3.5. Национальный характер в языке и фольклоре

Б.П.Вышеславцев отмечает: «Область подсознательного в душе русского человека занимает исключительное место. Это иллюстрируется примерами, подобными следующему. Герой русской сказки Иванушка-дурачок, долго лежавший на печи, ни с того ни с сего вдруг вскакивает и кричит: «Эх вы, тетери, отпирайте двери, хочу идти туда, сам не знаю куда!» (Вышеславцев, 1995).

Сказка показывает, чего русский боится: бедности, труда, горя, падения (русский Икар). Непременно нужно дойти до конца, чтобы подумать о спасении. Даже веселье, кутеж как-то незаметно переходит предел и становится источником расточения материальных и духовных сил, источником горя.

Заветные мечты русского: мечта о «новом царстве», где распределение будет построено на принципе «каждому по потребностям», где можно наесться и напиться, где стоит «бык печеный», где молочные реки и кисельные берега. А главное – там можно ничего не делать и лениться. Сказка о дураке Емеле рассказывает, что он проводит время на печи и на всякое предложение пальцем пошевелить для какого-нибудь дела неизменно отвечает: «Я ленюсь!» Но ему, дураку, принадлежит волшебная щука, которая исполняет все его желания. Все работы выполняются сами собой, «по щучьему велению».

Типична в этом отношении сказка о «хитрой науке». Бедная старуха «захотела отдать сына в такую науку, чтобы можно было ничего не работать, сладко есть и пить и чисто ходить». Учителем этой науки оказался черт, а сама наука – не чем иным, как воровством. При этом счастье обычно сопутствует лентяю и вору.

Сказки беспощадны: они разоблачают все, что живет в подсознательной душе народа, раскрывают все, что тщательно скрыто в жизни. Вот, например, работник нанимается к купцу задаром, за право дать хозяину по окончании года «щелчок по лбу». От щелчка купец помирает, а мужик берет себе его имение и живет-поживает, добра наживает.

Показательна головокружительная карьера солдата, отданного в армию родителями за безделье. Он самовольно ушел с поста, затем дезертировал, потом экспроприировал чужой дом, кошелек и особенные карты. Всех обыграл, включая царя, и стал управлять вместо него. Он приказал шить на солдат шинели из самого царского сукна, прибавил жалованья, велел кормить вдоволь, давать вина.

Сон исполнился. «Хитрая наука» о «легком хлебе» оказалась «научным социализмом» Маркса. Он оказался тем чертом, который научил, что воровство есть не воровство, а «экспроприация экспроприаторов». «Хитрая наука» сообщила русским, наконец, как попасть в то царство, где можно наесться и напиться, где можно лежать на печи и все будет исполняться «по щучьему велению». На научном языке «совершить прыжок из царства необходимости в царство свободы». Многое исполнилось в этом сне: богач получил «по лбу» и помер. Правда, эта явь оказалась сном и рассеялась, но и это предвидит русская сказка. В ней не только народная глупость, но и народная мудрость. С юмором она показывает, что конец утопии сытого рая есть «разбитое корыто».

Мрачное пророчество есть в былине об Илье Муромце. Однажды устроил князь Владимир «почестен пир», «а забыл позвать старого казака Илью Муромца». Илья, конечно, страшно обиделся. Натянул он тугой лук, вложил стрелочку каленую и начал стрелять… «по Божьим церквам, да по чудесным крестам, по тыим маковкам золоченым». Вот и картина русской революции, которую Илья (олицетворение крестьянства) устроил с самой отвратительной чернью, с пьяницами и бездельниками.

Опричнина, НКВД, рэкет – все это есть в русских сказках.

Все это не является пределом полета народных фантазий. Этот полет всегда направлен в «иное царство, иное государство», за «тридевять земель». Большие жертвы приносятся, чтобы полет состоялся: «Могол-птицу» приходится кормить собственным телом. Цель путешествия – Иван царевич ищет невесту, ненаглядную красу, Василису Премудрую. Трудно ее найти, и вместе с тем это вопрос жизни: добудешь ее, и счастье устроено, нет – погиб навеки. Вместе с ней нет трудностей, она выручает из всякой беды. Вся тварь ей подчиняется.

Сущность русской души раскрывается в сказке «о серебряном блюдечке и наливном яблочке». Она не может ни гневаться, ни мстить, а может только прощать.

Особенности русского национального характера раскрываются в многочисленных пословицах и поговорках типа: «Что русскому здорово, то немцу смерть».

Герои романо-германского фольклора – гномы, тролли. Гномы характеризуют особенности немецкого национального характера. Они незаметны, трудолюбивы. Как правило, они появляются ночью. Делают свое дело незаметно для посторонних глаз. А результат их труда всегда законченный, качественный, блестящий, чистый. Это очень типично для характера немцев, которые постоянно совершенствуют результаты своего труда, очень скрытны и вместе с тем следят за всем, что происходит вокруг. У нас это называлось бы «стукачеством». Скульптурные изображения гномиков украшают дворики частных домов немцев, присутствуют в эмблемах, значках.

Многие исследователи отмечают связь языка и национального характера. Например, В.В.Колесов (1986) приводит анализ понятия «чужой» в языке Древней Руси. «Чужой» здесь – это чуждый, чудо, чудище, гость, странник. «Чужестранние», то есть иноземцы, враждебны, и каждый, кто побывал за рубежом, ища там спасения или помощи, дома навсегда останется под подозрением. «Чужой», кроме всего прочего, – это еще и имущественные отношения: в «Русской правде» чужое имущество и чужие подневольные люди противопоставлены своим, своему. Хотя чужак, принимаемый в доме, был гостем (гость – лат. Hostis – пришелец, чужеземец), он всегда оставался чуждым – непонятным и потому до конца неприемлемым. Заметим, что сделать чужака отчасти своим можно было, инкорпорировав его в род, отсюда – ритуалы совместной еды, символического разделения с чужаком супруги хозяина в поцелуйном обряде. Свой – всегда свой, он указывается безо всякой оценки и без уточнений. Чужак на Руси всегда имел оценочные определения: это, поначалу, диво «чудное», чудо-юдо, а потом и «странное» (ибо приходит с чужой стороны), а позже еще и «кромешное», ибо таится в «укроме» и «окроме» нас, даже «опричь» нас, вне нашего мира – кромешная сила, опричное зло («опричники»), которых остерегаются как чужого, странного, кромешного – чуждого.

Особенности русского национального характера проявляются в устойчивых разговорных выражениях современного русского языка, новых пословицах и поговорках: Где бы ни работать, лишь бы не работать. Должна – не спорю, отдам не скоро. Наступила ночь, и в Стране Дураков закипела работа. Мы работаем на глаз, а получается как раз. Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. Не пьет только сова: днем она спит, а ночью магазины закрыты. Не пьет только телеграфный столб – у него чашечки вниз. За чужой счет пьют даже язвенники и трезвенники. Лучше переесть, чем недопить. Между первой и второй промежуток небольшой. Мы пьем много, но с отвращением. Как живете? – Как в самолете: тошнит, а деться некуда / Как в сказке: чем дальше, тем страшнее / Как в трамвае – все сидят, один правит. Если ты плюнешь на коллектив, коллектив утрется. Если коллектив плюнет на тебя, то ты утонешь. Ешь – потей, работай – мерзни. Инициатива должна быть наказуема. Работа наш друг, и мы ее не трогаем. Водка наш враг, и мы ее уничтожаем». В этих и подобных устойчивых разговорных выражениях современного русского языка, довольно часто повторяющихся в типичных ситуациях, отражено отношение русских к работе, пьянству, власти, коллективу.

Есть и прямо противоположные точки зрения на роль языка в характеристике этноса. Л.Н.Гумилев считает (Гумилев, 1993, С.308): «Язык не является этническим признаком, различие языков не мешает взаимному общению». К.Касьянова пишет об этом же, когда анализирует иррациональное поведение русских (Касьянова, 1994).

Позволим себе не согласиться с мнением уважаемых нами авторов. Язык, безусловно, откладывает отпечаток на этнос. Язык и мышление неразделимы, и таким образом в языке зафиксированы способы мышления, когнитивные стили, устойчивые стереотипы. Именно через мышление язык накладывает отпечаток на поведение.

По-английски мы можем написать на одной странице столько, сколько по-немецки на четырех страницах, так как английский более краток и деловит. Французский сердечнее и теплее, он лучше подходит для передачи чувств. В том, что по-английски можно выразить мысль почти в два раза короче, чем по-русски, отражается такая черта американского характера, как действенность (action). Длина, способ образования немецких слов, когда одно слово образуется из другого путем механического присоединения, малое число гласных отражает такие черты немецкого характера, как стремление к упорядоченности, педантичность, системность, конформизм.

Вопросы и задания для практических занятий

1. Какие черты русского национального характера обнаружила К. Касьянова с помощью теста MMPI?

2. В чем причина русского этнического пьянства?

3. Перечислите глобальные диспозиции русской культуры.

4. Раскройте отношение русских к разным сторонам действительности.

5. Раскройте роль пространства в этнопсихологии.

6. Опишите психологические особенности советского человека.

7. Опишите психологические особенности «новых русских».

8. В чем заключается роль криминальной субкультуры в формировании менталитета советского человека и «новых русских»?

9. Опишите психологические особенности криминальной субкультуры.

10. Как отражается национальный характер в языке и фольклоре?

Ключевые понятия

Глобальные диспозиции русской культуры

Месторазвитие

Ландшафт

Социальное пространство Советский человек «Новые русские»

Криминальная субкультура

Литература

Аргументы и факты. 1997. № 41 (886). Октябрь. С. 5.

Бердяев Н. Судьба России. М.: Мысль, 1990.

Бистрицкас Р., Кочюнас Р. Homo sovieticus или Homo sapiens // Радуга. 1989. № 5.

Борисов М.Н. О динамике классовой структуры России//Россия накануне XXI века: социальные и социально-политические проблемы: Материалы научно-практической конференции. Москва, 6–7 октября 1994 года. М., 1995. С. 187–195.

Вейдле В. Умирание искусства: Размышления о судьбе литературного и художественного творчества. СПб.: Аксиома, 1996.

Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер//Вопросы философии. 1995. № 6. С. 111–122.

Гозман Л.Я., Эткинд А.М. Метафоры или реальность? Психологический анализ советской истории//Вопросы философии. 1991. № 3. С. 164–172.

Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. М.: Экопрос, 1993.

Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. № 5. С. 20–29.

Заславская Т.И. Социализм, перестройка и общественное мнение // Социс. 1991. № 8. С. 3—21.

Ионин Л.Г. От моностилистической к полистилистической культуре. Современное развитие России // Социодинамика культуры. Вып.2: Социокультурная дифференциация. М.: ИС РАН, 1993.

Калесник С.В. Основы общего землеведения. М., 1955.

Касьянова К. О русском национальном характере. М., Институт национальной модели экономики, 1994.

Козин Н.Г. Бегство от России. К логике исторических потрясений России в ХХ веке. Саратов: Надежда, 1996.

Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1986. С. 62–68.

Кузнецов В.Н. К вопросу о модели развития инновационного бизнеса на примере субъекта Российской Федерации // Современные социологические исследования.: Сб. Саратов: Изд-во Регионального центра социологии и права, 1997. С. 21–25.

Лосский Н.О. Характер русского народа: В 2 кн. М.: Политиздат, 1990. Немцы о русских / Сост. В.В. Дробышев. М.: Столица, 1995.

Пирожков В.Ф. Криминальная субкультура – психологическая интерпретация функций, содержания, атрибутики // ПЖ. 1994. № 2. С. 38–52.

Подопригора В.Н., Краснопевцева Т.И. Русский вопрос в современной России // Вопросы философии. 1995. № 6. С.65–74.

Потапов В.Е. Приватизация как инструмент трансформации социальной структуры России // Россия накануне XXI века.: Материалы научно-практической конференции «Россия накануне XXI века: социальные и социально-политические проблемы», Москва, 6–7 октября 1994 г. М., 1995. С. 213–217.

Сеноженский А.Р. Социальные проблемы строительства // Совершенствование архитектурных, конструктивных решений, технологии и организации строительства. Саратов: СГТУ, 1997. С.17–27.

Советский простой человек: опыт социального портрета на рубеже 90-х гг. / Под ред. Ю.А. Левады. М.: Мировой океан, 1993.

Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М.: Политиздат, 1992.

Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. Нью-Йорк.: Изд-во им. Чехова., 1956. Т.1. С.264.

Толстой Л.Н. Война и мир // Собр. соч.: В 22 т. М.: Художественная литература, 1986. Т.1. С. 316.

Ушакин С.А., Бледнова Л.Г. Джеймс Бонд как Павка Корчагин // Социс. 1997. № 12. С. 16–23.

Шкаратан М.О. Феномен предпринимателя: интерпретация понятий // Становление российского предпринимательства (социологический аспект). М, 1993. С. 201.

Parsons T. Action theory and the human condition. N.Y.: The Free press; London: Collier Macmillan, 1978.

Richmond Y. From NYET to DA: Understanding the Russians. Yarmouth: Intercultural Press. 1992.

Smith H. The Russians. N.Y.: Times Book CO, 1976.