Бесплодие

Хотя голуби вяхири считаются моногамными птицами — в большей степени, чем многие другие виды пернатых, — за сезон примерно 25 % пар распадаются. Главная причина разрыва отношений — это бесплодие, т. е. неспособность продолжить род[487]. Те пары, которым в одном репродуктивном сезоне удалось вывести птенцов, скорее всего, в следующем сезоне останутся вместе; те, кто не смог принести потомство, в следующем сезоне начинают искать других партнеров.

Неспособность к деторождению часто служит причиной разводов и у людей. Бездетные пары разводятся значительно чаще, чем те, у которых есть двое и более детей. Согласно результатам исследования ООН, охватившего миллионы людей в 45 обществах, 39 % разводов приходится на бездетные семьи, 26 % — на семьи с одним ребенком, 19 % — с двумя и менее 3 % — на семьи, где четверо и более детей. Проблемы, к которым приводит отсутствие детей, возникают независимо от продолжительности брака[488]. Дети укрепляют брачные узы и снижают вероятность развода, создавая общность генетических интересов мужчины и женщины. Неспособность произвести на свет потомство, которое передаст гены обоих родителей последующим поколениям, лишает пару этой общности.

Среди причин развода во всех культурах бесплодие уступает по частоте лишь неверности. В кросс-культурном исследовании разрыва отношений представители 75 обществ отнесли бесплодие к основаниям для развода. В 12 из них в качестве основания конкретно указали стерильность мужа либо жены. Однако в данном случае, как и в случае с неверностью, существуют серьезные гендерные предубеждения. Только в 12 культурах причиной для развода может быть исключительно мужское бесплодие, в то время как исключительно женское — в 30. Похоже, здесь мы видим очередной двойной стандарт, по которому на женщину возлагается больше вины, чем на мужчину. В оставшейся 21 культуре не удалось определить, чье именно бесплодие — мужчины, женщины или обоих — является основанием для развода.

Развод разрешен не во всех обществах, однако даже там, где он не признается, существуют определенные правила расставания мужчины и женщины, если у них нет детей. Например, на Андаманских островах у южного побережья Азии брак не считается консумированным до рождения ребенка[489]. Во многих японских деревнях запись о заключении брака производится не сразу, и зачастую он официально фиксируется только после рождения первенца[490]. Если брак не считается легитимным до рождения детей, бесплодие по сути может считаться причиной его расторжения.

Старение человека сопровождается снижением фертильности. Этот процесс сильнее выражен у женщин, чем у мужчин — хотя качество и концентрация сперматозоидов с возрастом падает, мужчины после 60, 70 и даже 80 лет способны стать и становятся отцами. В племени яномамо у одного особенно плодовитого мужчины разница в возрасте между самым старшим и самым младшим ребенком составила 50 лет. У североавстралийских тиви пожилые мужчины часто берут в жены женщин на 30 и более лет моложе, которые рожают им детей. Хотя в западных культурах разница возраста в парах обычно меньше, пожилые мужчины не так уж редко разводятся с женами, у которых уже наступила менопауза, чтобы создать новую семью с более молодой женщиной[491].

Различия в репродуктивной биологии мужчин и женщин позволяют предположить, что возраст жены может служить причиной для развода чаще, чем возраст мужа. Хотя в кросс-культурном исследовании пожилой возраст не назывался как частая причина разводов, в восьми исследованных культурах он все же фигурировал в таком качестве, причем речь шла исключительно о возрасте женщины, а не мужчины[492]. После развода с пожилой женой мужчины практически всегда женятся на более молодых женщинах.

С точки зрения эволюции вполне логично, что неверность и бесплодие оказываются наиболее частыми причинами разводов во всем мире. И то и другое означает невозможность предоставления репродуктивных ресурсов, которое является эволюционным смыслом долговременных отношений. Люди не размышляют о том, что их приспособленность может пострадать из-за этого. Правильнее будет сказать, что неверность и бесплодие — это адаптивные проблемы, которые служили фактором отбора, направленного на развитие психологических механизмов распознавания репродуктивной несостоятельности. Секс ведет к рождению детей, даже если занимающиеся им люди не осознают лежащую в его основе репродуктивную логику. Точно так же гнев заставляет человека покинуть неверного или бесплодного партнера, хотя он и не формулирует для себя адаптивные принципы, подталкивающие к принятию такого решения. Тот факт, что партнеры, сознательно решившие не заводить детей, все равно страдают от измен, доказывает, что наши эволюционные психологические механизмы продолжают действовать и в современных условиях, как бы далеки они ни были от факторов отбора, давшего этим механизмам начало.