3.1.4. Структурный анализ
3.1.4. Структурный анализ
В самом начале этой главы речь шла о том, что для изучения структуры объекта необходимо, прежде всего, исследовать его компоненты. В свою очередь структура – особенно когда мы имеем дело с объектами типа акций, процедур, форм деятельности и т. п. – является достаточно подвижным образованием; она реализуется в постоянном функционировании объекта и потому не может быть познана в полной изоляции от его функций. А последние не являются периодическим повторением абсолютно тождественных циклов и приводят «к какому-либо необратимому (прогрессивному или регрессивному) изменению объекта, и, следовательно, функциональный анализ неотделим от генетического и т. д.» (Никитин, 1988, c. 11). Таким образом, анализ структуры, или структурный анализ проводится на основе субстратного, атрибутивного и функционального видов анализа.
«Структура – это способ внутренней организации объекта, способ связи его элементов в некоторую целостность» (Никитин, 1970, c. 103). Структурное объяснение позволяет раскрыть одну из наиболее важных сторон сущности объекта. В ряде случаев для обозначения структурного объяснения используют термин «объяснение через механизм» или «объяснение через скрытый механизм». В книге Е. П. Никитина «Объяснение – функция науки» специально подчеркивается, что как таковые «эти термины не вызывают возражений, однако, их созвучие с термином «механическое объяснение» иногда приводит к путанице, в частности, – к сведению структурного объяснения к механическому структурному объяснению» (c. 103). «Структурное объяснение объекта, – поясняется далее – состоит либо в установлении его внутренних элементов и способа их сочетания в единое целое, либо в установлении места объясняемого объекта в некоторой б?льшей системе» (c. 103–104). «Сущность объекта определена не только его внутренней структурой, но и его местом во внешней структуре. Поэтому структурное объяснение может состоять не только в раскрытии внутренней структуры объекта, т. е. в объяснении целого в терминах его частей (элементов), но и в показе места и роли объекта во внешней структуре, т. е. в объяснении части (элемента) в терминах целого» (c. 104).
В психологии понятие «структура» используется так же часто, как и в других науках. Оно употребляется применительно к психике вообще (К. Юнг, З. Фрейд), восприятию (М. Вертгеймер), памяти (К. Коффка), интеллекту (Б. Г. Ананьев, М. А. Холодная), личности (С. Л. Рубинштейн), мотивации (Х. Хекхаузен) и др. Думается, что именно в психологии различаются два подхода к пониманию структуры: первый характеризует ее как «относительно устойчивое единство некоторого множества взаимосвязанных элементов, характеризующее целостность соответствующего объекта… обеспечивает сохранение его основных свойств при различных внутренних и внешних изменениях» (Холодная, 2002, c. 247), согласно второму – структура рассматривается как «способ внутренней организации элементов объекта» (Глинский, Грязнов, Дынин, Никитин, 1965, c. 118), как «некоторый содержательно, качественно определенный тип системы отношений» (там же, с. 121). Иными словами, в одном случае акцент делается на системе компонентов, которые в своей взаимосвязи образуют структуру, а в другом – на характере отношений, связей, зависимостей между компонентами.
Эти две интерпретации структуры нашли свое отражение в представлениях З. Фрейда разных лет о психическом аппарате. Понятие психического аппарата появилось в 1895 г. в работе «Проект научной психологии». Одна из основных гипотез Фрейда основывалась на том, что у каждого индивида имеется относительно стабильная психическая организация. «Понимание структуры и способа действия этого психического аппарата претерпело значительные изменения в мышлении Фрейда, но только не основополагающая мысль о существовании подобного психического аппарата как такового» (Холдер, 1998, c. 230). В его научном творчестве выделяются три модели: модель аффективной травмы, топическая и структурная модели.
Первая из них, согласно Раппопорту, относится к 1886–1897 гг. и сформулирована в самых общих чертах.
Вторая – к 1897–1923 гг. Она носит название топической, или топографической, поскольку различные системы психического аппарата рассматриваются как взаимосвязанные и взаимодействующие в области некоторого наиболее общего пространства. Именно в этой модели просматривается первая интерпретация понятия «структура», данная нами. Хотя, безусловно, уже в ней имеются представления о принципах организации системы – вытеснении, защитах, сопротивлении.
Третья носит название структурной модели и разработана в период с 1923 г. по 1939 г. Последняя модель может быть соотнесена со второй интерпретацией понятия «структура», где внимание акцентируется не только на элементах системы (Оно, Я, Сверх-Я), но и на принципах ее организации: принцип удовольствия, принцип реальности, принцип редукции напряжения. В структурной модели появляется Сверх-Я как проводник морали и «является интрапсихическим представителем тех отношений, которые существуют у индивида со своими родителями в частности и с обществом в целом» (Холдер, 1998, с. 261).
Важно понять, каковы отношения между Оно и Я, Я и Сверх-Я. Именно эти отношения позволяют говорить о существовании некоего целого, называемого психическим аппаратом. «Фрейд рассматривает Я… как структуру, которая развилась из Оно под влиянием внешней реальности для обеспечения самосохранения. В этом качестве Я выполняет задачу посредника между требованиями Оно и внешнего мира, а также, начиная с определенного момента в индивидуальном развитии, требованиями специфического, обращенного вовнутрь и превратившегося в отдельную структуру аспекта внешнего мира, то есть требованиями Сверх-Я» (там же, c. 259). И далее, «структура Я характеризуется следующими особенностями: своим происхождением и своим наличием оно обязано взаимодействию психического аппарата и внешнего мира, а также потребности в самосохранении; Я является организованной частью Оно. Его различные функции служат задаче быть посредником между требованиями Оно, Сверх-Я и внешним миром, и оно работает на сознательном, предсознательном и динамическом бессознательном уровнях» (там же, c. 259).
Отношения между двумя другими структурами – Я и Сверх-Я строятся иначе. Они играют ведущую роль в «регуляции чувства собственной ценности, поскольку напряжение между обеими структурами создает не только весьма вероятное чувство вины, но и может вызвать чувство неполноценности. И наоборот, оно может также повысить самооценку, если Я будет способно приблизиться к содержащимся в Сверх-Я идеалам и ценностям» (там же, с. 262).
Можно заметить, что приведенные выше высказывания не только конкретизируют (на примере развития теории классического психоанализа) общефилософское определение понятия структуры и структурного анализа, но, кроме этого, позволяют обнаружить толкование чувства собственного достоинства, самоценности, с одной стороны, и чувства неполноценности, с другой, самим Фрейдом.
В современном психоанализе понятие «структура» занимает одно из главных мест как в диагностике характера (психотического, пограничного и невротического), так и в предсказании того, каким будет рабочий альянс и ход лечения. Принято говорить соответственно о психотической, пограничной и невротической структурах с точки зрения таких принципов организации этих систем и отношений, как определяющие конфликты, фрустрации, эффекты влечений, защиты Я и реакции на внешнее и внутреннее давление (Бержере, 2001, c. 255).
Субстратный анализ самоутверждения личности показал, что оно представлено двумя базовыми компонентами – тем, что утверждается (утверждаемое, или предмет утверждения) и тем, чем оно утверждается (утверждающее, или основание). Предметом самоутверждения является ценность Я, а средством самоутверждения (или утверждающим) – ценность произведенного продукта, другого человека, группы людей и т. д.
Связи между предметом и средством самоутверждения личности определяют его внутреннюю структуру, которая организуется по общему принципу опосредствования (путем актуализации механизмов экстернализации и интернализации), а в частном виде выражается через взаимную работу механизмов проекции и интроекции, и механизмов поддержания самооценки. Вследствие этого обсуждение механизмов проекции и интроекции является основной задачей структурного анализа самоутверждения личности.
Проекция и интроекция. Термин интроекция был введен Авенариусом как антитеза проекции. В самом общем виде интроекция означает втягивание объекта в субъективный круг интересов, присвоение их себе, приватизация части реальности, а проекция – вкладывание субъективного содержания в объект, приписывание своих желаний, установок, черт, эмоциональных переживаний внешнему миру, его персонализация.
Вопрос о примитивности/зрелости рассматриваемых механизмов до сих пор остается не решенным. Одни авторы (например, Н. Маквильямс, Е. Т. Соколова) считают, что проекция и интроекция представляют собой довольно простые, элементарные защитные механизмы, в грубой форме осуществляющие отторжение/присвоение какого-либо материала. С точки зрения других исследователей (К. Юнг, П. Хайманн и др.), оба эти механизма способны конструктивно изменяться в процессе жизни и трансформироваться в более зрелые формы. В связи с этим интроекция может рассматриваться как нормальный механизм, через который осуществляется процесс расширения круга интересов субъекта (Ш. Ференци).
Согласно Юнгу, интроекция сродни процессам ассимиляции, уподобления объекта субъекту, а проекция, напротив, похожа на диссимиляцию, переложение субъективного содержания на объект (Юнг, 1998, с. 526). Проекция «обозначает состояние тождества, которое стало заметным и вследствие этого подверженным критике, будь то собственной критике субъекта или же критике кого-нибудь другого» (там же, с. 550). Позиция Юнга в этом вопросе не совпадает с пониманием другими авторами рассматриваемых механизмов как крайне незрелых и примитивных. Он подчеркивает, что принцип тождества позволяет говорить о запуске сложных процессов анализа, синтеза и сравнения, которые не могут быть актуализированы в самых простых системах диффузного типа. По существу, интроекция по Юнгу выполняет функцию познания внешнего мира путем включения его части в свое психологическое пространство. Проекция же, во-первых, позволяет избавиться от тревожных мыслей и чувств, сохранить самооценку, а во-вторых, взглянуть на себя со стороны. Юнг полагал, что в процессе индивидуации работа с каждым архетипом (Тенью, Анимой/ Анимусом, Мудрецом, Самостью и др.) осуществляется по принципу переноса их индивидуального содержания на внешние объекты с целью последующей проработки и интеграции.
В более поздних психоаналитических работах мысль о неоднозначности трактовки интроекции и проекции не только сохраняется, но и развивается. Так, с точки зрения Кляйн и др., «в переводе на язык древнейших оральных инстинктивных импульсов» процессы интроекции и проекции могут быть описаны так: «Вот это я хочу съесть, а это вот – выплюнуть» (Кляйн, Айзекс, Райвери, Хайманн, 2001, c. 194). Комментируя данное высказывание, авторы показывают, что в таком метафорическом виде эти процессы выглядят довольно тривиально. Сугубо психологическая интерпретация, данная ими, практически не отличается от традиционного понимания интроекции и проекции. «Когда Эго принимает в себя внешние стимулы, делает своей частью, оно их интроецирует. Когда Эго эти стимулы отвергает, оно их проецирует, поскольку решение о “вредности” последних принимается после пробной интроекции» (там же, c. 194).
Классическая проекция (по З. Фрейду) состоит в приписывании объектам внешнего мира свойств, мотивов и качеств, в которых человек отказывает себе, а интроекция заключается во вбирании в себя всего полезного (Соколова, 1980). Однако уже в работах последователей Фрейда было показано, что проекция может быть не только такой, какой понимал ее основатель психоанализа. Она может быть, к примеру, атрибутивной или рациональной, т. е. совсем не однозначной и далеко не примитивной. Так, рациональная проекция сопровождается уместными комментариями и мотивировками результатов переноса своих чувств и мыслей на другие объекты. П. Хайманн рассматривает эти механизмы в качестве важных функций Эго, называя их «его корнями, инструментами его формирования». Утверждается, что это «первичные процессы не только для поддержания жизни организма (как в случае обмена веществ), но и вообще для всякой дифференциации и модификации в любом конкретном организме» (Кляйн, Айзекс, Райвери, Хайманн, 2001, с. 199). Следует признать, что оба эти механизма существенно трансформируются в ходе личностного развития субъекта, сохраняя исходно примитивные формы проявления и развиваясь в более совершенные и зрелые.
На этих процессах строится взаимодействие субъекта с миром объектов и с другими субъектми. Их взаимное осуществление приводит к преобразованию внутренних процессов, к появлению Я как отдельной ценности. Нарушения во взаимодействии проекции и интроекции ведут к проблемам и трудностям развития. Например, «слишком хороший ребенок», по мнению П. Хайманн, «без разбора интроецирует свои объекты; он остается как бы пустой оболочкой для имперсонификаций и имитаций и не развивается в “характер”. Ему не хватает “личности”» (Кляйн, Айзекс, Райвери, Хайманн, 2001, с. 200). Более того, согласно Х. Кохуту, ребенок может интроецировать дефектные образы родителей, «помещая» в свой внутренний мир угрожающие объекты, от которых он не может и не хочет сепарироваться. Известно, что от авторитарной матери ребенок зависим больше, чем от любящей, поскольку его потребность в признании недостаточно удовлетворена, и в этом, как оказалось, ребенок винит себя сам. Думая, что он не достаточно хорош (послушен, умен, красив и т. д.), ребенок надеется на то, что со временем, избавившись от этих недостатков, которые являются скорее фантазиями, нежели реалиями, он сможет получить то, чего ему так не хватает. В терминах нашей концепции у такого ребенка начинает доминировать одна из стратегий самоутверждения личности – самоотрицание.
Однако возможно и обратное, когда проекция доминирует над интроекцией, тогда внутренние проблемы выносятся вовне, перекладываются на других. В этом случае, как показывал Юнг, все, «что является бессознательным у нас, мы обнаруживаем у соседа и соответственно этому с ним обходимся… его не сжигают и не мучают, однако ему доставляют моральные страдания авторитетным менторским тоном. То, с чем в нем борются, – это, как правило, собственная неполноценность» (Юнг, 1996, с. 175). Эти слова Карл Юнг относил к архаичному человеку, который вследствие «недифференцированности своего сознания и связанного с этим полного отсутствия самокритики… просто-напросто чуть больше нас проецирует» (там же, c. 175). Усиление проекции на фоне интроекции типично для человека с неконструктивным, доминирующим типом самоутверждения, или самоутверждением по типу отрицания другого Я. Причиной развития проективных механизмов является высокий уровень аутоагрессии, который инвертируется в агрессию, направленную на другого – на объект проекции, а по сути – на самого себя. Преимуществом такой позиции является возможность избавиться от высокого уровня внутреннего напряжения.
Интроекция и проекция – универсальные психологические механизмы, которые функционируют на протяжении всей жизни человека, но подобно другим процессам существенно реконструируются, изменяясь под влиянием прогрессирующей динамики функций Эго. По мнению М. Кляйн, С. Айзекс, Дж. Райвери, П. Хайманн, их «главная цель – получение удовольствия и избежание страданий – остается прежней, однако содержание понятий “удовольствие” и “страдание” зависит от общего развития личности. Механизмы интроекции и проекции возникают в условиях доминирования оральных инстинктов, но из примитивных, эгоистических, телесных актов хватания и отбрасывания (“съедания” и “выплевывания”) развиваются их более зрелые аналоги, сверхличностная прокреативная функция взрослой сексуальности, а также сублимированные формы конкретного и абстрактного творчества» (Кляйн, Айзекс, Райвери, Хайманн, 2001, с. 201). Из этого следует, что оба механизма могут стать основой развития ценностного отношения к себе, обеспечивая реализацию процесса самоутверждения личности.
По-видимому, при анализе динамики утверждения Я как ценности следует учитывать не только соотношение этих двух механизмов (меру участия каждого) в развитии личности, в обретении ценности Я, но и характер объектов, на которые осуществляется проекция, а также особенности их интроекции в разные периоды жизни человека.
Поддержание самооценки. Этот механизм задействован в те относительно стабильные периоды жизни человека, когда ценность Я остается устойчивой, но при этом испытывает влияние со стороны ситуативных факторов. Поддержание самооценки обеспечивается установлением соотношения между уровнем притязаний и уровнем реальных достижений за счет либо понижения первого (при низком уровне реальных достижений), либо повышения второго (при сохранении высокого уровня притязаний). Другими вариантами поддержания самооценки являются: поддержание завышенной самооценки и поддержание заниженной самооценки. Поддержание завышенной самооценки осуществляется путем демонстрации собственного превосходства, а поддержание заниженной – путем предъявления доказательств собственной беспомощности.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.