Зачем это происходит

Зачем это происходит

Даже без каких бы то ни было представлений о детской психологии любая мама и любой папа понимают: когда ребенок начинает говорить, совместная жизнь с ним кардинально меняется. Но как меняется жизнь самого ребенка – это нам, взрослым, даже вообразить трудно.

В первую очередь овладение речью вводит ребенка в специфически человеческий мир. До этого момента он учился выживать как существо сугубо биологическое – и умения он осваивал в основном такие, которые в тех или иных формах существуют и у высших животных. С того момента, когда он обретает способность говорить, он начинает встраиваться в социальную среду и учится выживать в ней как существо именно социальное. Он получает доступ ко всей словесной культуре человечества – то есть ко всему тому, что может быть передано только словом. Еще один неизвестный древнеиндийский мудрец сказал: «Все определяется словом, коренится в слове, вышло из слова. Кто лжет в слове, тот лжет во всем».

Конечно, в применении к крохотному человечку примерно в метр росточком все это кажется бессмысленным, чересчур напыщенным и абстрактным. Но если задуматься, то все ведь именно так и есть! Он как будто бы получает в это время ключ от огромного дворца, наполненного несметными сокровищами; и не так важно, когда он реально сможет всем этим богатством воспользоваться. Главное – теперь он им в полной мере обладает.

Вместе с речью он получает возможность усваивать любые правила, нормы, представления, ценности и т. п. Только теперь он может не просто пережить невозможность удовлетворить какую-то свою потребность, но и попытаться понять, почему так происходит. Он может выразить свою оценку происходящего, может сам себе сказать «нельзя» – хотя пока еще только повторяя родительское мнение на этот счет… И опять же не так важно, что, говоря себе «нельзя», удержаться от соблазна сделать нечто недопустимое он еще не может. Зато он может узнать, что есть действия, которые нельзя совершить сейчас, но можно будет предпринять потом, – да мало ли что еще!

Второе глобальное жизненное умение, приобретаемое ребенком вместе с речью, – свободное обращение за удовлетворением собственных потребностей к самому широкому кругу людей. Пока малыш не обладал свободой перемещения и речью, он мог уповать исключительно на догадливость и добрую волю родителей. Теперь, когда он научился двигаться самостоятельно и называть вещи своими именами, он наконец-то приобрел возможность прилагать собственные усилия для удовлетворения своих все более и более сложных потребностей.

Третьим приобретением, имеющим огромную ценность для его будущей взрослой жизни, можно считать саму возможность организации собственного мышления. Ведь именно слово можно считать основной мыслительной единицей, позволяющей осуществлять основные мыслительные операции – анализ, синтез, обобщение, представление и пр.

Подумайте сами: с появлением речи у ребенка возникает возможность отделения любого предмета от его названия, потребности от ее словесного выражения и т. д. Ведь мир, в который рождается ребенок, – это мир чистого и абсолютного хаоса. Абсолютный хаос – это не тот мир, в котором нет порядка. Кучка семечек или даже пепла на столе не есть хаос – это всего лишь отсутствие порядка. Абсолютный хаос – это мир, в котором ничто не существует в двух экземплярах. Можно сказать, что в первые два года жизни ребенка для него нет ничего, что было бы на что-то похоже. У него еще полностью отсутствует возможность выделения каких бы то ни было критериев для сравнения или уподобления чего-то чему-то. Поэтому каждое свое взаимодействие с любым предметом или человеком для него уникально. Он не понимает, к чему именно он прикасается, – существует лишь факт прикосновения.

Соответственно, на первом этапе своего развития ребенок в принципе не способен формировать свой собственный жизненный опыт. Нет, конечно, опыт, аналогичный тому, который появляется у высших животных и основан на элементарных условных рефлексах, у него уже начинает появляться. Он один раз прикоснулся к горячему утюгу, заплакал и запомнил – больно. Почувствовал запах молока от маминой груди и понял – еда.

Но настоящий человеческий опыт появляется у малыша с того момента, когда он оказывается способным какой-то предмет или явление оценить как похожие на что-то. Еда необязательно поступает именно из этой бутылочки – возможны и варианты. Эта игрушка напоминает ту, которая малышу очень нравится, – может, с этой тоже стоит попробовать поиграть? Если ребенку показать нескольких игрушечных зайцев разного размера, цвета и фактуры, он каждого из них сможет назвать именно зайцем – при условии, конечно, наличия хоть какого-то анатомического сходства. Он уже способен опознать зайца даже на картинке – то есть в максимально абстрактном, неосязаемом и необоняемом виде.

Основная единица такого специфически человеческого опыта – категория или, иначе говоря, слово. С точки зрения физиологии такой опыт основывается на второй сигнальной системе – в отличие от первой, для которой основной единицей является непосредственное ощущение.

С этого момента, по сути дела, ребенок зачастую взаимодействует не только с реальными предметами или явлениями, но и с их названиями. И если до этого момента каждое взаимодействие с миром было исследованием, то теперь оно становится опознаванием. В этом, бесспорно, есть и свои плюсы, и свои минусы – как, впрочем, и у всего сущего. С одной стороны, опознавать – намного быстрее и проще, чем каждый раз заново исследовать. Но с другой – все выглядит совсем не так замечательно. Ведь любое слово – это абстракция, и, называя любой предмет, скажем, стулом, мы неизбежно теряем в точности описания. По сути дела, мы сообщаем о стуле лишь то, что он пригоден для сидения, и еще кое-какие не слишком значимые детали – что у него скорее всего есть четыре ноги (хотя это совсем не обязательно, бывают стулья на трех и даже на одной ноге), сиденье и спинка. Получается, что кучу деталей мы опускаем – и соответственно увеличиваем количество ошибок при распознавании. В городе Хельсинки в музее современного искусства есть отдельный зал стульев – так вот, больше половины тамошних экспонатов вам даже в голову не пришло бы назвать стульями!