Джоанна

Нарезая овощи для ужина, Джоанна поняла, что Марк с минуты на минуту вернется домой. Она была уставшей и несколько раздраженной: дела на новой работе шли не очень хорошо; в принципе, дело было в том, что ей не нравился ее новый шеф.

Она с нетерпением ждала возвращения Марка, но наряду с приятными ожиданиями она испытывала и сопровождающее их чувство тревоги. Она не придала этому чувству серьезного значения, но едва уловимое неприятное ощущение охватывало ее всякий раз, когда она думала о близости с Марком. И все же она искренне предвкушала увидеть его добродушную улыбку и услышать его глубокий, звучный голос. Она слышала, как машина заехала на стоянку, звук захлопнувшейся двери: через несколько мгновений Марк стоял в дверях.

Здороваясь с Марком, она почувствовала радость при виде его, но не сдвинулась с места ему навстречу. Она надеялась, что он сам подойдет и поцелует ее, но пока он приближался к ней, она снова испытала это закрадывающееся в нее чувство, слегка омрачавшее ее радость. Когда он подошел, она ощутила его легкое прикосновение и нежный поцелуй, и с радостью ответила ему тем же. Она с удовольствием отметила, что он собирается сесть и поболтать с ней. Ей нравилось, когда он смотрел на нее, пока она была чем-то занята. Она была рада, что решила приготовить сегодня одно из его любимых блюд. Это будет хороший ужин. Они будут болтать, смеяться и хорошо проведут время.

Помешав грибы в соусе, он поднялся и направился к ней. Она надеялась, что он сейчас подойдет и коснется ее. Но вдруг она застыла; предвкушаемое ею объятие обернулось грубым лапаньем ее грудей. Преследовавшая ее едва ощутимая тревога перешла в настоящую панику. «О Боже, опять начинается», — подумала она. Ее сознание и тело онемели, и все ее мысли сконцентрировались на соусе.

Дальше она помнила только то, как Марк ушел. Она слышала, как он возится в столовой. Ее охватил явный испуг и тревога. Что-то страшное произошло с ее чувствами к Марку. Нельзя сказать, чтобы она разлюбила его; казалось, она просто не хотела с ним секса, а он с каждым днем становился все настойчивее. Ей не нравилось, как он обращается с ней: он был груб, неэмоционален и полностью лишен романтики. Зачастую такое обращение убивало в ней всякое сексуальное желание, а порой ее просто коробило. Марку больше не хотелось просто сидеть, разговаривать, смотреть телевизор, держа друг друга в нежных любовных объятиях. Все, чего он хотел, — только секса, секса и секса. Всякий раз, когда она пыталась сделать так, чтобы они просто побыли вместе, он либо спешно уходил из комнаты, либо включал телевизор, либо начинал к ней приставать. Она осознавала, что всю вину нельзя сваливать на него. Быть может, все еще можно исправить. Она хотела попробовать идти навстречу всем его попыткам заняться сексом.

Во время и после ужина Марк казался отстраненным. Джоанна попыталась завести дружеский разговор, и он откликнулся на это, но в его голосе не было тепла. Может быть, он был рассержен или ему надоело казаться сексуальным? Возможно, она придала этому слишком большое значение. Быть может, на самом деле с ним было все в порядке. Она решила не беспокоиться и расслабиться. Сидя рядом с ним на диване, она почувствовала некоторый прилив сексуального желания. Ей действительно нравился Марк, и она вспомнила, как страстно они занимались любовью в прошлом. Марк многозначительно взглянул па нее. «Хочешь чего-нибудь выпить?»

Его взгляд застал ее врасплох. У него были какие-то задние мысли, а ей это не нравилось. Она задумалась на мгновение, но ей не понравилось скрытое ожидание, содержавшееся в его вопросе. «Давай напьемся и трахнемся, — подумала она, — как это банально». Не раздумывая дальше, она отклонила его предложение.

Она обратила внимание на его уязвленный вид и поколебалась в своем решении. Если он спросит еще раз, она согласится. Но теперь Марк казался совершенно отчужденным. Он достал пиво из холодильника и выпил всю банку, ни разу не предложив ей, а затем резко поднялся. Она притворилась, будто удивлена. «Пошел спать?» — «Да, устал, пока…» — ответил он.

Когда он уходил в спальню, его слова отдавались в ее голове. Было ли это язвительной репликой, печальной констатацией факта или полным надежды приглашением? Она решила не делать слона из фразы, которая показалась ей всего лишь бессмысленной ехидной издевкой.

Досмотрев передачу, Джоанна выключила телевизор, потушила свет и на цыпочках пробралась в спальню. Быть может, Марк еще не спит. Быть может, у них завяжется милая беседа. Она взглянула на лежащего в постели Марка. Ей показалось, что он уже заснул.

«Ну и хорошо, — подумала она, — Мы можем спать прижавшись другу к другу всю ночь, и я буду ощущать свою любовь и физическую близость к нему. А утром мы сможем заняться сексом, прежде чем он уйдет на работу, как бывало в прошлом».

Она разделась и решила не надевать ночную рубашку. Проскользнув под одеяло, она легла рядом с ним, но он внезапно обернулся. Джоанна испугалась, поскольку думала, что он спит, и ее колени инстинктивно сомкнулись, когда он просунул между ними свою ногу.

Прежде чем она успела оправиться от неожиданности, он сел на постели. Его лицо было перекошено от ярости и он что-то прокричал на нее, на что она ответила, не подумав. Ее охватила паника. Затем она вдруг сделалась холодной и расчетливой; она начала отвечать на его обвинения машинально, из защитной реакции; ее решение быть милой покинуло ее и сменилось гневом и обидой.

Когда Марк в конце концов накрылся одеялом, она была рада возможности поспать. Ей стало жалко их обоих. «Может, мне нужно обратиться к сексопатологу», — подумала она. Среди ночи они постепенно придвинулись ближе, касаясь друг друга здесь и там, сначала легко, а потом крепко обнявшись. Ей снилось, что она занимается с Марком любовью.