6.5. "Блисс" и другие искусственные системы и эпоха Интернета

6.5. "Блисс" и другие искусственные системы и эпоха Интернета

Рассмотрим более подробно некоторые системы, разработанные с сугубо прагматическими и благородными целями — включить "неговорящего" ребенка в систему социальной коммуникации. Я остановлюсь на двух популярных системах, наиболее наглядно выражающих основные тенденции в условиях работы с "проблемными" детьми. Это "Блисс" и система пиктографических изображений.

"Блисс" как специальный символический язык был изобретен Ч. Блиссом (1897–1985); он описан в его книге, впервые опубликованной в 1949 г. Блисс бежал из Австрии после гитлеровского аншлюсса и какое–то время жил в Китае. Похоже, что вследствие этих сугубо биографических причин именно система китайского иероглифического письма послужила Чарльзу Блиссу образцом, который он положил в основу придуманного им языка, — первоначально эта система называлась "Семантография".

Мотивы, которыми руководствовался Блисс, очень напоминают историю изобретения Л. Заменгофом "всемирного" языка эсперанто: по исходному замыслу "Семантография" Блисса тоже является вариантом такого общего языка, цель которого — гармонизация человеческого взаимодействия и иные достойные, но от этого не менее утопические чаяния.

Инициатива применения "Блисса" в терапевтических целях в качестве системы, замещающей естественный язык, возникла в 1971 г. в Канаде, в Центре реабилитации детей–инвалидов в Онтарио. При этом вначале имелись в виду не столько дети с нарушениями собственно речевого развития, сколько дети с такими физическими дефектами, которые затрудняли или даже исключали обучение обычному чтению и письму. Прежде всего имелись в виду дети, перенесшие церебральный паралич.

Для дальнейшего развития и популяризации "Блисса" в 1971 г. была создана организация Blisssymbolic Communication International. Будучи некоммерческой и благотворительной, эта организация поддерживает многочисленные исследовательские институты и субсидирует пропаганду и внедрение "Блисса" во всем мире. За последние три года большие усилия были предприняты для популяризации использования "Блисса" через Интернет.

Символы, используемые в "Блиссе", — это контурные изображения, аналогичные обычным типографским небуквенным литерам и их комбинациям (таким, как скобки, астериск, знак "диез", тильда, различные диакритические знаки, знаки для логических и математических операций и т. п.). Используются также геометрические фигуры — ромбики, треугольники; значки, которые напоминают максимально упрощенные детские рисунки — наподобие "елочки", "домика", "птички", "кораблика" (некоторые из них близки к применяемым в картографии). Символы "Блисса", таким образом, заведомо не ориентированы на иконичность.

Словарь–минимум "Блисса" включает около 100 наиболее употребительных символов (впрочем, разные авторы называют разные цифры). Синтаксис "Блисса", насколько мне удалось установить, предельно прост и сводится к последовательному соположению символов слева направо.

В отличие от "Блисса" пиктографические изображения не существуют как некая законченная система с заранее определенным набором значков и пусть примитивным, но тем не менее постулируемым синтаксисом. В разных странах для означивания одних и тех же смыслов используются пиктограммы разной степени иконичности, но в общих чертах достаточно близкие к тем международно принятым обозначениям, которые стали для нас привычными после московских Олимпийских игр 1980 г.

В педагогической практике использование пиктограммы обычно сопровождается показом соответствующего слова, написанного на родном языке. Делается это исходя из предположения, что такой прием поможет ребенку отождествить пиктограмму и слово как равноправные способы "означить" один и тот же объект реального мира.

"Блисс" и пиктограммы объединяет следующее. Оба подхода направлены на то, чтобы заменить слова естественного языка изображениями различного уровня абстрактности. С одной стороны, это иконически несомненные изображения конкретных предметов (яблоко, стол) и весьма условные — предназначенные для классов предметов ("еда"). С другой стороны, лишенные каких–либо претензий на иконичность "изображения" отношений ("мой") и действий ("ходить", "спать"), а также модальных предикатов (например, "хотеть").

В обоих случаях изображения могут быть представлены как набор отдельных карточек или иметь вид специально организованной таблицы, а также существовать в компьютерном варианте.

Предположительно, общение с помощью систем такого типа должно осуществляться следующим образом. Ребенок выражает свое коммуникативное намерение, используя комбинацию из различных карточек или последовательно указывая на клетки таблицы. Взрослый (педагог) поступает так же. Или, если ребенок хоть на каком–то уровне понимает обращенную речь, взрослый использует устную речь.

Изображения в таблицах, сопровождающиеся подписями, должны способствовать установлению отношения эквивалентности между изображением и буквенной последовательностью. Тем самым выражается надежда на то, что операции с подобными таблицами могут способствовать овладению механизмом так называемого "глобального чтения", т. е. чтения, при котором слово воспринимается в целом по аналогии с любой картинкой.

Чтобы вы могли представить себе степень абстрактности символов "Блисса", приведу некоторые примеры. Так, понятие "до" изображается как [)]; "сейчас" — как [)(]; "позже" — как [(].

Символы "Блисса" не более прозрачны, чем китайские иероглифы; они заведомо не иконичны. Поэтому символика "Блисса" исключает возможность "вычислить" смысл используемых знаков и их комбинаций по их виду.

Пиктограмма, напротив, может быть "расшифрована" с той или иной степенью уверенности, поскольку она все же должна оставаться иконичной — или она уже не будет пиктограммой. Но и здесь суть механизма "означивания" все–таки лежит глубже, чем зависимость правильности дешифровки от степени "натуральности" того или иного пиктографического изображения. Тем более что вообще отношения, равно как и многие свойства, можно изобразить только символически (означающее символа не мотивировано тем, к чему символ отсылает), но не иконически.

Первое, что можно сказать в связи с выбором типа изображения, функционирующего как знак, — это несомненное отличие того, как вообще воспринимаются любые "условные значки" взрослым и ребенком. Это относится даже к самым незатейливым пиктограммам, казалось бы, не нуждающимся в изощренной дешифровке.

Как известно, в рамках социально принятых систем пиктограмма, для того чтобы обладать эффективностью именно как знак, специально разрабатывается. "Олимпийские" пиктограммы — это результат длительной совместной работы художников и специалистов по зрительному восприятию. Пиктограмму можно назвать "вырожденным" изображением некоторого объекта, т. е. таким изображением, из которого как бы выброшено все "лишнее", но оставлено все дифференцирующее (см. раздел "Выбрасываем ненужное", с. 89).

Неважно в конце концов, как именно будет изображен чемодан и зонт в пиктограмме "камера хранения", — важно, чтобы мы легко догадались, что это именно данные предметы, а не, допустим, почтовый конверт или телефонная трубка.

Однако для "неговорящего" ребенка механизм восприятия такого упрощенного, "вырожденного" изображения не работает, поскольку у него в большинстве случаев нет этого "лишнего", нет тех детализированных представлений, которые в расчете на восприятие взрослого позволяют упростить объект до его схематизированного представления.

Особенность пиктограммы состоит именно в сохранении ею хотя бы некоторого подобия исходному объекту, в ее относительной иконичности. Если для ребенка акт отнесения знака пиктограммы к исходному объекту затруднен, то ребенок не имеет базы для восприятия обобщенного изображения. Как следствие он невольно игнорирует тот смысл, который в пиктограмму вкладывает взрослый.

Что касается символов "Блисса", то они вообще не могут быть использованы в интересующей нас ситуации. Ведь взятые как система, они представляют собой достаточно сложный язык — куда более сложный, чем те "значки", с которыми в рассмотренной выше работе Звонкина не справились дети при описания блоков Дьенеша.

Использование "Блисса" затрудняется еще и тем, что в нем нет четкого синтаксиса — "комбинирование" символов, о котором пишут авторы публикаций об этой системе, выглядит вполне произвольным. Приведем (в русском переводе) пример, заимствованный из интернетовской странички "Изучаем "Блисс"" (в примере слагаемые — это символы "Блисса"; справа от знака равенства в марровских кавычках — "результирующий" смысл):

человек + чувство + положительный + усиление = "друг".

Вы, надеюсь, убедились в том, что интерпретация левой части подобной записи как эквивалента понятия "друг" совершенно условна. Поэтому усвоить такой способ создания новых понятий из элементарных трудно даже для взрослого человека, вполне владеющего обычным языком. В силу всего сказанного выше эффективность системы "Блисс" для обучения "неговорящих" детей представляется весьма сомнительной.

Параллельно напрашивается вопрос, лежащий в несколько иной плоскости: если дефекты "Блисса" с точки зрения его педагогических приложений столь очевидны, то почему эта система популяризируется, ее развитие широко финансируется и пропагандируется? Ответ, мне кажется, следует искать за пределами собственно педагогических инициатив.

Один из стимулов создания разных систем, частично или более полно замещающих естественный язык, коренится в развитии современных электронных средств передачи сообщений. В эпоху взрывного распространения Интернета естественно стремиться к созданию нового международного "алфавита" или к такому специальному языку, который включал бы не только обычные слова, но и символы–сокращения, удобные для кодирования стандартных смыслов при передаче сообщений в Сети.

Отсюда широко используемые в Интернете так называемые смайлики (от англ, smile — улыбка), которые опираются на стандартные комбинации букв и знаков, вводимых с обычной клавиатуры компьютера, — это буквы, астериск, скобки и проч. Например, {} несет смысл "обнимаю", :* означает "целую" и т. д. Собственно говоря, использование таких знаков мало отличается от некогда употребительных в светской переписке сокращений наподобие RSVP (в пер. с франц. "будьте любезны ответить на мое письмо").

Современные возможности мультимедийной связи позволяют с аналогичной целью послать корреспонденту не только примитивные скобки, а какой–нибудь элегантный рисунок, например стилизованное (или реалистическое) изображение гусиного пера. Но скобки "проще" — отсюда и смайлики.

Тенденция к использованию изображений вместо слов может быть проиллюстрирована следующим общеизвестным примером. Это эволюция интерфейса популярного текстового редактора WORD от WORD 5 к WORD 2000. (Последний работает в системе Windows и "наследует" ее интерфейс, но о Windows мы говорить не будем, поскольку в данном контексте нас интересует только сравнительный аспект интерфейсов ранних и более современных версий редактора WORD.)

Как известно, на экране WORD 5 перечень возможных команд (меню) был представлен исключительно в виде текстов. В противоположность этому в более поздних версиях WORD команды обозначаются с помощью пиктограмм, набор которых аранжирован в виде пульта, называемого "панель управления".

Более того, пиктограммы, соответствующие файлам, можно физически (с помощью мыши) перемещать по поверхности экрана из каталога в каталог, что — особенно в сравнении с WORD 5 — "овеществляет" операцию с файлами, как бы приближая ее к действиям с предметами. Тем самым пиктограмма как таковая, по ее месту в быту грамотного человека, уже претендует как минимум на место, сравнимое с местом типографской литеры.