Глава 5 СЕКРЕТ СЧАСТЬЯ

Глава 5

СЕКРЕТ СЧАСТЬЯ

В страну, где люди освобождаются

от пристрастий, сам собой приходит мир

Лао Цзы

Каждый человек хочет быть счастливым. Это всепоглощающее влечение, которое движет всем, от наших повседневных дел до развития цивилизации. Духовные практики столь полезны потому, что они не только делают нас счастливее, но в конечном счете открывают путь к блаженству — той разновидности счастья, которая бесконечно глубже и приносит бесконечно большее удовлетворение, чем любое из наших мимолетных удовольствий.

Хотя каждый хочет счастья, большинство людей страдают от трагически ошибочных представлений о том, что его приносит. Что еще хуже, как только мы решаем, что, по нашему мнению, сделает нас счастливыми — будь то слава или удача, люди или собственность, мы, как правило, привязываемся к этому. Чтобы познать счастье и блаженство, нам нужно сменить свою мотивацию. Это означает уменьшение пристрастий к тому, что не дает подлинного счастья и переориентацию желаний на то, что его приносит. Первая практика помогает нам изменить наши побуждения путем:

признания ошибочности наших представлений о том, что приносит счастье; избавления от привязанностей; распознания и поиска того, что действительно способствует счастью.

ОШИБОЧНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ТОМ, ЧТО ПРИНОСИТ СЧАСТЬЕ

Что ведет к подлинному счастью? Беглый взгляд на нашу собственность и приоритеты, на наше общество и средства массовой информации, со всей очевидностью показывает, что именно большинство людей искренне считают приносящим подлинное счастье: вещи — причем самые разные. Каждая афиша и неоновая реклама, каждая программа радио и телевидения, подобно пению мифических сирен, завораживают нас, обещая, что если мы только купим то-то, будем иметь то-то, попробуем того-то, то наконец будем по-настоящему довольны. Наша культура зациклилась на четырех физических вещах — деньгах, чувственности, власти, и престиже — и мы погружены в соблазнительную иллюзию, что если бы нам как-то удалось получить вдоволь всего этого, мы были бы полностью и окончательно счастливы.

По сравнению с этим великие религии выглядят совершеннейшей ересью. Они буквально с ужасом взирают на такие идеи, считая их абсолютной бессмыслицей. Конечно, нам нужно достаточно денег на жизнь, и все упомянутые физические блага действительно могут быть приятными. Но считать, что какое-то из них, или все они вместе, способны принести глубокое и стойкое счастье, не говоря уже о блаженстве — это величайшее заблуждение.

Век за веком, мудрец за мудрецом, все великие религии умоляли нас признать важнейший факт — никакие внешние ощущения или вещи не способны дать нам полного или длительного удовлетворения. По сути дела, одержимость богатством и имуществом успокаивает нас мелочами и отвлекает от того, что в жизни действительно важно. Один из величайших даосских мудрецов, Чжуан Цзы, предостерегал: "Используя всю свою жизненную энергию на внешние вещи, ты истощаешь свой дух". Мохаммед кратко охарактеризовал эту проблему, указав, что "Человеку, отягощенному богатством, трудно карабкаться по крутой дороге, которая ведет к блаженству". Иисус спрашивал: "Что человек выиграет, если он приобретет целый мир и потеряет собственную душу?"

Подлинное счастье и блаженство доступны, если мы знаем, где и как их искать. Прежде, чем исследовать эту возможность, нам нужно задать два важнейших вопроса:

1. Какие доказательства существуют в поддержку утверждения великих религий, что внешние удовольствия не способны дать полного удовлетворения?

2. Если это утверждение справедливо, то почему нас так гипнотизируют эти удовольствия, и каким образом мы можем освободиться от их чар?

Наука удовлетворения

Никогда ранее в истории человечества столь многие люди не имели столь многого. Хотя более половины мира страдает от ужасающей нищеты, другая половина наслаждается богатствами, которые и не снились величайшим царям прошлого. Автомобили и компьютеры, телефоны и телевизоры, факсы и телевизоры, свежие продукты и замороженные деликатесы — перечень имущества и возможностей можно продолжать почти бесконечно. Мы купаемся в изобилии технологических чудес, приспособлений, экономящих труд, и приятных развлечений. Богатейшие люди в истории имели лишь малую долю тех удовольствий, которые сегодня доступны многим из нас.

Стали ли мы от этого счастливее? По мнению психолога Дэвида Майерса, автора книги "Погоня за счастьем", — "да, чуть-чуть". Значительное число исследований показывают, что как только мы преодолеваем границу бедности и удовлетворяем свои основные потребности, дальнейший рост доходов и накопление имущества в поразительно малой степени повышают наше благополучие. Майерс так характеризует эту ситуацию:

Однако, как ни странно, среди людей, имеющих большие доходы существует лишь незначительная тенденция получать большее удовлетворение от достигнутого. Верно говорят: удовлетворение — это не столько получение желаемого, сколько желание уже имеющегося.

Возьмите, к примеру, Соединенные Штаты. За тридцать лет с 1960 по 1990 гг. покупательная способность и материальная обеспеченность среднего американца возросли вдвое. Удвоилось ли от этого счастье? Майерс приходит к горькому выводу:

Значительный рост нашего уровня жизни за последние тридцать лет ни на йоту не увеличил счастья и удовлетворения от жизни.

Эти факты для большинства людей оказываются огромным потрясением. Они разрушают представления о счастье, на которых строятся столь многие индивидуальные жизни и целые культуры. Миллионы людей жертвуют здоровьем, чтобы стать богатыми; капиталисты и экономисты считают деньги главным мотивом в человеческой жизни; бесчисленные потребители без конца покупают новейшие товары; и политики продолжают привлекать загипнотизированных избирателей перспективой растущего богатства. Конечно, нам нужно помогать людям избавляться от бремени нищеты. Но новейшие исследования сходятся во мнении с мировыми религиями — все большее количество денег и имущества не приносит все большего счастья.

Уравновешенная жизнь

Богатейший из вас тот,

кто не попал в ловушку алчности...

Скупец — беднейший из всех

(Мохаммед)

Существует весьма распространенное неверное мнение, которое породило огромное количество ненужных страданий. В самих по себе физических удовольствиях, наподобие денег, секса, и имущества, изначально нет ничего плохого, и в их получении нет никакого зла. Это — всего лишь некоторые из прелестей жизни, и мы, безусловно, можем ими наслаждаться. На самом деле, монотеистические религии — иудаизм, христианство, и ислам — иногда называют их Божьими дарами и описывают наш мир, как сад земных удовольствий. Однако, если мы совершаем роковую ошибку, считая эти удовольствия лучшими, или единственным источником радости, то становимся столь же сильно зависимыми от них, как употребляющие героин зависят от своего наркотика.

По существу, мы нуждаемся в уравновешенной точке зрения — философии жизни — которая признает и почитает уместные удовольствия и уделяет каждому из них надлежащее место в жизни. Так поступают мировые религии, и особенно ясным примером тому служит индуизм.

Четыре цели жизни

 Индуизм различает в жизни четыре главные цели — артха, кама, дхарма, и мокша. Артха — это обретение материального имущества и всего необходимого для комфортабельной и полезной жизни. Кама — это чувственное наслаждение и любовь, и соответствующий классический текст, Кама-сутра, представляет собой всемирно известный учебник любовных отношений. Третья цель именуется дхарма; у этого слова очень много значений, но по существу оно относится к широкому спектру моральных и религиозных обязанностей.

Каждая из этих трех жизненных целей считается уместной и приятной. Каждая заслуживает того, чтобы к ней стремиться и наслаждаться ее достижением в качестве одной из сторон жизни, при условии одновременного почитания четвертой цели и стремления к ней.

Эта четвертая цель — мокша — обеспечивает контекст для первых трех и уравновешивает их, она придает глубину индуистской философии и жизни. Мокша — это духовное избавление, просветление, или освобождение, и она считается высшей целью и благом человеческой жизни. Первые три цели нужно преследовать не только ради удовольствий, которые они приносят, но и ради духовного роста. Объединение всех четырех целей гарантирует, что стремление к первым трем не будет неэтичным или чрезмерным, и ориентирует жизнь, со всеми ее многочисленными удовольствиями, на непостижимое наслаждение просветления.

ПРОКЛЯТИЕ ПРИСТРАСТИЯ

Привязанность, или пристрастие, и ее полное проявление — зависимость — весьма отличаются от простого желания. Привязанность — это непреодолимое влечение, которое вопит: "Я должен иметь то, чего я хочу, или я не буду счастлив". Например, если мне просто хочется мороженого, и я его получаю, то это чудесно; если я его не получаю, это не слишком меня расстраивает. Но если я привязан к мороженому, я должен его иметь, или буду страдать. Не исполнившиеся желания проходят почти без последствий; неудовлетворенные привязанности приносят разочарование и боль.

Издержки пристрастия

Все великие религии считают пристрастия главной причиной человеческих страданий. Интересно, что западные философия и общество начинают с этим соглашаться. Недавно мы начали осознавать, насколько всепроникающими и разрушительными могут быть привязанности и как сильно они искажают жизнь отдельных людей и целых культур. Наша привязанность к потреблению отравляет всю планету, а никотин — самый опасный и неотвязный из всех наркотиков — ежегодно убивает миллионы людей.

На Западе мы уделяем большое внимание проблеме наркотиков. Но великие религии уже давно показали, что объектом нашей привязанности и даже наркотической зависимости может становиться практически все, что угодно — деньги, власть, слава, секс, положение в обществе, убеждения, пища, одежда, самооценка — этот перечень практически не имеет конца. Как только мы попадаемся на крючок, привязанности искажают наши приоритеты и делают нас слепыми к подлинному источнику счастья — как это наглядно изображает тибетский буддизм:

Желание чувственных объектов и зависимость от них

ослепляют тебя, как пламя лампы ослепляет мотылька.

Никто и никогда не высказывал эту мысль так ясно, как это сделал Будда. Родившись 2500 лет назад, человек, которому предстояло стать Буддой, прожил двадцать девять лет как принц, окруженный изысканной роскошью. Поначалу он наслаждался своим царским образом жизни и предавался всем возможным наслаждениям. Но незадолго до тридцатого дня рождения, прогуливаясь в своей коляске, он увидел три вещи, которым было суждено изменить его жизнь, а впоследствии и весь мир — дряхлого старика, безнадежно больного человека, и мертвое тело. В момент потрясающего прозрения он осознал:

1. ему, как и всякому другому, неизбежно предстоят старость, болезни и смерть;

2. ни одно из его многочисленных удовольствий и развлечений не будет длиться вечно;

3. ни одно из них не принесет в его жизнь вечного счастья или смысла.

Это открытие привело к поразительным результатам. Он оставил свой дворец, богатство, и даже семью, и провел следующие шесть лет, скитаясь по всей Индии в неистовых и неустанных поисках высшего счастья и цели жизни. Один за другим, он испробовал все известные методы. Он изучал философию, учился йоге, и практиковал столь строгие аскезу и пост, что едва не умирал от голода. Вот как он сам говорит об этом:

Так как я принимал лишь малые количества твердой и жидкой пищи, мое тело становилось крайне истощенным... Мои бедра от недостатка пищи стали подобны ногам верблюда, мой хребет прогнулся и выпирал, словно нитка бус... Желая коснуться кожи живота, я взамен ощутил бы свой позвоночник.

Пройдя по пути аскезы до смертельно опасных пределов, он понял, что ни этот путь, ни его противоположность — жизнь полная роскоши и чувственности, не могли привести его к желанной цели. Вместо них он выбрал то, что назвал "срединным путем", лежащим между крайностями аскезы и излишеств.

Поев достаточно, чтобы вернуть здоровье и силы, он решился на последнюю крайнюю попытку. Усевшись под деревом, он дал обет, что не встанет, пока не достигнет просветления, даже если ему придется умереть. Весь день и всю ночь он боролся со всеми пристрастиями и страхами и исследовал самые глубокие уголки своего ума, пока, наконец, перед самым рассветом в нем не забрезжило понимание, и он не пробудился. Так он стал "Буддой", что означает "Пробужденный".

В первые тридцать пять лет своей жизни он испробовал все духовные практики, вкусил всех наслаждений, отказался от всех удовольствий, и, наконец, обрел высшее наслаждение просветления. Когда Будда говорил о счастье и средствах его достижения, он говорил с полным знанием дела.

Четыре Благородные Истины

Он подытожил свои открытия в Четырех Благородных Истинах, которые составляют центральное ядро буддизма:

1. Жизнь полна трудностей и страданий.

2. Причина страданий — в привязанностях.

3. Освобождение от привязанностей приносит избавление от страданий.

4. Освобождения от привязанностей и страданий можно достичь, практикуя восьмеричный путь этики, мудрости, и медитации.

В основу учения Будды положено признание абсолютно кардинальной роли, которую в нашей жизни играют привязанности. Будда замечал, что хотя каждый человек ищет счастья, почти все идут неправильным путем. Они впустую тратят свою жизнь в бесконечной и, в итоге, тщетной борьбе за удовлетворение привязанностей, вместо того, чтобы от них избавиться.

Неотвязное пристрастие ненасытно, и его никогда нельзя полностью удовлетворить. Потворство пристрастиям приносит временное удовлетворение, но в конечном счете разжигает их еще сильнее. Будда говорил, что "Дождь мог бы превратиться в золото и все равно не утолил бы твою жажду".

Рука об ругу с пристрастием идут его болезненные спутники — такие разрушительные эмоции, как страх, гнев, ревность, и подавленность. Эти эмоции тесно связаны с пристрастием и отражают то, как оно действует на нас. Мы боимся, что не получим то, к чему привязаны, кипим от гнева на всякого, кто встает на нашем пути, мучаемся ревностью к людям, у которых есть то, чего мы жаждем, и впадаем в подавленность, когда теряем надежду. Иудейская мудрость гласит "Чрезмерная любовь к миру и всему, что в нем, вызывает гнев Небес". Быть может, а быть может, и нет. Но она определенно вызывает наш собственный гнев и другие болезненные эмоции.

Количество страданий в нашей жизни отражает разрыв между тем, что у нас есть, и тем, чего мы страстно желаем. Пристрастие порождает страдание, будучи ненасытным и причиняя эмоциональную муку.

Есть и более тонкие духовные издержки. Привязанность приковывает нас к малым удовольствиям и лишает нас самого величайшего наслаждения. Иисус кратко подытожил эту дилемму, сказав: "Никто не может служить двум господам... Ты не можешь служить и Богу, и богатству". Св. Иоанн Креста, испанский монах XVI века и один из самых влиятельных католических мистиков, пояснил эту тему в следующем изящном отрывке:

Душа, привязанная к чему-либо, будь в ней сколь угодно много добра, все равно не достигнет свободы божественного единения. Ибо не важно, что удерживает птицу — крепкий канат или тонкая нить, если она все равно остается на привязи; ведь пока привязь не порвется, птица не может летать. Так и душа, удерживаемая узами человеческих привязанностей, какими незначительными бы они ни были, пока они сохраняются, не может прийти к Богу.

Неудивительно, что одна из десяти заповедей иудаизма и христианства гласит: "Не возжелай...". Неоконфуцианский мудрец Ван Ян Мин утверждал:

Ученость великого человека целиком состоит в избавлении от помрачения эгоистических желаний (привязанностей)... так, чтобы восстановить состояние единства с Небесами, землей и всем множеством вещей.

Причина пристрастия

Великие религии высказываются абсолютно ясно — все мы страдаем от зависимостей. Почему же мы так сильно и отчаянно цепляемся за свои забавы и безделушки, если они, в конечном счете, причиняют нам такую боль?

По мнению великих религий, ответ заключается в нашем ложном чувстве самотождественности. Они утверждают, что мы отделены от божественного и потому не осознаем своей подлинной природы. Это отделение описывают по-разному. В иудаизме и христианстве оно именуется "грехопадением". В индуизме и буддизме — это впадение в полусознательное состояние майи, а в даосизме — явное отклонение от Дао.

Но как бы его не называть, суть остается одной и той же — впадая в иллюзию, мы забываем свою безграничную духовную природу. Как следствие этого, мы себя трагически недооцениваем, полагая, что представляем собой всего лишь маленькие "эго", заключенные в наши недолговечные и слабые тела, и что нам изначально суждено быть робкими и несовершенными. Но как же нам чувствовать себя иначе, если мы столь ужасно себя ограничили и оторвались от своего Источника? Считая себя от природы несовершенными и ущербными, мы изо всех сил цепляемся за все, что, как нам кажется, маскирует и компенсирует наши изъяны, или отвлекает нас от них.

СТРАТЕГИИ ОБРАЩЕНИЯ С ПРИВЯЗАННОСТЯМИ

Есть два очень разных способа, которыми мы стараемся утолять свои привязанности. Первый из них — широко распространенный и катастрофический; второй — редкий, освобождающий и экстатический.

Стратегия 1: ПЫТАТЬСЯ УДОВЛЕТВОРИТЬ ПРИВЯЗАННОСТИ

При таком подходе мы стараемся удовлетворить свои привязанности — как можно больше есть, заниматься сексом, приобретать, или потреблять. Мы стараемся получать все, чего бы не пожелали. С помощью такой стратегии мы пытаемся компенсировать свое чувство внутренней неполноценности внешней стимуляцией — приятными ощущениями, приобретением нового имущества, и обретением большей власти. Мы изо всех сил стараемся сократить болезненный разрыв между тем, чего мы страстно желаем, и что имеем, за счет овладения все большим и большим. Используя этот подход, мы пытаемся приспособить мир к своим привязанностям, и растрачиваем жизнь, выискивая и оплачивая новые разновидности зрительных, слуховых, осязательных, и вкусовых ощущений.

У этой стратегии есть серьезные недостатки. Сделать мир таким, как нам хочется — это тяжелая и нескончаемая работа. Даже если мы и добиваемся успеха, случается неизбежное — мир снова изменяется.

И что еще хуже, как только мы получаем то, чего, как мы думали, нам хотелось, то сразу же обнаруживаем, что этого недостаточно. Мы хотим большего. Чтобы добиться того же эффекта, наркоману нужна большая доза, скряге — большее богатство, а потребителю — еще один приступ мотовства. Религия называет это ростом алчности; психология говорит о выработке привыкания. Но вне зависимости от терминологии, результат остается одним и тем же — привязанности растут, а удовлетворение убывает. Дэвид Майерс так характеризует этот факт: "Постоянно растущие желания порождают нескончаемую неудовлетворенность". Реклама не устает говорить нам: "Все это может быть вашим". Она умалчивает о том, что обладать всем этим никогда не бывает достаточно.

Замещающие вознаграждения никогда не удовлетворяют

Почему это должно быть так? Ответ очень прост, но его редко осознают: все эти мимолетные удовольствия — это не, что нам действительно нужно, и не то, чего мы на самом деле хотим. Они — всего лишь неадекватные заменители, тщетные попытки компенсировать наше внутреннее чувство неполноценности, тогда как в глубине души мы хотим пробудиться к своей подлинной сущности, в которой нет никаких недостатков.

"Что уничтожает пристрастия?" — спрашивал Шанкара, который жил в Индии в девятом веке, и которого нередко считают величайшим из всех индийских мудрецов. И отвечал: "Осознание своего подлинного "Я"".

Безнадежный поиск замещающих вознаграждений неизбежно терпит неудачу, потому что мы никогда не можем иметь достаточно того, чего, в действительности, не хотим. И все же бесчисленные люди и культуры неистово продолжают этот поиск, хотя загрязненная и разграбленная земля вокруг нас свидетельствует о ненасытности наших аппетитов. Ганди метко охарактеризовал нашу ситуацию, указав, что в мире достаточно всего для удовлетворения нужд каждого человека, но не для удовлетворения человеческой алчности.

Коль скоро мы понимаем природу привязанностей и связанных с ними убывающих удовольствий, наше сознание приходит к поразительному, но, в конечном счете, освобождающему выводу: Никакая вещь никогда не сможет сделать нас полностью и окончательно счастливыми!

У нас никогда не будет достаточно денег, секса, власти, имущества, или престижа, чтобы полностью нас удовлетворить. Как не парадоксально, это не констатация безнадежности, а обещание свободы и надежды, ибо оно избавляет нас от болезненной веры в то, что еще одна вещь, наконец, нас навсегда удовлетворит, даже хотя все предыдущие вещи, в итоге, не смогли этого сделать. Оно освобождает нас от неистового безнадежного поиска какого-то человека или имущества вне нас, способного заполнить мучительную пустоту внутри.

Стратегия 2: ИЗМЕНЯТЬ СВОЙ УМ

Добрая весть заключается в том, что существует способ достичь устойчивого удовлетворения. Этот способ связан с изменением наших представлений о том, в чем мы, по нашему мнению, нуждаемся, и он прекрасно описан в одной истории, популярной среди исламских мистиков, именуемых суфиями.

Один из любимых героев суфиев — шутник Ходжа Насретдин. Порой Насретдин выглядит полным дураком, но в действительности это мудрый и лукавый человек, и его шутки содержат в себе блестящие уроки жизни.

Однажды, гуляя, Насретдин увидел человека, который сидел на обочине дороги и плакал.

"В чем дело, мой друг?" — спросил Насретдин — "Почему ты плачешь?"

"Я плачу потому, что я так беден" — стал жаловаться его собеседник — "У меня нет денег, и все, чем я владею — эта небольшая сумка".

"Ага!" — сказал Насретдин, немедленно схватил сумку и бросился бежать что было сил, пока не скрылся из виду.

"Теперь у меня совсем ничего не осталось" — вскричал бедняк, еще горче заплакал и побрел по дороге в направлении, куда скрылся Насретдин. Пройдя милю, он увидел, что его сумка валяется посреди дороги, и тут же заплясал от радости. "Слава Аллаху!" — вскричал он — "Я вернул все свое имущество. Благодарю, благодарю!".

"Как странно!" — воскликнул Насретдин, выйдя из-за кустов на обочине. "Как странно, что та же сумка, что заставляла тебя плакать, теперь вызывает у тебя такое ликование".

Счастье заключается не в потакании нашим привязанностям и их удовлетворении, а в их уменьшении и в избавлении от них. Нигде это не сказано так ясно, как в третьей Благородной Истине Будды: "Освобождение от привязанностей приносит избавление от страданий."

Точно так же, Шанкара задавал вопрос: "Как достичь Небес?", и отвечал на него: "Достижение небес — это свобода от пристрастий".

С этим соглашались множество других мудрецов. Некоторые даже доказывали, что свобода от привязанностей — которую иногда называют отрешенностью, бесстрастием, или приятием — это величайшая из добродетелей. Мейстер Экхарт, который жил в Германии XIV в. и считается одним из величайших христианских мистиков, писал:

Я прочитал множество сочинений, написанных как пророками, так и языческими учителями... чтобы найти высшую и лучшую добродетель, обладая которой, человек может полнее и вернее всего следовать воле Божьей... Внимательно изучая все эти писания, насколько мне позволял и помогал мой ум, я не смог найти лучшей добродетели, нежели чистая отрешенность от всех вещей.

Каким же образом уничтожение привязанности ведет к прекращению страдания? Вспомним, что несчастье отражает различие между тем, чего мы страстно желаем, и что имеем. Если мы отказываемся от своих привязанностей, принимая то, что у нас есть, разрыв исчезает, а с ним — и наше несчастье. Именно поэтому Ганди, когда его просили описать философию жизни, было нужно всего три слова: "Отрекись и возрадуйся!", и поэтому Мейстер Экхарт утверждал, что "Нет никого счастливее тех, кто обладают величайшим бесстрастием".