Глава 4. Никакого стеснения!
Глава 4. Никакого стеснения!
Любим секс и не боимся влюбляться
У нас почему?то считается, что пожилым людям секс не нужен. Это ошибка! Просто многие стесняются найти себе пару.
Пожилые люди тоже интересуются сексом. По итогам проведенного американским сексологом Джуди Харди?Холден опроса многие женщины, которым уже более 55 лет, до сих пор испытывают сильный интерес к сексу. Однако, похоже, можно с уверенностью сказать, что сексуальность с возрастом не исчезает, а видоизменяется. Несмотря на высокий интерес пожилых людей к сексу, сексуальные желания становятся не такими навязчивыми. Для того чтобы продлить сексуальное желание, надо стараться на протяжении всей жизни избавиться от всех вредных привычек.
В старости мужчинам сложно поддерживать себя в хорошей форме, если они не озаботились этим раньше, это объясняется физиологическими особенностями. У женщин же иногда, наоборот, желание возрастает. Пожилую женщину можно сравнить со спелым фруктом. Только на старости лет некоторые женщины оценивают весь сладкий вкус секса.
Кстати, интимные отношения улучшают память и состояние мозга. К такому выводу пришли зарубежные исследователи, доказавшие омолаживающий эффект от занятий любовью. Специалисты из Альтрехтского центра психического здоровья опросили 1700 человек в возрасте от 58 до 98 лет.
Женщина надолго остается привлекательной, если таковой себя ощущает.
В нашем возрасте привлекательность сохраняется прежде всего умом.
С 1962 года я была научным сотрудником Института геронтологии: изучали особенности пожилого и старческого возраста. Я взяла тему докторской диссертации «Этиология и патогенез гипертонических состояний у людей старческого возраста». Напечатала пять научных работ, рецензенты писали, что это уникальный материал. Еще бы! Брать у столетних людей кровь на анализы, делать эти анализы и лечить, выхаживать их одному человеку не так просто! Но дело до конца, до защиты, не довела по семейным обстоятельствам и по здоровью: усугубилась гипертоническая болезнь, присоединились ишемическая болезнь, бессонница и т. д. Так и осталась только кандидатом медицинских наук.
Научная классификация возрастов была отлична от обывательских:
? молодой возраст – до 45 лет,
? средний возраст – с 46 до 60 лет,
? пожилой возраст – с 60 до 74 лет,
? старческий возраст – 75–89 лет,
? долгожители – с 90 лет.
Пишу об этом, потому что у меня понятие «пожилой» сдвинулось, т. е. я людей до 60–70 лет считала относительно молодыми, а пожилыми – только после 70 лет.
Эти мои понятия укрепились еще больше, когда поступила работать в больницу старых большевиков: 15 последних лет (до пенсии) работала заведующей разными терапевтическими отделениями.
Я убедилась, что пожилые и старые люди очень интересны – многое видели, многое знают, уважают женщину и доброе к ним отношение.
Мне уже с молодыми было неинтересно.
Я была хорошим врачом, любила больных, и они мне отвечали тем же. Говорили: «Когда вы входите в палату, то как будто солнышко входит!».
Поэтому у меня было много поклонников среди этих людей и их родственников. Могла выбирать. Но судьба мне дала человека, о котором я и не помышляла.
В 1977 году я вышла замуж за писателя, который был старше меня на 21 год. Иван Васильевич Дорба, писатель, публицист, переводчик.
Удивила всех, даже маму, которая мне сказала: «Как можно выйти замуж за человека в возрасте твоего отца?»
Но это особый случай. Он привез к нам в отделение жену с инфарктом миокарда. Это была очень эффектная, умная, волевая женщина старше его на 10 лет, работала заведующей редакцией «Литература народов СССР» в Гослитиздате. Имела там огромный авторитет, ибо была старым большевиком и секретарем партбюро издательства. А в молодости была комиссаром дивизии у своего мужа?революционера, мичмана Павлова. Есть такая книга, ему воздвигнут памятник во весь рост в Сибири, где воевала 5?я Армия. Их единственный сын Рюрик был летчиком и погиб в первые дни Великой Отечественной войны.
Александра Петровна была очень тяжелой больной, хоть диагноз инфаркта не подтвердился. У нее был редкий синдром Эдемс?Стокса: нарушения в проводящей системе сердца, приводящие к урежению пульса вплоть до остановки сердца; при этом имелись гиперкалиемия (перенасыщение мышцы сердца калием), высокое систолическое давление (выше 200) и низкое диастолическое (ниже 40–30). Лечение состоит во введении больших доз мочегонных внутривенно и внутрь через рот (для выведения калия), запрещаются обычные средства сердечные – строфантин, коргликон, гипотензивные, т. к. они могут привести к обескровливанию органов и контрактуре сердечной мышцы). Многим врачам, а тем более обычным людям этот синдром незнаком из?за редкости, и его лечат по трафарету, так было и с А.П. Ей назначали мочегонные средства вместе с калием (трафарет мышления), сердечные гликозиды, гипотензивные препараты – вот и довели ее до «инфаркта»! Мы с ней подружились, я ей объяснила причину ее заболевания и методы лечения. До конца она у нас не долечилась, говоря: «У меня молодой муж и его очень любят дамы, я не могу его долго оставлять». Муж приехал за ней такой скромный, красивый, благородный, поцеловал мне руку(!), поблагодарил за жену. А.П. упросила меня лечить ее дома: «Верю только Вам!»
Я редко лечила больных дома, но тут я не могла отказать, боясь, что другие врачи могут ей навредить по незнанию. Когда я приехала к ним, ей уже назначили мочегонные с калием. Я не выдержала: «Какой болван вам это назначил?» А болван оказался тут же – это был доцент из Института курортологии, их старый друг…
С тех пор я регулярно приходила к ним, они же «за визиты» давали мне кипу книг, от которых я не могла отказаться!
Деньги я с больных никогда не брала, но цветы, духи, конфеты, книги принимала, считая некрасивым «жеманничать» в ответ на порыв души пациентов при расставании.
Мои приходы превратились в дружбу, мне было очень интересно слушать их, проникаться их мудростью. Там я познакомилась с интересными людьми из литературного мира, раньше мне мало знакомого изнутри.
А.П. с мужем ежегодно в феврале?марте уезжали на юг в Дом творчества писателей в Ялту. И на этот раз она стала меня уговаривать разрешить ей эту поездку, говоря: «Милая Ольга Халиловна, я знаю, что могу умереть в любую минуту: тут меня поместят в камеру с серыми стенками, в сером пасмурном климате, а там я буду среди чудесной весенней природы, пахучих цветов, чистого воздуха, буду любоваться на мои любимые горы, кипарисы, море! Не отнимайте у меня это в мои последние дни! Прошу вас, дорогая Олечка!»
Как я могла ей отказать! Хотя понимала все безумие такой затеи, но взяла ответственность на себя: написала подробно, какие лекарства принимать, какого режима придерживаться, как питаться, а врачам – отдельную инструкцию. Все три недели они хорошо отдыхали, наслаждались солнцем, воздухом, цветами. А.П. даже ходила в город делать маникюр и педикюр.
Заказали обратные билеты, Иван Васильевич мне уже позвонил, что скоро приезжают и вдруг… у нее начались прежние приступы: временами они затихали, почти не дышала. Сердце почти замирало. Иван Васильевич караулил ее все ночи. Чтоб не заснуть, пил кофе и коньяк. Делал ей массаж сердца, как я его учила, а она просыпалась, ничего не помня.
Забрали ее в больницу в Ливадии. И.В. мне позвонил, и я разговаривала с заведующим реанимацией: перечислила все противопоказанные ей лекарства. Он слушал, слушал и проговорил равнодушно: «Ну что вы, доктор, какие лекарства? Ей ведь 80 лет!»
Я, конечно, возмутилась: «Как вы можете? А если бы это была ваша мать?» Но, увы, у многих врачей такое отношение к старикам – пожили, мол.
Она умерла там 13 мая 1977 года. Похоронили на кладбище в Ялте, где она сама выбрала при жизни: там лежат ее друзья. Очень красивое место – на горке, среди роскошных деревьев. Провожали ее торжественно в помещении театра: речи произносили местная власть и представители московской писательской организации.
Иван Васильевич вернулся совсем больной: кожа висела, с язвами (бессонные ночи, коньяк, кофе!), худой, бледный, его под руки вели.
Мне было его жаль до слез: я сидела на поминках рядом с ним и слезы не могла удержать. Я стала его лечить. Через месяц вылечила, он повеселел, поправился, язвы зажили, стал ходить сам. Но за это время мы очень привязались друг к другу. Я увидела, какая красивая у него душа! Как он образован, начитан, мог часами наизусть декламировать стихи, рассказывал мне про свои встречи с интереснейшими и известными людьми. А я его покорила добротой, вниманием, сочувствием и интересом к его жизни.
Так родилась ЛЮБОВЬ.
Я не видела его старости, он для меня был молодой, красивый!
И когда он приехал ко мне домой с ультиматумом «или вы переезжаете ко мне, или я уезжаю, куда глаза глядят, и пропадаю» мне ничего не оставалось как согласиться, но я попросила время, чтобы проводить гостившую у меня подругу с сестрой. Но И.В. не дал мне и этого времени и перевез нас троих к себе! Вот это натиск! А 12 августа 1977 года мы расписались!
Наша семейная жизнь потекла чудесно: полное взаимопонимание, уважение, любовь, встречи с интересными людьми, поездки в дома творчества в Ялту, Пицунду, иногда по два раза в год… Я получила то, чего была лишена с детства: литературного образования, кругозора, высокой культуры…
Мы вместе читали все новинки, исторические книги, и муж мне многое объяснял, ведь он видел и царя и царевича, читал запрещенную у нас литературу, общался с Врангелем, Игнатьевым, Казем?Беком, Рощиным, не говоря о Пастернаке, Лунберге, Лацисе, Гамсахурдиями, С.С. Смирновым, семьей Тициана Табидзе, украинцами – Скляренко, Яновским, книги которых он переводил и дружил с ними…
И самое неожиданное – необыкновенно красивая сексуальная жизнь. Сколько ласки, нежности и страсти было в этом человеке! Я ходила как в тумане любовном: все ночи он меня любил, запивали испанским вином «Кампо Вето» с фруктами… Такие чувства я испытывала впервые! В 50 лет я познала истинную страсть и удовлетворение!
Быт тоже не отягощал: для любимого все готова была делать играючи! Я убедилась, что воспоминания Жорж Саид мне близки:
«Старый человек любит сильнее, чем молодой, и невозможно не любить того, кто любит вас так преданно. Он был красив, элегантен, изящен, весел, приятен, привлекателен и неизменно в ровном расположении духа. В молодости он был слишком очарователен и не мог бы вести тихую семейную жизнь… Быть может, я не была бы столь счастливой, живя с ним, у меня было бы слишком много соперниц. Я убеждена, что мне достался лучший период его жизни и что никакой молодой человек не сумел бы дать столько счастья, сколько он давал мне. Я никогда около него не испытывала чувства скуки.»
Все, все полностью относится к моему мужу и ко мне! Мы с ним прожили 20 счастливых лет. Муж посвятил мне стихи.
ГОРДОЙ ПРЕКРАСНОЙ ФЕЕ ЛЮБВИ И СТРАСТИ НЕЖНОЙ
«Я влюблен в глаза ваши карие
И в изгиб соболиных бровей,
В голос звонче гаванской гитары
Смех грудной – соловьиной трели нежней.
Я люблю ваши быстрые руки,
Жадный рот и упругую грудь.
И божественно?сладкие муки,
Что всю ночь не дают нам уснуть.
В вас так много весеннего яркого –
От усыпанной маком степи
И от юности пылкой и жаркой,
И от горной прохладной реки.
Я ловлю ваши грезы заветные,
Что летят косяком журавлей,
Подбираю слова искрометные
И шепчу, как в бреду, гордой Фее:
«Вам не чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчетной
Прямо в солнце пускает стрелу!!!»
Моей неповторимой, единственной Татарочке – Путеводной Звездочке – ОЛЕ от безумного Иванушки.
Вот рассказала сейчас о нас с Иваном Александровичем и тут вспомнила свою бедную мамочку.
Сколько ей досталось в жизни! Какая боль осталась у нее на всю жизнь из?за разлуки с любимым мужем!
Мама окончила в Крыму медресе (религиозную школу), потом тайно убежала учиться в город (под сеном на подводе), ибо девушек не выпускали, стала преподавать в школе родной язык и литературу, окончив девятилетку и двухгодичный учительский институт. Она была первой учительницей в Дерекое (под Ялтой, в ущелье, она изображена на картине» Старый Крым»). Отец – потомок турецкого дипломата, выкупившего землю вблизи Симферополя у фрейлины Екатерины II, где построил пять домов (БЕШ ЭВ по?татарски) и всех жителей стали звать Бешевли, т. е. из Бешева.
Мама играла в спектакле «Арзы Кыз» в Симферопольском драмтеатре, но муж запретил ей. Приглашали ее в Москву сниматься в кино вместе со знаменитым артистом АЛИМОМ…
Мамины горести начались после ареста мужа как «националиста» из?за того, что он не принимал в организованную им коммуну другие нации… После его побега из тюрьмы маму терзали, требовали его выдачи, следили за ней, не разрешали преподавать и т. д. Она, 22?летняя женщина, вся словно окаменела, чтобы не поддаться на провокации, чтобы защитить и меня.
Она три месяца пробиралась к мужу в лесную чащобу, носила ему еду, отдала все свои золотые монеты, нашитые на шапочке национальной, которую нельзя трогать без острой необходимости, чтоб переправить отца в Турцию, а его мать и две сестры тайком от мамы уехали в Турцию как турецкоподданные (они боялись, что обнаружится их родство с моим отцом и их не выпустят).
Маму вынудили выйти замуж за кэгэбешника, угрожая ссылкой в Сибирь вместе с ребенком, но она всю жизнь любила только отца, помнила его, часто плакала, напевая старинные песни о разлуке с любимым.
А от моего отчима она убежала еще до войны в Сталинград.
Отец ее тоже не забыл, когда я была в Турции в 1965 году, он мне много рассказывал о маме, о их любви, читал ее письма друзьям, которые очень маму уважали, говоря, что такая женщина не предаст.
Отец ждал маму 8 лет, посылал в Крым своего брата, но отчим не спускал глаз с мамы, во время войны тоже искал нас в Крыму. Потом отец женился, чтоб иметь СЫНА, как велит Аллах.
В декабре 1955 года я поехала в Турцию на первое свидание с отцом.
Халил Бешев. Ему уже было 72 года (старше мамы на 13 лет).
Наш самолет летел до Софии, а потом пересаживались на турецкий самолет до Анкары. В самолете рядом в кресле оказался молодой мужчина – третий секретарь нашего посольства в Турции (КГБ). Он все выпытывал, не собираюсь ли я остаться в Турции, говоря: «Ко мне приходят русские женщины, вышедшие замуж за турок, показывают свои синяки и просятся домой…»
Прилетели в Анкару. Я вышла из самолета, глаза застилают слезы: скоро, скоро увижу папочку, о котором я мечтала всю жизнь! Сквозь слезы всматриваюсь в огромные окна аэровокзала и вижу, как на втором этаже у окна стоит старик в белом и приветствует нас, подняв шляпу.
«Кто это? Неужели мой отец?!»
Так и оказалось: увидев, что молодая женщина, сойдя с самолета, вытирает слезы, он решил: «Кто еще, кроме моей дочери, может плакать?»
Мы с отцом кинулись друг к другу, обнялись и окаменели: не могли слова произнести, лишь лились слезы, а две мои сестрички целовали меня в плечо, спину, голову… Вокруг стояли таможенники и тоже вытирали глаза.
Поехали домой к отцу. Машину вела старшая из сестер. Дом отца на окраине Анкары, район Дикмен, расположен среди виноградников. Одноэтажный (с виду) длинный белый дом, а внизу дома огромные подвалы, где хранятся бочки с вином: в каждой можно поставить стол на шестерых!
Отец вместе со своим братом Рустемом выпускали знаменитое вино «Дикмен?шарапы».
Посол турецкий в Москве мне говорил: «Я вырос на винах вашего отца».
Но к моему приезду отец уже отошел от дела, а брат его умер. Он раздал часть оборудования и виноградников дальним родичам, а свою часть отдал в аренду. Раньше был миллионером, а сейчас финансовое положение пошатнулось. Мне это было все равно, я ведь приехала повидаться с отцом, а его миллионы мне не нужны.
У отца была жена Назмие?ханум, которая родила ему четверых детей: Чагатай, Семру, Бельму и Сухейлю (сын и три дочери).
Жена отца любезно меня встретила, говорила, что если Тевиде?ханум (моя мама) приедет, она возьмет ее за руки и подведет к Халии?бею, ибо их разлучила злая судьба, вины их нет!
Бедный мой папочка не мог насмотреться на меня, говорил, что, глядя в мои глаза, он видит глаза Тевиде. Он гордился мной – дочь доктор, ученый. Все удивлялся: как мы смогли достичь этого в «стране ужаса».
В Анкаре еще и близко не видели женщину из СССР, поэтому все знакомые приходили смотреть на меня, гладили волосы, удивлялись тому, что я знаю язык, старинные песни, танцы благодаря маме. Даже вначале недоверчиво говорили: «Да она русская!». И только когда я станцевала старинный танец «Юксек минаре» («Высокая мечеть») и спела песню «Севдим сени» («Полюбила тебя»), они убедились, что я крымская татарка! «Эссас крым кызы!», – как восклицал отец.
Многие говорили отцу: «Как можно отпустить такую хорошую дочь». Но отец отвечал: «Ее мать много страдала из?за меня, не хочу, чтобы она страдала из?за дочери. Тевиде мне очень дорога, даже ее косточки мне дороги…» Отец рассказывал мне об их короткой, но страстной любви: «…у Тевиде были волосы как морская волна, а глаза как звезды! Я ее обнимал вечером и утром так же просыпался. Боялся, чтобы даже муха на нее не села и не разбудила».
Он объяснял своим детям и жене, что моя мама спасла ему жизнь и тем дала возможность родиться его детям: «Вы всем обязаны Тезиде?ханум! Помните это всегда! И не бросайте свою родную сестру Улькер. Я вам это завещаю».
Отец не упрекал маму за то, что она вышла замуж после его побега. Он понимал, что иначе мы бы с ней погибли в Сибири.
В Анкаре у отца было много друзей. Однажды мы пошли к его другу, управляющему банком, и отец дал ему прочесть письмо от мамы, но тот его через минуту вернул со словами: «Я обмираю, не могу читать, прочти мне сам!»
Такие турки, оказывается, чувствительные (в отличие от мнения о них). А другой друг отца, миллионер (автомобильное дело), у него умерла жена два года назад, и многие женщины сами засылали к нему сватов. Но он выбрал меня, пришел к отцу свататься. Отец недоумевал: «Почему мою дочь? Ты ведь ее совсем не знаешь!» А тот ответил: «Ваша дочь плакала, когда я показывал фильм о моей бедняжке?жене! Только женщина с таким сердцем может быть моей женой и не обидит моих детей!». Когда отец возразил, что, мол, она не может тут остаться, у нее в Москве мать и сын, друг ответил: «Я потрачу миллионы, но перевезу их, лишь бы Улькер?ханум согласилась!».
Но я не согласилась. У меня был русский сын!
Но пришло время возвращаться в Москву.
Провожали все родные и близкие товарищи отца: девочки плакали, брат просил остаться, а «жених» подарил фото с надписью: «Я навсегда сохраню ваш нежный облик в своей душе». А бедный папочка был совсем потерянный, смотрел на меня, не отрываясь, а потом, как мне рассказывали, целовал след моей ноги.
Мне сказал: «Я буду вас с мамой помнить до самой смерти». Так и оказалось. 2 мая 1973 года его сбила машина. Вместо документов у него в кармане были фото мамы и фантик (от шоколада) с моим именем – в Анкаре есть фабрика кондитерская «Улькер» «Ulker». По ним и установили личность отца – многие в Анкаре знали про гостью из Москвы. Как написал брат, папу хоронила вся Анкара, все плакали…
Не удалось маме и мне еще раз с ним встретиться в земной жизни. Надеюсь, мамочка там с ним встретилась, и душа ее успокоилась…
После приезда из Турции люди из КГБ попросили написать отчет… Я написала так, как думала, а не так как они хотели. Прочитав, сказали: «Или вы очень хитрая, или очень умная!», а я в ответ: «А может быть то и другое?!» Но КГБ от меня не отстало: предлагали усиленно работать с турецкими делегациями – там ведь и враги есть! «Вы врач, знаете язык, умная, контактная женщина, вы нам очень подходите! Послужите Родине!» Я же отвечала: «Если будет война, первая пойду служить Родине, но в такой роли, против страны, приютившей моего отца – нет! Какими глазами я на него посмотрю?!» Они: «А вы его в случае отказа не увидите больше!»
Я поняла истинную цену «их служения Родине», резко бросила им в ответ: «Такой ценой и не надо!»
Отстали… Странно… Думаю, опять помогла «моя спина» – академик Мясников (даже его тень!). Царствие ему небесное!
Но отомстили: не пустили на похороны отца. До сих пор мои турецкие родичи не могут этого простить мне… не могу же я им все рассказать… да они и не поймут такое изуверство…
Конечно, я была счастливее, чем моя мамочка. Не у каждой дамы может быть такая любовь в пожилом возрасте. Но моя жизнь доказывает: да, точно может. И каждая должна помнить, что она – Женщина. Она создана для любви, а уж потом – для работы. Да, на практике бывает наоборот. Но если вы уже на пенсии, если дети выросли и вам не надо разрываться между тремя работами, пеленками, магазинами и так далее, почему же не посвятить вторую (или третью) половину жизни себе?
Про хобби и увлечения мы поговорили. Давайте теперь рассмотрим такой вопрос: как же оставаться Женщиной?
Еще раз: женщина привлекательна умом. Надо понимать, что нам не сравниться уже по свежести и красоте с молодыми.
Но можно (и нужно!) выглядеть достойно и аккуратно.
Чистота и опрятность – вот что бросается в глаза. Так же как неаккуратность и распущенность.
Во?первых, не лениться ухаживать за собой.
Надо помнить, что старение организма заметно отражается и на коже. Поверхностный слой кожи резко истончается. В коже откладывается избыточное количество пигмента, что приводит к изменению окраски кожного покрова.
Соединительнотканные и эластические волокна кожи утолщаются, переплетаются и перерождаются. Стенки кровеносных сосудов утолщаются. Сальные и потовые железы у пожилых людей расположены ближе к поверхностным слоям кожи. В сальных железах образуются мешковидные полости, которые заполняются роговыми массами и жировыми каплями; выводные протоки сальных желез расширяются. Резкое снижение деятельности сальных желез способствует высыханию кожи. Старческая кожа суха и жестка на ощупь, она имеет желтовато?грязноватый оттенок, истончена, через нее просвечивают кровеносные сосуды, она становится менее эластичной, шелушится, на ней образуются морщины.
В частности, на боковых и задней поверхностях шеи и на лице имеется исчерченность в виде ромбов различных размеров. Иногда, наоборот, происходит избыточное отложение жира, образуются второй подбородок и массивные складки на затылке; увеличиваются также жировые отложения на груди у мужчин и на животе у лиц обоего пола – живот иногда отвисает. Над мягкими тканями кожа теряет блеск и становится матовой, а над суставами она истончена и блестит.
Особенно ярко выражены старческие изменения кожи на лице и руках. Образованию на них морщин и складок содействуют различные внешние влияния: температура воздуха, его влажность или сухость, пыль, ветер и т. п.
В пожилом возрасте глубокие морщины изборождают все лицо, резко увеличиваются морщины вокруг глаз, значительно углубляются носогубные складки и несколько отвисают щеки. Изменения возникают также на веках – края верхних век как бы припухают и верхнее веко нависает; кожа нижнего века становится отечной и отвисает. У некоторых лиц пожилого возраста кожа лица приобретает красноватую окраску. Губы у пожилых людей как бы втянуты, окрашены бледнее, кайма их кажется более узкой.
Изменениям кожи на лице способствует ряд моментов. Некоторые женщины из косметических соображений стремятся похудеть. Похудание усугубляет проявления старости – лицо у худых выглядит значительно старше.
Умываться с мылом достаточно два?три раза в неделю. После умывания лицо осторожно промакивают полотенцем.
Для защиты от ветра и солнечных лучей следует использовать специальные кремы для зрелой кожи. Для улучшения состояния кожи в пожилом возрасте необходимы маски с медом, оливковым маслом, маслом из зародышей пшеницы.
Пророщенные зерна пшеницы употребляют в пищу, содержащийся в них витамин Е благотворно влияет на кожу лица изнутри, делая ее молодой и упругой.
Для предупреждения обвисания кожи лица большое значение имеет подушка, на которой вы спите. Она не должна быть большой, в нее не следует зарываться лицом. Желательно спать на спине. Зачем вам морщины и складки наутро?
Потребляйте много воды, чтобы избежать обезвоживания! Это также полезно и для кожи, и для всего организма в целом. Полезными для кожи продуктами считаются клубника, кресс?салат, брокколи и лимон (добавьте ломтик лимона в кипяченую воду – получится детоксицирующий напиток). Здоровая сбалансированная диета способна сотворить чудеса с вашей кожей.
КОРОТКИЕ СОВЕТЫ, КАК СТАТЬ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ
Уделите внимание своим волосам. Если вы решили покрасить волосы, чтобы скрыть седину, подумайте еще раз, какой цвет вы для себя хотите. Почти всегда, если вам за 60, крашеные волосы выглядят неестественно, если вы ведете безнадежную битву со старением. Попробуйте выглядеть естественно – у многих знаменитостей волосы седые, при этом они выгладят элегантно и стильно.
Хотя я, например, не крашу волосы. Мне нравится моя седина. Когда?то у меня были красивые темные вьющиеся волосы. Но я любила быть разной, поэтому покупала парики. Разных цветов и длины. Но сейчас – только натуральность и аккуратная стрижка.
Подумайте, какой длины волосы вы хотите. Часто короткие волосы пожилым людям идут больше, чем длинные. Вообще, любые волосы выше плеч будут идти вам больше, хотя на самом деле все это сугубо индивидуально. Не стоит гнаться за модой или сильно молодиться. Этим можно только насмешить окружающих.
Оцените свой гардероб. Выбросьте все заношенные, мешковатые вещи, а также вещи с дырами и разрывами. Стыдно ходить в старом засаленном и рваном халате! Пусть домашнее платье будет из простой ткани, но свежее и приятной расцветки! Вы Женщина, а не бабулька!
Купите несколько новых вещей, примерьте несколько нарядов, которые хорошо будут смотреться в различном сочетании. Нет смысла тратить кучу денег на одежду, которая будет хорошо смотреться только с одной вещью, которая у вас уже есть.
Не переусердствуйте с макияжем! С возрастом стоит использовать меньше макияжа. Все должно быть естественно. Держитесь подальше от помад ярких цветов – чтобы подобрать правильный цвет губной помады, нежно прикусите губу и подберите цвет на один?два оттенка темнее.
Помните, бездумно цепляться за ушедшую молодость не нужно! Это смешно и не умно! Она не вернется! Поэтому не нужно окрашивать волосы в резкие цвета, наносить на лицо тонну макияжа…
Но не выходите из дома, не подкрасившись! Я подкрашиваю ресницы даже на даче. Даже если я там одна! А как же? В любую минуту может кто?то зайти – и что он увидит? Неухоженную старушечку? Да ни за что!
Купите себе достойное вас белье – хороший бюстгальтер будет поддерживать грудь в нужных местах, что реально изменит ситуацию с фигурой в лучшую сторону. Пусть будет один, но хороший!
Не забывайте постоянно очищать и увлажнять кожу. Ужасно выглядит пожилая женщина с черными точками на лице!
Не забывайте еженедельно мыть щеточку для макияжа, чтобы предотвратить развитие бактерий на ней.
Хорошая осанка добавит элегантности вашей фигуре, поэтому всегда обращайте внимание, не сидите или идете ли вы сгорбившись.
Данный совет прозвучит избитым, но помните, что нужно быть красивой внутри и снаружи. Даже если вы выглядите как богиня, никто вас красивой считать не будет, если вы вечно жалуетесь на жизнь.
И еще. Если у вас появился объект привязанности или дружбы, то старайтесь привлечь его в первую очередь своим добрым к нему отношением. Вникайте в его заботы, интересуйтесь делами, помогайте всем, чем можете. Постарайтесь стать ему необходимой. Умейте слушать и разговаривать. Слышать и понимать. Будьте открыты, улыбчивы и необидчивы. Помните, что ваш друг тоже вошел в так называемый «третий возраст» с грузом прожитых сложных лет и проблем. Эти простые советы помогут расположить к вам любого человека. И возможно, из дружбы загорится новая любовь.
Заметки на полях
Жили мы с Иваном Васильевичем на даче. Все было хорошо, жили полноценной жизнью во всех отношениях, но он вдруг состарился в один день: утром не смог разговаривать – инсульт… Мы переписывались. Он написал Алику (моему сыну, доктору Александру Мясникову) в Америку: «Алик, прошу тебя, исполни мою просьбу – найди мою сестренку Галину. Она где?то в Америке. Хочу увидеть родную душу – мне «до смерти четыре шага». Алик давал в «Нью?Йорк Таймс» целую неделю объявление, где указал наш телефон…
И вдруг зазвонил телефон: это была Галина из Америки, но сказала, что вряд ли сможет приехать, ибо она инвалид на коляске. Иван Васильевич и радовался, и горевал одновременно… Через несколько дней – повторный звонок: прилетает Галина с мужем!!! Но, увы! Иван Васильевич уже не вставал… Я поехала на аэродром встречать их, но все боялась, что Иван Васильевич не дождется нас (его оставила под присмотром соседки Розы).
Галина на коляске прилетела и застала своего единственного брата живым: долго всматривались друг в друга, потом узнали, обнялись, поцеловались… Галина привезла фото сына Ивана Васильевича, 13?летнего (!). Хотя КГБ уверяло, что он умер в 8 лет от туберкулеза, а на самом деле он погиб от рук немцев в Белграде, где был в группе партизан?антифашистов. А его мать, жену Ивана Васильевича, убили где?то в Африке.
Вот такая судьба
Через день Иван Васильевич отяжелел. Мы пили чай, а Ивана Васильевича посадили на постели, чтобы он смотрел на нас, любимых. Вдруг я (хотя сидела спиной к нему) почувствовала, что муж перестал дышать. Потихоньку, чтобы не взволновать Галину, я подсела к Ивану Васильевичу, начала его осматривать и поняла, что он ушел… Вызвали скорую, чтобы засвидетельствовать смерть[1].
Мужа отпевали в церкви Воскресения, в той самой, где венчался Пушкин – он там ночь провел. Отпевание длилось более часа. Галина стояла на своих ногах (!), а дома слегла, началось кровотечение носовое. Похоронили мужа на кладбище Ракитки в Московской области.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.