Магическое мышление

Магическое мышление

Еще один теневой аспект обнаруживается в так называемом «магическом мышлении», которому мы отдаем дань ежедневно. Магическое мышление – удел детства, первобытной чувствительности, а также всех нас в стрессовом состоянии. Это неспособность задействовать различие между внутренним и внешним, субъективным и объективным. Ребенок верит, что его мысли управляют миром, при всем том что, как раз напротив, он сам управляется своей «трактовкой» мира. Раз уж я лежу больной, так мне казалось в детские годы, то это потому, что я совершил какой-то проступок, за который теперь несу наказание (тогда я не очень-то был сведущ в теории микробов). Я интернализировал свое болезненное состояние (и делал это часто в те годы) как форму стыда, вины и своей виноватости. Эти и подобные им архаические мысли, погребенные под приобретенной взрослой чувственностью, продолжают сохраняться в каждом из нас. А значит, мы обвиняем других или чувствуем себя виноватыми – и все многообразие проявлений жизни вместе с естественным страданием, неизбежным для нашего вида, снова попадает под влияние корневых комплексов.

Молитва в том виде, в каком к ней прибегают люди, может быть формой магического мышления. (Кое-кто даже скажет, что всякая молитва – это магическое мышление, но я думаю, что такое мнение совершенно неоправданно[42]. По меньшей мере, она представляет собой также форму серьезной интенциональности.) В худшем случае молитва может быть объяснимым, но инфантилизированным выражением магии – проекцией детских страхов и поиска их прекращения, направленной на космический экран, как считал Фрейд. Куда более зрелая молитва о силе, о прозрении, о мудрости, помогающая сделать сознательный выбор или нести взвешенную, мужественно меру того бремени, что возложено на нас.

Из магического мышления, конечно же, происходит и наивная наука древних культур. Древние со всей неизбежностью опирались не на упорядоченное наблюдение и доказанные гипотезы (что от Бэкона, XVII века и по сей день мы привычно считаем основным условием логического умозаключения), а на проекции, менеджмент страха и подтвержденную правоту комплексов. По иронии судьбы, современный фундаментализм возвращается именно к этой научной наивности из-за непроанализированного, компенсаторного превозношения Эго и защиты от комплексов. Возможно, в трехэтажной Вселенной, где мы являлись бы средоточием самовластного Эго, жить было бы куда приятнее. Возможно, приятнее быть венцом творения, чтобы можно было возносить до небес непомерно возвеличенное Эго. Наверное, приятно и по-прежнему воображать, что мы – или если не мы, то уж точно приглаженный и напомаженный телепроповедник – можем угадывать, что на уме у Бога, который, как ни странно, обладает теми же вкусами, ценностями, убеждениями и неврозами, что и мы! Конечно, это уже совсем другая тема, переоценка нашего хрупкого путешествия на борту крупицы пыли, подхваченной великим ветром, дующим сквозь века. Один индеец-чиппева как-то решил определить свое место с помощью образов великой загадки:

Порой я не могу не жалеть себя,

И все время

Меня уносит могучим ветром,

что мчится по небу[43].