляет способностей к тому или иному предмету. “Математика для него недоступна”, “он ненавидит историю”, “не умеет писать сочинения” — такое мнение складывается о некоторых учениках. Хочу предостеречь родителей от преждевременных выводов в подобных ситуациях. Да, бывает, что ребёнок проявляет склонности к каким-то определённым предметам, но в том, что он не способен к каким-то наукам, виноваты чаще всего всё же взрослые. Я думаю, что школьную программу на четвёрку способен освоить каждый здоровый школьник. Неуспехи по какому-то предмету чаще всего бывают вызваны вовсе не отсутствием способностей. Причины его могут быть очень разные.
Большая часть ответственности за школьные успехи лежит, думаю, на родителях. Не стоит надеяться, что «в школе ребёнка всему научат». Хотя первоклассники и кажутся маленькими и наивными существами, но следует помнить, что во многом это уже сформировавшиеся люди, со своими пристрастиями, достоинствами и недостатками, со своим пусть примитивным, но уже мировоззрением. Кто-то полон энтузиазма, потому что уже научился читать и успел оценить прелесть познания. Кто-то трепещет от страха перед учительницей, потому что привык не ждать от взрослых ничего хорошего — таков его печальный жизненный опыт. Кто-то, ничего не понимая из объяснений учительницы, умирает от скуки. Кто-то мечтает о перемене, когда можно будет побегать и развлечься. Кто-то вообще не понимает, зачем его сюда привели, ведь в детском саду или дома было гораздо лучше. Учительнице при всём желании очень трудно сделать эту разнородную массу более-менее удобообучаемой. Поэтому о подготовке к школе должны прежде всего задумываться родители дошкольника. В дошкольных учреждениях проводят с детьми необходимые занятия, но полностью рассчитывать на них, как Вы понимаете, трудно. Некоторые школы организуют с дошкольниками занятия наподобие подготовительных курсов — это, думаю, вполне приемлемый вариант. Но и сами родители должны тоже по мере сил и возможностей стараться готовить ребёнка к предстоящему обучению. Очень неплохо почитать для этого соответствующую литературу; сейчас выпускаются книги на эту тему. Я посоветовала бы стараться при общении с ребёнком не упускать возможности по ходу дела чему-либо его научить. У родителей, которые уделяют ребёнку достаточно внимания, такое обучение происходит само собой, но нелишне и осознанно вспоминать о дидактической стороне общения с ребёнком. Например, если Вы гуляете по городу — рассказывать, по каким улицам Вы проходите, обращать его внимание на архитектуру; если делаете покупки в магазине — попросить что-нибудь простенькое сосчитать и тому подобное. Быт, совместная работа по дому тоже предоставляет нам массу возможностей для подобного рода обучения. Даже совсем маленького ребёнка можно попросить сделать что-то такое, что заставит его немного задуматься, а, следовательно, будет развивать его мозг. Попросите малыша, например, подать Вам два или три яблока или самую большую ложку; разобрать по парам выстиранные носки и разложить их по цвету и т. п. Конечно, любое из этих дел Вы быстрее и успешнее выполните сами, без «помощи» ребёнка. Но делая такую работу совместно, Вы убиваете сразу нескольких зайцев: во-первых, ребёнок при Вас, не надо за ним специально следить, во-вторых, Вы его обучаете, в-третьих, Вы с ним просто общаетесь — это идёт на пользу и ему, и вашим с ним отношениям.
Что бы Вы ни делали вместе с ребёнком, всегда найдётся, что ему рассказать и объяснить, ведь он знает ещё так мало! Важно только делать это ненавязчиво, как бы походя, следя за тем, чтобы ребёнок не терял интерес к Вашим объяснениям.
И, конечно, не упущу случая повторить, что нельзя пренебрегать детской любознательностью. Надо стараться отвечать на вопросы ребёнка настолько обстоятельно, насколько это возможно без ущерба для его живого интереса.
Помню такой случай из своего детства. Папа мыл под краном маленькое алюминиевое ведёрко, и я обратила внимание, что, когда он погружает руки в ведёрко, вода из него тут же выливается. Я спросила, почему, когда он опускает туда руки, воды становится больше — именно так я поняла то, что видела. Он объяснил, что количество воды не увеличивается, а просто руки вытесняют воду, вот она и льётся. Я была удивлена, что, оказывается, вода, хоть она и жидкая, тоже занимает какой-то объём и может быть чем-то вытеснена. Долго, помню, потом обдумывала это объяснение. Мне тогда было, наверно, года три-четыре, но до сих пор помню эту картину — и ведёрко, и папины руки в нём, и воду, которая выливается — такое осталось сильное впечатление. Вот так, думаю, и надо действовать — не отмахиваться от детских вопросов, а стараться на них толково ответить.
Но подготовка к школе не ограничивается, конечно, элементарным обучением и поощрением любознательности. Не менее важны и такие качества, как способность к обучению, дисциплина и многие другие. Не берусь давать по этому поводу конкретные советы, могу лишь рекомендовать почитать соответствующую литературу.
Часто причиной школьных неудач ребёнка бывает учитель, который не смог учесть его индивидуальные особенности. Кроме того, дети часто не воспринимают информацию, исходящую от человека, который им по каким-то причинам не нравится. Если им не нравится учительница, то всё, что она говорит, кажется им ерундой, не стоящей внимания, причём чем младше ребёнок, тем сильнее это проявляется. Вспомните, как Вы в детстве относились к урокам нелюбимых учителей. Весьма показательны в этом смысле ситуации, когда в класс приходят люди, не являющиеся педагогами, но которым поручено провести какое-то занятие. Например, врач или представитель ГИБДД. Обычно их никто не слушает, хотя они часто говорят вполне дельные и важные вещи. Дети зачастую превращают такую лекцию в потеху, а сообщаемые им сведения просто игнорируют, потому что они исходят от человека, который не сумел завоевать их доверие. В таком же положении иногда оказывается преподаватель, например, гражданской обороны. На эти должности часто устраиваются отставные военные, которые нередко имеют слабое представление и о педагогике, и вообще о том, что к детям нужен какой-то подход.
Мне известны случаи, когда у школьников, особенно в младших классах, резко ухудшалась успеваемость, когда любимая учительница по какой-нибудь причине была вынуждена уйти из школы и на её место приходила другая. Это показывает, как сильно влияет на восприятие школьных знаний личность педагога.
Даже старшеклассники часто бывают не готовы воспринимать информацию, если она подаётся им в нежелательной для них форме. У моей младшей дочери в восьмом классе была молодая учительница химии, которая совершенно не умела поддерживать дисциплину на уроке. Дочь эту учительницу оценивала как хорошую, говорила, что она очень интересно и понятно объясняет, но не умеет удерживать внимание детей, так что они совершенно её не слушают. Дочка вместе с несколькими такими же “ценителями” садилась за одну из первых парт и занималась, а остальной класс в это время буйствовал.
В то же время известно, что многие талантливые учителя способны увлечь весь класс своим предметом. Бывает, например, что чуть не половина класса собирается поступать на биофак, или весь класс прекрасно поёт, или все увлечены историей.
То есть речь идёт о том, что нелюбовь ребёнка к какому-то предмету, отставание по нему могут иметь причиной вовсе не отсутствие у него способностей, а неадекватное особенностям Вашего ребёнка, а то и просто плохое преподавание. Надо, конечно, объяснять ему, что он должен стараться учиться независимо от личных качеств того или иного учителя. Но ведь даже на взрослых людей зачастую действует личность рассказчика, что уж говорить о детях.
Бывает, что у ребёнка по каким-то причинам не складываются отношения с учительницей, тогда как других детей она учит вполне успешно. Все слышали о том, что учитель должен “найти подход” к каждому ученику, на практике же это непросто даже для хорошего педагога, ведь детей на его попечении очень много. А учителя, как Вы понимаете, бывают разные. Ребёнок может, например, по каким-то причинам робеть отвечать у доски, учительница же делает вывод, что он ничего не знает, а контрольные пишет успешно потому, что пользуется шпаргалками или списывает у соседа.
Подобную проблему надо решать как можно раньше. Вернее, тут возникают сразу две проблемы. Одна из них — это отношения ребёнка и учителя. Можно попытаться как-то их примирить, можно так или иначе поменять учителя — перевести ребёнка в другой класс или в другую школу. Но это только полдела. Очень важно как можно раньше обратить внимание на предмет, который преподавал нелюбимый учитель. У ребёнка могло выработаться к нему предвзятое отношение, которое Вы (и что ещё хуже — он сам) принимаете за врождённое отсутствие способностей. Важно вовремя ликвидировать все пробелы в знаниях и постараться привить ему вкус к этому предмету. Иначе может получиться так, что какая-то область знаний станет для него на всю жизнь презираемой или недоступной только потому, что его вовремя не сумели заинтересовать этим предметом.
Примерно так чуть не вышло у меня с литературой. Не могу (по крайней мере, тогда не могла) пожаловаться на своих учителей литературы, но к этому школьному предмету я относилась без энтузиазма, и, хотя люблю читать и много читаю с самого детства, мне до сих пор нужно делать над собой некоторое усилие, чтобы взять в руки книгу какого-нибудь русского классика, которого изучали в школе. К счастью, хотя бы зарубежных писателей в то время в школе не изучали. Сочинения я тоже не умела писать и думала, что никогда не научусь. К своему нынешнему стыду, я беззастенчиво списывала их из критических статей. Теперь же я каким-то образом приобрела способность записывать свои впечатления; доказательством тому является настоящее произведение, написанное хоть не лучшим литературным языком, но всё же, надеюсь, достаточно внятно. Не хочу говорить плохо о своих учителях, возможно, дело скорее во мне, но связно излагать свои мысли научили меня явно не они. И если бы чтение не сделалось моей постоянной привычкой ещё в дошкольное время, я вряд ли начала бы много читать под влиянием уроков литературы. Мой культурный уровень был бы совсем иным, и я так и не полюбила бы книги (см. также раздел “О книгах. Библиотеки”).
Вспоминается следующий эпизод на уроке истории в одном из младших классов. Мы проходили древнюю историю, до нашей эры. Меня вызвали, чтобы я рассказала о какой-то войне между двумя племенами или народами (не помню, конечно, о чём конкретно шла речь). Не могу похвастать, что я хорошо знала материал, но всё же кое-что смогла сказать. В конце у меня спросили, какова основная причина победы одной из сторон. Я помнила, что в учебнике написано, что у народа-победителя к этому времени образовалось государство (именно так, курсивом, было выделено это слово в книжке). Смутно я понимала, что это могло стать причиной победы, но не решилась об этом сказать, потому что не могла бы объяснить не только, почему наличие государственного устройства в стране может влиять на военные успехи, но и вообще — что представляет собой государство. В итоге я промолчала и получила тройку. Но что было причиной моей растерянности? Я считаю, что недоработка преподавания. До этого я не раз слышала слово «государство» по радио, телевидению, видела в газетах, но плохо понимала, что оно означает. Если бы я не постеснялась, запомнив название неясного для меня понятия, применить его в своём ответе, то получила бы хорошую оценку. Но разве именно к этому стоит стремиться? На мой взгляд, для изучения истории гораздо важнее разобраться в подобных понятиях и терминах, чем зубрить сведения о войнах между давно сгинувшими племенами.
Помню подобное же своё недоумение по поводу учредительного собрания. Меньшевики настаивали на его созыве, а большевики были против. Но что это такое, я не понимала, а преподавание велось таким образом, будто это понятие каждому знакомо, и никто не удосуживался объяснить, что собой представляло учредительное собрание, почему оно так называлось, как должно было формироваться, что должно было быть целью его деятельности и т. п. Даже, думаю, значение глагола «учреждать» не каждому школьнику ясно. Поскольку я не числила себя среди знатоков истории, то стеснялась задавать вопросы на подобные темы, считая, что все уже знают, о чём идёт речь, а я что-то пропустила или недоучила.
Теперь у меня другое мнение по этому поводу. Я считаю, что преподавание должно вестись таким образом, чтобы у детей не оставалось места для подобных неясностей. Все новые понятия и термины должны быть досконально разъяснены, и не один раз, причём обязательно с помощью уже известных понятий. И, конечно, учитель должен создавать в классе такую обстановку, чтобы дети не стеснялись задавать вопросы, пусть глупые и наивные.
История так и осталась для меня нелюбимым предметом; её я знаю очень плохо, о чем весьма жалею.
Часто отставание ребёнка по одному из школьных предметов связано не с недостатками учителя, а с тем, что сам ребёнок по каким-либо причинам в начале изучения предмета не сумел освоить самые азы этой науки. Даже самые прилежные ученики не могут всё время быть в форме, всегда быть готовыми воспринимать материал. Ребёнок мог, например, не придать значения первым урокам по какому-то предмету, сочтя их слишком лёгкими, или в начале учебного года его внимание было занято другими проблемами, или он просто долго болел. Когда же он, наконец, подключается к учёбе, то выясняется, что он ничего не понимает ни из объяснений учителя, ни из заданного параграфа в учебнике. Прочитать весь учебник сначала или обратиться к прошлогодним книжкам ему не приходит в голову или кажется неподъёмным трудом; он рассчитывает, что постепенно войдёт в курс дела, но этого не происходит. Такая ситуация встречается не так уж редко. Учительница, конечно, должна следить за тем, как каждый из детей осваивает материал. Но, во-первых, это не так просто даже при её искреннем горячем желании, которое, увы, имеется далеко не всегда, а во-вторых, следить — это ещё не всё, надо успевать ликвидировать появляющиеся пробелы, а на это у учительницы чаще всего не хватает ни сил, ни возможностей.
Особенно разительно отставание по таким предметам, как математика, где невозможно усвоить новые знания, не имея прежних, основных. Школьник, не знающий, например, таблицы умножения или действий с дробями, не сможет полноценно следить за объяснениями учителя ни по алгебре, ни по физике и химии.
Школьная математика даёт ещё один пример часто встречающейся проблемы обучения. С этой проблемой я столкнулась, работая репетитором по этому предмету. Основная неприятность, с которой родители обращаются за помощью к репетитору, заключается в неумении решать задачи. Сколько раз, предварительно беседуя с мамой школьника, я слышала подобные жалобы: примеры ребёнок решает более-менее успешно, но с задачами совершенно не справляется. Работая с такими детьми и выясняя причины их отставания, я составила для себя приблизительно такую картину.
Решению задач детей начинают учить с самого начала, с первого-второго класса. Часто это происходит так. Вот дети изучают сложение. Им объяснили сущность этого действия, показали, как оно записывается, пояснили на жизненных примерах. Потом говорят — а теперь будем решать задачи. Ясно, что простенькие задачи в одно действие, которые предлагаются ребёнку после соответствующих объяснений, тоже — на сложение. Дети их успешно решают. Но! Большинство детей делает это осмысленно, вникая в условия. Другие же не понимают, что решать задачи с помощью действия сложения надо, исходя из смысла задачи. Они не очень-то вчитываются в условие (особенно если ещё не научились бегло читать), а действуют по простой логике: сейчас проходим сложение — значит, чтобы решить задачу, надо сложить те два числа, которые даны в условии. Так же происходит и при изучении других арифметических действий. До поры до времени такая тактика приводит к успеху. Некоторые, более трудные, задачи ребёнок не может решить, но на это никто особо не обращает внимания. Примеры он прилежно решает, таблицу умножения и простейшие правила вычислений он усваивает –на четвёрку этого достаточно. Благо, память у большинства детей отличная. Но потом, когда начинаются задачи в несколько действий, он оказывается перед неразрешимыми проблемами. Что делать, если в условии даны не два, не три числа, а целых пять! Или вовсе одно — совсем непонятно, что с ним делать... Ребёнок пытается действовать по прежней схеме — скомбинировать наугад числа, заданные в условии: сложить, скажем, или перемножить. Иногда это приводит к успеху, юному «математику» удаётся получить верный ответ, но чем сложнее задача, тем меньше на это шансов... А вдумываться в условия, осмысливать их ребёнок не умеет. Никто его этому не по-настоящему не научил. Хотя именно решение задач и составляет, вообще говоря, прикладное назначение математики.
Выявить эту проблему на ранних стадиях обучения, то есть в младших классах, непросто. Для этого надо при обучении как можно раньше ставить ребёнка в условия, когда ему необходимо будет досконально разбираться в условиях задач и решать их осмысленно. Насколько мне известно, далеко не все школьные учебники содержат достаточно разнообразные задания, поэтому тут нелишне побеспокоиться родителям и проверять, как ребёнок усваивает математику. Хорошую службу и здесь могут сослужить бытовые задачи о стоимости покупок, о количестве продуктов, необходимых для всех членов семьи и т. п. Очень важны, конечно, и навыки чтения. Те дети, которые без затруднений читают, привыкли усваивать прочитанный текст, будут легче осмысливать и условия задачи.
Если же не уделять должного внимания школьным занятиям ребёнка, то может оказаться, что он, получая хорошие и удовлетворительные отметки, тем не менее отстаёт в усвоении знаний. Отставание накапливается — как любят говорить в таких случаях учителя, «растёт как снежный ком». Ребёнок с троек-четвёрок переходит на тройки и двойки. Учительница объявляет его неспособным, родители с этим соглашаются и, что самое плохое, он и сам начинает считать себя таким.
На мой взгляд, родители должны приложить все усилия, чтобы этого не произошло. Всем известно, что родители должны следить за успеваемостью своего ребёнка, однако некоторые из них ограничиваются лишь просмотром дневника и наказаниями за плохие отметки. Конечно, не следует хвалить ребёнка за двойки, но часто бывает, что просто выразить тем или иным образом своё неодобрение — мало. Школьник и сам знает, что означает оценка «два», и если он её получил — должны быть тому какие-то причины. Думаю, что родителям стоит спокойно, без лишнего напора выяснить причину плохой оценки. Если это просто случайность и ребёнок берётся быстро поправить дело — что ж, можно оставить это на его совести. Но если плохие оценки начинают повторяться, выход может быть только один. Надо выявить масштабы бедствия и начинать спокойную, кропотливую работу по ликвидации пробелов в знаниях.
Причиной неуспеваемости по какому-то предмету могут стать и неприятные ассоциации, связанные с этой школьной дисциплиной. Например, в первом классе учительница публично позорила ребёнка за то, что он не смог решить простую задачу, дети над ним посмеялись. Такой эпизод может роковым образом сказаться на отношении школьника к этому предмету. Работая репетитором по математике, я сталкивалась с подобными случаями. Ребёнок, во всех других отношениях способный, даже талантливый, буквально впадает в ступор, когда от него требуется решить задачу или пример по математике. Он уверен, что совершенно на это не способен, не стоит даже и пытаться. Причём эта уверенность часто бывает неосознанной, поэтому с ней очень трудно бороться. Взрослые тоже не всегда понимают, что дело не в отсутствии способностей и не в лени, а именно в психологическом барьере. Мне кажется, что преодолеть этот барьер можно только с помощью спокойных доброжелательных занятий с ребёнком, которые помогли бы ему обрести уверенность в себе, в своих способностях.
Немного отвлекаясь от темы этого раздела, ещё раз посоветую не считать причиной плохой успеваемости исключительно нерадивость ребёнка; не «его вина», а «общая беда». Мне приходилось видеть суровых родителей, чуть ли не хватающихся за ремень, узнав о школьных неуспехах своего чада, и детей, боящихся идти домой и буквально трепетавших при мысли о том, что сделают с ними родители за полученную двойку, а иногда и за тройку. Такие родители считают, что чем строже будут наказывать ребёнка за двойки, тем лучше он будет учиться. Это верно лишь в некоторой степени. Родители, безусловно, не должны оставаться равнодушными к детским двойкам, но порицать ребёнка следует лишь в том случае, если плохие оценки — прямой результат безделья или разгильдяйства ребёнка, а так бывает далеко не всегда. Излишне строгое наказание не поднимет успеваемость, зато может стать причиной разного рода неприятностей, среди которых — ухудшение отношений, враньё и подлоги со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе и для душевных качеств ребёнка.
Самое лучшее, если родители имеют возможность сами заниматься с ребёнком по необходимым предметам. Для этого они должны обладать необходимыми знаниями, элементарными навыками преподавания, а также свободным временем, так, чтобы занятия проводились регулярно в течение достаточного срока. Однако нередко бывает, что ребёнок не может заниматься с собственными родителями, даже когда они просто пытаются помочь ему готовить уроки. Мать или отец могут терять терпение во время таких занятий, кричать на ребёнка, а он от испуга теряется и вообще перестаёт что-либо понимать. У родителей складывается впечатление о ребёнке, как о неспособном, “тупом”, о чём они тут же ему говорят, ещё более усугубляя ситуацию. Такие занятия, конечно, надо прервать и искать какой-то другой выход.
Бывает, что вполне эффективными оказываются занятия со школьным товарищем или подругой. К слову сказать, этот самый товарищ тоже остаётся в выигрыше — объяснить кому-либо уже усвоенный материал означает лучше его понять и закрепить, это многократно проверено на опыте. Но не у всех есть такие серьёзные, знающие и великодушные друзья, готовые прийти на помощь. Поэтому, поощряя такие совместные приготовления уроков, Вы должны быть уверены, что дети действительно будут заниматься делом, а не станут, забросив тетрадки, играть на компьютере или смотреть телевизор.
Иногда приходится прибегать к услугам репетитора. Понятно, что не все могут себе это позволить, но какой-то выход надо всё же постараться найти, иначе Вы рискуете создать у ребёнка ошибочное мнение, будто он «совершенно не способен к математике» или «не может связать двух слов». Думаю, что это сильно обеднит и осложнит его будущую жизнь.
Следует, думаю, несколько слов сказать вот по какому поводу. Последнее время, как я заметила, стало принято бравировать прошлыми школьными неудачами. «Я в детстве был троечником», «Меня то и дело выгоняли из класса за плохое поведение», «В математике я никогда ничего не понимал» — подобные фразы, произносимые чуть ли не с гордостью, мне многократно доводилось слышать по телевидению или читать в газете. Причём достаётся по большей части математике, физике, химии, иногда — биологии. Неуспехи в гуманитарных областях не считаются, видимо, такими престижными. Слышать об этом приходится от самых разных людей, про многих из которых можно сказать, что они так троечниками и остались, хотя мнят себя людьми вполне состоявшимися. Детям, конечно, тоже приходится слышать подобные признания, и у них может сложиться впечатление, что жизненные успехи человека мало связаны или вовсе не связаны с успехами учебными. Родители должны развеивать подобные иллюзии. Надо обращать внимание детей на то, что люди, которые рассказывают о своих двойках и тройках, достигли каких-то успехов не благодаря этим двойкам, а вопреки им. Конечно, бывает, что особо одарённый человек может позволить себе пренебречь изучением каких-либо школьных предметов, чтобы полностью посвятить себя чему-то другому, очень важному для него, а то и для всего человечества. Но таких людей — считанные единицы, и шансов, что Ваш ребёнок гениален, не так уж много. Поэтому не стоит оправдывать лень и разгильдяйство необязательностью или ненужностью учёбы.
В заключении хотелось бы заметить следующее. Надо уяснить самим и объяснять ребёнку, что такие области науки, как биология, медицина, история при сколько-нибудь серьёзном подходе требуют логического мышления не меньше, чем математика. Поэтому нельзя допускать, чтобы ребёнок, мечтающий стать, скажем, биологом, пренебрегал в школе математикой, не говоря уже о физике и химии. Следует объяснять ребёнку, до какой степени связаны между собой все науки, равно как и все школьные дисциплины.