Физиологические корни сексуальных стратегий и тайна женского оргазма

Существующие у современного человека психологические, анатомические, физиологические и поведенческие адаптации являются результатом естественного отбора в прошлом. Мы боимся змей из-за того, что они представляли серьезную угрозу для первобытных людей, а анатомия и физиология наших половых органов отражают древнюю историю краткосрочных сексуальных стратегий. Важные аспекты этой истории выявились в ходе исследований размера мужских яичек, объема эякулята, колебаний выработки спермы и предположительной функции женского оргазма.

Большие яички обычно развиваются в результате жесткой конкуренции спермы, когда в половых путях самки одновременно оказывается сперма двух или более самцов[174]. Конкуренция спермы ведет к отбору самцов, вырабатывающих большее количество эякулята с множеством сперматозоидов. Более объемный и насыщенный спермой эякулят обеспечивает им преимущества, вытесняя эякулят других самцов в организме самки.

Размер яичек у мужчин по отношению к общей массе тела значительно больше, чем у горилл и орангутанов. У горилл масса яичек составляет 0,018 % от общей массы тела, у орангутанов — 0,048 %, а у человека — 0,079 %, т. е. на 60 % больше, чем у орангутана, и в четыре с лишним раза больше, чем у гориллы. Относительно крупные яички у людей служат одним из убедительных доказательств того, что женщины в нашей эволюционной истории порою имели сексуальные контакты с несколькими мужчинами на протяжении нескольких дней. Свойственное многим культурам выражение «у него большие шары» (или нечто аналогичное) может быть метафорой с совершенно конкретной отсылкой. Однако у человека не самые крупные яички среди приматов. Они значительно меньше, чем у шимпанзе, для которых характерна беспорядочность половых связей, — у самцов этих животных масса яичек составляет 0,269 % массы тела, что в три с лишним раза больше, чем у мужчин. Эти данные свидетельствуют о том, что первобытные люди редко вели столь же беспорядочную половую жизнь, как шимпанзе[175].

Еще одним доказательством присутствия в нашей эволюции случайных связей служат изменения в продукции сперматозоидов и осеменении[176]. В исследовании влияния разлуки партнеров на продукцию спермы 35 пар предоставляли для измерения эякулят, полученный при половом акте, в виде жидкости из презервативов или выделений (густой массы семенной жидкости, выходящей из влагалища через некоторое время после полового акта)[177]. В ходе эксперимента пары разлучали на разное время.

Выяснилось, что с увеличением времени разлуки количество сперматозоидов у мужчины резко увеличивается. Чем больше времени мужья проводили отдельно от жен, тем больше спермы у них выделялось, когда они наконец встречались и занимались сексом. Когда партнеры все время были вместе, количество выделяемых за раз сперматозоидов составляло 389 млн. Но когда они находились вместе лишь 5 % времени, за раз выделялось 712 млн сперматозоидов, т. е. почти вдвое больше. Продукция спермы увеличивается в ответ на возможность присутствия в половых путях женщины спермы другого мужчины вследствие внебрачных связей во время отсутствия мужа. Именно этого и следует ожидать, если в эволюционной истории человека присутствовал случайный секс и неверность в браке.

Увеличение количества сперматозоидов в семени мужчины при длительной разлуке с партнершей повышает их шансы на оплодотворение яйцеклетки, позволяя окружать или вытеснять сперматозоиды чужаков. По всей видимости, мужчина продуцирует именно столько сперматозоидов, сколько нужно для восполнения уже погибших в организме женщины после предыдущего сексуального контакта. Таким образом, их количество в половых путях партнерши поддерживается примерно на одном и том же уровне. Похоже у мужчин существует физиологический механизм, повышающий количество сперматозоидов в тех случаях, когда у жен есть возможность для измены.

Еще один ключик к эволюционной истории краткосрочных половых связей — женский оргазм. Когда-то считалось, что его назначение в том, чтобы женщина после полового акта засыпала и оставалась в лежачем положении, в результате чего понижается вероятность вытекания спермы и повышается вероятность зачатия. Но если бы это было так и функцией оргазма была отсрочка вытекания спермы, то с увеличением отсрочки в половых путях женщины оставалось бы больше спермы. Однако этого не происходит. Между временем до вытекания спермы и ее количеством, остающимся в половых путях женщины, нет никакой связи[178].

В среднем у женщин вытекает 35 % спермы в течение 30 минут после полового акта. Однако, если женщина испытала оргазм, в половых путях удерживается 70 % спермы, а вытекает только 30 %. Если оргазма не было, спермы вытекает больше. Эти данные соответствуют теории о том, что функция женского оргазма состоит во «всасывании» спермы из влагалища в цервикальный канал и матку и, таким образом, в повышении вероятности зачатия.

Разгадка тайны женского оргазма, очевидно, кроется именно в связи между ним и удержанием спермы наряду со скрытой стороной женской сексуальности — неверностью. Кинси обнаружил, что с любовниками женщины почти в два раза чаще испытывают оргазм, чем с мужьями. В одном британском исследовании было установлено, что при половом акте с любовниками у женщин чаще, чем с мужьями, происходит оргазм с высоким удержанием спермы (в течение двух минут после мужского оргазма). Однако, возможно, самое главное — это выбор момента для связей на стороне: женщины чаще изменяют мужьям в самой фертильной фазе своего менструального цикла — перед овуляцией. Частота половых актов с любовниками в период наибольшей фертильности оказывается в три раза выше, чем в период постовуляционной фазы с низкой фертильностью[179].

Женский оргазм может играть роль двигателя отбора мужчины, который должен оплодотворить женщину, и этот мужчина не обязательно является ее мужем. Женщины испытывают оргазм с постоянными партнерами чаще, когда те обладают такими признаками хорошего генотипа, как симметрия и физическая привлекательность. На стороне женщины целенаправленно выбирают партнеров с высоким качеством генотипа и поэтому чаще испытывают с ними оргазм. Таким образом, у неверных жен оргазм способствует реализации стратегии, направленной на получение лучшего от двух сторон, — вложений ресурсов одного мужчины, который заботится о детях, и хороших генов от другого, который не несет никаких обязательств, но повышает качество генотипа потомства.

Хотя моя интерпретация научных данных говорит о том, что женский оргазм несет в себе определенные признаки адаптации, у скептиков, которые считают женский оргазм неадаптивным побочным продуктом, аналогичным, например, соскам у мужчин, остается немало доводов против. Существующие адаптационистские гипотезы, в частности, не могут объяснить огромные индивидуальные и культурные различия в возникновении женского оргазма. Более того, не исключено, что женский оргазм не является ни 100 %-ной адаптацией, ни 100 %-ным побочным продуктом, а объединяет в себе признаки того и другого.

Сказанное, возможно, не понравится мужьям женщин, ищущих связей на стороне, но из него следует, что у женщин в ходе эволюции выработались собственные стратегии обеспечения репродуктивных преимуществ с помощью внебрачных связей, направленные на получение хороших генов от любовника и вложений от супруга.

Наряду с анатомическими и физиологическими свидетельствами существуют также психологические и поведенческие доказательства долгой эволюционной истории случайных краткосрочных половых связей у человека.