Глава девятнадцатая, о не совсем законных заработках

Глава девятнадцатая, о не совсем законных заработках

В нашей школе разгорелся нешуточный скандал. Одна из девочек освоила на кружке «Вяжем и плетем из бисера» нехитрую технологию и наладила производство совершенно прелестных вязаных чехольчиков для мобильных телефонов, вышитых бисером. Сама вязала и плела. И сама же потом стала продавать одноклассникам за умеренные 100 рублей. И заказы принимать — по цвету фасону и размеру. Одна из мам возмутилась и потребовала созыва родительского собрания.

Знаете, что больше всего рассердило тех, кто возмущался? «На своих наживается!» Как будто есть разница для изготовителя, кому продавать изделия — своим или чужим. Но девочку и ее родителей застыдили, и бизнес ее прикрыли.

Мне кажется, блюстители морали и нравственности допустили здесь серьезную ошибку (как, впрочем, и всегда, когда в дело вмешиваются блюстители морали). Одно дело, когда подросток покупает в магазине конфеты по два рубля, а продает в школе по четыре («Вот на эти два процента и живу»). И совсем другое — когда ребенок сам что-то сделал, построил, испек, сшил. Я не вижу в этом поступке никакого криминала.

В нашем пионерском детстве существовала такая странная форма поощрения детского труда: Ярмарка взаимопомощи. и дальше шло название какой-нибудь далекой африканской республики, которая героически борется с империализмом, а мы им помогаем своим трудом. Мы пекли печеньки, вязали салфеточки, мальчики что-то выжигали, мастерили из проволоки. Потом в фойе школы расставляли столы, приглашенные родители и мы сами ходили вдоль рядов и покупали то, что понравилось. Понятно, что кондитерские изделия расхватывали в считанные секунды, хитом продаж были орешки из песочного теста с начинкой из вареной сгущенки, по 15 копеек. Хорошо шли прихватки и подставки для горячего. Всякие поделки, чеканки и выжигалки разбирали родственники авторов. Я однажды сшила очень красивый фартук с кружевами, так трудовичка даже не выставила его на продажу, спрятала, а нам сказала, что потерялся. Хотя я видела его у нее в столе.

Это были абсолютно бесполезные вещи, ценные только для наших родителей. Вырученные деньги перечислялись в какой-то мифический Фонд борьбы за мир. Мы чувствовали себя причастными к большому важному делу.

Но как-то странно. Было в этом мероприятии что-то от морока, иллюзии. Плюс жестокая обязаловка: комитет комсомола и совет дружины школы (Вы знаете, что это такое? Не знаете? Спросите у родителей, долго объяснять. Слишком много слов надо потратить, чтобы объяснить современным детям: чем и, главное, ЗАЧЕМ мы там занимались.) отслеживали, кто и сколько принес, опять же объявляли победителя. Хочешь ты помогать голодающим детям Анголы, не хочешь — не волнует, ты обязан. Такая профанация милосердия и благотворительность за чужой счет. Даже мы, пяти-шестиклассники, не были уверены, что наши деньги попадут к адресатам.

А некоторые товарищи просто приносили деньги и говорили: «Нате, только отстаньте». Что тоже не добавляло престижности мероприятию.

Вот когда нам свалился на голову заказ на пошив огромных флагов для районного Дворца пионеров — это было гораздо реальнее. Хотя заплатили сущие копейки: кажется, по 60 копеек за флаг три на четыре метра. Но можно было пойти гулять и увидеть над клумбой флаги, сшитые тобой: ярко-розовый, желтый и зеленый.

А вот в классе моей дочери есть одна девочка, про которую все время рассказывали, что у нее денег просто пачками, ужинает в ресторанах и ночных клубах, при этом живет с бабушкой, а родители в другом месте. И я осторожно так поинтересовалась у дочери — на что она живет? «Да она наркотики в школе толкает», — был мне ответ. Не сказать, что я была в шоке, нечто подобное и предполагала, но услышать такой будничный ответ от собственного ребенка было неприятно. «И что же, все об этом знают?» — «Ну, не все, но многие знают».

Потом эту девочку все-таки забрала милиция, был суд, она получила приличный срок условно. Немного испугалась, но не слишком сильно. Я думаю, неприятное ощущение от стояния перед судьей скоро забудется, а вот пачки денег, которые были у нее в руках, возможности, которые перед ней открывались, забыть сложно. Вопрос, когда она вернется в свой сверхприбыльный бизнес.

Я думаю, если ваш ребенок проявляет какую-то предпринимательскую активность, его надо поддержать и направить в безопасное русло: организовать рынок сбыта, научить пользоваться инструментом, сделать его бизнес легальным. Помочь разобраться в законодательстве.

Нашим детям хоть и преподают в школе «Основы государства и права», но делают это так неинтересно, формально и заумно, что извлекают дети из этих уроков максимум идею: все, связанное с законодательством, — невыносимо скучно. Если бы на занятиях им предлагали АКТУАЛЬНЫЕ вопросы для обсуждения, как это делают в Европе.

Скажу совсем уж крамольную, но требующую произнесения фразу: мы сами показываем детям неподобающий пример. Извините. Я не хотела вставать в позу «полицейского» и уличать вас в нарушениях закона. Но подумайте об этом в следующий раз, когда будете рассказывать дома о. Да о чем угодно. О том, как удачно сложились обстоятельства и вам удалось проскочить мимо зазевавшегося гаишника. О том, как не удалось проскочить и пришлось «договариваться на месте по-хорошему». О том, что бумаги пришлось подписать задним числом. О взятке, которую пришлось дать врачихе, чтобы она подписала совершенно законный больничный.

Смотрите, все время «пришлось». Как будто это не наш свободный выбор — ехать на красный, брать больничный не по болезни, забывать о чем-то. Работать в конторе, где платят зарплату в конверте, а потом удивляться, что не было отчислений в Пенсионный фонд и в налоговую. Мы живем так, как будто мы еще не взрослые, а государство играет роль отца-алкоголика: никогда не знаешь, в каком настроении он придет и что будет делать.

Да, это все миллион раз говорено-переговорено. Беда в том, что у нас в стране игра в «казаки-разбойники» испокон веков считалась национальной забавой. Государство воспринимается прежде всего как карательная машина, но, к счастью, «суровость законов искупается необязательностью их исполнения». И мы передаем это знание своим детям. Это именно навыки, как жить в конкретных предлагаемых условиях, такие же, как не наступать на гадюку или как найти воду в пустыне. Но передавая навык, не забывайте объяснять своим детям, что такое хорошо и что такое плохо. Чтобы потом не оказалось, что они нарушают закон, даже не подозревая о его существовании.

Ну вот, с самой неприятной частью закончили. Мне тоже трудно об этом всем рассуждать, потому что я до сих пор не поняла, как все-таки надо жить в нашей стране с непредсказуемым прошлым и постоянно меняющимися правилами игры. Я не знаю, что отвечать детям, если они вдруг спросят: «А почему нельзя быть честным и богатым?» (Как спросили недавно на одной взрослой конференции.) Конечно, сама постановка вопроса лукава, вроде как: «Вы уже перестали пить коньяк по утрам?» Но реальность такова, что, например, вести свой бизнес, не нарушая закон, практически невозможно. И нам приходится постоянно балансировать на этом тонком лезвии выбора между законопослушностью и активностью. Но живем все как-то, работаем, затеваем новые проекты, учимся, растим детей. Поехали дальше.

Моя старшая дочь начала зарабатывать довольно поздно, в 10-м классе. Ее попросили помочь с уроками соседской девочке-первокласснице. Этот вариант оказался просто находкой для обеих сторон: у дочери просто бездонный запас терпения, она может объяснять один и тот же материал десятью разными способами, и дети ее обычно обожают. За два месяца она сократила время приготовления уроков с четырех часов до 50 минут. Платили ей что-то около 150 рублей в час. Следующий этап был связан с редактированием текстов на сайте, весной она вышла на полставки в туристическое агентство. И тут мы столкнулись с «обстоятельствами непреодолимой силы».

В туристическое агентство на соседней улице требовались на лето сотрудники на полставки, и Аля с большим воодушевлением взялась за работу на следующих условиях: три рабочих дня по пять часов, обязанности — поддерживать сайт и отвечать на звонки, 10 тысяч рублей в месяц, испытательный срок — один месяц.

И поначалу все было просто волшебно: красивый офис, взрослая девушка ходит на работу, симпатичные сотрудники. На второй день работы владелица, узнав, что у Али «свободный английский», отправила ее встречать делегацию иностранных партнеров, потом — на выставку стендистом. Хозяйка хвалила Альку в глаза и за глаза, подвозила ее на своем джипе, если им было по пути, ребенок мой просто летал.

Через месяц, как раз когда должен был закончиться испытательный срок, неожиданно уволилась одна из трех сотрудниц. Просто не пришла на работу, перестала подходить к телефону и только дня через три прислала эсэмэску, что уехала на родину к маме. Естественно, ее обязанности плавно перешли к Але. Теперь она обзванивала клиентов, печатала все договора, делала первичную обработку заявок и — главное — вела все телефонные переговоры на английском. Рабочий день тоже удлинился до полных восьми часов. Я начала осторожно интересоваться, а как там с переводом на постоянную работу, прибавкой к жалованью? Никак: хозяйка металась по городу, когда появлялась в офисе, была сильно раздражена и занята, поговорить все не удавалось.

Меж тем наступил июль, на город обрушилась влажная жара. Как гром среди ясного неба: скрылся директор офиса, со всей клиентской базой и деньгами. Владелица в истерике, моя дочь работает уже полную рабочую неделю, полный рабочий день. Все за ТЕ ЖЕ 10 тысяч. А ей всего 17, и ездить приходится через весь город, потому что это только вначале агентство располагалось на соседней улице, а теперь до него семь собачьих перегонов.

Кончилось все плохо и внезапно. После тяжелой недели, наполненной конфликтами и проблемами, хозяйка задержала Альку в офисе позже всех пределов, она опоздала на электричку, попала под ливень — и к утру мы имели 38,7 и фолликулярную ангину. Я позвонила в офис и спросила, надо ли нам оформлять больничный.

Вот тут и выяснилось, что и Аля, и все остальные сотрудники работали БЕЗ ОФОРМЛЕНИЯ. Вообще. Никаких трудовых договоров, даже временных, только устные договоренности с хозяйкой. Поэтому и зарплату не повышали, и на постоянную работу не переводили. Поэтому смог скрыться директор офиса.

Резюме. Помогайте своим детям разбираться в хитросплетениях российских законов. Внимательно следите, чтобы их трудовая деятельность не перешла за грань, которая отделяет «просто работу» от «криминала». Требуйте законного оформления на работу для своего ребенка. По возможности — лично встречайтесь с работодателем. Не допускайте, чтобы из вашего дитяти сделали «гоблина» — наняли на испытательный срок с маленьким окладом и уволили без объяснений. Учите детей соблюдать правила и законы.