ГЛАВА 3 Развитие компетентности Формирование профессионализма

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 3

Развитие компетентности

Формирование профессионализма

В качестве первого урока я хочу, чтобы вы проиграли все, что было опубликовано в книге «Современное начало шахматной партии», включая сноски. А в качестве следующего урока я хочу, чтобы вы сделали это снова.

Задание Бобби Фишера биографу Фрэнку Брейди, который попросил научить его играть в шахматы

Что мы имеем в виду, когда называем кого-то компетентным в той или иной сфере деятельности? Конечно, это означает, что эти люди обладают базовыми навыками и способностями, которые отличают их от новичков, позволяя им заниматься своим делом более успешно и последовательно. Это также, как понял Бобби Фишер, подразумевает наличие определенного опыта и адекватного фонда знаний, имеющего отношение к данной сфере деятельности. Когда мы говорим, что тот или иной человек является компетентным врачом, спортсменом или шахматистом, мы признаем его достижения, но отказываем ему в другом. Компетентность — еще не мастерство: победитель автомобильных гонок NASCAR более чем компетентен; компетентный певец не попадает автоматически на подмостки Бродвея. Хотя компетентность не подразумевает мастерства, невозможно считать человека выдающимся мастером, если он не компетентен в своей области. В этом смысле компетентность необходима, но недостаточна для мастерства. Если мы собираемся покорить рынки, то должны сначала догнать их. Мы становимся компетентными прежде, чем обретаем мастерство.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОМПЕТЕНТНОСТИ В ТОРГОВЛЕ

У меня есть очень простое определение компетентности в торговле и такое же простое определение мастерства.

• Компетентный трейдер — тот, кто стабильно покрывает свои затраты на торговлю.

• Мастер — тот, кто стабильно обеспечивает приемлемый уровень жизни за счет торговли.

Невозможно ограничить определение торговой компетентности и мастерства обладанием какими-то конкретными способностями, чертами характера и навыками. Причина этого в том, что, как мы узнали в главе 2, существует немало форм торговли, требующих весьма различных способностей и свойств личности. Я знаю многих компетентных трейдеров фьючерсами на фондовые индексы, которые некомпетентны на других рынках, и многих компетентных позиционных трейдеров, которые никогда не смогли бы покрыть издержки, связанные со скальпированием. Определение компетентности и мастерства с помощью стабильного достижения результатов дает единственный критерий, по которому мы можем идентифицировать, случаен успех трейдера или нет.

Покрытие торговых затрат может показаться слишком скромным определением компетентности, но в безубыточности скрывается больше, чем кажется на первый взгляд. Неопытный трейдер смотрит на торговлю, как на гадание с вероятностью 50/50: или рынок пойдет в его сторону, или нет. Даже если мы великодушно предположим, что трейдеры одинаково легко воспринимают прибыль и убытки — что, как определили исследователи, для человеческой натуры не так-то легко, — торговля все равно не является ставкой с равными шансами. Трейдерам, чтобы покрыть свои затраты, нужно возместить расходы на покупку информации в режиме реального времени, программного обеспечения и других инструментов, приобретаемых для облегчения торговли. Добавьте к этому стоимость компьютеров, адекватной связи с рынками и поддержания резервных систем (на случай отказа оборудования или связи), и накладные расходы значительно увеличатся. Профессиональные трейдеры, которым требуется очень быстрая связь с биржами, компьютерная поддержка и первоклассное программное обеспечение, конфигурируемое в соответствии с их потребностями, вполне могут тратить на это по несколько тысяч долларов в месяц. А если они торгуют большими объемами, им, вероятно, приходится также оплачивать членство на бирже.

У трейдеров-частников, торгующих дома, другие проблемы — их могут разорить комиссионные. Пять долларов за завершенную сделку не покажутся большой суммой тому, кто торгует пятью лотами фьючерсов ES, скажем, три раза в день. Но за торговый год эти $75 в день превращаются в $15 000. Если наш пятилотовый трейдер имеет на торговом счете $100 000, он должен получить 15%-ную прибыль только для того, чтобы компенсировать комиссию. Добавьте к этому накладные расходы на оборудование и прочее, и вы легко увидите, что ситуация складывается не в пользу среднего трейдера.

В действительности положение намного хуже, чем я только что изобразил. Предположим, что наш пятилотовый трейдер открывает и закрывает позиции по рыночной цене. При этом он в каждой сделке теряет тик на исполнении, покупая по оферу и продавая по биду. Другими словами, если бы он сразу же выходил из каждой сделки, то терял бы один тик просто из-за спреда между бидом и офером. Торгуя три раза в день своими пятью лотами, он в целом теряет 15 тиков в день, которые нужно вернуть, чтобы выйти на безубыточность. При стоимости тика $12,50 он каждый день теряет $187,50, т.е. $37 500 за торговый год. Добавьте это к комиссионным и — о чудо! — за год он потеряет половину своего торгового капитала, даже если не совершит ни единой ошибки.

Чтобы покрывать затраты, трейдер должен, по крайней мере, получать скромную и постоянную прибыль. Это требует существенных навыков управления риском и анализа моделей рынка. Хотя покрытие накладных расходов не является захватывающей целью, это необходимый шаг на пути к большему успеху. Когда открывается новый ресторан, он может продолжать работать, только если покрывает фиксированные издержки: затраты на оборудование, недвижимость, персонал, продукты питания, налоги и коммунальные услуги. Если это удается делать в течение достаточного промежутка времени, тогда можно дождаться момента, когда в результате маркетинга и корректировки меню удастся сформировать клиентуру. Вы должны стать компетентным задолго до того, как достигнете мастерства. Как в примере с рестораном, безубыточность даст вам время, чтобы завершить обучение и достигнуть того момента, когда мастерство предоставит возможность прилично зарабатывать.

Что же требуется для приобретения компетентности в торговле? Как талантливый новичок становится компетентным? Можно ли ускорить этот процесс? Этими вопросами мы сейчас и займемся. К счастью, наш путь освещает значительное количество исследований.

ОБЫЧНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ И КОМПЕТЕНТНОСТЬ МАСТЕРА

Обзор исследований, проведенных в отношении выдающихся мастеров (см. библиографию в конце книги), побудил меня выдвинуть идею, которая на первый взгляд не кажется очевидной: путь к компетентности человека, в итоге достигающего мастерства, отличается от пути тех, кто остается просто компетентным специалистом. Большинство трейдеров — и тех, кто работает с трейдерами как наставники, — не понимает этого важнейшего различия.

Начнем с простого примера. Я компетентен в том, что касается набора текста на компьютере. Еще во втором классе средней школы я прошел курс машинописи, печатал все свои работы в колледже и продолжаю печатать сам все, что создаю как писатель. В результате я накопил немалый опыт работы. Я печатаю вполне быстро и точно, но, конечно, совсем не так, как стенографистка в суде. Растянутого на годы опыта было достаточно, чтобы я приобрел компетентность, но не мастерство. Точно так же большинство из нас — компетентные водители, но мы не такие мастера, чтобы выполнять сумасшедшие трюки на съемках боевиков. Повторный опыт заставляет учиться, и это обучение дает определенную компетентность, которая, однако, крайне редко, если вообще когда-либо, превращается в мастерство. Я совершенно уверен, что мог бы печатать или крутить баранку в течение еще 20 лет и все равно не достиг бы элитного статуса в этих областях.

Когда мы изучаем биографии лучших из лучших, то видим, что они достигали компетентности другим путем — не просто через накопление опыта. Именно в этом кроется причина, по которой их компетентность становится мастерством, а компетентность других людей — нет.

Специалист в области возрастной психологии Говард Гарднер, изучавший творческие достижения таких гигантов, как Эйнштейн, Пикассо, Стравинский, Ганди и Фрейд, заметил, что еще до своих достижений эти талантливые люди пережили кристаллизующие события. Эти события были чемто вроде откровения: эмоционально сильными столкновениями со сферами деятельности, в которых они в конечном счете достигли мастерства. Дело было не просто в том, что Эйнштейн смог провести много экспериментов в области физики, а Стравинский — исполнить много музыкальных произведений. Скорее что-то в этих областях взяло их за душу. Они почувствовали неодолимое стремление развиваться в данном направлении, а не просто желание заниматься. Компетентные музыканты проводят за фортепьяно по часу в день, репетируя произведения, а затем переходят к другим делам. Будущего мастера, однако, нужно отрывать от фортепьяно. Интерес, рожденный опытом кристаллизации, становится всепоглощающим.

Уолтерс и Гарднер находили кристаллизующее события в жизни выдающихся математиков, музыкантов и художников. В качестве типичного примера они приводят композитора Дебюсси. Подростком Дебюсси уже был талантливым музыкантом, но проявлял мало интереса к композиции. Однако, после того как его учителем стал Лавиньяк, он открыл для себя произведения Вагнера, от которых пришел в такой восторг, что оставался в комнате для занятий музыкой до глубокой ночи. Это стало главным фактором, пробудившим в нем интерес к сочинению музыки, причем совершенно нетрадиционной. Специалист в области возрастной психологии Роберт Коулс начал свою необычную карьеру с беседы с шестилетней черной девочкой по имени Руби, посещавшей в Новом Орлеане общественную школу, все остальные учащиеся которой были белыми. Дениз Шекерджян, взявшая интервью у Коулса и 39 других лауреатов премии Фонда Макартура за гениальность для своей книги «Необычный гений» (Uncommon Genius), отмечает, что Коулс почувствовал необыкновенный интерес к этой девочке и понял, что нашел работу своей жизни. В течение следующих 30 лет Коулс и его жена объехали самые отдаленные регионы мира, от Аппалачей до Южной Африки, встречаясь с разными детьми и выслушивая их истории. В результате появилась беспрецедентная карта моральных и когнитивных ресурсов детей и их реакций на кризисы.

Коулс рассказал Шекерджян, что в глазах большинства людей переезд в беднейшие регионы страны и отказ от удобств традиционной медицинской практики просто ради того, чтобы поговорить с детьми, был сумасшествием. И все же, сказал он, он был убежден, что находится на правильном пути. По его словам, Коулс доверял своему инстинкту, ощущению компетентности. На каком-то глубоком уровне он верил, что это была та самая работа, которую ему суждено было делать.

Коулс понимал, что развил в себе компетентность, но ее нельзя сравнить с моей компетентностью в области машинописи. Он приобрел компетентность через напряженный труд, захвативший его воображение, а не посредством уроков или упражнений по развитию навыков. Обучение методом погружения отличается от традиционного обучения, и оно характерно для выдающихся мастеров. Именно поэтому так важно найти свою нишу деятельности и эмоционально привязаться к ней. Только такая связь создает погружение, заставляющее человека слиться с избранным полем деятельности, а не просто изучить его.

Обычная компетентность является результатом знакомства с деятельностью; компетентность мастеров рождается из психологической близости с ней.

КРИСТАЛЛИЗУЮЩИЕ СОБЫТИЯ И ОБУЧЕНИЕ ПОГРУЖЕНИЕМ

Без сомнения, моим самым большим талантом врача-психотерапевта является умение видеть то, что психолог Лестер Люборски называет маркерами эмоционального изменения. Это немного похоже на то, как игроки в покер слышат слова других игроков. Допустим, клиентка использовала одну интонацию для описания своего спора с мужем и совсем другую — для рассказа о своем повышении на работе. Позднее она говорит мне, что может опоздать на нашу следующую встречу, причем тем же голосом, которым описывала проблемы своего брака. Я сразу же понимаю: то, что не заладилось между нею и мужем, проявилось на приеме у меня. Поэтому я способен помочь ей увидеть проблему и решить ее.

На сеансах психотерапии встречаются самые разнообразные маркеры — как вербальные, так и невербальные. Маркером может быть поза тела, оборот речи или какой-то жест. Иногда маркером является изменение темы разговора. Например, испытывающий неудобство клиент скрестит ноги, отведет взгляд и переведет беседу с неприятного предмета на более удобный. С этого момента хороший психотерапевт определяет темы, вызывающие беспокойство каждый раз, когда человек скрещивает ноги и отводит взгляд,

Для меня как трейдера кристаллизующее событие произошло в то время, когда я день за днем глядел на торговый экран, пытаясь найти закономерности. Я обратил внимание на индикатор TICK. Как правило, он повышался, когда рынок рос, и падал, когда рынок снижался. Иногда, однако, он повышался, но рынок не рос, или наоборот. Эти необычные сценарии очень часто приводили к краткосрочным изменениям направления рынка. В моей голове как будто вспыхнула лампочка: я нашел маркер для торговли; я мог понимать рынок, как человека!

С тех пор я загорелся отслеживанием NYSE TICK. Однако я работал психологом на полной ставке и не мог следить за рынком в режиме реального времени. Это меня не удержало: я купил видеомагнитофон и стал записывать данные с телевизионного канала финансовых новостей. Каждый вечер я просматривал запись и фиксировал цену и значение TICK для каждого пятиминутного интервала. Моя подборка данных была далека от совершенства, но за много вечеров я развил в себе чувство близости по отношению к индикатору. К тому времени (в конце 1997 г.), когда я начал собирать данные, используя информационный канал, у меня уже были идеи относительно краткосрочных моделей торговли. С тех пор прошло восемь лет. Все это время я собирал данные TICK, исследовал и архивировал их — каждый день. Я настроил индикатор, чтобы улучшить его точность, и приобрел множество различных вариантов TICK для других рыночных индексов. Благодаря такому тесному знакомству я могу уверенно торговать на любых фондовых рынках, вооруженный лишь своими индикаторами TICK и одноминутными данными цены и объема.

Так ли уж сильно отличается мой ежевечерний сбор данных от необычных поисков Роберта Коулса? Думаю, что нет. Кристаллизующие события рождают одержимость — желание полностью погрузиться во что-то важное и серьезное. Шекерджян вспоминает историю художника Роберта Ирвина, который отказался от повседневной жизни, чтобы писать картины на одну-единственную тему — цветное поле, пересекаемое двумя прямыми линиями. Он работал по 12 часов и более каждый день. Через два года у него было 10 готовых картин, но достиг он намного большего. Как отмечает Шекерджян, эксперименты с изменениями цветного поля и размещением линий изменили его восприятие, сделав его чувствительным к едва уловимым аспектам, формирующим наше восприятие. Это привело его к экологической скульптуре: созданию работ, предназначенных для конкретных мест. Ирвин развил в себе перцепционную[10] компетентность — способность видеть искусство как взаимодействие между человеком и окружающей средой, но приобретение этой компетентности произошло не с помощью обычного обучения. Как и у Коулса, погружение было настолько глубоким, что позволило ему увидеть то, что не было очевидно для других, и он смог вынести из обучения нечто новое, стать творцом.

В таблице 3 сравнивается достижение компетентности посредством обычного обучения и глубокого погружения.

В чем разница между простой компетентностью и компетентностью мастера? Обычно человек достигает необходимого уровня навыков путем их повторения — как я учился печатать и водить машину. Будущий мастер, погрузившись в необычный опыт, учится думать и чувствовать поновому — так, как я учился читать TICK или маркеры клиентов. Иными словами, обычное обучение приводит к обычным результатам. Обучение погружением, воспламененное кристаллизирующим событием, является движущей силой маховика Коллинза, дающей эффект умножения, который рождает мастерство.

Хорошие профессионалы делают обычную работу необычайно хорошо. Но великие мастера делают необычные вещи. Обучение приводит их к новизне, а не только к умелому повторению того, чему их учили. Является ли творческий потенциал — умение по-новому воспринимать ситуацию и действовать в результате уникального опыта погружения — лучшим источником преимущества на рынках? Является ли творческий потенциал тем, что отличает великих трейдеров от просто хороших?

НЕУДАЧЛИВЫЙ ТРЕЙДЕР И ТВОРЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ

Чад был очень расстроен. Казалось, что каждый раз, когда он открывает позицию, рынок против него. Сначала Чад шутил, что рынок его не любит. Затем стало не смешно. Он стал так бояться открывать позиции, что мог подолгу сидеть и просто смотреть, как появляются и исчезают возможности.

В конце концов он, отчаявшись из-за своего страха, начинал импульсивно открывать большие позиции — и, конечно же, стал быстро терять деньги. Выигранные суммы были намного меньше, чем проигранные: Чад был или слишком осторожен, или слишком напорист. Казалось, он никак не мог найти золотую середину.

Пожалуй, больше всего Чада расстраивало то, что довольно часто он правильно оценивал рынок. Он мог видеть его силу и покупать, но не переносил, когда позиция уходила в минус. Иногда, по его словам, он сбрасывал длинную позицию при повороте рынка на юг и цена тут же начинала расти. Как правило, после того как трейдеры заканчивали играть в свои игры, рынок вырастал до его первоначальной цели. Несколько раз, однако, когда он пытался удерживать позицию после того, как она уходила в минус, рынок быстро падал еще глубже. В результате убытки съедали прибыль за много дней, заставляя его возвращаться к излишне осторожной торговле.

Я понаблюдал за торговлей Чада и заметил повторяющуюся закономерность. Когда рынок становился более волатильным или когда Чад имел открытую позицию, его дыхание учащалось, тело заметно напрягалось, он все время ерзал в кресле. Когда рынки были спокойны или у него не было открытой позиции, он сидел в гораздо более расслабленной позе и дышал глубже и медленнее. Эти маркеры подсказали мне, что Чад воспринимал нахождение на рынке — и движение рынка — как признаки опасности. Его тело мобилизовывалось по классической схеме «бежать или сражаться». Он торговал уже не ради того, чтобы делать деньги. Он торговал, чтобы избежать опасности, так, как если бы пробирался через незнакомую и угрожающую местность.

Мое первое упражнение для Чада заключалось в том, что он следил за рынками и проводил в уме учебные сделки, сохраняя расслабленную позу и медленное дыхание. Мы также использовали портативный пульсометр, чтобы следить за его физиологическим возбуждением. Мы договорились, что он не будет открывать реальные позиции, пока не овладеет искусством сохранения спокойствия и собранности во время наблюдения за рынком.

Чад несколько раз говорил мне, что готов возобновить торговлю — особенно после учебных сделок, которые приносили ему виртуальную прибыль, — но каждый раз оказывалось, что у него в это время ускорялся пульс. Я велел Чаду быть терпеливее и придерживаться нашего плана.

Он продолжил наблюдать за рынком и через некоторое время так вжился в наблюдение, как Роберт Ирвин — в созерцание линий на картине. Он не просто смотрел на экран, он видел, что там происходит.

Ирвин дошел до того, что обратил внимание на маленькую трещину в стене своей студии. Он заметил, что его восприятие трещины влияло на восприятие им стены так же, как размещение линий влияло на восприятие цветового поля. Когда он зашпаклевал трещину, его восприятие стены изменилось, но при этом изменилось и видение им картины, которую он в то время писал. Эта идея заставила Ирвина перейти от живописи к скульптуре, поскольку искусство стало для него чем-то новым: созданием переживаний через изменение окружающей среды.

Чад пережил опыт в духе Роберта Ирвина, когда спокойно следил за рынком, объявил сделку на продажу — и почти сразу рынок подскочил на четыре тика. Мне были приятно видеть, что Чад сохранил внешнее спокойствие, и я открыл было рот, чтобы прокомментировать это, когда он заметил: «Рынок не торговался!»

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Смотрите! — сказал он взволнованно. — Объема-то почти нет.

И действительно, во время этого быстрого скачка рынка на каждом ценовом уровне было продано лишь несколько сотен контрактов. Это казалось странным, потому что в списке ордеров были тысячи контрактов. Просмотрев видеозапись, мы поняли, что произошло. Перед самым скачком рынка кто-то изъял оферы из списка ордеров, создав временное отсутствие предложения. Немногие оставшиеся оферы были немедленно выкуплены, этот небольшой объем мы и наблюдали. Как только покупка на рынке иссякла, цены вернулись на свои прежние уровни. Не избыток покупателей создал рост, отметил Чад; дело было во временном отсутствии продавцов.

Так, во время этих неприятных инцидентов, он проникся пониманием, что рынок в конечном счете может быть на его стороне. Это чрезвычайно взволновало Чада. Он осознал, что краткосрочные «вакуумные» движения представляют собой благоприятный шанс, а не опасность, и отреагировал на это желанием занять незнакомую территорию, а не красться через нее.

Он решил, что надо сохранять позицию, если другие покупатели или продавцы не воспользовались таким «вакуумным» движением. Чад согласился наращивать свои позиции постепенно, чего раньше не делал. Он начинал с относительно небольшого размера и сосредоточенно следил за поведением рынка, сохраняя спокойствие в соответствии с правилами нашего упражнения. Если рынок шел против него, он измерял объем движения и определял, чем оно вызвано — увеличением предложения или спроса или односторонним уходом с рынка. В последнем случае он недолго выжидал, чтобы посмотреть, не привлечет ли движение новых игроков. Если этого не происходило, он увеличивал свою позицию по лучшей цене. Если движение привлекало значительный объем, он выходил из сделки с убытком — небольшим из-за уменьшенного размера позиции. Для Чада это стало беспроигрышной схемой.

В итоге Чад разработал на основе этого опыта очень хороший стиль торговли против тренда. Постепенное наращивание позиции и сохранение спокойствия во время торговли сильно уменьшило его ощущение опасности. Не менее важно было то, что Чад, как Ирвин, изменил свое восприятие. То, что было угрозой, стало теперь возможностью успеха. Чад начал анализировать историю рынка в поисках мест, где резкие движения делали уязвимыми некоторых трейдеров. Он понял, что рынок вернется к состоянию равновесия, как только они сбросят свои позиции — как делал в свое время он сам, когда бывал расстроен. Такие эпизоды возвращения к равновесию давали ему несколько перспективных сделок в день. Более того, он так хорошо научился видеть ситуации, когда другие трейдеры попадали в ловушку (как он сам когда-то), что сразу же после резких движений рынка к нему стали обращаться, чтобы узнать его мнение.

В чем была суть моей работы с Чадом? Если бы я просто научил его каким-то упражнениям для расслабления, он, возможно, достиг бы компетентности в том, что касается понижения уровня физического возбуждения и замедления мыслей. Чад, однако, приобрел намного больше. Он погрузился в состояние концентрации и, находясь в этом состоянии, увидел нечто, чего не видел прежде. Это новое восприятие — его кристаллизующее событие — преобразило его представление о рынке. То, что было опасностью, стало возможностью; то, что было расстраивающим, стало захватывающим; то, что было непостижимым, обрело смысл. Приобретенная им компетентность была достигнута не только благодаря самообладанию. Он развил в себе умение видеть и действовать по-новому. Это было упражнение в области творчества, а не психотерапии.

ПРИЗВАНИЕ, ТАЛАНТ И ОПЬЯНЕНИЕ

После своего открытия Чад не утратил связанного с ним волнения. Ему понравилось использовать свои новые знания, позволившие ему ловить «вакуумные» движения на различных рынках. Возбуждение намертво прилепило его к экрану, что, в свою очередь, помогало росту компетентности в чтении рынка. Просто сказать, что Чад использовал новый навык, означало бы упустить важный элемент его мотивации. Он испытывал внутреннее стремление видеть рынки в новом свете; этот процесс стал скорее призванием, чем просто учебным упражнением.

То же самое мы видим у Дебюсси, Коулса, Ирвина и многих других, чья компетентность превратилась в истинное мастерство. Не столько они выбирают свою нишу, сколько ниша выбирает их. Что-то включается и запускает в них ощущение значимости цели, значительно превосходящее норму. Что еще может заставить человека путешествовать по бедным районам страны, сидеть взаперти в студии с одной-единственной картиной или час за часом сверлить взглядом экран с рыночными данными?

Вот один из самых простых способов отличить компетентность, которая может перерасти в мастерство, от обычной компетентности: будущий мастер настолько погружается в приобретение нового опыта, что его усилия выходят за нормальные рамки работы. Труд и развлечение сочетаются: свободное время охотнее используется для работы, чем для праздности. Причина этого в том, что работа больше не воспринимается как работа. Она становится процессом, доставляющим удовольствие.

В своем интервью для «Магов фондового рынка»[11] Эд Сейкота отметил, что не великие трейдеры владеют талантом — скорее талант владеет ими. Именно это мы наблюдаем у выдающихся мастеров, воспламененных кристаллизирующими событиями. Пламя интереса вспыхивает в результате своего рода химической реакции между способностями человека и возможностями, появляющимися на избранном поле деятельности. Иногда это происходит в удивительно юном возрасте. Так, годовалый Тайгер Вудс, понаблюдав за отцом, начал играть с мячом для гольфа. Биограф Вудса Билл Гутман рассказывает, что даже в том возрасте Тайгер демонстрировал настоящий талант и не мог оторваться от гольфа. Тайгер описывал игру в гольф как страсть, низкий счет доставлял ему опьянение. Когда его отец Эрл попытался посоветовать сыну просто получать удовольствие на поле, Тайгер ответил: «А я и так получаю удовольствие. Низкий счет делает меня счастливым».

Вполне понятно, что возбуждение, которое Тайгер получал от низкого счета, не слишком отличалось от того, что должен был испытывать Коулс, когда узнавал что-то новое о детях, или Ирвин, когда ваял скульптуру, создающую оптимальное восприятие конкретного места. Все это доставляло им не просто удолетворение, но вызывало более сильное чувство — приносило ощущение счастья.

Молодой Дэн Гейбл начинал не с борьбы. Сперва он попробовал заняться плаванием, но его успех оказался временным. Когда другие мальчики стали перерастать Дэна, объясняет его биограф Нолан Заворал, Гейбл больше не мог выигрывать соревнования по плаванию. Однако он заметил, что у него хорошо получается борьба. У него возникало ощущение, что он может контролировать соперников своим захватом. Воодушевленный этим соответствием между своими способностями и видом деятельности, Гейбл выпросил у тренера ключ от спортзала и начал заниматься гораздо больше своих товарищей по команде. Юный Дэн нашел, что суть борьбы заключается в непрерывном движении, которое обеспечивало ему постоянный прилив адреналина. Это было, объяснял он, то опьянение, которого он не мог получить ни от какого другого вида спорта.

Очень успешные трейдеры, с которыми я работал, обладали таким же сильным соревновательным духом, как великие спортсмены. Став тренером, Дэн Гейбл спрашивал у своих борцов разрешения ударять их по лицу, чтобы заставить собрать свой боевой дух; готовясь к такой мотивации, он перед тренировкой перебинтовывал руку. Говорят, что Майкл Джордан так не любил проигрывать, что, когда как-то раз товарищ по команде обставил его в настольный теннис, он купил стол для этой игры и тренировался до тех пор, пока не смог победить. Самое трудное для лучших трейдеров заключается не в том, чтобы не терять деньги, а в том, чтобы прекратить торговать, когда они теряют деньги. Соревновательный дух в них настолько силен, что они примиряются с поражением лишь с величайшей неохотой.

И все же дело тут не только в деньгах, так же как для Ланса Армстронга езда на велосипеде не ограничивалась велосипедом как таковым. Я спрашивал многих успешных трейдеров, захотели ли бы они изменить свои методы торговли, если бы я нашел им хорошую механическую торговую систему, которая гарантировала бы приличный и регулярный доход. Все сказали «нет». Они не хотели, чтобы рынок переиграла система; они хотели переиграть рынок собственными силами. Можно предположить, что если бы кто-то дал Роберту Ирвину компьютерную программу, способную создавать произведения искусства высочайшего уровня, он изучил бы ее — и затем продолжил свою работу. Компетентность, приводящая к мастерству, питается не одним признанием или успехом: она происходит от стремления овладеть избранным полем деятельности и оставить там свой след. Выигрыш в лотерее не вызывает опьянения. Чад испытал это чувство прежде, чем совершил первую сделку на основе нового подхода.

Путь мастера к компетентности представляет собой погоню за опьянением от самой деятельности. Мастера работают не потому, что их что-то мотивирует, а потому, что они одурманены.

Если способности скромны, никакого опьянения быть не может. Я с удовольствием печатаю текст и делаю это компетентно, но никогда не испытаю при этом ощущений, которые переживал Тайгер Вудс, играя в гольф в возрасте трех лет. Опьянение от деятельности происходит от увлечения собственными способностями. Без способностей не будет опьянения, без опьянения не будет погружения, а без погружения не будет творчества — т.е. прорыва в восприятии, способного вознести к новым высотам. Попросту говоря, если вы не испытываете опьянения от деятельности, вы находитесь в неправильной нише.

«Только те, у кого хватит терпения делать простые вещи отлично, — гласит пословица, — научатся делать трудные вещи легко». Терпеливое выполнение Чадом упражнений превратило для него трудную рыночную ситуацию в легкую. Однако это было не просто терпение человека, ждущего автобуса. Это было внимание, сосредоточенное внимание: внимание, которое может появиться только при полном поглощении делом. Как все мастера, Чад был не просто мотивирован — он был одурманен.

ДЕЛАЕМ ВЫВОДЫ: ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ В ОТНОШЕНИИ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ

В таблице 4 представлены различия между обычной компетентностью и компетентностью развивающегося мастера. Самое важное отличие заключается в том, что будущие мастера и обычные ремесленники начинают свое развитие совершенно по-разному, хотя некоторое время их может быть трудно отличить друг от друга, если судить только по результатам.

Какое значение это имеет для вашего развития в качестве трейдера? Это означает, что одного лишь упорного труда недостаточно, чтобы достичь мастерства. Идея, что приложение усилий само собой приводит к выдающимся результатам, настолько распространена, что я называю ее фундаментальным заблуждением в отношении результативности. Видя, что выдающиеся мастера упорно трудятся, мы делаем вывод, что причиной их успеха является напряженный труд. Из этого мы заключаем, что большее количество нормальных, обычных усилий, т. е. интенсификация деятельности на основе обычной компетентности, приведет к мастерству.

 

Если в течение одного занятия мы приобретаем какие-то навыки, фундаментальное заблуждение в отношении результативности заставляет нас верить, что два занятия дадут нам вдвое больше навыков. Конечно, четыре часа занятий на фортепьяно должны приблизить нас к виртуозности больше, чем два часа. Однако мастерство, как мы видим, достигается не просто превращением количества в качество. Скорее оно является результатом трансформации отношения человека к сфере деятельности. Во время своего периода трансформации Ирвин написал меньше работ, чем другие художники, но достиг намного большего. Тайгер стал «тигром» до своего первого турнира по гольфу. Между упорным трудом и погружением есть различие, отражающее суть того, что компетентность означает для мастерства. Это различие между ремесленником и творцом, талантом, который принадлежит вам, и талантом, которому принадлежите вы.

Участница «Проекта ноль» Гарвардского университета — программы исследования развития способностей и творческого потенциала — Эллен Виннер с иронией отмечает, что никто не утверждает, что задержка умственного развития является результатом недостаточных усилий, но мы почему-то считаем, что упорный труд приводит к гениальности. Обобщая исследования в области изобразительных искусств, она замечает, что обычных детей невозможно заставить работать над рисунком столь же упорно, как это делают художественно одаренные дети. Талантливый ребенок демонстрирует иные навыки рисования, чем обычный, а не просто большее количество навыков. Одаренные люди учатся быстрее других, они проявляют большие способности к изобретению новых способов использования художественного материала. Например, не по годам развитые юные художники быстро осваивают умение включать в свои рисунки перспективу, причем делают это без подсказки со стороны. Они также демонстрируют более устойчивое и творческое использование цвета и формы — такие способности могут проявляться уже в возрасте двух лет. Эти факты означают, что талант является, частично, перцепционным: одаренные дети видят мир не так, как их сверстники. Отсутствие этого таланта нельзя заменить одним лишь усердием. Простая мотивация также не может заменить опьянения работой, которое появляется при реализации таланта.

Именно сочетание усилий со способностями определяет путь мастера к компетентности. Виннер называет это всепоглощающее стремление к совершенству «жаждой мастерства». Она ссылается на историю четырехлетнего мальчика Джекоба, который, впервые услышав хэви-метал, немедленно потребовал купить ему гитару. В течение двух лет его родители сопротивлялись, но наконец сдались. Джекоб не хотел уходить со своего первого урока музыки и каждый день по несколько часов упражнялся с гитарой. Виннер пишет, что родителям никогда не было нужды побуждать его к занятиям, наоборот, они с трудом отрывали его от инструмента, чтобы заставить делать что-то другое. Юный Тайгер Вудс вел себя очень похоже: родителям приходилось настаивать, чтобы он выполнял свои домашние и школьные обязанности прежде, чем хватался за клюшки для гольфа. Его жажда достичь мастерства в игре была настолько велика, что стирала нормальное различие между работой и развлечением.

Фундаментальное заблуждение в отношении результативности является ошибкой, потому что не учитывает жажду мастерства. Даже если обычных детей можно было бы заставить упражняться столько же, сколько упражнялись Джекоб и Тайгер Вудс, они все равно не вкладывали бы душу в свои усилия. Да еще при этом они не могли бы использовать те перцепционные, моторные и интеллектуальные преимущества, которыми обладает одаренный ребенок. Усилия без таланта, отмечает Виннер, создают выносливого работягу, а не мастера. Отсутствие усилий, однако, приводит талантливого человека к потере потенциала. Жажда мастерства «запрягает» талант, заставляя прилагать усилия, создающие компетентность, качественно отличающуюся от компетентности обычного ученика.

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

В какой-то момент процесса совершенствования дело, которым занимается человек, становится частью его личности. Он уже не просто заключает сделки — он является трейдером. В начале развития решающий фактор мотивации — похвала учителей и родителей. Однако, по мере того как способности находят выражение, сильнейшую мотивацию дает ощущение компетентности. Лорен Сосняк, работавшая исследователем в рамках проекта Блума, изучала талантливых молодых пианистов, превратившихся в известных артистов. В процессе своего развития они осознали, что играют лучше своих коллег, и научились получать удовольствие от того, что благодаря их таланту к ним относятся по-другому. По словам Сосняк, мастерство становится таким же стимулом, какими в начале развития были внимание и похвала.

Основанная на компетентности мотивация важна, потому что заставляет совершать непрерывные усилия в процессе обучения. Сосняк наблюдала, что чем больше пианисты ощущали свою особенность, тем более охотно они посвящали себя музыкальному образованию. Жажда мастерства является также стремлением ощущать себя мастером, которое меняет представление человека о самом себе. В первые годы развития мастерства деятельность воспринимается как увлекательная игра. Однако с приходом успеха по мере реализации таланта процесс развития происходит необратимо, полностью подчиняя себе человека.

Израильский игрок в гольф Зохар Шарон являет собой яркий пример трансформирующей силы компетентности. По сообщению Эрона Хеллера из Associated Press, недавно он с одного удара загнал мяч в 15-ю лунку гольф-клуба Цезареи, единственного в Израиле поля с 18 лунками. Он также выиграл множество международных турниров по гольфу, что является значительным достижением для 53-летнего человека, занявшегося этим видом спорта всего четыре года назад.

Однако не это делает Зохара Шарона уникальным. Он слеп.

Шарон ослеп в результате несчастного случая во время службы в израильских вооруженных силах. Слепота вызвала у него глубокую депрессию.

— Все, что было у меня прежде, развалилось, — рассказывает Шарон. — Внезапно ты превращаешься в ничто, даже от трехлетнего ребенка больше пользы, чем от тебя.

Он пробовал браться за разные дела, от живописи до физиотерапии, но не задержался ни на чем. Да и его первая попытка играть в гольф потерпела неудачу, и он забыл об игре на следующие 10 лет, пока не вернулся к ней со своим ближайшим другом Рикардо Кордоба-Коре, решительным спортивным психологом, ставшим для него и кади[12], и тренером.

Кордоба, объясняет Хеллер, использовал неортодоксальные методы обучения слепого правильному замаху клюшкой для гольфа. Он велел Шарону мести дома полы, используя метлу как клюшку. Он также привязывал руки Шарона к телу, чтобы вынудить его работать бедрами. Эти упражнения продолжались в течение многих месяцев, прежде чем Шарону разрешили взмахнуть настоящей клюшкой для гольфа: это яркий пример того, как те, у кого хватает терпения научиться отлично делать простые вещи, приобретают навыки выполнения трудных вещей. Во время этого раннего периода Шарон получал поддержку от Кордобы; позднее наставником стал его друг Шимон Леви. Развитие все более ускорялось, и наконец Зохар стал лучшим в мире слепым игроком в гольф.

Однако гораздо важнее то, что Шарон больше не подвержен депрессии. Он характеризует свою игру на поле для гольфа как некую форму освобождения. Поглощенный гольфом, он может больше не думать о своем увечье. Более того, он ощущает себя выдающимся человеком. Рост компетентности был не только фактором мотивации, он трансформировал его личность. Он уже не просто человек, играющий в гольф.

Теперь он — игрок в гольф.

Обычная компетентность расширяет возможности, давая новые навыки; компетентность мастера преображает личность благодаря реализации таланта.

ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ ТРЕЙДЕРА

До моего прихода в Kingstree Trading со мной связалась небольшая группа трейдеров, торговавшая валютой (евро). Им никак не удавалось добиться успеха, и они обратились ко мне за помощью. Я задал им ряд вопросов, в том числе поинтересовался, как распределялись их результаты в течение дня. Когда они торговали прибыльнее — в период открытия европейских рынков или во время открытия в Нью-Йорке? В ответ на мой вопрос повисла пауза. Эти трейдеры, как оказалось, вообще не торговали во время открытия рынка в Лондоне в 02.00.

Я был шокирован. Мой режим дня предусматривает подъем в 4.00, зарядку, наблюдение за европейскими рынками, отслеживание закрытия азиатских рынков и ночной торговли фьючерсами ES. Проделав путь от Нейпервилла до Чикаго, я обычно прихожу на работу где-то между

6.30 и 7.00, и у меня остается достаточно времени, чтобы подготовиться к выходу экономических новостей в 7.30. Мне никогда и в голову не приходило пропустить открытие своего рынка.

После разговора с руководителем этой валютной группы я поставил перед несколькими коллегами следующий вопрос: как можно торговать европейской валютой и не присутствовать на открытии европейских рынков? Как обычно, я провел статистическое исследование и определил, что периоды самой большой волатильности и трендовой динамики цен имеют место примерно в то время, когда открываются Лондон и Нью-Йорк. Отсутствовать на открытии европейских рынков для этих трейдеров было, на мой взгляд, так же абсурдно, как для торговцев акциями — отворачиваться от своих экранов в тот момент, когда начинаются торги на NYSE. И то и другое означало упущенные возможности.

Мой вопрос, однако, был поставлен не совсем правильно. Конечно, упущенные шансы не способствуют росту прибыли и торгового мастерства. Однако гораздо более важно другое: как мастер трейдинга может вытерпеть отсутствие на рынках в момент их открытия?

Разве Тайгер Вудс не явился бы к первой лунке только потому, что было слишком рано? Разве Дэн Гейбл пропустил бы утреннюю тренировку? Если человек охвачен жаждой мастерства, вам придется физически оттаскивать его от экрана во время открытия. Такие люди хотят видеть, как торгуется рынок; они уже думали об этом прошлым вечером и должны проверить идеи, возникшие в течение предыдущего дня.

Комфорт является поцелуем смерти для мастерства. Холодным чикагским утром мягкая постель удерживает трейдера от присутствия на открытии Лондона. Удовольствие от длинного ланча с приятелями является ценой, уплачиваемой за пропущенный прорыв цен во второй половине дня. В режиме тренировок Бобби Фишера, Ланса Армстронга, Дэна Гейбла и Боба Найта не было ничего удобного. Мне хотелось взять за грудки того валютного спекулянта, как следует встряхнуть и спросить: как вообще вы можете торговать в обстановке намного большего дискомфорта, связанного с неблагоприятными движениями рынка, если не можете даже найти в себе силу воли, чтобы появиться на открытии?

Дело вовсе не в том, чтобы заставить себя быть на рынке от открытия до закрытия, следить за выходом ранних экономических отчетов или анализировать рынки, даже когда они не торгуются. Как прима-балерина Уэнди Уилан, выдающиеся мастера любят делать все это. Спущенные с поводка в поле своей деятельности, они похожи на веймаранеров, легко носящихся по парку. Это не значит, что не существует дискомфорта, связанного с практикой, и даже страха перед предстоящими изнурительными усилиями. Однако в конце концов появляется опьянение от дела, по сравнению с которым все неудобства отступают на задний план.

У тех валютных спекулянтов не было такого опьянения и, следовательно, не было эмоциональной причины присутствовать на открытии. Не имея жажды мастерства, они не могли его достичь — и долго не протянули.

В то время, когда я пишу эти строки в своем кабинете в Kingstree, часы показывают чуть больше 6.30 утра. Меньше чем через час мы ожидаем публикации экономического отчета, способного привести в движение рынок. Мимо проходит Пабло Мельгарехо и машет мне рукой. Я снова наполняю свою кружку кофе. Он уже посмотрел, как торгуются бонды и S&P, и сформулировал свои идеи в отношении того, куда пойдут эти рынки при различных вариантах публикации. Пабло работает в Kingstree с самого начала. Все это время он стабильно получал прибыль. Когда вы говорите с ним о рынках, его глаза становятся ярче, а голос — оживленнее. Пабло не занимается торговлей для карьеры. Он принадлежит торговле. И это самое главное.

СОСТОЯНИЕ ПОТОКА: ДВИЖУЩАЯ СИЛА КОМПЕТЕНТНОСТИ

Трудно понять, что могло побудить Роберта Ирвина тратить день за днем, создавая линии на цветовом поле, или что могло заставить Зохара Шарона месяцами отрабатывая удары с помощью метлы. Жажда мастерства принуждает проводить часы, занимаясь делами, которые другие люди нашли бы невыносимо скучными: воспроизводя одну шахматную партию за другой, перебирая данные TICK за много месяцев или повторяя какое-то гимнастическое упражнение. Описывая свои тренировки на велосипеде, Ланс Армстронг говорит, что в течение многих часов и дней подряд «пристегивался» к педалям при любой погоде, сжигая по 6000 калорий в день и теряя до 12 литров жидкости.

Никто не может выдержать такую активность, если она не воспринимается не только как приносящая удовлетворение, но и как имеющая важный смысл. Армстронг объясняет, что «Тур де Франс» — метафора жизни: преодоление умственных, физических и духовных препятствий.

Это чувство причастности к чему-то большему, чем сам человек, является распространенным среди очень успешных людей. Психолог Михай Чиксентмихайи называет это опытом потока: человек становится настолько поглощенным своей деятельностью, что ему кажется, будто его несет поток[13]. В своей книге «Психология трейдинга» я характеризую находящегося в таком потоке как действующего в необычном состоянии, на «высокой частоте» сознания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.