В. Чувства, соответствующие ситуации здесь–и–теперь

Морено соглашался, что «межличностный перенос» развивается между пациентом и терапевтом, но чувствовал, что этот процесс должен отличаться от «теле» — отношения между двумя людьми, которое

«…определено не символическим переносом, не имеет невротической мотивации, но обусловлено определенными реальностями, которые эта другая персона олицетворяет и представляет… [Это] комплекс чувств, притягивающих одного человека к другому и создающихся реальными качествами другого человека».

(Moreno, 1946 и 1977:229)

Морено полагал, что терапевтического процесса во время психодраматической сессии не было бы вовсе, если бы в ней господствовал перенос или контрперенос и

«…вспомогательные «я» были сами обеспокоены из–за (1) собственных нерешенных проблем, (2) протеста против директора психодрамы, (3) плохого исполнения порученной им роли, (4) недостатка веры и негативного отношения к используемому методу и (5) межличностных конфликтов между собой; они создают атмосферу, которая отражается на терапевтической ситуации… Решающий фактор для терапевтического процесса — это «теле».

(Moreno, 1946 и 1977:xviii)

Не может быть сомнений, что в любых отношениях реальные факторы, включая «теле», воздействуют на чувства. В психодраме существует необходимость увеличить реальность столкновений между членами группы, в то время как в психоаналитической групповой терапии требуется прямо противоположное (см. главу 11).

Конечно, одной из причин того, что психоаналитики остаются относительно «неизвестными» (или «зеркалоподобными») для своих пациентов, является необходимость уменьшить чувства и мысли, способные развиться здесь–и–теперь между двумя людьми. Встречи, как ее понимает Морено, необходимо избегать. К примеру, пациенту будет трудно переживать «в процессе переноса» гнев по отношению к своему терапевту/матери, если он случайно узнает, что в реальности его терапевт пережил тяжелую утрату. Если такая информация будет разглашена, пациент почувствует к терапевту участие или сострадание — реакцию, естественную в этих условиях. Подобные чувства не создаются переносом.

Терапевт, который часто опаздывает на сессии, может возбудить в пациенте чувство раздражения, абсолютно нормальное у любого, к кому будут относиться так неуважительно. Такой ответ на реальность здесь–и–теперь может блокировать способность пациента переживать в переносе по отношению к терапевту другие, более позитивные чувства. Конечно, нельзя сказать, что в этом случае ответ пациента вообще не будет содержать черты трансферентных реакций. Возможно также, что поведение терапевта — это бессознательный ответ (отвечающий на роль, но не осознаваемый терапевтом) на незаметную атаку или манипулирование со стороны пациента. Жизнь редко бывает простой, и эмоции не могут всегда быть ясно приписаны какой–либо одной причине.