III. Выбор метода. Психологи на распутье
III. Выбор метода. Психологи на распутье
Наука вечна в своем стремлении, неисчерпаема в своем источнике, неизмерима в своем объеме и недостижима в своей цели.
К.Э. фон Бэр
Психология насыщена разными объяснительными конструкциями. Да, многие объяснения выглядят не слишком убедительным. Например, трудно поверить, что частота альфа-ритма определяет объем кратковременной памяти, а генетика – врожденную универсальную грамматику. Но рано или поздно возникает вопрос, как выбрать из многих различных вариантов объяснения наилучший или хотя бы приемлемый. Поэтому надо не просто найти какие-либо варианты решения поставленных проблем, надо ещё уметь доказывать, что сделанный выбор приближает нас к познанию Истины. Как же это можно сделать, коли гносеологическая проблема пока не имеет ясного решения? Методология науки как раз и пытается сформулировать для ученых такие правила игры, чтобы результаты их труда могли восприниматься как приближающие нас к истине. Правда, как выясняется, в разных науках приняты разные правила.
В силу разных обстоятельств психологи ведут себя по отношению к естественным наукам двояко: либо стараются заискивать перед ними и неуклюже им подражать, либо, наоборот, огульно обвиняют эти науки во всех бедах своей науки. При этом зачастую и те, и другие плохо себе представляют, перед чем, собственно, они заискивают и что именно обвиняют. Тут ещё постпозитивисты объявили стандартное представление о естественной науке мифом, а постмодернисты пошли намного дальше и уже саму истину – цель естественной науки – признали продуктом мифотворчества. Наверное, пришла пора отказаться от многих давно сложившихся иллюзий, но при этом – я убеждён – следует сохранить надежду на развитие психологии как, в первую очередь, естественной науки.
Проблема отнесения психологии к определенному типу наук может показаться читателю далекой от его интересов. Он, возможно, уже привык относиться к психологии как к науке гуманитарной, а то и вообще воспринимает её как практическое искусство. Что же ему обсуждать? Но, думаю, даже в этом случае психологу полезно отнестись к фактам из истории естественной науки как к фактам, связанным с познавательной деятельностью чрезвычайно любопытных людей, называемых естествоиспытателями. Недаром выдающий физик В. Гейзенберг писал, что естествознание «есть часть взаимодействия между природой и нами самими».[304] Разве само по себе изучение этого взаимодействия не есть задача психологии? Анализ процедур научного познания, к тому же, позволяет выявить накопленный в различных науках опыт распутывания гносеологической проблемы, т.е. понять, как ученые умудряются свои придуманные в сознании теории сопоставлять с непосредственно не доступной сознанию реальностью.
Наконец, когнитивисты недаром стали рассматривать всю психическую жизнь, включая и эмоциональную, и мотивационную ее составляющие, как предопределенное логикой познания. Уже Ж. Пиаже говорит о ребёнке как об исследователе, проводящем эксперименты над миром. А Дж. Келли предлагал истолковывать человека не как биологическое существо, насыщенное биологическими нуждами, сексуальными побуждениями и пр., а как учёного, предсказывающего ход событий, имеющего свои теории, проверяющего свои гипотезы и оценивающего свои экспериментальные доказательства.[305] Если исходить из такой позиции, то можно извлечь немалую пользу для психологических построений от анализа того, как в реальности действуют ученые.