Капитуляция: активная и пассивная

Капитуляция: активная и пассивная

В тот день, когда я почувствовала, что в своем алкоголизме дошла до предела, у меня подкосились ноги. Ведь я не делала это преднамеренно. Я не хотела, чтобы такое случилось. В то утро я не стала вставать с постели и сказала себе: «Сегодня я сдаюсь». Надо мной нависло чувство абсолютного, полнейшего бессилия, и оно приводило меня в уныние. Меня заставила капитулировать некая сила, которая была куда более могущественной, чем та часть меня, что несколько лет пыталась держаться. В тот день в центре лечения от химической зависимости, в полутемной комнате с розовыми стенами, я сдалась. Казалось, что из меня вырвалась наружу зимняя буря: я отбросила иллюзию, что у меня все хорошо, что я не такая, как все, и что у меня не те проблемы, что у других людей, борющихся со своими пристрастиями. Я перестала держаться за мираж, который, несмотря на то, что все стороны моей жизни постепенно распадались на части, подсказывал мне, что у меня якобы нет проблем с пьянством.

Я встретилась со своим алкоголизмом лицом к лицу. Я алкоголик. Я осознала свои самые худшие страхи: я такая же, как они. Я чувствовала, как у меня посасывает под ложечкой. Я такая же, как те отвратительные, неопрятные, дурно пахнущие и крикливые люди, к которым я всегда испытывала отвращение. Я ничем не отличаюсь от алкоголиков, что ходят по улицам, от алкоголиков, которых я всегда осуждала и ненавидела. В глубинах своего крайнего унижения я ощущала, как мои сопротивления, мои самоосуждения и мои защиты начинают отпадать по мере того, как реальность ситуации открывалась мне яснее, чем когда бы то ни было ранее. Я совершенно перестала контролировать себя. Я испортила себе жизнь. Я устала, я больна. Я так больше не могу продолжать. Я сдаюсь.

Я сидела на своей постели, сжавшись в комочек, и рыдала: казалось, что жизнь ускользает от меня. В потоке отчетливых и ярких умственных образов и изливающихся эмоций, я наблюдала и чувствовала свое исчезновение. Все роли, которые я играла в мире, вся проделанная мною работа, все иллюзии, игры и отрицания, которыми я прикрывала свое алкоголическое безумие, исчезли с глаз долой, провалившись в бездонную черную пропасть. С меня, отмирая, сходила шелуха, составлявшая мою былую личность. Мне больше не за что было держаться. Я чувствовала полное и окончательное поражение и, столкнувшись с этим ужасным событием, утирала слезы. Я рыдала, испытывая страх и замешательство по поводу того, что случится дальше. Я горевала о потере своей личности, к которой привыкла, о своем «я», которым себя определяла. Но вскоре слезы печали и страх перешли в поток облегчения — облегчения по поводу того, что я больше не должна за все это держаться. Теперь мне больше не нужно продолжать играть в алкоголические игры. Отныне мне незачем притворяться.

Очень вскоре в дверях появилась медсестра и сказала, что мне звонит муж и хочет сообщить что-то важное. Я, задыхаясь от волнения, побежала к телефону. Нежный, любящий голос сообщил мне, что в тот день умер один наш друг, и прежде, чем Стэн рассказал мне подробности, я уже знала, что этот человек умер от наркотиков и алкоголя. Он умер от передозировки. Этот молодой мужчина, которому еще не было сорока, был моим собутыльником, и он совершил ту трагическую ошибку, которую легко могла совершить я сама. Пребывая в тумане своего пристрастия, он принял вещества в неправильном сочетании и в неправильных количествах. И его сердце капитулировало.

Глубокое переживание поражения и капитуляции стало первым шагом в моем процессе излечения. Этот своевременный телефонный звонок сыграл вспомогательную роль. За длительный период кристальной ясности я поняла, что мне повезло. Узнав о смерти своего друга, я увидела направление, в котором меня безжалостно сносило. Я знала, что меня могла ожидать та же участь: всего лишь одно неосторожное действие или просто очередной неосознанный виток спирали разрушения, ведущий к моей кончине… Но я не сделала этого. Я начала ощущать присутствие некой силы, которая сильнее меня, и я знала, что это именно она пронесла меня через страдания и опасности моей зависимости. Я поняла, что если бы я осталась при своих эгоистических схемах, то, возможно, убила бы себя алкоголем. Но мне был дан еще один шанс. Через все мои защиты пробился теплый духовный источник, который я слепо искала всю свою жизнь, — и он открылся мне не на вершине горы, и не на каком-нибудь алтаре, но в возможности обратиться к лечению от химической зависимости. Так началось мое исцеление.

Этот процесс падения на дно, избавления от иллюзии контроля над ситуацией — обязательный шаг при выходе из-под власти зависимости. Переживание капитуляции — это путеводная нить к избавлению, врата к исцелению, выздоровлению и к обнаружению собственного духовного потенциала. Оно отмечает переход от ограниченного переживания того, кто мы такие, — к расширенному, и происходит с различными людьми по-разному. Иногда оно бывает очень ярким, а иногда — относительно тонким. Независимо от того, выглядим ли мы благополучными или нет, в темной ночи зависимости наши души ослабевают. Мы оказываемся в критическом состоянии духа, в духовном кризисе, который затрагивает наше бытие на всех уровнях. Каковы бы ни были обстоятельства, когда мы «касаемся дна», мы теряем контроль над ситуацией. Ввергнутые в разрушительный круговорот зависимого поведения, мы доходим до такого предела, где все наше существо знает, что такая жизнь никуда не годится. Мы остаемся во власти разрушительной и саморазрушающей силы, которая сильнее нас самих. И мы совершенно бессильны перед ней.

Когда мы сдаемся, мы, как говорится в книге «Анонимные алкоголики», «отбрасываем абсолютно все». Все, чем мы себя считали, — все отношения, оправдания, все игры своего эго, защиты, сопротивления и отрицания — рушится. То, что остается, — это сущностная природа того, кто мы есть. Подавляющая сила наших зависимостей, люди, места, вещи и виды деятельности, которые мы сделали своими богами, уступают место целительному присутствию нашего поистине божественного источника, нашего «глубинного Я».

Вот что рассказал один выздоравливающий алкоголик, описывая свое переживание капитуляции.

Я чувствовал, будто участвую в поединке с чудовищно сильным и жестоким противником. У меня не было шансов. Мой противник взгромоздился мне на спину и колотит меня, приговаривая: «Ну что, сдаешься? Сдаешься?» Я был весь избит, и все мое тело болело. Я чувствовал себя полностью побежденным, но все-таки продолжал бороться до тех пор, пока совсем не потерял силы. В конце концов я сдался и позвал на помощь. И с этого момента моя жизнь начала меняться.

Перед лицом чудовищной зависимости наше упрямство, наш страх и наши иллюзии продолжают бороться до тех пор, пока нам ничего не остается делать, как только сдаться.

Капитуляция часто происходит в неожиданных местах и в непредсказуемое время. Этот момент отступления может случиться дома, на ступеньках подвала, в закусочной, в тюремной камере или в процессе поиска предмета нашего пристрастия. Однажды утром или среди ночи мы подходим к такому моменту, когда начинаем понимать, что продолжать так больше невозможно, и что-то внутри нас говорит: «Хватит! Я больше так не могу! Пора что-то менять!»

Может быть, мы только что расторгли третий неудачный брак или в очередной раз встали с постели после какой-нибудь странной сексуальной связи. Может быть, в рождественский вечер, сидя в своих роскошных апартаментах, мы почувствовали себя несчастными и опустошенными. Может быть, после бесчисленных дорожек кокаина у нас засвербило в носу или заболел живот, а может быть, после ночной пьянки или переедания мороженого нам никак не выйти из туалета. Как любил говорить Джозеф Кэмпбелл, возможно, мы залезли на самый верх лестницы и обнаружили, что она стоит не у той стены. Или же мы находимся в очередном экзотическом месте, в гостиничном номере, который вовсе ничем не отличается от других, в которых мы уже бывали, и чувствуем усталость от постоянной беготни.

И откуда-то из глубины тихий голос шепчет нам: «Я сдаюсь…» и в отчаянии добавляет: «Пожалуйста, помогите мне… Я сделаю все что угодно». Этот момент знает каждый выздоравливающий наркоман и алкоголик. Это и есть глубины духовного банкротства. Некоторые говорят, что они сами сдались. Другие признают, что единственный способ их капитуляции — это покориться своему пристрастию и до конца пройти саморазрушительный цикл, который вынесет их в состояние полного поражения, и тогда они говорят: «Меня заставили сдаться».

На первых трех шагах анонимные алкоголики обращаются к переживанию полного отказа от контроля эго и к принятию помощи от Высшей Силы.

1. Мы признали, что бессильны перед алкоголем и что наша жизнь стала неуправляемой.

2. Мы пришли к вере, что к трезвости может нас вернуть Сила, более могущественная, чем мы сами.

3. Мы приняли решение предоставить свою жизнь на волю Божью, во всем положиться на Бога, каковым мы его понимаем.

Люди, приступающие к программе своего выздоровления, должны пройти первый шаг: это — посвящение в процесс исцеления. Процесс признания собственного бессилия и раскрытия своих потенциальных ресурсов применим не только к алкоголизму, но также и к другим зависимостям. Кроме того, он имеет отношение к любому человеку, который привязывается к конкретным людям, предметам, идеям, видам деятельности или местам, мешающим его полноценному и творческому функционированию. Этот опыт, этот момент истины или смирения переживают многие люди, которые не считают себя к чему-либо пристрастными.

Капитуляция как смерть эго

Существует много способов описания капитуляции: «признание поражения», «становление бессильным», «отказ от контроля», «касание дна», «смерть при жизни», «смерть эго». Билл Уилсон назвал это «подрывом эго». Это переживание смерти эго является одним из самых глубоких, трудных, но преобразующих состояний. Это — разрушение и метаморфоза ограниченного эго или ограниченного представления о себе, и она должна произойти, чтобы позволить «глубинному Я» выразить себя. Капитуляция раскрывает двери для нашей Высшей Силы, для Бога, как мы его понимаем, проламывая щиты отрицаний, которые не давали этой Высшей Силе проявиться.

Философ и психотерапевт Карлфрид граф Дюркхейм писал: «Это отбрасывание эго… означает намного больше, чем просто отказ от всех тех объектов, к которым человек за свою жизнь успел привязаться. Оно влечет за собой полный отказ от того шаблона жизни, который был сосредоточен на «позициях», занимаемых эго… Только когда мы отказываемся от всех установок относительно того, что мы «имеем, знаем и можем делать», на которые мы полностью опирались, в нас возникает новое сознание, содержащее в себе новый, творческий динамизм жизни».

Смерть старых структур личности и неудачного существования в этом мире необходима, чтобы войти в более свободную и счастливую жизнь. Смерть эго не означает разрушения здорового эго, — эго, которое нам нужно, чтобы функционировать в повседневной жизни. Что умирает в этом процессе — так это та часть нас, которая держится за иллюзии контроля, та часть нас, которая думает, что мы участвуем в спектакле и что о нас заботятся. То, что разрушается, это именно та ложная личность, которая проявляется так, словно мы — центр вселенной.

Переживание смерти эго — это начальная стадия процесса смерти и возрождения. Билл Уилсон писал: «Только через полное поражение мы способны сделать свои первые шаги к освобождению и силе». Умирая для своих ограничений, для своих нездоровых, разрушительных установок и действий, мы освобождаем путь для своего роста, здоровья и творчества. Признав свое поражение, мы выходим победителями. По другую сторону бессилия находится неограниченная возможность нашей Высшей Силы. Когда мы сдаемся, мы часто получаем больше, чем когда-либо мечтали получить. Отказываясь от контроля, будь он воображаемым или реальным, мы осознаем, как много энергии мы попусту тратили, пытаясь держаться за нечто неуправляемое. Когда мы касаемся дна, то нет иного пути, как начать всплывать на поверхность. Мы можем умереть в душе, но все еще оставаться живыми. Умерев эмоционально, психологически и духовно, мы возрождаемся к новой жизни. И именно с этого начинается процесс исцеления, который приносит нам радость.

Прозаик и поэт Д. Г. Лоренс в своих произведениях остро выразил суть переживания смерти и возрождения. В поэме «Новые небеса и земля» (New Heaven and Earth) он пишет:

Ибо когда нет совсем, совсем ничего, тогда есть все.

Когда я выхожу совсем, совсем вовне

И не остается ни следа, то пребываю здесь,

Возрожденный, и вступаю в новый мир,

Возрожденный, свершивший свое воскресение,

Не вновь рожденный, но возрожденный в том же теле,

Новый вне знания новизны, живой за пределами жизни,

Гордый превыше малейшего представления о гордыне,

Живущий там, где о жизни еще никогда не мечталось

и не мыслилось,

Здесь, в мире ином, но все же земном,

Я тот же, как прежде, и все же непостижимо новый.

Когда мы сдаемся, мы должны почувствовать, как все следы нашей прежней личности исчезают и наше пробуждение к новой жизни становится подобным вхождению в новый мир. Мы продолжаем жить в том же теле, но чувствуем себя «непостижимо новыми».

Не самоубийство, но убийство эго

Хорошо известно, что зависимое поведение может в конечном итоге привести к физической смерти. Каждый день в газетах публикуют печальные факты и рассказывают по телевидению о людях с проблемами алкоголизма и наркомании, а также о том, какие страдания они причиняют окружающим. Такие люди неуклонно движутся по саморазрушительной траектории к своему полному уничтожению на всех уровнях. Вынося свое переживание внутреннего и внешнего разрушения наружу, они могут причинить серьезный вред своим близким.

Благодаря сдвигу в восприятии мы становимся способны видеть в этом тревожащем и широко распространенном явлении свет надежды. В заключительном параграфе предыдущей главы я описала, как в темной ночи зависимости мы катимся к своей погибели, а равно как к потере здоровья, семьи, работы, имущества и уважения к себе. В этом состоянии духовного банкротства мы нередко чувствуем, что все как будто умирает. Наше переживание кажется вполне реальным, словно мы действительно сталкиваемся с биологической смертью. Люди, которые злоупотребляют алкоголем, описывая свое пьянство, говорят о себе: «я напился в лоскуты», «я никакой», «я пьян вдребезги»*. Те же самые слова отражают физическое, эмоциональное, умственное и духовное разрушение, к которому приводит поведение, обусловленное любыми зависимостями. Если мы не знаем, что из этого ужасающего переживания собственной аннигиляции есть безопасный выход, то можем легко сделать трагическую ошибку — попытаться совершить самоубийство. В некоторых случаях боль, испытываемая от нашего вырождения, столь велика, что мы переносим ее на других людей, совершая насилие или даже умышленное убийство.

Однако хорошие новости состоят в том, что этот процесс умирания в тисках зависимости, если его воспринять как личный опыт, может безопасно завершиться и принести благие последствия. Если люди, одержимые пристрастиями, начинают смотреть внутрь себя и умирают для своего старого «я», то они отвращают опасность физической смерти. Растворение нездорового эго — это решающий шаг к глубокому преображению, к нормальному здоровью и большей целостности. Вместо того чтобы переводить эту сущностную смерть эго вовне, то есть на физическое разрушение, ее можно пережить внутри, не причиняя телу дальнейшего вреда. Мы можем направить знакомые алкоголикам и наркоманам побуждения к самоубийству на убийство эго или на смерть эго. Одна из причин успешной работы программ избавления от зависимостей, основанных на духовном начале, состоит в том, что они безоговорочно признают преображающую силу капитуляции: они способны предложить людям, переживающим убийство эго, необходимые им поддержку и руководство.

Элемент благодати

Как происходит капитуляция? Когда мы спрашиваем выздоравливающих алкоголиков и наркоманов, что с ними произошло и почему они сдались, они часто отвечают: «Не знаю. Это определенно сделал не я сам». Многие люди считают, что «касание дна» было отражением работы их Высшей Силы. Некоторые просто говорят, что их кто-то благословил. Один выздоравливающий алкоголик заявил: «Меня протрезвил Бог. Передо мной, словно перед умирающим человеком, пронеслась вся моя жизнь… И это произошло со мной, когда я понял, что пить больше не могу».

Почему в определенный день человек «касается дна»? Некоторые люди борются со своей зависимостью, время от времени то начиная избавляться от своих пагубных привычек, то снова возвращаясь к ним, пока вдруг что-то не изменится и они не почувствуют, что продолжать следовать своему пристрастию больше нет смысла. Что происходит вместе с этой переменой? Несколько человек, избавляющихся от своих пристрастий, рассказывали следующее: «По непонятной мне причине моя страсть к наркотикам (или к азартным играм, к выпивке, к перееданию) была из меня извлечена. В некий момент все это ушло. Одержимость, которая продолжалась много лет, больше ко мне не возвращалась».

Многие люди, которые стали участвовать в программах избавления от наркотической и алкогольной зависимости, а также в других формах духовной и религиозной жизни, называют это переживание благодатью. Этому состоянию благодати, равно как и другим видам божественных явлений, мы не в состоянии дать объяснение. Его на протяжении многих веков пытались истолковать ученые, теологи и мистики. В девятом издании нового словаря Вебстера (Webster’s Ninth New Collegiate Dictionary) понятие «благодать» определяется как «божественная помощь, данная [людям] для [их] возрождения или посвящения… добродетель, исходящая от Бога». Психиатр и писатель Джеральд Мэй называет ее «действенным выражением любви Бога». Причина, по которой переживание благодати трудно выразить в словах, отчасти состоит в том, что каждый из нас определяет божественное по-своему. Давайте для наших целей примем концепцию из программ «Двенадцать шагов», а именно «Бог, как мы его понимаем», которая позволяет нам сохранить наше собственное уникальное переживание «глубинного Я».

Какие бы языки и понятия мы ни выбирали, почти всем из нас известны моменты, когда мы получали в своей жизни неожиданную помощь или ощущали вмешательство некой незримой силы. Божественная помощь может прийти в форме внезапного откровения, избавления от проблемы или внутреннего чувства прощения после совершения ошибки. Возможно, мы пытаемся справиться с личным затруднением, и вдруг через нас проносится приходящее ниоткуда дуновение ясности и мудрости, которое приносит нам решение проблемы. За некоторых людей, повторяющих в своем поведении шаблоны, обусловленные зависимостью, вступается некая таинственная и неуловимая сила. Именно эта сила подводит нас к такому моменту, когда в один прекрасный день мы говорим себе «хватит!» Эта заботящаяся о нас духовная сила открывает нам выход из страдания и одержимости.

Будучи зажатыми в тисках своих зависимостей, мы позорим себя своим поведением. По мере постепенного расшатывания нашего нездорового эго, мы приближаемся к переживанию капитуляции. В этот момент мы настолько ослаблены и измотаны, что открываемся вторжению своего «глубинного Я». Наша Высшая Сила, все это время скрытая от нас за защитами и отрицаниями, вливается в нас и предлагает освобождение. Это и есть состояние благодати.

Благодать — это не то, к чему мы стремимся через добродетель и благие дела. Мы не достигаем ее путем совершенствования нужных духовных практик. Выражение благодати — не линейная зависимость между причиной и следствием. Это также не явление, существующее отдельно от повседневной жизни. Это окутанное тайной божественное проявление обнаруживается при самых обычных обстоятельствах. Благодать просто приходит, и, даже если мы ничего не совершили, чтобы ее получить, мы все равно ее заслуживаем. Если, как утверждает наше повествование, все мы состоим из «ограниченного я» и «глубинного Я», то нам от рождения дано право познакомиться с «глубинным Я».

Говоря это, я вполне осознаю, что обсуждение искупительной природы зависимости и исцеления может показаться возвеличиванием или извинением поведения, связанного с зависимостью. Совсем наоборот. Пагубные привычки и их последствия ужасающи, опасны и потенциально фатальны. Я никому не желаю этой адской болезни души. Падение на дно и пробуждение к исцелению может быть глубоким преобразующим переживанием смерти и возрождения, имеющим потенциал изменять жизнь, но оно опасно. Существуют гораздо менее рискованные способы совершить то же самое. Ведь многие изменяют свою жизнь, не проходя через фазу смерти в таком «путешествии» героя или героини. Однако для тех из нас, кто оказался во власти зависимости, существует надежда и возможность физического, эмоционального, умственного и духовного обновления с далеко идущими последствиями.

Польза капитуляции

Почему мы должны проходить через переживание капитуляции? Зачем нам отказываться от своих представлений о себе? Если смотреть с одной стороны, нам действительно есть что терять. Однако если взглянуть с несколько другой позиции, то, высвободившись из своих ограничений, мы можем получить все. Зависимость — это критическое состояние духа, духовный кризис, содержащий в себе семена преображения. Духовные кризисы могут приходить к нам различными путями, и один из них — зависимость. Придумав термин «духовный кризис» (spiritual emergency), мы с мужем создали игру слов: мы подразумевали как «критическую ситуацию» (emergency) или «кризис», которые могут сопровождать период крутых перемен, так и «возникновение, всплытие» (emergence), намекая на огромную возможность того, что подобные переживания могут способствовать личному росту и пониманию. Процесс падения на дно и начала избавления от зависимости — это форма духовного кризиса, содержащая в себе многие из тех элементов, которые содержат в себе другие психодуховные кризисы.

Во всех этих формах духовного кризиса основным фактором является то, что критическая ситуация переживания смерти эго содержит в себе ключ к исцелению и преображению. Находясь во власти зависимости, мы были привязаны к бутылке, к другим людям, к еде, сигаретам или наркотикам. Полностью уступая своему бессилию, мы поручали себя заботе «глубинного Я». Сдавшись, мы продвинулись от безнадежности к надежде. Мы сделали сдвиг от саморазрушения к перспективе творчества, от подавленности — к вдохновению. С самого дна мы начинаем продвигаться в сторону возможности счастливой и полноценной жизни.

К некоторым людям приходят драматические духовные пробуждения в момент поражения или упадка духа. Эти люди, сидя на кухонном полу, прохаживаясь по тюремной камере или впервые выслушивая соображения своих домочадцев и друзей, отказываются от контроля, зачастую умоляя прийти на помощь некую неведомую силу. Их без предупреждения может посетить переживание, которое звучит подобно рассказам из жизнеописаний мистиков. У одних людей возникают видения света или благожелательного существа. Другие могут слышать голос, предлагающий утешение, защиту и опеку, а третьи явно ощущают присутствие могущественной и любящей силы, которая их защищает. Такие поразительные духовные эпизоды могут происходить со всеми, даже с людьми, которые прежде считали себя атеистами и агностиками. Когда такие люди рассказывают свои истории, они рассматривают это важное событие как то, что вывело их из ада зависимости и указало путь к исцелению.

Как мы ранее утверждали, некоторые люди не переживают эту благодать в явной форме. У многих из нас нет ни фейерверков, ни видений, ни божественных слов наставления. В течение длительного процесса выздоровления мы меняемся и обнаруживаем, что становимся счастливее, честнее, заботливее и сознательнее. По мере избавления от зависимости наше переживание «глубинного Я» постепенно усиливается. Наша жажда этой направляющей силы и вера в нее с каждым днем возрастают. Однако каждый человек, который, оказавшись на дне своей алкоголической или наркоманской карьеры, действительно капитулировал, знает, насколько важным и глубоким является это переживание. Это состояние благодати, которое раскрывает перед нами прежде недоступные внутренние возможности.

Испытания капитуляции

Однажды я слышала, как одна наркоманка сказал: «Я чувствую себя ребенком, который учится ходить. Я то стою, то падаю. Почему бы мне не сдаться и не позволить себе пропасть?» Ее высказывание напомнило мне одну индуистскую историю. В ней рассказывается о методе, который в Индии использовали для ловли обезьян. Охотники вычищают изнутри кокос, сделав в его скорлупе отверстие такого размера, чтобы в него проходила ладонь обезьяны. Затем, положив в кокосовую скорлупу какое-нибудь лакомство, они кладут его на землю. Обнаружив свой предполагаемый обед, обезьяна залезает рукой в отверстие и хватает лакомство. Но поскольку ничего не подозревающая жертва схватила пищу, ее ладонь осталась зажатой в кулак, который слишком велик, чтобы его можно было свободно вынуть из отверстия. Вместо того чтобы выбросить неожиданное угощение, обезьяна продолжает держать его в зажатом кулаке, застрявшем в кокосовой скорлупе, и становится легкой добычей для охотников.

Так, подобно обезьянам, многие люди скорее предпочитают умереть, чем сдаться. Почему переживание капитуляции столь тяжко для нас? Почему столь многие из нас, прежде чем сдаться, оказываются приставленными к стене и избитыми своей зависимостью до полного поражения? Одна из причин этого состоит в том, что капитуляция зачастую требует изменения личности, отказа от идеи того, кто мы такие. Большинству из нас как людям свойственно жестко отождествлять себя с «ограниченным я», с жизнью своего эго, с индивидом, обладающим сильным чувством того, кто «я» такой. Мы относимся к себе как к материальным сущностям, живущим в ограниченной реальности. Ведь именно это качество необходимо для эффективного функционирования в нашем мире.

Выход за пределы нашего узкого представления о себе может нас пугать: он ощущается так, словно нас просят полностью отказаться от своей личности. Даже если капитуляция содержит в себе потенциал духовного расширения, многие из нас настолько отделены от своего «глубинного Я», что рассматривают капитуляцию как погружение в неведомое. Что мы теряем, если сдаемся? Если мы готовы меняться, то по иронии судьбы отказ от того, кем мы себя считаем, оказывается для нас очень существенным моментом. Точно так же, как отказ от какой-либо деятельности нам необходим, чтобы встретить что-то новое, отказ от «ограниченного я» необходим, чтобы узнать «глубинное Я» и воплощать его в наш жизненный опыт.

Более того, многие из нас строят всю свою жизнь на контроле над ситуацией. Мы создаем стратегии выживания в нестабильном мире, являющиеся надстройкой из защит, отрицаний и творческих планов, которые дают нам иллюзию силы. Делая это, мы обретаем определенное чувство владения своей жизнью, но в конце концов наши усилия закрепляют нас в позиции индивидуального эго, и мы начинаем полагать, что якобы можем распоряжаться всеми сторонами своей жизни, включая людей.

Как мы уже видели, построение нашей ложной личности и наше зависимое поведение ослабляют или обрывают связь с творческой способностью участвовать в спектакле. Спустя некоторое время мы остаемся с иллюзией, что находимся в чьей-то власти и что весь мир сосредоточен вокруг нас и наших нужд. Мы прекращаем самостоятельные попытки лавировать в своей реальности, подобно водителям автомобилей. Чтобы замаскировать свое подавляющее чувство стыда, страха, а также самосознание, большинство из нас постепенно развивает в себе высокомерие, гордыню или величие. Наш духовный источник остается для нас в тени, и, становясь слишком поглощенными собой, мы теряем способность осознавать его существование и его силу.

Это в той или иной степени происходит с каждым из нас. Наша жизнь по самой своей природе непредсказуема и противоречива. Кто-то сказал: «Единственная вещь, на которую мы можем полагаться, — это изменение». Каждая новая секунда наполнена неопределенностью, создаваемой безграничными возможностями. Эта реальность может быть как радостной, так и пугающей. Поскольку многие из нас боятся перемен, мы стараемся держаться за то, что уже знаем. Привычная реальность, пусть она даже неприятна и трудна, предлагает нам в некоторой степени ощущаемую безопасность и границы своей личности. Поэтому многие из нас уклоняются от альтернативы привычному образу действий. Мы предпочитаем чувствовать себя безопаснее, оставаясь в стенах привычной нам тюрьмы, чем рисковать вырываться наружу.

Это естественное упорство эго еще сильнее выражается у тех людей, жизнь которых полна беспорядка, нестабильности, насилия и оскорблений. Встретившись с угрожающей ситуацией, мы обращаемся к своим безграничным ресурсам и в попытке найти какое-то подобие здравого смысла и безопасности стараемся контролировать ситуацию. Если мы чувствуем, что в нашем мире нет порядка, нам начинает казаться, что мы сошли с ума: взятие ситуации под контроль дает нам ощущение иллюзии нормальности, а выход ситуации из-под нашего контроля воспринимается нами как бедствие. После того как мы потратили многие годы на сооружение цитадели иллюзорной силы и безопасности, отказ от нашей ложной личности кажется нам чем-то ужасным. Оставив контроль, мы можем почувствовать боль и страх.

Для людей, носящих в себе отпечатки физических, словесных или сексуальных оскорблений, капитуляция зачастую приравнивается к насилию. Стать бессильным — это стать побежденным, беззащитным и уязвимым. Оставить контроль означает самому оказаться под контролем мощной и грубой силы. Идея того, что капитуляция или покорность обеспечивает вхождение в благодать, любовь и в растущую духовную силу, кажется чуждой: трудно постичь тот факт, что эта покорность несет в себе преображение человека и способствует его росту. Мы на своем опыте знаем, что защиты должны любой ценой оставаться в сохранности, иначе тебя раздавят.

Кроме того, капитуляция требует смирения. Это означает, что нужно снять с себя лживую маску гордыни и высокомерия и позволить слабости показаться наружу. И это может очень пугать тех, кто полагался на свои маски как на защиту от потенциального насилия. В группах избавления от зависимостей бытует фраза: «Через унижение приходит смирение». Для многих из нас это правда. Прежде чем отказаться от своих защит, мы должны почувствовать свое «сведение к нулю». Единственный способ научиться смирению состоит в том, чтобы в своем безжалостном, бесконтрольном и безумном поведении, обусловленном зависимостью, упасть на дно и подорвать чувство собственного достоинства.

Следующими препятствиями в нашем переживании капитуляции могут служить культурные роли. Например, в нашем обществе многие мужчины воспитаны на том, что они должны быть сильными, активными и никогда не терять контроль над ситуацией. Домочадцы и коллеги вынуждают их сохранять видимость стабильности. «Настоящие мужчины никогда не плачут» — вот безоговорочная мужская позиция. «Настоящие мужчины» всегда должны быть начеку, никогда не должны показывать свои чувства и свою уязвимость. Исторически капитуляцию связывали с потерей всех преимуществ перед противником на войне. Она означает отказ от своих полномочий, имущества и достоинства в пользу врага: настоящие воины-герои никогда не сдаются. Признание своего бессилия подразумевает потерю иллюзии своей силы. И если мужчинам приходилось бы это все время делать, они утратили бы ту часть своей личности, которая предписана им культурой.

Для расовых, культурных и сексуальных меньшинств, а также для женщин и всех тех, кого общество считает менее сильными, эта проблема видится принципиально иной. У многих из таких людей уже наблюдается упадок духа и разрыв связи с собственными силами. Другие считают свое бессилие почвой для своего развития: в борьбе за свое признание и за равноправие они пытаются обрести силу и мастерство. Для них капитуляция означает отказ от всего, за что они боролись; она означает скатывание назад к своему подчиненному положению и к низкопоклонству, которое им уже и так хорошо знакомо. Слово «власть» вызывает у этих людей ассоциацию с преобладающими политическими, социальными и индивидуальными авторитетами, которые сделали их людьми второго сорта. Даже само определение «Высшая Сила» может порождать в них образы угнетающих сил.

Однако, становясь бессильными, мы обретаем еще большую силу. Переживая смерть эго, мы оставляем свои бездейственные и ложные способы существования и открываемся ресурсам «глубинного Я». Какова бы ни была наша роль в обществе, это состояние покорности может пробудить в нас глубинную силу, которая несравнимо мощнее и выносливее, чем воспринимаемая нами сила нашей социальной личности. В отличие от нестабильной уверенности, связанной с контролем и влиянием, эта глубинная сила выглядит гораздо более мощной, заслуживающей доверия и щедрой.

Слишком настойчивые старания сдаться

Существует различие между активной и пассивной капитуляцией. Если отказ от контроля является слишком преднамеренным, он не срабатывает, ибо здесь вмешивается наша установка, ориентированная на цель. Капитуляция — это не событие, а процесс, и он протекает во времени по-разному у разных людей; зачастую он не имеет ничего общего с нашими ожиданиями и программами. Одной из главных тем, которых касался мой духовный учитель, была покорность перед «внутренним Я» или перед Богом. Он говорил: «Жить можно только двумя способами: либо пребывать в постоянном конфликте, либо сдаться… Когда человек сдается, его дом, руки и сердце перестают быть пустыми. Его прежнее чувство пустоты и недостаточности исчезает».

Это кажется чудесной целью. Вдохновленные словами нашего учителя, многие из его учеников решили целенаправленно пытаться капитулировать. Сидя в медитации или встречаясь в своей жизни с очередным испытанием, я часто говорила себе: «Ладно, я намерена отказаться от контроля. Итак, я сдаюсь. Берите меня!» Затем я сидела в ожидании, чувствуя гордость от того, что, как мне казалось, я достигла своего желания. Но неизбежно случалось что-то, показывавшее мне, что я еще не сдалась. Я все еще держалась за самые дорогие мне в жизни идеи, за свою лицемерную позицию, за человека или деятельность, от которых пыталась освободиться.

Затем я снова говорила себе: «Ну ладно, на этот-то раз я действительно сдаюсь. С меня хватит!» и еще неистовее пыталась сдаться. Однако чем больше я сосредоточивалась на этой идее, тем сильнее становилась ею одержима. Чем более навязчивыми становились мои мысли, тем труднее было от них отойти. Чем сильнее я пыталась сдаться, тем важнее казалась мне моя цель. Чем основательнее становилась моя цель, тем больше я тянулась к надежде на будущее. В результате я совершенно не замечала своего настоящего переживания и пропускала то единственное место, где моя капитуляция могла произойти.

Если мы слишком упорно пытаемся сдаться, то становимся одержимы попыткой сделать это и тем самым работаем против самих себя. По иронии судьбы мы пытаемся контролировать переживание, которое требует отказа от контроля. Когда нас заставляет сдаться сила, находящаяся вне нашего влияния, будь то источник нашей зависимости или критические жизненные обстоятельства, мы вынуждены сдаться. Для некоторых из нас — это единственный путь к безусловной капитуляции.

Карты смерти и возрождения

Процесс капитуляции и обновления не относится лишь к зависимости и избавлению от нее. Мы переживаем его каждый год при смене времен года: из щедрого лета мы переходим к осеннему увяданию и зимнему глубокому сну, а из него — к весеннему возрождению. Этот цикл смерти и возрождения на протяжении всей истории признавали и отмечали многие традиции. К счастью для нас, наши предки создали карты, которые описывают этот процесс и служат путеводителями по взлетам и падениям нашей жизни. Эта циклическая модель смерти и возрождения является очень обнадеживающей, особенно для тех людей, которым свойственно проходить через темную ночь внутреннего умирания. Она дает надежду на возрождение, находящееся по другую сторону пропасти страданий.

Мифолог Джозеф Кэмпбелл, изучая мифы и религии всего мира, пришел к выводу, что большинство из них содержат в себе универсальную формулу, которая, как он считает, отражает глубинную сторону коллективной человеческой психики. Темы этих межкультурных систем сходны между собой и представляют собой шаблоны, присущие нам всем. Кэмпбелл обнаружил, что мотив смерти и возрождения служит основной канвой всех мифов и религий.

Христианская история о распятии и воскресении Иисуса дает яркое и впечатляющее описание смерти и обновления. В праздновании Пасхи изобилуют образы возрождения — такие, как крошечные цыплята, вылупившиеся из яиц, и крольчата, родившиеся у крольчих, которые являются символом плодородия и изобилия. Древнеегипетский бог Осирис был разрублен на части своим злонамеренным братом Сетом и возвращен к жизни благодаря своей сестре Исиде. Туземные культуры всего мира рассказывают о героических мужских и женских персонажах, которые нисходили в преисподнюю, преодолевали препятствия и возвращались к жизни преображенными.

Кэмпбелл в своей превосходной книге «Герой с тысячью лиц» описывает одну из форм мифов о смерти и возрождении, а именно путешествие героя. Мужской или женский героический персонаж оставляет свое привычное существование либо намеренно, либо по «зову к приключению», исходящему от некой внешней силы. Следуя этому зову к приключению, герой входит в круг неведомых и трудных испытаний. Там он встречается лицом к лицу с непреодолимыми силами и трудностями и в конце концов перед ним предстает самое главное испытание. Выйдя победителем, герой встречается со своим «духовным Я». Эта встреча может принимать различные формы. Последняя и зачастую самая трудная задача героя — вернуться назад преображенным и принести людям новые дары.

Греческий миф об Одиссее, путешествующем по неведомым сферам и встречающемся с угрожающими жизни испытаниями, отражает встречу героя со смертью и обновлением. В мифе, передающем аллегорию смены времен года, греческая богиня Персефона была похищена и увезена в царство мертвых, но благодаря вмешательству Зевса ей было позволено каждый год на определенное время возвращаться домой.

Три стадии путешествия героя — уход, посвящение и возвращение — характеризуют стадии путешествия, связанного с зависимостью и избавлением от нее. Впервые почувствовав вкус своего пристрастия, мы отделяем себя от известного нам мира, в котором мы не были счастливы. Первая выпивка, первая проба наркотиков, первая сексуальная встреча, первый кутеж или первый вкус власти — это наш зов к приключению. Это соблазняющий шепот или отзвук, который заманивает нас на неизведанные, дивные и вызывающие трепет территории. По мере того как мы начинаем испытывать пристрастие к веществу, отношениям или выбранной деятельности, наши испытания становятся серьезнее, пока мы не сталкиваемся с самым последним из них — с капитуляцией. Капитуляция — это наше посвящение. Если мы полностью сдаемся, если мы освобождаемся от контроля эго, мы восстаем из преисподней и начинаем свой путь домой. Мы возвращаемся на знакомую территорию, откуда начали свое путешествие, но теперь мы уже другие. Пройдя множество уроков, мы преобразились. Теперь у нас есть мудрость, полученная в результате нашего опыта, и мы в состоянии предложить свою помощь другим.

В своем обсуждении путешествия героя Джозеф Кэмпбелл отчасти опирался на формулу «уход, посвящение и возвращение», которая важна для обрядов, именуемых «ритуалами перехода» и характерных для многих культур. Наша жизнь — это путешествие героя или героини, состоящее из серий или циклов. Мы вырастаем из чрезвычайной несамостоятельности в младенчестве и становимся отроками, потом из отрочества переходим в юность и в зрелость, затем вступаем в брак, достигаем средних лет, из среднего возраста переходим в старость, а из старости — в смерть. Мы умираем для одного периода жизни и возрождаемся для другого. Каждый из этих переходов сопровождается важными внутренними переменами и характеризуется своим набором физических, эмоциональных, умственных и духовных испытаний.

Поскольку переход от одного жизненного этапа к другому является очень важным моментом, чтобы отмечать эти события в жизни человека, многие культуры разработали ритуалы перехода. Ритуалы перехода способствуют процессу капитуляции и обновления. Они обеспечивают возможность встретиться с эмоциональными и эмпирическими ограничениями и превзойти их. Участники нередко проходят через «второе рождение»: они умирают для одной фазы жизни и для выполняемых в ней ролей, занимаемого положения, а также для связанных с этим периодом шаблонов, оставляя все это позади и вступая в новую фазу в новой личности.

Посвящаемых чествуют члены их общины, а те, кто прошел этот переход прежде них, оказывают им поддержку и заботу. Через обряд людям в общине предоставляется определенное положение. Они обретают твердое и четкое определение своей личности, своих социальных ролей и личных границ. Они знают, на что они годны. Кроме того, старейшины помогают каждому посвящаемому постичь те перемены, которые произошли в его жизни.

Благодаря мощным преображающим методам, используемым в обряде, посвящаемые также имеют возможность переживать свои творческие способности, источник внутренней силы, любовь и духовный потенциал. Зачастую через символическую встречу со смертью и возрождением посвящаемые превосходят свои беспощадные ограничения. Они переживают мистические или духовные сферы, которые руководят ими, дают им вдохновение и расширенное чувство своего «я». Чтобы запустить процесс исцеления, необходим контакт с этими духовными состояниями.

Если у нас хватает мужества встретиться как с темной, так и со светлой сторонами своей психики, мы больше не испытываем бессознательного побуждения обратить их против самих себя или отрицательным образом проецировать их на других людей и на свое окружение. Напротив, у нас появляется шанс преобразить себя и сотрудничать с окружающим миром без влияния этого беспокоящего бессознательного материала.

К сожалению, наша современная культура, отказавшись от подобных ритуалов перехода, утратила основной инструмент, помогающий преображению. Широко известный антрополог Маргарет Мид считала отход современного общества от принятых ритуалов перехода важным фактором в развитии различных форм социальной патологии. Основываясь на своем изучении различных культур, она пришла к выводу, что мы несем в структуре своей личности сильные эмоции и импульсы, и если мы не прорабатываем их в себе, то проецируем их в повседневную жизнь. Мы создаем собственные псевдоритуалы перехода, как правило, даже не осознавая это.

Ярким примером является деятельность банд подростков в американских городах. В 1991 году в статье из газеты «Нью-Йорк Таймс» были описаны ритуальные элементы деятельности подобной банды, в частности предполагавшие в качестве одного из условий посвящения, что потенциальный член банды должен кого-нибудь застрелить, дабы показать, чего он стоит. Это условие имеет очевидное и пугающее сходство с требованиями, предъявляемыми к юному африканцу, который должен убить своего первого льва, или к эскимосскому мальчику, который убивает своего первого тюленя, чтобы доказать, что они стали мужчинами. Деятельность молодежных банд и ритуалы перехода имеют и другие похожие элементы: ношение специальной символической одежды, особых причесок и другого снаряжения, опасность и соперничество, встреча лицом к лицу со страхом и с другими ограничениями, встреча со смертью, отделение от повседневной жизни, принятой в рамках культуры, переживание необычных состояний сознания. Ни один из этих элементов не вреден сам по себе, и каждый из них можно использовать положительным образом. В первую очередь, важна та ситуация, в которой они имеют место, а также намерение, с которым они используются. Если бы мы были готовы обеспечить ситуацию понимания и любви, в которой люди могли бы увидеть и понять свои внутренние побуждения и эмоции, то это предотвратило бы ряд их разрушительных и саморазрушительных выражений, включая зависимое поведение.

Хороший центр избавления от зависимостей — это единственное в нашей культуре санкционированное место, где действительно происходит мощный ритуал перехода. В таком центре человеку, окруженному заботой и поддержкой во время фазы умирания, относящейся к процессу смерти и возрождения, позволяют «коснуться дна» и начать движение в сторону преображения и исцеления. Здесь психотерапевты играют роль повитух, которые не управляют процессом, но в то же время обладают мастерством и пониманием и в случае затруднений в его протекании могут оказать, необходимую помощь. Многие представители персонала сами прошли через посвящение в исцеление. Ведь хорошо известно, что люди, имеющие собственный опыт избавления от зависимости и преданные этой идее, лучше всех могут помочь другим в этом процессе.

Как только переход завершен, посвященному дают наставления и практические методы, которые позволят ему вырастить первые ростки нового осознавания и воплотить его в новый, духовный путь. Эти люди получают помощь и методы развития, чтобы они могли постоянно сохранять контакт с личной Высшей Силой, со своим «глубинным Я» и с Богом.

Когда ты думаешь, что «коснулся дна», просто посмотри вниз

Данный текст является ознакомительным фрагментом.