…Ну, а больше ничего не надо?

…Ну, а больше ничего не надо?

Женское счастье —

Был бы милый рядом,

Ну, а больше ничего не надо.

К. Арсенев

Эта песенка, исполненная Татьяной Овсиенко, поистине была хитом 1990-х: милый мотив, приятный голос, клип, оформленный в стиле 1960-х годов. И действительно, «кто бы мог подумать, как приятно быть женой!» Такое впечатление, что автор слов (естественно, мужчина) сам поразился этому факту. Столько обязанностей на жену взвалили, столько требований предъявили, столько ограничений поставили. А все равно – приятно! Вот оно – женское счастье.

Так уж распорядилась жизнь, что предел мечтаний среднестатистического мужчины – это ласковая и хозяйственная жена: этакое нежное создание, нуждающееся в защите сильного мужчины, мужчины с большой буквы «М»! И ощущать себя рядом с ним женщина должна, как все в той же песенке: «Словно я за стеной каменной спряталась», то есть под надежной защитой и охраной. Высокий крепкий забор вокруг дома не только никого не пропускающий, но и, подчас, не выпускающий из-под этой самой надежной охраны. Иначе женщина пропадет, как моллюск без раковины, покинувший свое жилище, – притаившиеся на каждом шагу «хищники» так и ждут удобного момента, чтобы наброситься на нее.

Старая немецкая пословица гласит: «Женщина – это три «К»: kinder, k?che, kirche» (в переводе на русский язык – дети, кухня, церковь). Автором этого высказывания считается кайзер Вильгельм Второй, который говорил еще и о четвертом «К» – kleider – наряды и противопоставил все эти «К» трем «мужским» – kaiser, krieg, kanonen (император, война, пушки). Человеком он был жестким и решительным, без всяких там сантиментов, и разделял жизненное пространство на мужскую и женскую территории. Женщины, по его мнению, должны были заниматься исключительно домом и семьей, испытывая благоговение перед мужем, как пред Господом Богом. На тему «кто в доме хозяин?» придумано множество пословиц и поговорок: «Муж в дому – что глава на церкви», «Жена без мужа – всего хуже. Жена без мужа – вдовы хуже», «С ним горе, а без него вдвое», «Кто жене волю дает, тот сам себя обкрадывает (бьет)», «Воля и добрую жену портит». Единственная вольность, которая позволялась женам – это подбор для себя нарядов, правда, не столько для самоудовлетворения, сколько для услады очей благоверного.

Но если еще на рубеже XIX–XX веков такое положение вещей считалось более-менее приемлемым, то в XXI веке, «в то время, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной», это уже, по крайней мере, нонсенс. Женщина доказала, что способна разбираться не только в моде и домашнем хозяйстве, но общество никак не торопится расставаться с закостенелыми стереотипами. Зачем нужна конкурентная борьба с женщинами, когда в мире и так хватает войн и революций? Иными словами, мужчины увлечены своими «К» – krieg, kanonen (войной и пушками) и до «женских» им нет никакого дела.

Создается впечатление, что кроме своих пресловутых «kinder, k?che, kirche» женщина ни на что не способна, а если она с этим не согласна и выходит за пределы кухни и семьи, ее считают либо неблагодарной, либо неполноценной и вычеркивают из списка потенциальных жен. Женщина, сумевшая удачно выстроить свою карьеру, считается, скорее, исключением из общих правил, причем не совсем приятным с точки зрения общественного мнения. Такую женщину «ласково» называют стервой или генералом в юбке, не скрывая своего негативного отношения к ней. Поэтому, вместо того чтобы радоваться своим достижениям и открывающимся перспективам, приходится противостоять стереотипам общественной морали. Вот и получается, что удел реализованных в карьерном плане женщин – это одиночество. Рядом с такой бизнес-вумен мужчины чувствуют себя неуютно: им сложнее проявлять свои сильные стороны, а пресловутый инстинкт защитника и функция добытчика порой оказываются и вовсе не востребованы. Общество до сих пор ждет от женщины робкой покорности, осуждая ее самостоятельность и независимость, считая амбициозность и честолюбие дурным тоном.

О женской покорности и ее последствиях хорошо рассказано в пушкинской «Сказке о Царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне и о прекрасной Царевне Лебеди». Итак, царь, собираясь на войну, оставляет молодую жену на сносях, ожидать его победного возвращения. Он наказывает ей поберечь себя, ждать его и любить. Дальше развивается практически детективный сюжет – царица рожает сына, «а ткачиха с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой, извести ее хотят», пытаясь очернить в глазах царя. Они подбрасывают письмо царскому гонцу, в котором говорится, что царица родила «не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку». Царь, конечно, разгневался, но, надо отдать ему должное, приказал в ответ ничего не решать без его ведома и «ждать царева возвращенья». Даже гонца за дурную весть не повесил. Письмо неугомонные завистницы, естественно, опять подменили, и вот царица получает ответ, который предписывает боярам: «И царицу, и приплод тайно бросить в бездну вод». Услышав от бояр сей указ, царица, повинуясь «царской» воле, покорно позволила посадить себя и ребенка в бочку. Удивительно, что она не старалась себя спасти, не использовала свою царскую власть, и, по всей видимости, ей даже мысль о заговоре против царя и наследника не пришла в голову. Она безропотно приняла свою участь, быстро поверив, что царь ее вдруг разлюбил. Мало того, она даже не попыталась спасти своего ребенка. Куда же пропал ее материнский инстинкт? Ведь, когда родился сын, она носилась «над ребенком, как орлица над орленком». Вдруг куда-то испарились все ее чувства, она просто повиновалась – не только царю, но и его слугам, поставив себя в абсолютно покорное положение.

Не о таком ли слепом повиновении мечтают мужчины? Царица молча села в бочку и позволила сбросить себя и сына в море. Потом она билась в истерике от обиды и отчаяния, но дело-то сделано! Хорошо, что сын оказался смышленым – договорился с волной, чтобы бочку выплеснуло на сушу, не дал пропасть им с родной матушкой и даже вырасти успел в заточении: «И растет ребенок там не по дням, а по часам».

А что же царь? У Пушкина ничего не написано о том, удивился ли, опечалился ли он исчезновению жены с ребенком. Видимо, для автора это было не столь важно. Из сказки ясно одно – искать он их не стал, но и во второй раз не женился. Скорее всего, так же безропотно принял превратности судьбы, ну, разве что опечалился: «Царь Салтан сидит в палате на престоле и в венце с грустной думой на лице».

Стала ли лучше и счастливее жизнь у «ткачихи с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой»? Конкурентку они убрали и получили возможность сидеть у ног своего хозяина, возле трона, преданно глядя ему в глаза. В этом ли было их женское счастье, такова ли была их цель? Неужели раньше, при царице, они не могли так же сидеть возле трона своего господина? Думаю, что могли, но счастливы при этом почему-то не были. Может быть, из-за зависти к царице, она-то к «телу» была ближе. Бабариха и иже с ней получили удовлетворение только тогда, когда избавились от царской жены, но злости, судя по всему, у них не убавилось: «Около царя сидят, злыми жабами глядят». Боясь отпустить от себя царя, лишиться своего «счастья», они всякий раз отговаривают его от путешествий. И прошло достаточно времени, пока царь наконец-то понял, что никто не вправе помешать ему осуществить желаемое. В праведном гневе воскликнув: «Что я? Царь или дитя?.. Нынче ж еду!» («мы слышим речь не мальчика, но мужа»), он отправляется навстречу своему счастью. Неожиданная встреча с женой и сыном взыграла в нем «ретивое», и царь залился слезами. После этого все обнимаются и садятся за стол, на радостях прощая и ткачиху, и повариху, и Бабариху. И ни слова упрека от царицы, ни скандала и рыданий, ни предъявленных обид. Муж вернулся – это ли не счастье?

На одном из тренингов мы с участниками разбирали эту пушкинскую сказку. Обсуждение получилось очень интересным, группа раскололась на два «лагеря» – на тех, кто бы поступил так же, как царица, и на тех, кто ни за что бы не полез в бочку (в этой группе оказалось большинство женщин). Любопытно, что в одном и том же «лагере» девушки руководствовались разными мнениями. Среди тех, кто послушался бы царского приказа, были просто покорные воле супруга. Они беспомощно разводили руками и спрашивали: «Ну, а что еще можно сделать в такой ситуации? Это желание царя, против него не пойдешь, тем более, что за ним сила – бояре». Одна молодая девушка сказала, что полезла бы в бочку «на зло» царю – «и пусть бы он потом локти кусал, поняв, кого потерял!» Как это похоже на некоторых подростков, готовых вот так вот «на зло» всем умереть, не отдавая себе отчет в том, что они навсегда лишаются жизни. Они мечтают только о наказании окружающих, представляя, как все будут без них страдать, не задумываясь о тяжелых последствиях. Подобным способом они стремятся доказать свою ценность, не осознавая, что наслаждаться победой будет уже некому.

Женщина средних лет, тоже оказавшаяся в группе «покорившихся», предположила, что у царицы просто не было сил бороться и что-то доказывать, и это был ее единственный выход. Чувствовалось, что ей близка эта тема и подобный уход от неразрешимых проблем – это фактически избавление, которого она подсознательно ждет, поскольку ни сил, ни энергии, как ей кажется, у нее уже не осталось.

Еще один интересный довод привела женщина, которая так же, смирившись с участью, полезла бы в бочку: «Я, как настоящая жена, которая должна слушаться мужа, выполнила бы приказание, но втайне надеялась бы на чудо, на избавление, которое бы пришло откуда-нибудь извне». Чем вам не сделка с социумом? Вести себя «правильно», хорошо, чтобы получить вознаграждение или даже спасение. Девушка напомнила нам библейскую историю. Бог решил испытать послушание Авраама, повелев ему принести в жертву своего сына Исаака. Когда Авраам занес руку с ножом, чтобы заколоть своего сына, к нему с неба воззвал ангел, сообщив, что он с честью прошел испытание и теперь может в жертву принести овцу вместо сына. Вопрос веры – глубокий, я бы даже сказала, глубинный вопрос осознания бытия, и у него нет ничего общего со сделкой. Но то, о чем говорила участница тренинга, – это не доверие к жизни, это сделка: если я буду хорошей, то меня чудесным образом спасут. А что делать, если чуда не произойдет? Лезть в бочку и сигать с обрыва?

В лагере «непокорившихся» тоже, предположительно, действовали бы по-разному. Кто-то говорил о том, что царица и не должна покоряться боярам: «Да я бы их всех на колени поставила! Будут они мне еще указывать! Я же – царица!» – выкрикнула женщина в запальчивости. – «Да какая она царица? – возразила другая. – Когда ее царь в жены брал, она обычной девицей с прялкой была. А это совсем другой менталитет. И к роли своей царской она толком привыкнуть не успела – царь быстро на войну уехал. Я бы в такой ситуации, скорее всего, просто сбежала вместе с ребенком». – «А я бы без боя не сдалась! Дралась бы до последнего!» – твердо проговорила одна миниатюрная девушка. Мы рассмеялись, представив подобную картину. Но она так убедительно об этом говорила, решительно сжимая кулаки, что ни у кого не осталось сомнения, что без боя она действительно не сдастся. – «Я, наверное, предположила бы, что это – заговор, и заперлась в своих палатах в ожидании царя. Так, чтобы бояре на пушечный выстрел ко мне подойти не смогли», – спокойно проговорила одна из участниц. – «Да? А как бы ты там взаперти без еды просидела? Неизвестно же, когда царь вернется», – резонно возразили ей. Тут в разговор вмешалась еще одна участница из лагеря «непокорных»: «Я не только бы слушать указания этих бояр не стала, а велела бы им посадить в бочку и выбросить в море ткачиху, повариху и Бабариху. Нечего жизнь нормальным людям портить!»

Некоторые говорили, что бросились бы защищать не столько себя, сколько своего ребенка, даже ценой собственной жизни: «Ну, что это за мать, которая не в состоянии защитить собственного ребенка?! Не мать, а амеба какая-то! Где ее материнский инстинкт?» Я вдруг вспомнила историю, которую рассказала мне женщина-беженка, спасающаяся от военных действий во время войны в Абхазии.

Она с маленькой дочкой спешила на отплывающий паром и заскочила на него практически последней. Паром стал удаляться от берега и вдруг в толпу людей кто-то с берега кинул маленький сверток. «Потом я почувствовала, что кто-то запрыгнул следом за мной, – рассказывала женщина. – Это был мужчина. Он крикнул что-то по-цыгански и стал пробираться вглубь палубы, к свертку. Я обернулась и увидела на берегу женщину-цыганку с двумя маленькими детьми. Расстояние до корабля было слишком большое, чтобы прыгать, да и доплыть с детьми она бы не смогла. Я эту картину на всю жизнь запомнила. Эта женщина просто стояла, держа за руки малышей, напряженно всматриваясь в уходящий паром. Кто-то закричал, чтобы корабль развернули к берегу, но вокруг уже стреляли, и капитан не стал возвращаться к берегу. Я протиснулась вглубь палубы и увидела цыгана с тем самым свертком в руках. Не поверите, он держал грудного малыша! Через некоторое время малыш начал плакать, видно, есть хотел. А я свою дочку тогда еще грудью кормила. Пожалела я этого цыганенка. Думаю, что ж я – свою покормлю, а этот малыш голодным останется? Я же мать, в конце концов. Взяла и малыша этого покормила. Когда приплыли уже, цыган, прощаясь, все не знал, как меня отблагодарить, адрес спрашивал. А какой там адрес? Сама не знала, где жить буду, да и какая благодарность – это же все естественно».

Поразительная история! Цыганка, понимая, что не может уже попасть на паром, повинуясь материнскому инстинкту, решает спасти хотя бы одного своего ребенка. Она надеется, что среди людей ее дитя не пропадет. И если говорить о покорности судьбе – мать использует любой шанс спасения ребенка, и лишь потом она готова покориться судьбе. Я не знаю, успели ли они с мужем о чем-то договориться за эти секунды, но он, не раздумывая, бросается к сыну, и в этот момент семья раскалывается на две части ради спасения одной жизни. Женщина, рассказавшая мне эту историю, сама будучи матерью, спасает не только свою дочь (от обстрелов и бомбежек), но и чужого ребенка (от голода), и ею движет не только материнский инстинкт, но и огромная любовь, не требующая благодарности и наград.

В пушкинской сказке главная героиня вытеснила своей покорностью не только способность здраво рассуждать и действовать, но и стремление защитить собственное дитя. Дебаты на тренинге длились долго, группа «непокорных» женщин пыталась склонить на свою сторону более смиренных участниц, желая доказать бесполезность и вред такого жертвенного поведения. В конце концов, одна из активисток вышла в центр круга и, встав «руки в боки», подражая известной киногероине, торжественно произнесла: «Что бы там не случилось, мы женщины должны быть НЕПОКОБЕЛИМЫ!», – и все участницы зааплодировали.

Во время психологической консультации я решила поговорить об этой же сказке с мужчинами, индивидуально, не в группе. Я предлагала им изменить сюжет на свое усмотрение, если им что-то не нравится или если они с чем-то не согласны. Ни один мужчина не пожелал изменить сюжет: «Хорошая сказка с захватывающим сюжетом! Что там можно изменить-то?» Тот факт, что царицу с ребенком, оболгав, сажают в бочку и выбрасывают в море, их не только не удивил и не возмутил, они про него даже не упомянули.

Миф о том, что женщина должна быть покорной и зависимой и не должна самоутверждаться, подпитывает стереотипное мнение о том, что карьера и семья – понятия для нее взаимоисключающие. Общественное мнение играет в этом немаловажную роль, настаивая на том, что семья должна занимать приоритетную позицию. В прессе и с экранов телевизоров нам рассказывается о женском предназначении и о семейных ценностях. А тут еще замужние подруги начинают подливать масла в огонь – мол, не упусти свое бабье счастье, а то с годами вообще всех приличных мужчин расхватают и останешься «на бобах»… И многие женщины, поддаваясь столь расхожему мнению, начинают ломать себя, жертвуя своими интересами и личной свободой, подавляя свои желания и потребности только потому, что боятся остаться в одиночестве или быть разлюбленными и покинутыми. А все ради кого? Ради того самого, с большой буквы «М». Так появляются комплексы… и страхи, страхи, страхи.

В чем же все-таки заключается женское счастье? Неужели, кроме любимого человека женщине нечего больше желать? Проводимые опросы общественного мнения выяснили, что для достижения полной гармонии женщине кроме наличия любимого мужчины нужны дети и самореализация. Женщине, как и мужчине, необходимо чувство самодостаточности, и это не есть одиночество – это возможность собственного осознанного выбора. Только независимая и сильная женщина может выбирать свой жизненный путь и то, как и с кем ей общаться.

Во время групповых занятий на тренингах я неоднократно поднимала вопрос о «женском счастье» – какое оно и существует ли вообще? Вот некоторые мнения участников:

«Счастье – это мое здоровье и мои силы»;

«Женское счастье – это здоровье, вселенская и взаимная любовь, взаимопонимание с партнером; ощущение защищенности, поддержки, заботы»;

«Для меня нет полоролевых отличий в понятии счастья. Главное – спокойствие за своих близких, умиротворение»;

«Счастье – когда мои близкие здоровы и веселы. Когда вокруг все красиво, светло и никуда не надо спешить»;

«Счастье – это мимолетные моменты, когда эндорфины в мозг ударяют, когда полностью расслаблена, проблемы кажутся далекими и легкопреодолимыми, и в целом хорошо и радостно»;

«Мое женское счастье – это любимый и любящий мужчина, взаимопонимание и возможность сохранения личного пространства»;

«Счастье – это состояние души, когда понимаешь, что ты на верном пути к достижению цели»;

«Счастье – это гармония с собой и с миром»;

«Женское счастье – это семейное благополучие»;

«Мое женское счастье – это здоровье моих детей»;

«Счастье – внутреннее состояние душевного спокойствия»;

«Если коротко, женское счастье – это гармоничные отношения с мужчиной. Но, в целом, это утопия! Пока есть мужчины, женщины и общество, женское счастье (как и мужское) – вещь недостижимая. Достижимо лишь счастье вообще».

Так ли это? Действительно ли и женщины, и мужчины понимают счастье одинаково, и поэтому понятие «женское счастье» неверно в принципе? Спрашивая мужчин об их представлении счастья, я получала, как правило, следующие ответы:

«Счастье – это гармония во всем, стабильность»;

«Счастье – это семья, самодостаточность, здоровье»;

«Счастье – это спокойствие за близких, общение с друзьями»;

«Счастье – это когда ощущаешь полноту жизни и принадлежишь самому себе»;

«Счастье – это когда ты нашел себя, свое место в этом мире и рядом с тобой любимый человек, с которым вы можете быть друг для друга опорой».

Читая эти ответы, понимаешь, что независимо от пола ощущение счастья у разных людей во многом схоже – наличие хорошего здоровья для себя и близких, семейное благополучие, самореализация, соблюдение личного пространства, любовь и взаимопонимание.

В 70-е годы прошлого столетия, еще в советское время, для детей сняли интересный мультфильм «Как ослик счастье искал». Сюжет достаточно простой: маленький ослик весело бежал по дорожке и вдруг споткнулся о камень, в этот момент с дерева на него упало яблоко. Птички на ветке тут же запричитали: «Ах, какое несчастье!» Ослик подумал и сказал: «Что такое несчастье – я знаю. А что же такое счастье? Надо будет спросить», – и отправился к овечке. На вопрос маленького ослика, есть ли у нее счастье, та решила посмотреть в сундуке, но так его там и не нашла. Тогда малыш отправился за счастьем к козочке. Она поискала его в холодильнике, но тоже не нашла. Гусь показал ослику целое ведро головастиков, сказав, что это самое настоящее счастье, но ослик ему не поверил. Наконец, малыш встречается со старым вороном, который указывает ему направление, где нужно искать счастье – естественно, в дремучем лесу, в самых непроходимых местах. К этому моменту ослика догоняют овечка и козочка, и они отправляются на поиски вместе, продираясь сквозь лесную чащу. На поляне друзья встречают плачущую девочку, и ослик задает ей вопрос напрямик: «Ты – наше счастье?» Девочка честно говорит, что «нет, она просто заблудилась». Друзья напоили ее молоком, укутали теплым платком и отвели домой. Девочка на прощание их поблагодарила и сказала: «Какое счастье, что вы меня нашли!» Звери насторожились, услышав слово, понять которое старались все это время, и тут ослик, глядя с экрана телевизора, обращается с вопросом к детям: «Так что же такое – счастье?»

Как часто мы, словно мультяшный ослик, бегущий по дорожке, стараемся найти это самое счастье. Не задумываясь о нем до поры до времени, мы, только «встретившись» с несчастьем, начинаем постепенно понимать, чем же на самом деле для нас является счастье. Мы начинаем сравнивать. Маленький ослик весел и беззаботен и именно в этот момент – счастлив, он, как обычный ребенок, живет настоящим, наслаждаясь жизнью, и только желание найти счастье, разобраться, «что же это такое на самом деле», толкает его в путь, заводит в самую чащу леса. Появляется иллюзия, что счастье – это путь к выбранной цели, но, когда достигаешь одну цель, начинаются поиски следующей цели, поскольку «эйфория от победы проходит быстро», – как сказала одна из участниц тренинга. И так бежать можно бесконечно.