Глава 5. Практические советы успешной стервы

Глава 5. Практические советы успешной стервы

Люби все, что делаешь, делай все, что любишь

Как полагал американский юморист Роберт Бенчли, «любой человек способен делать любую работу, при условии, что за нее не нужно приниматься сейчас». В российской армии бытует мнение, дополняющее мысль уважаемого мистера Бенчли: «Нашли дурака! Я за вас свою работу делать не буду!». Впрочем, оба утверждения лишний раз доказывают главное свойство человеческой натуры: самое лучшее занятие — ничегонеделание. Жаль, что в этой сфере такая чудовищная конкуренция! И большинству людей все-таки приходится работать.

1000 причин сменить работу: разонравилось, заскучала, переросла, поссорилась, недоплачивают, недооценивают, все, с меня хватит! А причина, по которой мы покорно изо дня в день сносим эти ужасы — каждый свою «роковую тысячу» — одна: страшно начинать сначала. Работа в России оценивается, как замужество — хоть плохонькое, да мое, и на веки вечные, покуда смерть или сокращение рабочих мест не разлучит нас. Но так ли сложно подобрать себе новое занятие? Время наше, действительно, смутное и тревожное — только, может быть, мы и сами делаем его таким?

Необязательно сразу же писать заявление об уходе в никуда, чтобы ответить на вопрос: что, собственно, я здесь делаю? Надо разобраться в себе: а что мешает?

Привычка плыть по течению. Инерция. Не самая мощная сила в области физики, но в повседневной жизни ужас что с людьми творит. Людей сминает — только так. Часто в своем сознании человек невольно подменяет понятие стабильности инерцией. И плывет себе по течению, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Однако стабильность стабильности рознь. Бомж тоже стабильно просыпается на улице и ничего хорошего ему не светит. Посмотрите вокруг себя — особенно на старших сослуживцев, которые, как и ты, держат инерцию за стабильность. Люди это, как правило, ординарные, звезд с неба не хватают, довольствуются тем, что перепало, добиваются чего-либо исключительно в личных склоках.

Посмотри внимательно на Розу Ивановну или Веру Матвеевну. Хочешь лет через 10–15 ходить в похожих костюмах, носить на голове нелепый причесон а-ля «мыс доброй надежды», произносить менторским тоном банальные и инфантильные фразы, иметь весомый аргумент в споре: «Ты поживи с мое!»? А ведь весь этот набор нелепостей приобретен именно в процессе жизни по инерции.

Сейчас ты с подругой Лилечкой перемываешь им кости в курилке и помираешь над ними со смеху. Но может сложиться и так, что пройдет совсем не так уж много времени и ты, своя собственная, единственная и неповторимая, станешь точь-в-точь как эти нудные и унылые тетки. Вглядись в них внимательнее, ужаснись посильнее и «беги, Лола, беги».

Как бороться? Каждый раз отмечай про себя несогласие с решениями начальства, мнением коллег, привычками в коллективе и т. д. Береги собственный взгляд на окружающий мир, как зеницу ока. Таким образом, используя против силы инерции силу негатива, ты сможешь вырваться из этой дыры.

Чувство коллективизма. Ничего уж с нами не поделаешь. Это чувство помимо воли впитываем мы с молоком матери. Как говорится, в лучших традициях соцреализма. Контора родная, коллектив родной, начальство любит нас по-отечески или по-матерински, мы его в ответ — беззаветно. Ля-ля-ля… Если такое присутствует в твоей реальной жизни хотя бы на 30 % — прекрасно. Но… К сожалению, всякий коллектив — это живой организм, а не механизм. А все живое, как известно, имеет свой срок. Поэтому, когда земной рай в коллективе кончится, не стоит жить мыслями, что «все еще вернется». Возможно, со временем родиться что-то новое, по-своему замечательное, а вот былого уже не вернешь.

Захочется тебе всю оставшуюся жизнь рассуждать на тему: «были когда-то и мы рысаками!», или все же есть в тебе здоровая потребность в том, чтобы сегодняшний и завтрашний день были ничуть не хуже дня вчерашнего? Причем учти: если хочешь сохранить теплые дружеские отношения с сослуживцами, лучше покинуть некогда родной коллектив еще до того окончательного разложения. Сложно беречь и хранить дружественные взаимоотношения, когда те наполняют атмосферу злоуханием подобно протухшей рыбе. А если упустишь момент для «мягкого разрыва», то и впоследствии при встрече не сможешь заставить себя поздороваться.

Как бороться? Живи и помни. Ты у себя одна-одинешенька. Кровиночка. Лапочка. Солнышко. И у тебя есть свои собственные интересы, которые для тебя важнее. Здесь нет противопоставления. Просто не надо давать интересам сообщества, пусть даже очень тебе приятного, подминать твои собственные интересы. Посмотри на соседку Жозефину Павловну, которая всякий раз впадает в амок и восклицает: «Как жить дальше?», когда закрыли родной НИИ, умер до боли близкий генсек, танцверанды сменили дискотеки и т. д., и т. п. И действительно, живет она скверно, не позавидуешь. И продолжать эту тягомотину, называемую «жизнью» — невелика охота.

Синдром «Красной шапочки». Реакция на разные страшилки и пугалки про щекотки и царапки. Если хочешь быть здоров, не ходи куда не надо. Такие истории с воодушевлением рассказывают друзья-товарищи и проч.: «Вот я туда сунулся, и меня так обчистили, надули, надругались, изнасиловали и т. д.». С удовольствием демонстрируются ушибы, синяки, незаживающие раны души и прочая атрибутика. В ход идут также «игры на понижение» вроде: «Ну, послушай, у меня ничего не получилось, так что и у тебя точно ничего не выйдет!» или «А ты знаешь, какого труда мне это стоило, где уж тебе!».

Как бороться? Помни, самый сладкий релаксант для неудачника — его ближний, сидящий в заднице и влачащий жалкое существование.

Этот образ греет неудачнику душу и подлечивает нервы. Но ты же не нанималась к ним в нянечки, кстати, труд это тяжкий и малооплачиваемый, и не собираешься положить жизнь свою на говняшки души чужой. А потому все равно стоит взять и попробовать сделать то, что задумала. Вовсе не обязательно, что там, где поскользнулись твои знакомые набьешь шишки и ты. Только избегай сомнительных заведений и контор типа «Рога и копыта».

Мужественный или женственный у вас характер?

Ответьте «да» или «нет» на предлагаемые утверждения.

Если представится случай, люблю играть первую скрипку в обществе.

В трудном или спорном положении жду поддержки у самого близкого человека.

В любом деле умею с легкостью принимать решения.

Отличаюсь впечатлительностью, во мне легко вызвать сострадание.

Я умею постоять за свой авторитет.

Я забочусь о своей внешности, и это доставляет мне удовольствие.

Обычно я стараюсь приспособиться к обстоятельствам, а не действовать по первому побуждению.

Иногда кокетничаю с представителями противоположного пола.

Обладаю большой внутренней силой и независимостью в действиях.

Всегда ношу с собой зеркальце.

Умею не только долго помнить обиду, но и отплатить той же монетой.

Не отличаюсь выдержкой и не умею оставаться хладнокровным в любом положении.

Считаю, что любовь — это сокровенное переживание, не нуждающееся в непременном внешнем проявлении.

Я романтик.

Мой характер схож с характером моего отца.

Подсчет баллов

Используем схему:

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5;

да — 0, нет — 10,? — 5;

да — 10, нет — 0,? — 5.

0-49 очков. Вы — стопроцентная женщина. Сегодня это редко встречающийся тип, практически вымирающий. Если вы к тому же любите готовить, заниматься домашним хозяйством и воспитывать детей, если вы мягки и покорны, то вам просто необходим стопроцентный мужчина для жизненного равновесия. Вам непременно нужно на кого-то опереться. Иначе вам сядут на голову все, кто сможет. Если вы мужчина, то на вас по жизни будут охотиться властные женщины, стремящиеся устроить свою судьбу.

50–99 очков. Вы — самый распространенный психологический тип. Вы — нормальный человек. Вы умеете сочетать мягкость с решительностью, а впечатлительность с благоразумием. У вас достаточно многогранная личность, в которой встречаются черты, считающиеся классическими мужскими или классически женскими. Временами, жизненные обстоятельства требуют от вас поступков, которые вы считаете более свойственными противоположному полу, но тем не менее умение приспосабливаться и большая психологическая гибкость будут вашими союзниками в любых обстоятельствах.

100–150 очков. «Настоящий мужчина». Решительность, самостоятельность, независимость — вот ваши сильные стороны. Вы знаете, что вам нужно от жизни. Вы умеете стать опорой для другого человека. Ваши жизненные принципы могут вызывать большое уважение у консервативно настроенной публики. Если вы мужчина, то у вас явно стереотипное и схематичное понимание вопросов пола и мужественности. А если вы женщина — то я вас даже побаиваюсь. Вы кавалерственная дама.

Самопожертвование — не самая плодородная нива

Большая часть книги позади. И в каждой главе — беззастенчивая проповедь эгоизма: думай о себе, защищай свои интересы, люби себя, береги себя, верь в себя, познай себя, реализуй себя. Не удивлюсь, если кого-то подобные советы раздражают. И многие хотели бы напомнить автору, что «самопожертвование является главным украшением женщины». А кто, спрашивается, повторил эту фразу неоднократно, но своего так и не добился? Герой фильма «Соломенная шляпка», ловелас Фадинар, беседуя с баронессой де Шампиньи. А все почему? Хотел от нее получить шляпку итальянской соломки на халяву. Скажете: вот негодяй! Возможно. Но не более, чем все остальные. Польский писатель Кароль Ижиковский высказал на сей счет чрезвычайно разумное мнение: «Обойти трудность при помощи жертвы, вместо того, чтобы преодолеть, победить ее, — неэтично. Такая жертва — отступное, и только».

Самые разные люди в самых разных сферах нашей жизни требуют от нас самопожертвования. Там, где вы работаете, там, где вы отрываетесь, там, где вы упиваетесь свободным творчеством — везде кишмя кишат персонажи с лапкой ковшиком: «Дай, дай, дай! Господа, бакшиш! Пожертвуйте убогому! Же не манж па сис жур!». Их жалостные причитания отнюдь не значат, что вы отделаетесь мизерным подаянием. И чтобы бедолага смог, наконец, «манж» и не голодать еще «сис жур» — этого, скорее всего, будет недостаточно. Потому что требование жертвы уже не просто мольба о помощи — это бизнес, и не только среди профессиональных уличных попрошаек. Есть и другие уровни «халявщиков». Некоторые при помощи умения «выжимать слезу» возносятся на самый верх социальной пирамиды. И «прилипалам» надо безостановочно поддерживать свой бизнес. А если дело становится прибыльным, в него беспрерывно вливаются «новые кадры». Поэтому достаточно выказать готовность к самопожертвованию — и все, вы в ловушке. Вас оберут до последней заначки.

Итак, с теми, кто просит о самопожертвовании, все понятно. А что же те, кто жертвует? Отгородимся от экстремальных состояний и перенесемся на грешную землю, на бытовую почву. Как это выглядит? «Я на тебя жизнь положила!», «Ради тебя я во всем себе отказывала!», «Из-за тебя я пожертвовала карьерой (любовью, богатством, здоровьем, билетами в оперетку)» — не правда ли, знакомая песня? И, конечно, «кровь еще и теперича идет, ежели, к примеру, каждый день болячки сковыривать». Духовный полет проходит на большой высоте: земли не видно и всех тошнит. Казалось, что эффект должен быть обратный? Но ничего не попишешь! Именно такая реакция возникает после того, как тебе объяснят: вот, смотри, дорогой мой человек, я оторвал от себя во имя твое — далее информация о том, что оторвал, где и когда.

Вдобавок возникает отчетливое чувство… опасения: что же ты, щедрый жертвователь, потребуешь взамен? На ум приходят разные полезные советы и предупреждения о переменчивости человеческих отношений. Сам по себе всплывает иронический Бернард Шоу: «Если вы начинаете с самопожертвования ради тех, кого любите, то закончите ненавистью к тем, кому принесли себя в жертву». А в результате нелегких раздумий возникает не благодарность, а, скорее, раздражение. И так и подмывает полюбопытствовать: «А я тебя просил собой жертвовать? А даже если и просил, зачем было соглашаться? Да и кто теперь это помнит: просил — не просил?». Кстати, вот занятный парадокс! Мужское «искусство требовать жертв» получило «прописку» не столько в сознании сильного пола, сколько в подсознании. Чтобы добиться желаемого, мужчины часто прибегают к этой психологической игре: следуют по пятам, укоризненно молчат или непрерывно канючат, симулируют душевное и телесное недомогание, апеллируют к «чуткому женскому сердцу»… Но любят они отчего-то тех женщин, которые не сдаются на жалобные «мольбы и взоры», и к тому же умеют раскрутить кавалера на всю катушку, а потом ухмыльнуться без зазрения совести и сказать: «Дорогой мой, ради тебя я ни в чем себе не отказывала».

Почему же самопожертвование стоит так дешево и продолжает падать в цене? Неужели мы перестали ценить лучшие движения души? А кто сказал, что самопожертвование лучшее? На деле все оказывается несколько иначе. Жертвователь страдает: а) заниженной самооценкой — подсознательно считает, что достоин худшей доли, оттого и принимает ее, не моргнув глазом; б) дефицитом личности (отсутствием воли, склонностью плыть по течению, инертностью натуры, одномерностью взглядов, отсутствием собственных желаний и целей); в) отсутствием желания и навыков делать нечто позитивное. И, естественно, человек, который ни на что, кроме жертвы, не способен, всегда найдет подходящий алтарь, коли собрался принести эту самую жертву. Выходит, что алтарь в этой затее — отнюдь не самый важный компонент.

Таким путем самопожертвование лишь перерастает в один из видов манипуляции: жертвующий признает — чаще подсознательно — свое убожество и несостоятельность; его вера в себя разрушается; в результате он предпринимает попытку удержать партнера тем, что культивирует в сознании своей «половины» чувство вины, а также старается создать и укрепить в мозгу партнера собственный «светлый образ невинной жертвы». Дохлый, надо сказать, номер. Весьма вероятно, что партнер окажется не «половиной», а полноценным человеком. Тогда ему, конечно, не нужна дополняющая его «полу-личность». В общем, дуэт французского маркиза де Сада и австрийского писателя Захер-Мазоха в повседневности имитировать ни за… незачем. И, как уже упоминалось, садомазохистские игрища хороши в качестве пикантного дополнения к сексуальной жизни, а не в качестве образа жизни в целом.

К сожалению, в России вековые традиции давно и успешно «держат оборону» против происков цивилизации. Оттого и женский пол у нас мало чему обучен (особенно в области психологических приемов) — все больше жертвенности. И в этом наша главная женская беда. Этот потребительский настрой диктует мужчинам, как себя с нами, овечками, вести. Сперва попользоваться, вскоре заскучать, немного помучиться комплексом вины, с некоторой долей самодовольства посчитать себя подлецом, напоследок озвереть от скуки, каковую не в силах развеять регулярные скандалы — и, наконец, спастись бегством. Получается, что мы со своим самопожертвованием — какой-то одноразовый товар. Не верите? Судите сами.

Газеты и журналы, публикующие письма читателей, пестрят историями о том, как страдают прекрасные дамы за высоту, пардон, широту души своей жертвенной. И неизменно один и тот же «стон и плач»: ну и мужик мне попался — подлец-предатель-эгоист! Не оценил, бросил, ушел! Он уехал прочь на ночной электричке, прихватив с собой пачку соли и спички. Нет, одной строчки мало. Непременно требуется пропеть целый жестокий романс: «Была я женщина прили-и-ичная (неви-и-инная, лю-у-убящая, заму-у-ужняя), муж у меня сел в тюрьму (продулся в карты, столкнулся с шестисотым мерсом, спьяну защищая честь женщины, вступил в схватку с охранником банка). А потом опомнился и умолял меня спасти его (простить, побить, пощекотать). Чтобы его, подлеца (ворюгу, бабника, душку), отмазать от срока (гильотины, неуставных отношений, кругосветного круиза с той самой женщиной), я была вынуждена переспать с начальником тюрьмы (ограбить банк, убить свекровь, принести три литра крови девственниц). И вот, жертвуя собой, я это дело с блеском провернула (два раза для верности). А он, выйдя на свободу (вернувшись с круиза, всплыв в соседнем пруду), объявил мне, что жить со мной не может. И осталась я одна-одинешенька со своим самопожертвованием. Заявки принимаются. Цена сходная. Торг уместен. Звонить по будням с 14 до 19. Серафима». Восчувствовавший читатель зальет слезами страничку и вспомнит Некрасова («долюшка женская» из школьной программы) и Тютчева (про «умом не понять»).

Ходить или не ходить на дело, связанное с физической опасностью и моральной нечистоплотностью, есть личный выбор каждого. Хотя зачастую никакой это не выбор, а всего лишь смирение перед натиском чужой воли. Во всяком случае, перед «делом» обязательно надо спросить у себя, а не у слезливых классиков сентиментального жанра: пошла бы я на это, кабы не ожидала за свою жертву самой бурной благодарности и самого высокого вознаграждения? Если ответ «не-а», то и ходить никуда не следует. Оставайтесь дома и смотрите телик. В крайнем случае, посетите парикмахерскую.

Ах, вам на месте не сидится? Вы мечетесь, кусаете губы, грызете ногти, поглощаете конфеты — в общем, волнуетесь? Вам кажется, что ваш избранник погибнет, если вы его не спасете? Зря. Приспособится к новым условиям, научится думать головой, работать руками — еще лучше заживет. И тем более не стоит забивать себе голову сказками про верную Герду и Снежную королеву. Вряд ли можно найти Кая, который захочет, чтобы у него отнимали блестящую перспективу заполучить весь мир и пару коньков впридачу. И его можно понять: была охота возвращаться к цветочным горшкам и простым радостям скромного, но честного существования на чердаке, вусмерть загаженном голубями за время отсутствия Герды. Никакие розы и никакая верная подруга жизни не компенсирует такого «образцового счастья». В силу перечисленных причин и нам, женщинам, часто приходится выбирать не между счастьем и несчастьем, не между «я одна» и «мы вместе», а в рамках аксиомы «мы все равно расстанемся» — но каким образом: «умрет или бросит», «сядет или бросит» и т. д.

Да, ведь есть же еще «предмет, достойный женского самопожертвования» — дети! Йети. Как же ради них не жертвовать собой — своим благополучием, своими интересами, своими чувствами? Одна моя знакомая гордо заявляла: «До тридцати лет женщина может жить собственной жизнью, но после тридцати она должна жить жизнью своих детей!». Я бы, правда не советовала жить чьей угодно жизнью — детей, родителей, кузенов и кузин… Ни после тридцати, ни после сорока, ни после семидесяти. Это плохо действует на родственников. На друзей, впрочем, тоже. И правда, если «отдать все», то перспективы далеко не ослепляют: либо вы растите будущего «вечного должника», который никогда не сможет распрямиться в полный рост и смело глядеть людям в глаза, считая себя недостойным; либо эгоцентриста, который так никогда и не научится считаться с другими людьми, да так и застрянет в состоянии грудничка — будет вечно орать, требуя любви, тепла, заботы, кормежки, гигиенических процедур… Заодно стоит подумать: а вдруг вы своему ребенку кроме собственных проблем ничего дать не можете?

Вера Ивановна не была юродивой по роду занятий. Она была обычной служащей. Но она носила на себе пудовые вериги — тяжеленный комплекс вины. Подобные чувства редко бывают обоснованы реальными обстоятельствами. Их человеку «вцеловывают» родители, а довершает процедуру среда, атмосфера, кто и что угодно. Вера Ивановна была поздним ребенком в своей семье. Ее родители пережили блокаду Ленинграда. Рожая Верочку, мама потеряла здоровье. И хотя мама и не думала укорять своего ребенка этими обстоятельствами, но Вера Ивановна ощущала свою «виноватость». За нее мать отдала здоровье, а другие люди отдавали жизнь. Вся страна трудилась, чтобы она, Верочка, росла сытой, одетой, обутой, получила образование. Получалось, что в своей маленькой еще жизни Верочка оказывалась по уши в долгу. А чем заплатишь такой огромный долг? Вере казалось, что покаянием и образцовым поведением — никак иначе.

В юности Вера Ивановна, тогда еще просто Верочка, была хороша собой, и на нее вовсю обращали внимание ребята. Верочке это нравилось, но одновременно ей почему-то было очень стыдно — за все. И что за внимание и за свое «недостойное» удовольствие. Она считала себя легкомысленной и безнравственной. А от своего первого робкого влечения к противоположному полу и вовсе приходила в ужас. Надо же, дожила до семнадцати лет и не подозревала, что в ней столько порока! Она боялась веселых и темпераментных парней, которые в этих «порочных страстях» жили, как рыба в воде, и воспринимали свою собственную «безнравственность» как нечто само собой разумеющееся. Поэтому избранником Верочки стал вялый, нудный молодой человек, так и не изживший к двадцати пяти годам инфантильную манеру надоедать окружающим прописными истинами. К тому же Володя — так звали упомянутого молодого человека — полагал, что весь мир ему должен. Вероятно, это и сыграло решающую роль в отношениях Верочки и Вовочки. Володя идеально подходил для Вериного комплекса вины.

Они поженились. Пережившая блокаду мама Веры Ивановны смотрела на вечно зудящего зятя и морщилась от отвращения: «Стоило тратить силы на выживание в этом аду, — горько думала она, — чтоб на старости лет наблюдать такое? Верка с Вовкой абсолютно не умеют радоваться жизни. Он поучает, а ей только этого и надо. Как будто нет других удовольствий! Вере только дай себя ограничить, а потом вволю поахать, поосуждать других, не таких высокоморальных». Знала бы она, что Верина судьба — еще не конец «жизни, принесенной в жертву»!

Через пару лет родилась Тася. По мере того, как девочка подрастала, отношения Веры Ивановны с дочерью обострялись. Тася была нормальным ребенком и почему-то не хотела испытывать спонтанную «виноватость» перед родителями — да и перед всем миром тоже. Таська, на радость бабке, кокетничала с мальчишками, замирала от восторга перед витринами с красивыми платьицами и туфельками, с чувством глубокого детского удовлетворения съедала по две порции мороженого сразу — но при этом не испытывала никакого сомнения в собственном «праве на наслаждение», и даже тени смущения не пробегало по ее ангельскому личику. Вера Ивановна, глядя на дочь, просто холодела от ужаса: куда все это Таську заведет? «Понятно, куда! Поживет, погуляет, а потом опомнится — да поздно будет!», — думала рассерженная мать и напрягала все силы для спасения дочери.

Годы детства и отрочества прошли в борьбе за дочкину нравственность. Было трудно, но Вера Ивановна не сдавалась. Очень кстати пришелся Таськин переходный возраст с его надрывами и коллизиями. Вера Ивановна, словно умелый лоцман, вела дочь, будто корабль, через бури и подводные мели — вперед, к «облико морале»! И свершилось. Теперь Вера Ивановна могла гордиться дочерью. Тася стала ну вылитая Вера в юности: на вечеринках забивалась в угол, на ребят смотрела испуганными глазами, в одежде предпочитала мышиный цвет и юбки носила в пол. «Ну, вот, — думала довольная Вера Ивановна, — Таська стала приличной девушкой. Теперь бы ей замуж за хорошего парня. Да-а-а, жаль мама не дожила — поняла бы теперь, как я была права».

Однажды Тася пригласила на семейный обед своего избранника — с родителями знакомиться. Разглядывая будущего зятя, Вера Ивановна довольно улыбалась — мальчик из приличной семьи, говорит как пишет, с по три причастных-деепричастных оборота в каждой фразе. Она и подумать не могла, насколько ее будет раздражать этот положительный с виду, хотя и нудноватый молодой человек. Вера Ивановна не сообразила, что Тася привела в дом настоящего диктатора. И отныне формировала свой комплекс вины вокруг воззрений мужа, а не матери. И блеклый зануда Коля быстренько занял то место, на которое Вера Ивановна претендовала сама. Зятюшка был уверен, что все ему должны, все жертвы принимал без благодарности, как само собой разумеющееся. Вера Ивановна тихо ненавидела Николая и за глаза называла его Геббельсом: «Все зудит, — злилась она, — всех поучает, весь мир ему не угодил. А эта дура-Таська уши развесила. Разве такого я хотела на старости лет?» Не такого? А какого?

Мы представляем себе жертвователя существом кротким и безобидным. Может быть, такие где-нибудь и водятся. Но чаще всего человек, привыкший во всем себе отказывать ради «большой цели», беззастенчиво требует того же от окружающих, не спрашивая, каковы цели этих самых «окружающих». Американский писатель Ральф Эмерсон считал, что «Каждый герой в конце концов становится занудой». Хотите знать, как это выглядит на практике?

Попробуйте в присутствии вегетарианца с диагнозом «буйный» с аппетитом слопать бифштексик с кровью. Или куриную ножку обглодать. Не решаетесь? И правильно. Потому что у буйного адепта зеленого стола правила вегетарианского гуманизма на мясоедов не распространяются. И либо вы сами уподобитесь тому бифштексу, либо вам прочтут нотацию — до проедания тонзуры, даже если вы к католическому духовенству не имеете никакого отношения. По мнению таких вот патологических «гуманистов», жить для себя — просто мерзость, защищать свои интересы — преступление, чего-то желать и добиваться — святотатство. Они до подобного кощунства не опустятся! И вдобавок сделают все, чтобы и вы столь низко не пали. Люди, проповедующие «нравственный закон», как правило, ничем конкретным не занимаются. А точнее, заняты исключительно тем, что живут трудно (независимо от материальных обстоятельств), тянут лямку и уповают на лучшее.

Я не ратую за «неразумный эгоизм». Сильный человек, как правило, много делает и для других. И даже если за свои благодеяния он и получит вместо благодарности ворох проблем и бассейн дерьма, все равно жертвой он себя не почувствует. Для него всякое совершенное действие носит характер осмысленного поступка. Он решил, что так надо — и пошел на это, он увидел свой шанс и не захотел отказаться. В конце концов, у любого человека имеются прихоти — позволять их себе можно и нужно. И даже если обстоятельства окажутся жестоки к сильному человеку, тот не превратится в покорную жертву, а останется деятелем или игроком. Значит, у него еще есть шанс на успех.

Варенье на завтра

Ах, как хочется быть успешной! И мы стремимся найти «единственно верный путь» — и для начала слушаем рекомендации «первопроходцев», людей, нашедших ниву успеха, вспахавших ее, засеявших и пожавших все, что проросло. И что же они, умельцы, нам советуют? Надо стать целеустремленной. Ставить перед собой задачи и стремиться их выполнить. Преодолевать трудности. Терпеть неприятности. Нивелировать чувства. Примиряться с тем, с чем мириться не хотелось бы. Вперед! Все на марш-бросок с полной выкладкой! Жизнь, подчиненная цели, причем не творческой, созидательной, а сугубо бытовой, проходит мимо. Все, даже отдых становится целью — потому что отдыхать надо не там, где хочется, а там, где отдыхают люди, достигшие вершин успеха!

Надо сказать, в США, в чрезвычайно целеустремленном обществе еще пятнадцать лет назад начали особо ценить людей, умеющих с толком отдохнуть, расслабиться, весело провести время. Страна, где все стараются развернуть собственный бизнес, где ставят дело во главу угла, столкнулась с проблемой населения, патологически не способного «отпустить вожжи» — даже на отдыхе. Вне дела человек зажат и потерян, сам себе не нужен. И другим тоже. Последние лет десять я наблюдаю ту же «занятную» тенденцию у своих соотечественниц. И, что самое странное, вовсе не у дам, занятых карьерой. А как раз у «жен и матерей» — у тех, кто пытается, если так можно выразиться, сделать карьеру в личной и семейной жизни. Их существование оформлено в стиле «наш ответ Чемберлену». Сама жизнь становится работой: сюда переносятся командные методы руководства, потогонная система и ежеквартальный отчет.

Я собираюсь на традиционный девичник, который мы стараемся устраивать хотя бы «раз в квартал». Мы — это несколько очень занятых женщин. Хотя на улицах к нам неизменно обращаются «девушка». А если мы, отказываясь от подобного обращения, честно и откровенно называем свой возраст, то слышим в ответ с ухмылкой: «Тогда я старик Хоттабыч. Не, а если без приколов?» Но, откровенно говоря, сейчас на вечеринки, где мы можем хорошо оттянуться без мужей и бойфрендов, я хожу не очень охотно. И не только я. Это из-за Ксеньки, нашей подруги. Машка как-то выдвинула гипотезу, что Ксения просто раньше нас стала теткой, так на ней возраст сказывается. Ирка в ответ язвит, что это — ранний климакс. А я с грустью думаю, что мы просто наблюдаем очередную стадию процесса, который только теперь стал явным и очень неприятным зрелищем для окружающих.

Ксенька в начале нашего знакомства была веселой, чуть легкомысленной девушкой. Трудно сказать, кто надоумил ее с такой серьезностью посмотреть на жизнь. Может, она сама до этого дошла — путем несложных логических построений? Короче говоря, Ксения еще в юные годы озаботилась перспективами устройства своей жизни. Пунктом номер раз в этой жизни было замужество. Я с изумлением смотрела, как у молодой девчонки на лице пролегают складки горечи, свойственные разве что «девушкам нелегкой судьбы» в возрасте за тридцать. Она тщательно, даже нервозно следила за внешностью и беспокойно искала перспективного молодого человека на роль будущего мужа. А когда нашла, то устроила парню форменную осаду. Через два года крепость пала. Они поженились. Ксенька мысленно отщелкнула костяшку на счетах — в позитив.

Следующие несколько лет нас, своих подруг, среди которых к тому времени половина были замужними дамами, Ксенька терроризировала разговорами о том, что брак — это очень сложно, что отношения нужно строить, над этим следует работать, работать, работать и достигать, достигать, достигать… Получалось, что-то вроде «в поте лица будешь есть хлеб свой». После этих занудных лекций по «теории семейной жизни» мы делали ставки за спиной «лекторши» — на то, кто кого погребет: семейный кризис — Ксеньку или Ксенька — семейный кризис. Продули все. Ксенька с кризисом срослись намертво. Потом проблемы перекочевали на деторождение, на воспитание и обустройство жизни подрастающего поколения, на задачу успешного карьерного роста — но не для нашей подруги, а для ее заезженного мужа. Даже отпуск и путешествия для Ксеньки превратились в битву за отдых по первому разряду. В подтверждение привозились кипы фотографий типа: это я у бассейна, это — мой отель, это — еда в моей тарелке, это — я на приеме с очень важной персоной и т. д., и т. п. «Во жись у Ксеньки, — смеется Машка, — даже позавидовать нечему. Ни те чувств, ни вкуса, ни запаха! Одна сплошная функция».

Со временем у Ксеньки образовалась еще одна вредная привычка, из-за которой, собственно, мы не очень любим с ней встречаться. Ей стало мало своего счастья и она безапелляционно учит жить нас, ее подруг. Мне достается за то, что я пишу научные статьи, за публикацию которых не платят. Мои возражения, что мне интересно работать в этой сфере, а деньги я в другом месте заработаю, ее не устраивают. Это, по мнению Ксении, неправильно и время на такое беспутство тратить незачем. Аньке достается за то, что они с Мишей пять лет живут и, между прочим, душа в душу, но без штампа в паспорте. Нельзя допускать такого разгильдяйства в жизни, хватишься — поздно будет. Машке достается за неприватизированную жилплощадь. Перечислять можно еще долго. А главное — для нас, Ксенькиных подруг, эти ситуации проблемами не являются, и мы Ксении на жизнь не жалуемся. Правда и то, что по имени подругу дорогую мы зовем все реже и реже, а чаще «Фу-у-ункция».

Вот и верь, когда говорят «жизнь заела»! Это кто кого еще заел? Скорее, уж ты — свою жизнь, чем она — тебя. Чего и следовало ожидать, если вы поставили во главу угла «отчетность»: теперь приходится не жить, а выправлять ошибки в «отчете», совершенствовать его и переписывать. Престижность и удовольствие — не синонимы. И уж тем более не одно и то же. Престижность — любимое дитя денег. Больших денег. Наслаждение жизнью к этому малютке отношения не имеет. Разве что в качестве гувернера. Так что подход «Каков доход?» не только в сфере бизнеса — здесь оно, по крайней мере, уместно, но и в личной жизни — метода довольно нерентабельная. Американский драматург Теннесси Уильямс подметил, что «чем больше у тебя денег, тем больше знакомых, с которыми ничто тебя не связывает, кроме денег». Представьте жизнь, в которой вы никогда и ни с кем не можете отдохнуть и «согреться душой». За вами точно глаз кинокамеры наблюдает: не дашь ли ты слабину? Глядишь, и можно будет оторвать от тебя кусок посочнее! Помните: немало людей потеряли здоровье, пытаясь заработать деньги, а потом потеряли деньги, пытаясь вернуть здоровье. Правильно говорят: «Если деньги — все, что вам нужно, то это все, что вы получите».

И даже если вы весьма демонстративная натура, разве это состояние не кажется утомительным? Донельзя утомительным? А однажды вам придет в голову мысль: «Получается, я купилась на нелепое обещание «варенья на завтра»… И притом прекрасно зная, что «никто не может сказать: «Надеюсь, сегодня уже завтра?» — а ведь на эту примочку даже Алиса у Льюиса Кэролла не попалась!». И вздохнете тяжело. Вспомните: когда все начиналось, была надежда, что «гонка за лидером» скоро кончится — вашей победой, а уж потом-то вы отдохнете, ох, отдохнете! Но «гонка за лидером» бесконечна, и уж тем более она не кончится в ту минуту, когда лидером станете вы. Это собачьи бега за механическим зайцем. Помните историю гончей, которая поймала-таки свой «объект», схватила его зубами, получила удар током и скончалась на месте? Какой повод для раздумья!

Но выход есть. Та самая радость жизни, которую нередко идентифицируют с богатством, славой и стройной фигурой. А ведь все вышеперечисленное никак нельзя отнести в разряд «кайфушек». Потому что это тяжелейшая работа — распоряжаться деньгами, поддерживать рейтинг и следить за внешностью. Неудивительно, что среди звезд так много людей с проблемами психологической зависимости от алкоголя, наркотиков, азартных игр, углеводистой пищи и комплиментов. Им не хватает обычной дозы отдыха, на них не действуют нормальные способы расслабления — слишком много приходится пахать. Удивительно как раз то, что многим людям именно эта каторга кажется прогулкой по райским кущам. И они грызут гранит, землю ногтями роют, идут по трупам, лишь бы оказаться в «краю блаженства». После чего, достигнув цели, с ужасом сознают: вот теперь-то и начинается главная страда, а до сих пор были так, игрушки! Естественная реакция организма — синдром хронической усталости.

Так же, как работе, отдыху надо учиться. В детстве мы отдыхаем там, куда нас «отправили» родители: у бабушки, в летнем лагере, на даче, на юге и т. п. В эпоху тинейджерства у нас, как правило, еще нет ни денег, ни собственных представлений для выбора подходящего отдыха. Потом наступает зрелость — вот вроде, теперь бы и оторваться! Вместо этого мы сами перекрываем себе все возможности «оторваться»: вычисляем, какой курорт моднее, а какой из модных — дешевле, какой сезон бархатный, а какой — модный и далее в том же духе. А где вопрос: я-то чего хочу? На побережье к морю, на волю в пампасы, в Италию по музеям побродить, или в Париж по распродажам побегать? Понятно, если вы за год ни на пампасы, ни на Париж не запаслись. Но и в этом случае выбирать следует не по принципу престижа, а по принципу соответствия вашим вкусам. Множество женщин к тому же старается угодить вкусам мужа, детей, свекрови, родителей, братьев и сестер, если таковые имеются. Компромисса ищут. Хотя никакого компромисса между рыбалкой на Волге и пирамида в Гизе не существует. Разве что вы пойдете пирамиды смотреть, а муженек у подножия сфинкса пристроится — с удочкой. Тогда, скорее всего, большая часть отдыха уйдет на вызволение супруга из лечебницы. Совет хитрой стервы: скажите, перегрелся ненароком! Акклиматизацию не прошел. Не надо углубляться в методику семейного компромисса. Не то вас поместят в соседнюю палату.

Найдите время для себя, устройте отдых себе по вкусу, порадуйте себя тем, что по-настоящему любите. И не пытайтесь одновременно выполнить какую-нибудь заповедь, добиваясь улучшения собственного имиджа. «Каждая женщина должна найти минутку для себя, чтобы вымыть посуду». Уважайте право на свою личную жизнь — хотя бы время от времени будьте собой! Зачастую мы боимся своих желаний, как огня. Дескать, это и эгоистично, и необузданно, и тривиально, и неэлегантно, и… А вы наплюйте на имидж. Потом посмотрите еще раз, свежим взглядом: ну как? Желание само по себе ничем ужасным не является. Ужасным может быть отношение к желанию или его воплощение. Это когда вам объясняют, что покупка кружевного белья — это безнравственно, лучше купить трикотажные панталоны «Здравствуй, мамочка» и сэкономить деньги на покраску автомобиля. Или наоборот: нельзя же носить такой допотопный кошмар, пойди и купи бельишко посексуальнее! Ну подумаешь, зима, минус тридцать! Красота требует жертв!

Никто и ничто не вправе требовать жертв. Жертвы приносят или не приносят добровольно. К тому же, если вы помните, в предыдущем разделе было описано, отчего и почему самопожертвование не приводит к взаимопониманию. Скорее, наоборот. Иссушая, а потом и сжигая себя, вы не сможете ни согреть, ни осветить чью-либо жизнь. И в первую очередь — свою. Рядом с аскетом никто не в силах почувствовать себя комфортно. Вы должны научиться расслабляться, отрываться, кайфовать — словом, как ни назови, вы должны приобрести опыт качественного отдыхе. Умение наслаждаться тем, что приносит удовольствие именно вам, без ориентации на «ранжир», придуманный посторонним сухарем и начетчиком. И вообще: постарайтесь, чтобы вас в своей жизни было много. «Варенье на завтра»? Ну, уж, извините, нет! Варенье — сегодня! И его должно быть много.

Страшновато? А вы не бойтесь. Польская художница и юмористка Янина Ипохорская некогда подшучивала над женскими страхами: «Молодую женщину подстерегают тысячи опасностей, но только несколько из них доставляют настоящее удовольствие». Вот вы и выбирайте, какие именно опасности вам по нраву.

Альпинисты и прорабы секса

Отчего женщине, если дело доходит до секса, требуется причина, а мужчине — место? Почему «занятие любовью» — для женщины больше «любовь», а для мужчины — «занятие»? В чем вообще состоит разница между мужским и женским восприятием секса? И откуда она взялась, эта разница окаянная? Ну неужели нельзя найти способ примирить женскую потребность в любви и мужскую жажду секса?

Сколько любовных драм возникает оттого, что участники действа «не так друг друга поняли»: она мечтала о создании крепкой «ячейки общества», а его манила обжигающая страсть… Почувствуйте разницу, заложенную в определениях: «крепкая» и «обжигающая». Такой может быть разве что самогонка, но никак не любовь, что бы на сей счет ни сочиняли романисты.

Кратковременное и яркое ощущение «разрядки», к которому мужской пол стремится с сотворения мира, как и благодатное наслаждение покоем, о котором мечтают женщины — просто эмоциональные проявления разных биологических программ. Мы сотни миллионов лет создавались для разных задач: самки для заботливого выращивания потомства, самцы — для осеменения максимального числа самок. Отсюда и так называемый «эффект петуха», который практически всю жизнь гуляет и резвится в организме представителей сильного пола. Самцы большинства видов вообще могут совершать с одной и той же «дамой» всего-навсего 5–7 половых актов, после чего теряют к ней интерес. Биологи, издеваясь над бараном, пытались подсунуть ему уже надоевшую овцу, опрыскав «дэвушку» духами и надев ей на морду бумажный пакет. Увы, маскировка не помогла. И непостоянство мужское — не столько результат личной безнравственности, сколько оттого, что такое поведение природа-мама завещала. Мужики вообще охотно слушаются маму — аж до седых волос.

А ведь у женщины — совсем другие приоритеты. И тестостерон, гормон полового возбуждения, в женском организме появляется не сам по себе, а только в зависимости от условий предполагаемого секса. Особенно мощно тестостерон впрыскивается в кровь на фоне общего благополучия отношений и тесной душевной близости с сексуальным партнером. Для сексуального «порыва навстречь» женщине главное, чтобы человек был хороший — и чтоб зарплата у него тоже была неплохая! Думаете, это у прекрасного пола от сознательной корысти? Ничуть, это тоже инстинкт. Примерно до 30 лет женщина чувствует себя особенно слабой и незащищенной — такое состояние женской психики специально создано природой, чтобы заставить самку хомо сапиенс активно искать и хомутать постоянного самца, а то бы она это волосатое нечто и на длину дубины не подпустила! Так что молодой неопытной женщине требуется друг и покровитель, а вовсе не яростный мачо с дикими инстинктами. Ей нужно испытывать к партнеру личностное влечение — тогда и остальное наладится.

Вот из каких несовпадений, созданных длинной-длинной эволюцией видов, вырастают наши конфликты. Вот отчего женщина после бурного свидания обычно планирует (хотя бы мысленно): а шкаф мы поставим сюда… Словом, я к вам пришла навеки поселиться. Для нее секс — фундамент, на котором она, словно прораб, разворачивает строительство семейного счастья. А ее партнер, словно альпинист, уже покорил вершину, теперь он идет вниз, довольный пережитым ощущением. Перед их мысленным взором расстилаются противоположные пейзажи: он видит кручи и пропасти, с которых ему, храбрецу, пора спускаться в привычную долину, она — участок, на котором ей, мастерице, еще работать и работать.

Мужчина на этапе завлечения дамы, кто как может, демонстрирует свой первобытный пыл и необузданные инстинкты, которых дама, собственно, в совместной жизни от него отнюдь не жаждет. Брачные танцы — это только танцы… Брал бы он пример с птицы шалашника: самец строит гнездо метровой высоты, выкладывает вокруг него «клумбу» из цветов, орехов, ярких жучков и прочих декоративных деталей — и пристраивается рядом, скромный гений животного мира. Чье гнездо лучше — тот и жених завидный! А ловить девушку на телесную мощь и яркое оперение — прием грубый и устаревший к тому же.

Тем более, что и женщина охотится на мужчину. И мы ведь тоже не стараемся выдумать новую приманку, а вызываем интерес мужского пола агрессивным сексапилом и обещаниями «неземного блаженства без последствий». Поэтому и неудивительно, что мужская ответная реакция, как правило, стандартна и кратковременна: мавр сделал свое дело, мавр может уходить. А дама еще несколько недель, а то и месяцев вздрагивает при вопле телефона — вдруг это Он звонит? Вдруг Он, наконец-то, придет и ка-ак… проведет рукой по волосам? Где же этот треклятый шампунь?!!

Можно упрекнуть современную женщину в том, что она в своей тактике и стратегии так же примитивна, как и ее предшественницы былых времен. Тогда баба ценилась не дороже кобылы, завоевывалась мечом и подвергалась сексизму, не тем будь помянут. А мы и в XXI веке зациклены на красоте своей неописанной и все время даем поклоннику понять, какие мы темпераментные, жаркие и трепетные. Рецепт «приманки от куртизанки». Все потому, что женщины в массе своей подсознательно склонны верить романам и сериалам: здесь незначительное приключеньице на вечеринке непременно само собой перерастает в Великое Чувство. И часто вы наблюдали подобные сюжеты в реальности? Часто! С точностью до наоборот: после сексуального торнадо партнер решает, что перед ним — легкая добыча, значит, незачем и напрягаться. Пора покорять новые вершины. Иду на грозу!

Но если бедной «архитекторше» всерьез хочется удержать своего «спортсмена», в то время как он твердо уверен в том, что «планку» взял, и больше от него ничего не требуется? Как этого добиться? Есть разные способы. Обезвредить это физиологическое «минное поле» на самом деле не так уж сложно: осознав свои женские инстинкты и инстинкты мужчины, мы, умницы, можем их учитывать и использовать, чтобы не наступать на эти биологические грабли всякий раз, когда нам нужен (или не нужен) роман или секс как таковой.

Для того, чтобы мужчина перестал воспринимать свою партнершу как спортивный снаряд, ей лучше превратиться в осажденную крепость: перевести отношения в разряд долгоиграющих. Не поддаваясь на лесть, на якобы невинные предложения вроде «зайдем, кофе выпьем», удерживать пылко влюбленного в рамках ухаживания. Примерно к третьему свиданию станет понятно, на что ваш избранник рассчитывает. Через пару месяцев разъяснится, каковы «приоритеты» вашего избранника — тихое счастье или пожар в тропиках. И не спешите, не уговаривайте себя, что это, может быть, и есть последний шанс — надо его держать мертвой хваткой.