5.5. Индия: снова в поисках сбалансированного подхода

5.5. Индия: снова в поисках сбалансированного подхода

«Широкий» и «узкий» подходы к демографической политике, их друзья и враги. Демографическая политика Индии в последние четверть века представляет собой поиск оптимального пути между двумя полюсами, которые условно можно обозначить как «узкий» («чисто демографический») и «широкий» («социально-демографический») подходы. Для первого характерны постановка количественных целей в области снижения рождаемости, поощрение «передовиков» и административное давление на тех, кто не может или не хочет двигаться в заданном фарватере. Этот подход можно также с полным основанием можно назвать «жестким».

Для второго подхода характерны растворение собственно демографических целей в широком круге социальных и экологических задач; задание целевых ориентиров преимущественно в качественной форме; безусловный приоритет права индивида на сознательный информированный выбор репродуктивного поведения; принципиальный отказ от административного давления. Такой подход ставит во главу угла социальное развитие и улучшение качества здравоохранительных услуг, в том числе в сфере контрацепции и репродуктивной медицины. Он основан на предположении, что социальное развитие в сочетании с обеспечением населения необходимой контрацепцией и медицинскими услугами сами по себе достаточны для снижения рождаемости. Этот подход можно назвать «мягким», его активными сторонниками являются, в частности, индийские женские и правозащитные организации.

Поражение партии Индийский национальный конгресс ИНК на парламентских выборах 1977 г. было, безусловно, и поражением сторонников «жесткого подхода». В 1980 г. ИНК, возглавляемый И. Ганди, вернулся к власти, но теперь о возврате к «жесткому подходу» не было и речи. Демографическая политика правительства, скорее, продолжила курс, принятый коалицией Джаната парти в период ее недолгого пребывания у власти. Хотя перепись 1981 г. показала, что темпы роста численности населения (в 1,25 раза по сравнению с 1971 г.) остались прежними, реакция политической системы стала другой. Несмотря на то что интеллектуальная и планово-административная элита вновь била тревогу, правительство теперь действовало с большой оглядкой, и даже средства массовой информации умерили свой пыл.[229]

На первый план стала выдвигаться концепция целостного подхода к экологическим, социальным и демографическим проблемам. При этом отношение к количественным целевым показателям стало более осторожным. Такой подход был во многом реакцией на негативный опыт 1970-х гг., когда ради выполнения показателей, установленных центральным правительством, региональные и местные органы власти прибегали к откровенному насилию.

Усилению позиций «широкого» подхода во многом способствовали и итоги Всемирной конференции по народонаселению и развитию, прошедшей в Каире в 1994 г. Само название конференции, включавшей, в отличие от двух предыдущих, слово «развитие», как и одобренная на конференции Программа действий, явно свидетельствовали о предпочтении такого подхода.

Это, однако, отнюдь не означало, что «узкий» подход был окончательно отправлен в лавку политических древностей. При всей гуманитарной привлекательности «широкого» похода у него есть и объективно слабые места. Отсутствие четких количественных ориентиров затрудняет контроль эффективности расходования денежных средств, осложняет оценку работы исполнителей. Кроме того, в любой стране всегда достаточно сторонников «простых» решений, считающих, что гордиевы узлы социальных проблем следует не распутывать, а разрубать.

Косвенно о борьбе различных тенденций в индийской демографической политике свидетельствует сама длительность разработки, обсуждения и принятия новой национальной политики в области населения, занявшая почти 10 лет. Такая политика была принята в 2000 г. и направлена на достижение следующих 12 целей:[230]

1. Направить усилия на удовлетворение потребностей в базовых услугах в области репродуктивного здоровья и здоровья детей, их материальное и инфраструктурное обеспечение.

2. Сделать обязательным школьное обучение детей до 14 лет, уменьшить отсев из начальной и средней школы до 20 % или ниже как для мальчиков, так и для девочек.

3. Сократить коэффициент младенческой смертности до уровня менее 30 %.

4. Снизить материнскую смертность до уровня менее 100 человек на 100 тыс. живорожденных.

5. Обеспечить всеобщую иммунизацию детей от всех болезней, которые могут быть предотвращены с помощью вакцин.

6. Способствовать вступлению девушек в брак не ранее 18 лет, предпочтительно не ранее 20 лет.

7. Обеспечить, чтобы 80 % родов происходили в предназначенных для этого учреждениях и все роды принимались специально обученными людьми.

8. Обеспечить всеобщую доступность информации, консультирования и услуг в области регулирования рождаемости и контрацепции, предоставив при этом широкие возможности для их выбора.

9. Достичь стопроцентной регистрации рождений, смертей, браков и беременностей. Препятствовать распространению СПИДа и обеспечить координацию медицины болезней репродуктивного тракта, болезней, передающихся половым путем, и СПИД.

10. Предотвращать и контролировать распространение инфекционных болезней. Интегрировать индийские системы медицины в сферу репродуктивной медицины и детского здравоохранения.

11. Активно способствовать распространению представлений о малодетной семье как о социальной норме с тем, чтобы добиться снижения суммарного коэффициента рождаемости до уровня, соответствующего простому замещению поколений.

12. Осуществлять координацию с другими социальными программами с тем, чтобы сфокусировать на нуждах людей социальные программы в сфере семьи.

Как видно из перечня целей, рассматриваемый документ явно реализует «широкий» подход. Лишь три из двенадцати целей (шестая, восьмая и одиннадцатая) подчинены задаче снижения рождаемости, причем во всех трех случаях задачи сформулированы с явным акцентом на добровольный информированный выбор. Политика народонаселения Индии в ее официальной версии 2000 г. представляет собой скорее семейную, чем собственно демографическую, политику, напоминая этим (разумеется, со всеми необходимыми оговорками) семейную политику развитых европейских стран.

При всей важности принятого документа, принятого в Дели, не стоит упускать из виду и иных тенденций в демографической политики Индии. По мере того как провал «прямого наступления» на рождаемость в период чрезвычайного положения 1975–1977 гг. стал постепенно стираться из памяти, «жесткий подход» также начал привлекать к себе значительное число сторонников. Его популярность, например, велика среди многих представителей «среднего класса», а также высших и средних каст, опасающихся, что быстрый рост численности низших слоев электората приведет к перераспределению политической власти в стране. Элементы «жесткого подхода» наиболее сильно выражены в штатах северной и центральной Индии.

«Политика в области народонаселения штата Раджастхан», опубликованная в 1999 г., предусматривает, в частности, широкий круг мер, направленных на повышение роли женщин в обществе и в системе местного самоуправления (например, резервирование для них 30 % мест в выборных органах местной власти), а также расширение возможностей для получения женщинами образования. В то же время лица, имеющие более двух детей, лишаются права быть избранными на выборные должности в местные органы власти и замещать должности государственных служащих штата.[231] Аналогичный запрет принят и в штате Мадхья-Прадеш.[232] По некоторым данным, свыше половины людей, лишившихся в результате подобных запретов своих должностей, неграмотны либо имеют начальное образование; 75 % принадлежат к так называемым «регистрируемым кастам», в прошлом занимавшим низшие ступени в кастовой иерархии.[233]

Предпринятая в 2003 г. попытка оспорить один из таких запретов в Верховном суде Индии не принесла успеха. Это, в свою очередь, породило новую волну протестов со стороны женских и правозащитных организаций, по мнению которых действия властей целого ряда штатов противоречат духу решений Каирской конференции и политике в области народонаселения, принятой центральным правительством страны.[234]

Этнорегиональные и конфессиональные аспекты демографического развития. Для Индии характерны значительные региональные различия в уровне рождаемости (табл. 5.3). Они определяются как уровнем социально-экономического развития различных частей страны, так и культурными традициями, уходящими в глубь веков.

Рождаемость наиболее велика в ряде штатов северной и центральной Индии. Самой высокой рождаемостью отличаются четыре штата: Уттар-Прадеш – самый многонаселенный штат Индии, Бихар, Мадхья-Прадеш и Раджастхан. На территории этих четырех штатов проживает (по данным переписи 2001 г.) 35,6 % общей численности населения страны. В 1999–2001 гг. суммарный коэффициент рождаемости варьировался здесь в интервале от 4,0 (в штате Мадхья-Прадеш) до 4,7 в Уттар-Прадеш при среднем значении по стране 3,2. Противоположная ситуация сложилась в столичной союзной территории Дели и двух южноиндийских штатах – Керала и Тамилнаду (здесь в общей сложности проживает 10,5 % населения страны), где значения суммарного коэффициента рождаемости уже опустились ниже уровня простого замещения поколений, составляя, соответственно, 2,1, 1,8 и 2,0.[235]

Таблица 5.3. Некоторые показатели социального и демографического развития крупных штатов Индии

Примечание. Штаты упорядочены по уровню рождаемости в 1999–2001 гг.

Источники: Census of India 2001. Population projections for India and states, pp. xvii. P. 13 // http://censusindia.net/Projection_Report.pdf; http://hdrc.undp.org.in/hds/HDFct/India/TrendsHDISelctdStates.htm; http://www.censusindia.net.

Статистический анализ свидетельствует, что между уровнем социального и экономического развития индийских регионов и их демографическими показателями существует тесная связь. Среднедушевой ВВП в таких многонаселенных штатах, как Бихар, Мадхья-Прадеш и Уттар-Прадеш, в 1,5–2 раза ниже, чем по стране в целом, что отрицательно сказывается на состоянии здравоохранения и образования, а отсюда – на показателях рождаемости и смертности. Коэффициент корреляции между суммарным коэффициентом рождаемости и индексом человеческого развития, рассчитанный по 15 крупным штатам Индии, составляет 0,768. В тех регионах, где выше уровень грамотности населения (в особенности, женщин), более низкие значения принимают и суммарный коэффициент рождаемости (рис. 5.7), и коэффициент младенческой смертности (табл. 5.4).

С социальными и экономическими факторами тесно переплетаются семейные традиции, имеющие существенные различия на севере и юге страны. Истоки сегодняшних региональных различий в уровне рождаемости лежат в древних пластах индийской истории. Географическое положение Индии таково, что в древние и средние века завоеватели, вторгаясь в нее, переправлялись через Инд, овладевали северной частью страны и лишь потом, насколько хватало сил, продвигались к югу полуострова. В результате южная часть Индии заметно отличается от северной по этнической, языковой и конфессиональной структуре, традициям и обычаям. До поры до времени эти различия не оказывали никакого воздействия на рождаемость, но в последние десятилетия неожиданно оказались актуальными в демографическом плане.

Рис. 5.7. Суммарный коэффициент рождаемости и уровень грамотности в 30 штатах и союзных территориях Индии

Таблица 5.4. Коэффициенты корреляции между уровнем грамотности населения, коэффициентом суммарной рождаемости и коэффициентом младенческой смертности в 30 штатах и союзных территориях Индии

Организация семьи в штатах северной и центральной Индии является преимущественно патрилокальной: после замужества женщина уходит в семью родителей своего супруга, часто проживающего в другой деревне, и оказывается изолированной от родительской семьи. Чтобы укрепить свой социальный статус, ей нужно создать собственную «группу поддержки» – родить как можно больше сыновей.

Кроме того, именно сыновья в условиях патрилокальной семьи являются ее основным человеческим капиталом и «пенсионным фондом».

Не удивительно, что перевес численности мужского населения над женским, давно характерный для Индии, на севере и в центре страны особенно велик. По данным переписи 2001 г., в целом по стране на 1000 мужчин приходилось 933 женщины, тогда как в штате Харьяна – 861, Уттар-Прадеш – 898, Мадхъя-Прадеш и Бихар – 919.[236] Непосредственной причиной подобных диспропорций являются «двойные стандарты» в отношении здоровья мальчиков и девочек, а в последние время и методы сканирования пола плода и последующие селективные аборты.

К этому следует добавить, что на семейную жизнь многих народов северной и центральной Индии наложила существенный отпечаток система обычаев, ограничивающая повседневную жизнь женщины пределами ее домохозяйства. «Неправильное» поведение девушек и женщин негативно сказывается на социальном престиже всей семьи, а потому мужчины считают своим долгом ревностно следить за соблюдением установленных норм. Решающая роль в формировании репродуктивных планов в этом регионе принадлежит мужчинам.

На юге Индии женщины издавна обладали большей свободой и имели право наследовать имущество своих родителей. Среди народа малайяли, составляющего основное население штата Керала, на протяжении веков были сильны традиции матриархата, отсутствовал обычай вечного вдовства; около трети всех каст вели родство по материнской линии. В малаяльских княжествах даже престол раджи наследовал не его сын, а сын его сестры. До последней четверти XIX в. среди наяров (наиболее многочисленная из матрилинейных и матрилокальных каст) была распространена полиандрия, главным образом в братской форме: несколько братьев становились мужьями одной женщины. Матрилинейное наследование было распространено и среди другого южноиндийского народа – тамилов.[237]

По данным на начало 1970-х гг., систему обычаев, ограничивающих жизнь женщины преимущественно домашним кругом, в южноиндийском штате Керала соблюдали 4,3 % женщин, в Тамилнаду, крупном штате юга Индии, – 4,9 %, то есть в 10 раз меньше, чем в Уттар-Прадеш, самом населенном штате страны (соответственно, 46,4 %).[238] Среди женщин в штате Керала, по данным переписи 2001 г., грамотными были 87,7 %, тогда как в Уттар-Прадеш – только 43,5 %.

Традиционно более независимое положение женщин на юге Индии сочетается с более высоким уровнем социального развития южных штатов: Керала имеет самый высокий в Индии индекс человеческого развития (0,638 в 2001 г.), Тамилнаду стоит на третьем месте (0,531). В Керале и Тамилнаду – самая низкая среди крупных штатов Индии рождаемость, показатели которой уже в 1997 г. опустились ниже уровня простого замещения поколений. Кроме того, здесь иное, чем в Индии в целом, соотношение численностей полов: Керала является единственным крупным штатом Индии, где женщин больше, чем мужчин (на 1000 мужчин приходится 1058 женщин).

Различия между регионами Индии по уровню социально-экономического развития носят, как это часто бывает, устойчивый характер. На протяжении последних двух десятилетий положительная динамика была характерна для всех регионов, однако лидеры остались лидерами, а аутсайдеры – аутсайдерами.

Демографические проблемы Индии тесно переплетаются с политическими. Политическая система страны устроена таким образом, что представительство штата в парламенте прямо пропорционально численности жителей. Такая система, вполне отвечающая демократическим принципам, приводит, однако, к парадоксальному результату: параллельно со снижением рождаемости снижается и представительство штата в центральных органах законодательной власти. Штаты, рождаемость в которых остается высокой, напротив, получают больше возможностей влиять на распределение централизованных ресурсов между регионами. По оценкам экспертов, на 5 индийских штатов (Бихар, Уттар-Прадеш, Мадхъя-Прадеш, Раджастхан, Орисса), в которых, судя по результатам переписи 2001 г., проживало 39 % населения страны, придется 55 % прироста населения Индии в 1996–2016 гг.[239] Вполне понятно, что это не вызывает восторга у властей штатов, в которых рождаемость снижается быстрее, а население растет медленнее. Звучат, в частности, предложения заморозить представительство в парламенте на уровне, определенном итогами переписи 1971 г., однако они, строго говоря, противоречат принципу «один человек – один голос».

Значительной политико-демографической проблемой современной Индии являются различия в темпах роста индуистского большинства и мусульманского меньшинства страны.

Рождаемость среди мусульман выше, чем у индуистов, и это приводит к тому, что доля приверженцев индуизма в общей численности страны сокращается (табл. 5.5). Остроту проблеме придает не столько сама разница в темпах роста населения, не столь уж существенная для огромного индуистского большинства, сколько общая напряженность в отношениях двух общин, доходящая до кровавых столкновений с сотнями погибших (вспомним трагические события 2002 г. вокруг строительства храма в Айодхье). Играет свою роль и военно-политическое противостояние Индии и мусульманского Пакистана, трижды (в 1947, 1965 и 1971 гг.) переходившее в открытый военный конфликт.

Таблица 5.5. Распределение населения Индии по религиозной принадлежности в 1951–2001 гг. (по данным переписей населения), %

* В том числе буддисты 0,78 % и джайны 0,41 %.

Источники: Mistry M. Role of Religion in Fertility and Family Planning Among Muslims in India // Indian Journal of Secularism. 1999 / 3(2). July—Sept. Pp. 1–33; http://www.hsph.harvard.edu/Organizations/healthnet/SAsia/suchana/1299/h033.html; http://www.censusindia.net.

В сложившемся контексте любые действия в сфере демографической политики рассматриваются с точки зрения их соответствия интересам тех или иных конфессиональных групп. Необходимость жесткого подхода в штате Уттар-Прадеш, где проживает значительная часть мусульман Индии, обосновывается националистически настроенными индийскими политиками тем, что «некоторые группы населения» рассчитывают благодаря росту своей численности рано или поздно прийти к власти. Их оппоненты, причем не только мусульмане, считают, что острие подобного подхода направлено против религиозных меньшинств.[240]

Результаты демографической политики. Индийские средства массовой информации часто с грустью, а иногда и с сарказмом задают один и тот же вопрос: «Почему Индия, первой в мире начав осуществление демографической политики, добилась на этом поприще столь скромных результатов?». Цели демографической политики Индии действительно часто оставались не выполненными (табл. 5.6), а ее результаты – не столь впечатляющими, как в КНР. Но считать индийскую демографическую политику цепью сплошных неудач было бы явно неверным. Разделить влияние демографической политики и общего социально-экономического развития всегда трудно. Тем не менее, статистический анализ приводит к выводу, что демографическая политика в Индии принесла свои положительные результаты.

Рассмотрим, например, рис. 5.8. На нем хорошо видно, что Индия явно выпадает из общей закономерности: она имеет более низкий уровень рождаемости, чем можно было бы ожидать при образовательном уровне ее населения. Можно предположить, что этот эффект в значительной мере связан с демографической политикой, проводившейся в стране на протяжении почти полувека. Р. Верма, один из ведущих индийских экспертов в данной области, замечает в этой в связи, что уже снятие табу на обсуждение проблем контрацепции было в свое время значительным достижением.[241]

Таблица 5.6. Некоторые целевые показатели и результаты демографической политики Индии

Примечания: 1. Знак «…» означает, что показатель не планировался. 2. В 1980 г. индицировался коэффициентом нетто-воспроизводства населения, равным 1.

Источники: Reddy P. H. Population policy choices in India. Social change. Sept. – Dec. 1994. 24; 2006 World Population Data Sheet // http://www.prb.org.

Рис. 5.8. Суммарный коэффициент рождаемости и индекс образования в странах со средним уровнем развития

Регрессионный анализ данных о 75 развивающихся странах (аппроксимация экспоненциальной функцией; R² = 0,649) приводит практически к тем же выводам. Если бы рождаемость в Индии подчинялась средней по совокупности рассматриваемых стран закономерности, то при ее среднедушевом ВВП значения суммарного коэффициента рождаемости должны были бы составлять 3,8, а не 3,1, как это имеет место в действительности.

Наконец, не стоит забывать о южноиндийских штатах Керала и Тамилнаду, общая численность населения которых составляла, по данным переписи 2001 г., 94,2 млн человек. Здесь цель снижения рождаемости до уровня простого замещения поколений оказалась даже перевыполненной. Известный индийский экономист, лауреат Нобелевской премии Амартья Сен, считает эти штаты примером успеха такого подхода к демографической политике, при котором во главу угла ставится сотрудничество, а не жесткое административное давление.[242]

Почему Индия – не Китай. Закономерно возникает вопрос о том, почему, несмотря на схожие экономико-демографические проблемы, демографическое развитие Индии и КНР во второй половине ХХ в. оказалось столь различным. Представляет интерес и другой вопрос: почему те методы демографической политики, которые успешно применялись в Китае, «не проходили» в Индии.

Можно, разумеется, попытаться решить эту задачу, обратившись к статистическим данным, которые показывают, что Китаю удалось достичь больших успехов в экономическом росте, здравоохранении и образовании населения (табл. 5.7). Однако это не все объясняет. Разницей в значениях показателей социально-экономического развития не объяснить, например, причины различной реакции населения двух стран на методы административного давления при проведении демографической политики. Обратимся поэтому к особенностям политических и культурных институтов двух стран.

Лидеры Индийского национального конгресса – партии, которая привела Индию к независимости, всегда с осторожностью относились к методам «революционного насилия», предпочитая им кампании гражданского неповиновения. Победа китайских коммунистов в 1949 г., напротив, была результатом длительной и кровопролитной гражданской войны и борьбы с иностранной оккупацией.

Таблица 5.7. Некоторые показатели социально-экономического развития Китая и Индии

Источники: Human Development Report 2006; 2006 World Population Data Sheet.

Для политической системы Индии характерна реальная многопартийность. Несмотря на особую роль в индийской истории, ИНК и его политический преемник – партия ИНК(И) никогда не располагали монополией на власть, иногда проигрывая выборы на общеиндийском и еще чаще на региональном уровне. Подобное устройство политической системы страны позволило населению на выборах 1977 г. выразить свое несогласие с методами демографической политики, использовавшимися в период чрезвычайного положения 1975–1977 гг. В Китае политическая система устроена, как известно, совсем иным образом, и ведущая роль КПК закреплена в преамбуле Конституции КНР.

«Вертикаль власти» в Китае очень сильна. В Индии отношения между властями различных уровней носят иной характер. Центральное правительство может формировать одна партия (или коалиция), а правительство штата – другая. Местные политики, подыгрывая «своему» электорату, часто действуют в диссонанс с политикой центра. Представители неправительственных организаций открыто и весьма громогласно (в том числе на демонстрациях) заявляют о своем несогласии с теми или иными подходами к демографической политике и с методами ее реализации.

Причудливое сочетание местных установлений и методов, заимствованных у Запада, иногда приобретает анекдотические формы. В штате Мадхья-Прадеш руководительница одного из местных органов власти, лишенная должности за превышение «нормы детности», сумела доказать в суде, что причиной ее незапланированной беременности был дефектный кондом, полученный в государственном медицинском центре, и была восстановлена в должности. Судебный прецедент был создан, и им решили воспользоваться еще 510 сарпанчей (глав органов деревенского самоуправления), лишенных власти за то же «прегрешение».[243] Мозаичность индийской политической системы создает своеобразную систему «сдержек и противовесов». Она, с одной стороны, замедляет ход реализации демографической политики, а с другой – ограничивает ее определенным коридором, безнаказанно выйти за пределы которого не может ни одна ветвь власти.

Различны и системы взаимоотношений между властью и населением. Ни для Китая, ни для Индии не характерна западная концепция privacy, резко ограничивающая область легитимного вмешательства правительства в сферу частной жизни граждан. Однако в Индии повседневный быт регулируется системой многовековых обычаев, тесно переплетенных с религией. Определенную степень лояльности к этим обычаям в условиях политического плюрализма вынуждена проявлять любая власть.

В Китае меры государства по ограничению рождаемости не вызывают восторга в каждой отдельно взятой семье, но само право государства регулировать баланс между населением и средствами производства с помощью административных методов не подвергается населением сомнению. Здесь накоплен богатый опыт мобилизационных кампаний, и демографическая политика – одна из них. Для Индии подобные методы политической мобилизации не характерны.

И Китай, и Индия являются многонациональными странами. Однако в КНР китайцы (хань) составляют подавляющее большинство (91,6 %, по переписи 2000 г.) населения. Религия не играет значительной роли в политической и повседневной жизни.

Этническая, языковая и религиозная структура населения Индии, напротив, является одной из самых сложных в мире. В стране наряду с хинди, признанным государственным языком всей страны, еще 17 языков имеют статус официальных в отдельных штатах и на союзных территориях. Представители одного народа часто придерживаются различных религий. Отношения между индуистской, мусульманской и сикхской общинами весьма напряженны. В ряде регионов (Кашмире, Пенджабе, а также в северо-восточной части Индии) сепаратистские силы обладают значительным влиянием, и целостность страны постоянно подвергается испытаниям на прочность. В этих условиях любые силовые воздействия «сверху», «из центра» всегда взрывоопасны и требуют большой осмотрительности. Не удивительно, что после выборов 1977 г. руководители Индии «пожертвовали» агрессивной демографической политикой ради сохранения политической стабильности в государстве и перешли к менее рискованным методам достижения целей в области народонаселения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.