Глава 1. ВОСПИТАНИЕ В СОВЕТСКОЙ СЕМЬЕ
Глава 1. ВОСПИТАНИЕ В СОВЕТСКОЙ СЕМЬЕ
В настоящей главе излагаются как наблюдения самого автора, так и сведения, почерпнутые из книг по уходу за ребенком. Книги, отрывки из которых мы в дальнейшем будем неоднократно цитировать, хорошо известны в Советском Союзе и переведены на многие языки народов этой страны. К сожалению, в своих наблюдениях автор вынужден был ограничиться семьями, говорящими большей частью на русском языке и живущими в столичных центрах или поблизости от них. Мы начнем с рассмотрения вопроса об уходе родителей за детьми младшего возраста.
Типы материнской заботы о ребенке
Здесь различия между американской и советской практикой явственно проступают в трех сферах.
Физические контакты. В Советском Союзе мать позволяет себе тесный физический контакт с грудным ребенком. Прежде всего в СССР настоятельно рекомендуется и повсеместно распространено кормление грудью. Когда же ребенка не кормят, его подолгу держат на руках; в этом проявляется, с одной стороны, материнская любовь, с другой — стремление несколько сдерживать инициативу младенца. Многие инструкции по уходу за ребенком, подготовленные Академией педагогических наук СССР, категорически протестуют против подобного обращения с детьми. Приведу следующую выдержку из книги «Родители и дети» [1]:
«Матери, которые все время, когда дети не спят, держат их на руках, тем самым приучают их к такому положению, и дети начинают кричать, как только их укладывают в кроватку… Такое положение вредно для ребенка, т. к. оно ведет к искривлению позвоночника».
И все же вопреки инструктивным указаниям советские малыши в сравнении с американскими получают от матери значительно больше поцелуев, ласк, нежных шлепков, хотя свобода их движений весьма ограничена.
Тревога за жизнь детей. В дальнейшем родители совместными усилиями продолжают сдерживать активность ребенка, дабы оградить его от неудобств, болезней и телесных повреждений. Каждая мать хлопочет о том, чтобы ребенку было тепло — сквозняки считаются особо вредными для его здоровья. Когда ребенок начинает ползать, а затем и ходить, у взрослых появляются дополнительные поводы для волнения — как бы он не ушибся или не добрался до «опасной зоны». Полагается, например, чтобы в парке дети гуляли рядом с сопровождающими их взрослыми. Когда мои дети — девяти и четырех лет — бегали в Москве по дорожкам городского парка, даже не исчезая из поля зрения, добрые граждане всех возрастов незамедлительно приводили их к нам, крепко держа за руку. При этом многие говорили нам, что мы слишком уж легкомысленно относимся к жизни своих детей.
«Перепоручение» материнских обязанностей. Случай, о котором я расскажу, демонстрирует еще одну особенность, свойственную советскому воспитанию, — готовность посторонних лиц принимать на себя роль матери. Эта черта характерна не только для родственников семьи, но и для людей совершенно посторонних. Нередко можно увидеть, как в переполненном общественном транспорте няни или родители сажают своего ребенка на колени незнакомому человеку, и все воспринимают это как должное. На улице прохожие запросто заводят знакомство с детьми, а дети (и, как ни странно, сопровождающие их взрослые) тут же принимаются называть этих посторонних людей «дядями» и «тетями».
Роль воспитателей охотно берут на себя не только старшие. Подростки обоих полов проявляют к маленьким детям живейший интерес и обращаются с ними до такой степени умело и ласково, что жителям Запада остается только удивляться. Вот что однажды с нами произошло на московской улице. Наш младший сын — ему тогда было четыре года — бойко шагал впереди нас, а навстречу двигалась компания подростков. Один из них, заметив Стиви, раскрыл объятия и, воскликнув: «Ай да малыш!» — поднял его на руки, прижал к себе, звучно расцеловал и передал другим; те совершили над ребенком точно такой же «обряд», а потом закружились в веселом детском танце, осыпая Стиви нежными словами и глядя на него с любовью. Подобное поведение американского подростка вызвало бы у его родителей беспокойство, и они наверняка бы обратились за советом к психиатру.
Не удивительно, что при наличии столь широкого круга людей, стремящихся участвовать в воспитательном процессе, советские малыши в отличие от американских не очень-то волнуются, когда мать оставляет их на попечение постороннего человека или отдает в ясли. «Перепоручение» материнских обязанностей в СССР общепринято, и это естественно в стране, где значительная часть трудоспособных женщин работает.
Итак, мы установили, что советские дети с младенческого возраста подготовлены к общественной заботе о них. Но, прежде чем говорить о воспитании детей обществом, рассмотрим дисциплинарные меры, практикуемые в семье.
Эталоны дисциплины и дисциплинарные меры
Было бы ошибкой считать, что любовь, которой советские люди, и особенно советские матери, окружают своих детей, подразумевает снисходительное и всепрощающее отношение к поведению ребенка. Напротив, родители так же, как и педагоги, придают огромное значение развитию у ребенка послушания и дисциплинированности.
Что конкретно означают эти термины? За ответом еще раз обратимся к авторитетному руководству «Родители и дети», подготовленному группой специалистов Академии педагогических наук РСФСР с целью «помочь родителям правильно воспитывать детей, чтобы они выросли достойными гражданами нашего социалистического государства». В главе, посвященной дисциплине, читаем:
«Что нужно и можно требовать от маленьких детей?
Во-первых, ребенок должен слушаться своих родителей, взрослых с уважением к ним относиться… Ребенок должен внимательно слушать взрослого, когда тот к нему обращается, — к этому в первую очередь надо его приучить. Ребенок должен выполнять требования старших. Выполняя распоряжения, указания, советы взрослых, он проявляет послушание. Привыкнув с детства слушаться — принимать требования взрослых как нечто обязательное, — ребенок с большим успехом станет выполнять и дальнейшие требования, предъявляемые ему в семье и в школе».
Но одного послушания мало: ребенок должен выработать в себе дисциплинированность. Об этом в книге говорится следующее:
«…Надо как можно раньше образовать у ребенка активное, положительное отношение к требованиям взрослых, желание поступать согласно им, выполнять необходимое. В этом заключается огромный смысл нашей работы по воспитанию сознательной дисциплины (даже ее начатков). Всякий человек, в том числе и маленький дошкольник, гораздо лучше, скорее и радостнее выполнит требование, правило, если у него будет к тому желание».
Выражаясь языком западной психологии, дисциплинированность — это осмысленное послушание; иными словами, ребенок выполняет требования взрослых так, будто они являются не приказаниями извне, а его собственными, внутренне мотивированными желаниями. Подобная мысль развивается и в более поздней работе, принадлежащей перу известного педагога И. А. Печерниковой [2].
«Послушание маленьких детей — это начало развития у них драгоценнейшего качества: дисциплинированности. Послушание подростков и старших школьников — действенное выражение любви, доверия и уважения к родителям, другим старшим членам семьи, сознательное желание воспринять их опыт, мудрость. Это — важная сторона подготовки молодежи к жизни в коммунистическом обществе».
Далее Печерникова останавливается на весьма серьезной проблеме.
«Нас спросят: а как же быть с воспитанием у детей самостоятельности? Ответим: если ученик непослушен и ни с кем не считается, то его самостоятельность неизбежно примет уродливые формы. Обычно это анархическое поведение, которое никак не сообразуется с законами жизни советского общества. Где нет послушания, нет дисциплины, там не может быть нормального развития самостоятельности. Воспитание послушания — непременное условие развития у детей способности и к самодисциплине».
Столь пространное цитирование современных советских педагогов необходимо по следующим причинам.
Во-первых, советские книги о воспитании широко распространены; родители, преподаватели и все те, кто работает с детьми, относятся к таким книгам с уважением и серьезностью. Эти руководства вызывают у советских людей большой интерес еще и потому, что воспитание в СССР — любимое национальное занятие. О воспитании печатаются многочисленные статьи в ежедневных газетах, читаются публичные лекции, о воспитании рассуждают как родители, так и люди, детей не имеющие.
Во-вторых, эти цитаты подтверждают наблюдения автора и в сжатой форме выражают те идеи и мысли, которые нередко высказывали родители, преподаватели и работники воспитательных учреждений в беседах с нами. В-третьих, профессиональные воспитатели и большинство встречавшихся нам людей обращались с детьми именно так, как того требуют инструкции, стараясь развить у ребенка черты послушания и дисциплинированности.
Как мы в дальнейшем увидим, их старания небезуспешны: многие советские дети действительно обнаруживают в своем поведении качества, развитие которых настоятельно рекомендуется профессиональными педагогами.
Какими методами добиваются от ребенка послушания и дисциплинированности? Еще раз обратимся к рекомендациям педагогов. Точка зрения Печерниковой (ее книга была самой свежей из тех, что имелись в нашем распоряжении) по этому вопросу совпадает с мнением авторов ранее изданных руководств. В главе «Как воспитывать послушание» Печерникова советует родителям следующее:
«Очень хорошо помогает воспитанию послушания краткое и точное разъяснение детям, почему нужно себя вести так, а не иначе. В педагогике это называется методом убеждения».
На втором месте по силе воздействия стоит метод поощрения. Но, как предупреждает Печерникова, им «следует пользоваться только в тех случаях, когда это необходимо». Если ребенок всегда хорошо учится в школе и примерно себя ведет, то хвалить его за это уже не стоит.
«Метод поощрения надо использовать главным образом в тех случаях, когда под влиянием учителей, родителей или товарищей ученик стремится исправить недостатки своего характера, быть более организованным, начинает слушаться старших».
Наконец, Печерникова объясняет, за что и как надо наказывать непослушных. Она подчеркивает основополагающий принцип советского воспитания: «недопустимость физических наказаний». Физические наказания считаются в Советском Союзе не только бесполезными, но даже вредными. После критики этой дисциплинарной меры Печерникова предостерегает и от другой крайности — «отрицания вообще каких бы то ни было наказаний, от либерализма и стихийности в воспитании». Эмпирический путь познания действительности (ребенок дотрагивается до горячего, обжигается и делает для себя соответствующие выводы) категорически отвергается.
«Нельзя воспитание молодого поколения предоставить самотеку, стихии, нельзя рисковать нашими детьми. Школа и родители должны держать нити воспитания в своих руках, принимать все меры к тому, чтобы дети слушались старших».
Что же представляют собой эти меры? На первый взгляд ничего особенного. «Замечание», «выговор», «лишение удовольствий» — слова, знакомые всем рассерженным родителям. Однако, читая внимательно, мы заметим, что взрослым рекомендуют придерживаться при разговоре с провинившимися детьми особого эмоционального тона, который давно не применяется в американской воспитательной практике и лишь напоминает о минувших днях. Приведем пример.
«Выговор не должен носить форму бесконечного ворчания, не следует «пилить» ребенка. Это не даст положительного результата. Рекомендуется дать краткую, но резкую оценку поведения непослушного ребенка, высказать свое возмущение таким поведением. Причем не следует после выговора по-прежнему ласково относиться к школьнику, если даже родители и чувствуют, что он искренне раскаялся. Нужно некоторое время держать себя по отношению к нему подчеркнуто сдержанно и холодновато, показывая тем самым, что его непослушание огорчило старших. Эта мера является очень сильной и в большинстве случаев дает ощутимый результат…
Например, мать заявляет сыну: «Ты вновь не послушался меня и поздно пришел домой. Я теперь не хочу доигрывать вчерашнюю партию в шахматы. Мне неприятно даже смотреть на тебя». В течение вечера она ограничивается лишь сухими ответами на вопросы сына. Примерно так же держится с мальчиком и отец.
Иногда родители могут воспользоваться еще более строгой мерой наказания: на некоторое время совсем прекратить разговаривать с ребенком. Например, дочь не только не послушалась мать и не захотела изменить нелепую прическу, но позволила себе обидеть ее жестким словом. Та ей ничего не сказала, но бросила укоризненный взгляд, всем своим видом показала, что она глубоко оскорблена, и перестала разговаривать с девочкой на несколько часов».
Западные студенты, изучающие проблему взаимоотношений родителей и детей, несомненно, узнают в этом примере классическую модель дисциплинарной меры. Она называется «наказание нарочитой холодностью». Позднее, на основании имеющихся у нас фактов, мы проанализируем ее плоды. А пока попытаемся разобраться в вопросе не менее важном: до какой степени советские родители следуют инструкциям профессиональных педагогов. Опираясь на собственные наблюдения, неофициальные интервью и беседы с различными семьями — из интеллигенции и рабочих, — мы пришли к такому заключению: в большинстве случаев практика с теорией не расходится. Только в среде не очень культурной иногда прибегают к физическому наказанию. Но более всего советских родителей от американских отличает повышенная эмоциональность — как положительная, так и отрицательная — в их отношениях с детьми. Родители и дети в Советском Союзе менее сдержанны в проявлении своей любви друг к другу. В то же время за любое нежелательное отклонение в поведении ребенка и отец, и мать наказывают его нарочитой, демонстративной холодностью. Выражением лица, интонацией или красноречивым молчанием они показывают, что оскорблены в лучших чувствах — вина ребенка не столько в том, что он плохо себя вел, сколько в его неблагодарности по отношению к родителям.
Та же дисциплинарная мера — лишение провинившегося ребенка морально-эмоциональной поддержки — действует и в детском коллективе.