Глава 1. БОГИНИ КАК ВНУТРЕННИЕ ОБРАЗЫ
Глава 1. БОГИНИ КАК ВНУТРЕННИЕ ОБРАЗЫ
Однажды моя подруга Энн увидела в больнице слабенькую маленькую девочку — «синюшного» ребенка с врожденным пороком сердца. Взяв девочку на руки, Энн посмотрела ей в лицо и внезапно испытала столь сильное эмоциональное потрясение, что в груди отозвалось ноющей болью. В это мгновение между ней и ребенком возникла невидимая связь. Стремясь сохранить эту связь, Энн стала регулярно навещать девочку. И хотя та прожила потом лишь несколько месяцев — она не перенесла операции на открытом сердце, — их встреча произвела на Энн глубокое впечатление и пробудила в ее душе некие глубоко таившиеся и исполненные сокровенных чувств образы.
В 1966 году психиатр и писатель Энтони Стивенс исследовал взаимные чувства привязанности, возникавшие между нянями и осиротевшими младенцами. Он обнаружил нечто похожее на переживание Энн, особую связь ребенка с одной из нянь — внезапное взаимное притяжение, неожиданную вспышку любви.
Наблюдения Стивенса противоречат теории «корыстной любви», согласно которой узы между матерью и ребенком возникают постепенно, благодаря кормлению и заботе. Стивенс обнаружил, что по меньшей мере в каждом третьем случае ребенок привязывался к няне, которая до этого момента не занималась уходом за ним. Няня неизбежно отвечала взаимностью и начинала заботиться о «выбравшем» ее младенце. Ребенок, если «его» няня находилась поблизости, нередко просто отказывался от забот другой няни.
Некоторые матери начинают испытывать привязанность к своему ребенку сразу же после родов. Когда они держат в руках свое драгоценное беспомощное дитя, которому они только что подарили жизнь, любовь и глубокая нежность буквально изливаются из них. Мы говорим, что благодаря ребенку в таких женщинах пробуждается Архетип Матери. У других женщин материнская любовь пробуждается постепенно и усиливается в течение нескольких месяцев, достигая своей полноты к восьми-девяти месяцам жизни ребенка.
Если рождение ребенка не пробуждает в женщине архетип матери, она понимает, что обделена чувствами, присущими другим матерям. Ее ребенок чувствует отсутствие жизненно важной связи и не перестает ее жаждать (иногда, как это случалось в выбранном Стивенсом для исследований греческом приюте для сирот, архетипическая схема отношений «мать — дитя» возникает, даже если женщина не приходится ребенку биологической матерью). Тоска по несостоявшимся отношениям может сохраняться и в зрелом возрасте. Одна пятидесятилетняя женщина из моей женской группы плакала, рассказывая о смерти своей матери. Она плакала, потому что чувствовала: теперь, когда матери больше нет, эта столь желанная связь уже никогда не возникнет в ее жизни.
Ребенок не просто пробуждает мать в женщине, переживание материнства становится способом ее существования.
В свою очередь, каждый ребенок «запрограммирован» искать «мать». И для матери, и для ребенка «мать» проявляется в материнских чувствах и поведении. Этот внутренний образ, бессознательно определяющий поведение и эмоциональные реакции, архетипичен. «Мать» — лишь один из многих архетипов — иначе говоря, глубинных внутренне обусловленных ролей, которые могут пробудиться в женщине. Зная различные архетипы, мы можем яснее видеть, что именно побуждает к действию и нас, и других.
В этой книге я буду описывать архетипы, действующие в женских душах. Они олицетворены в образах греческих богинь. Например, Деметра, богиня материнства, — воплощение архетипа матери. Другие богини: Персефона — дочь, Гера — жена, Афродита — возлюбленная, Артемида — сестра и соперница, Афина — стратег, Гестия — хранительница домашнего очага. В действительности архетипы не имеют имен, и образы богинь полезны только тогда, когда они соответствуют женским ощущениям и чувствам.
Концепцию архетипов разработал Карл Густав Юнг. Он рассматривал их как образные схемы (образцы, модели) инстинктивного поведения, содержащиеся в коллективном бессознательном. Эти схемы не индивидуальны, они более или менее подобным образом обусловливают реакции множества людей.
Архетипичны все мифы и сказки. Так же архетипичны и многие образы и сюжеты сновидений. Именно наличие общечеловеческих архетипических моделей поведения объясняет сходство мифологий самых разных культур.