Шизоидный тип

Шизоидный тип

Наиболее существенной чертой данного типа считается замкнутость, отгороженность от окружающего, неспособность или нежелание устанавливать контакты, снижение потребности в общении. Сочетание противоречивых черт в личности и поведении — холодности и утонченной чувствительности, упрямства и податливости, настороженности и легковерия, апатичной бездеятельности и напористой целеустремленности, необщительности и неожиданной назойливости, застенчивости и бестактности, чрезмерных привязанностей и немотивированных антипатий, рациональных рассуждений и нелогичных поступков, богатства внутреннего мира и бесцветности его внешних проявлений — все это заставило говорить об отсутствии «внутреннего единства». В последнее время привлекло внимание суждение о недостатке интуиции как главном дефекте. Под интуицией здесь следует подразумевать прежде всего пользование неосознанным прошлым опытом.

Шизоидные черты выявляются раньше, чем особенности характера всех других типов. С первых детских лет поражает ребенок, который любит играть один, не тянется к сверстникам, избегает шумных забав, предпочитает держаться среди взрослых, иногда подолгу молча слушает их беседы. К этому иногда добавляется какая-то холодность и недетская сдержанность.

Подростковый период является самым тяжелым для шизоидной психопатии.

С наступлением полового созревания все черты характера выступают с особой яркостью. Замкнутость, отгороженность от сверстников бросаются в глаза. Иногда духовное одиночество даже не тяготит шизоидного подростка, который живет в своем мире, своими необычными для других интересами и увлечениями, относясь со снисходительным пренебрежением или явной неприязнью ко всему, что наполняет жизнь других подростков. Но чаще же шизоиды страдают сами от своей замкнутости, одиночества, неспособности к общению, невозможности найти себе друга по душе. Неудачные попытки завязать приятельские отношения, мимозоподобная чувствительность в моменты их поиска, быстрая истощаемость в контакте («не знаю о чем еще говорить») нередко побуждают к еще большему уходу в себя.

Недостаток интуиции проявляется отсутствием «непосредственного чутья действительности», неумением проникнуть в чужие переживания, угадать желания других, догадаться о неприязненном отношении к себе или, наоборот, о симпатии и расположении, уловить тот момент, когда не следует навязывать свое присутствие, и когда, наоборот, надо выслушать, посочувствовать, не оставлять собеседника с самим собой.

К дефициту интуиции следует добавить тесно с ним связанные недостаток сопереживания — неумение разделить радость и печаль другого, понять обиду, прочувствовать чужое волнение и беспокойство. Иногда это обозначают как слабость эмоционального резонанса. Недостаток интуиции и сопереживания обусловливает, вероятно, то, что называют холодностью шизоидов. Их поступки могут быть жестокими, что скорее связано с неспособностью вчувствоваться в страдания других, чем желанием получить садистическое наслаждение. К гамме шизоидных особенностей можно добавить неумение убеждать своими словами других.

Внутренний мир почти всегда закрыт от посторонних взоров. Лишь перед немногими избранными занавес может внезапно приподняться, но никогда не до конца, и столь же нежданно вновь упасть. Шизоид нередко раскрывается перед людьми малознакомыми, даже случайными, но чем-то импонирующими его прихотливому выбору. Но он может навсегда остаться скрытой, непонятной вещью в себе для близких или тех, кто знает его много лет.

Богатство внутреннего мира свойственно далеко не всем шизоидным подросткам и, конечно, связано с определенным интеллектом или талантом. Поэтому далеко не каждый из них может послужить иллюстрацией слов Кречмера о подобии шизоидов «лишенным украшений римским виллам, ставни которых закрыты от яркого солнца, но в сумерках которых справляются роскошные пиры». Но во всех случаях внутренний мир шизоидов бывает заполнен увлечениями и фантазиями.

Фантазируют шизоидные подростки для самих себя, они не склонны ни распространяться о своих мечтаниях перед окружающими, ни перемешивать обыденную жизнь с красотами своих выдумок и грез. В этом коренное отличие шизоидных и истероидных фантазий. Шизоидные фантазии либо служат утешению собственной гордости, либо носят эротический характер.

Недоступность внутреннего мира и сдержанность в проявлении чувств делают непонятными и неожиданными для окружения многие поступки шизоидов, ибо все, что им предшествовало — весь ход переживаний и мотивов остались скрытыми. Некоторые выходки носят характер чудачества, но в отличие от истероидов, они не служат цели привлечь к себе всеобщее внимание.

Реакция эмансипации нередко проявляется весьма своеобразно. Шизоидный подросток может долго терпеть мелочную опеку в быту, подчиняться установленному для него распорядку жизни и режиму, но реагировать бурным протестом на малейшую попытку вторгнуться без позволения в мир его интересов, увлечений и фантазий. Вместе с тем эмансипационные устремления легко могут оборачиваться социальной нонконформностью — негодованием по поводу существующих правил и порядков, насмешками над распространенными вокруг идеалами, духовными ценностями, интересами, злопыхательством по поводу «отсутствия свободы». Подобного рода суждения могут долго и скрытно вынашиваться и неожиданно для окружающих реализоваться в публичных выступлениях или решительных действиях. Зачастую поражает прямолинейная критика других лиц без учета ее последствий для себя.

Реакция группирования внешне обычно выражена слабо. Как правило, шизоидные подростки стоят особняком от компаний сверстников. Их замкнутость затрудняет вступление в группу, а их неподатливость общему влиянию, общей атмосфере, их неконформность не позволяет ни слиться с группой, ни подчиниться ей. Попав же в подростковую группу, нередко случайно, они остаются в ней белыми воронами. Иногда они подвергаются насмешкам и даже жестоким преследованиям со стороны сверстников, иногда же, благодаря своей независимости, холодной сдержанности, неожиданному умению постоять за себя, они внушают уважение и заставляют соблюдать дистанцию. Успех в группе сверстников может оказаться в сфере сокровенных мечтаний шизоидного подростка. В своих фантазиях он творит подобные группы, где занимает положение вождя и любимца, где чувствует себя свободно и легко и получает те эмоциональные контакты, которых не достает ему в реальной жизни.

Реакция увлечения у шизоидных подростков выступает обычно ярче, чем все другие специфические поведенческие реакции этого возраста. Увлечения нередко отличаются необычностью, силой и устойчивостью. Чаще всего приходится встречать интеллектуально-эстетические хобби. Большинство шизоидных подростков любит книги, поглощает их запоем, чтению предпочитают все другие развлечения. Выбор для чтения может быть строго избирательным — только определенная эпоха из истории, только определенный жанр литературы, определенное течение в философии и т.п. Вообще в интеллектуально-эстетических хобби поражает прихотливость выбора предмета. Нам приходилось встречать у современных подростков увлечение санскритом, китайскими иероглифами, древнееврейским языком, срисовыванием порталов соборов и церквей, генеалогией дома Романовых, органной музыкой, сопоставлением конституций разных государств и разных времен и т.д. и т.п. Все это никогда не делается напоказ, а только для себя. Увлечениями делятся, если встречают искренний интерес. Часто таят их, боясь непонимания и насмешек. При менее высоком уровне интеллекта и эстетических притязаний дело может ограничиться менее изысканными, но не менее странными предметами увлечений. Коллекции шизоидных подростков, иногда уникальные, иногда поражающие своей никчемностью, также более служат цели изощренных эстетических потребностей, чем просто накопительству. Один подросток собирал дуплеты из открыток с репродукциями картин известных художников и почтовых марок с изображением тех же картин.

На втором месте стоят хобби мануально-телесного типа. Неуклюжесть, неловкость, негармоничность моторики, нередко приписываемая шизоидам, встречается далеко не всегда, а упорное стремление к телесному совершенствованию может сгладить эти недостатки. Систематические занятия гимнастикой, плавание, велосипед, упражнения йогов сочетаются обычно с отсутствием интереса к коллективным спортивным играм. Место увлечений могут занимать одинокие многочасовые пешие или велосипедные прогулки. Некоторым шизоидам хорошо даются тонкие ручные навыки — игра на музыкальных инструментах, прикладное искусство — все это также может составить предмет увлечений.

Реакции, связанные с формирующимся сексуальным влечением, на первый взгляд могут как будто совсем не проявляться. Внешняя «асексуальность», презрение к вопросам половой жизни обычно сочетается с упорным онанизмом и богатыми эротическими фантазиями. Последние склонны к развитию, питаются случайными сведениями и эпизодами и легко включают перверзные компоненты. Болезненно чувствительные в компании, неспособные на ухаживание и флирт и неумеющие добиться сексуальной близости в ситуации, где она возможна, шизоидные подростки могут неожиданно для других обнаружить сексуальную активность в самых грубых и противоестественных формах — часами сторожить, чтобы подсмотреть чьи-то обнаженные гениталии, эксгибиционировать перед малышами, онанировать под чужими окнами, откуда их видят, вступать в связь со случайными встречными, назначать свидания по телефону незнакомым «на один раз» и т.п. Свою сексуальную жизнь и сексуальные фантазии шизоидные подростки глубоко таят. Даже когда их действия обнаруживаются, они стараются не раскрывать мотивов и переживаний.

Алкоголизация среди шизоидных подростков встречается нечасто. Большинство из них не любит спиртные напитки. Опьянение не вызывает у них выраженной эйфории. Уговорам товарищей, питейной атмосфере компаний они легко противостоят. Однако некоторые из них находят, что небольшие дозы алкоголя, не вызывая эйфории, могут облегчать установление контактов, устраняют чувство робости и неестественности во время общений. Тогда легко образуется особого рода психическая зависимость — стремление регулярно использовать небольшие дозы алкогольных напитков, часто крепких, с целью «побороть застенчивость» и облегчить контакты. Употребление алкоголя в качестве подобного коммуникативного допинга может осуществляться как с приятелями, так и в одиночку. Например, 15-летний шизоидный подросток тайком ото всех хранил в своей постели бутылку коньяка и каждое утро прикладывался к ней, чтобы «свободно чувствовать себя в школе».

Не меньшую угрозу, чем алкоголь, для шизоидных подростков, видимо, представляют наркотики. Возможно, они лучше, чем алкоголь, могут выполнить роль коммуникативного допинга. Возможно, некоторые летучие вещества льют воду на мельницу шизоидных фантазий, делая их более чувственными, красочными, эмоциональными.

Суицидальное поведение не свойственно шизоидным психопатиям, а шизоидная акцентуация не располагает, видимо, к подобному способу решения трудностей. На психические травмы, на конфликтные ситуации, на положения, где шизоидной личности предъявляются непосильные для нее требования, реакция проявляется еще большим уходом в себя, в свой внутренний мир глубоко затаенных фантазий. Или же эта реакция выявляется неожиданными, вычурными, порою жестокими поступками.

Делинквентность встречается нечасто, при этом в самом делинквентном поведении явственно выступают шизоидные черты. Еще обследуя подростков-беспризорников двадцатых годов, Н.И.Озерецкий отметил, что шизоиды предпочитают воровать в одиночку, избирают воровскую «профессию», требующую искусных навыков — например, кража денег из внутренних карманов или умении влезть в квартиру через форточку. Действительно, шизоидные подростки не склонны к групповой делинквентности, но могут совершать серьезные правонарушения, действуя «во имя группы», желая чтобы группа «признала своим». В одиночку совершаются и сексуальные преступления (эксгибиционизм, развратные действия над малолетними, сексуальная агрессия т.п.). Иногда делинквентному поведению предшествует прием небольшой дозы алкоголя в качестве «допинга», но настоящего алкогольного опьянения не бывает.

Самооценка шизоидов отличается констатацией того, что связано с замкнутостью, одиночеством, трудностью контактов, непониманием со стороны окружающих. Отношение к другим проблемам оценивается гораздо хуже. Противоречивости своего поведения они обычно не замечают или не придают ей значения. Любят подчеркивать свою независимость и самостоятельность

Соматические признаки, которые со времен Кречмера считаются свойственными шизоидам — астеническое сложение, дряблая мускулатура, сутулая фигура, длинные ноги и высокий таз, слабо развитые гениталии, угловатость движений — у современных подростков можно видеть далеко не всегда. Акцелерация и связанные с ней эндокринные сдвиги могут искажать эти черты, обусловливая, например, избыточную полноту, раннее и сильное сексуальное развитие.

С первых шагов выделения шизоидной психопатии было обращено внимание на ее сходство с некоторыми формами шизофрении (в частности, с вялотекущей формой и с картинами дефекта после перенесенного шизофренического приступа). Это дало основание многим психиатрам вообще усомниться в существовании шизоидной психопатии как конституциональной аномалии характера, а все, что описывалось под ее названием, трактовать как дефект после приступа шизофрении, прошедшего незамеченным или случившегося в раннем детстве, или как «латентную шизофрению». В последние годы вновь обращалось внимание на то, что в семьях больных шизофренией, особенно ее непрерывно-прогредиентной формой, нередко можно встретить шизоидные личности.

В итоге в последние десятилетия шизоидная психопатия почти перестала диагностироваться и ее выраженные случаи стали обычно трактоваться как вялотекущая шизофрения, а соответствующие шизоидные акцентуации с хорошей социальной адаптацией наводили вновь на мысль о «латентной шизофрении». Даже дифференциальный диагноз между шизофренией и психопатиями стал проводиться в отношении всех типов последних, кроме шизоидного.

Такое положение нельзя счесть правильным. Диагноз вялотекущей шизофрении правомерен, если есть признаки процесса, хотя и медленно развивающегося, если эти признаки выявлены тщательно собранным анамнезом и подтверждены наблюдением. Догадки о неизвестно когда перенесенном и никем не замеченном «шубе» остаются только догадками и не могут служить основой для диагноза.

Подростковый возраст создает особые трудности для дифференциальной диагностики шизофрении и шизоидной психопатии. Пубертатное заострение последней легко может быть принято за начавшийся процесс или за «новый шуб». И, наоборот, дебют шизофрении может маскироваться пубертатными нарушениями поведения. Мы считаем важным подчеркнуть выделение шизоидной психопатии как особой формы.

Шизоидный тип — не слишком частый вариант характера. Лишь 5% из 300 госпитализированных подростков с психопатиями или акцентуациями были отнесены к этому типу, и еще у 5% констатировано сочетание шизоидности с чертами других типов — сенситивного, психастенического, истероидного или эпилептоидного. Следует отметить, что все случаи «чистых» шизоидов были расценены как психопатии, в том числе большая часть как тяжелые и выраженные. В умеренных случаях социальная дизадаптация бывала порциальной — срыв наступал либо дома при благополучии по месту учебы или работы, либо в школе или на работе при удовлетворительной адаптации в семье.

Шизоидные акцентуации обычно не ведут за собой ни социальной дизадаптации, ни тяжелых нарушений поведения, ни острых аффективных реакций и поэтому, вероятно, не попадают под наблюдение психиатра. Встречается же шизоидный тип акцентуации не так уж редко.

Скрытая шизоидная акцентуация может обнаруживаться, если к личности внезапно предъявляются непосильные для нее требования — например, быстро установить широкий круг неформальных и достаточно эмоциональных контактов. Шизоиды также срываются, когда к ним настойчиво и бесцеремонно «лезут в душу».

Еще Кречмер, описывая шизоидный тип, выделил экспансивный и сенситивный варианты. Последний, как было указано, правильнее рассматривать как тип особый, принадлежащий к группе астенических психопатий, так как замкнутость здесь вторичная, компенсаторная. Тем не менее среди шизоидов встречаются и более стеничные, и совсем астенические личности. Разнообразие шизоидных проявлений может быть столь велико, что число описываемых вариантов могло бы стать двухзначным. Поэтому нам представляется целесообразным констатировать сочетание шизоидности с чертами других типов. Главная основа характера, его ядро всегда остается шизоидным. На него могут наслаиваться сенситивные, психастенические, паранойяльные, эпилептоидные, истероидные или неустойчивые черты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.