1.4 Взаимосвязь модуса бытия и уровня развития профессионализма

1.4 Взаимосвязь модуса бытия и уровня развития профессионализма

Итак, модус, или способ бытия, осознанно и целенаправленно реализуемый, накладывает отпечаток на все сферы жизнедеятельности, включая профессиональную. Характерные особенности, присущие модусу, выражаются как в отношении человека к своей профессиональной деятельности, так и в том, каким образом он эту деятельность осуществляет. И то и другое тесно связано с ценностными ориентациями личности. Как уже говорилось ранее, ценностная ориентация может быть направлена либо к веши, либо к цели, либо к смыслу, что определяет существование в модусе достижения, обладания или служения соответственно.

Такое разделение хорошо иллюстрируется данными эксперимента. Так, например, С. В. Манойлов на основании проведенного обследования сотрудников таможенной службы, анализируя устойчивые мотивационные образования, выделяет три типа ориентации должностных лиц: административную, социальную и индивидуалистическую. Каждому типу соответствуют свои ценностные ориентации и направленности личности. Так, для первой характерны ориентация на служение людям и направленность на деятельность; для второй — ориентация на известность, привлекательность, межличностное общение, направленность на взаимодействие; для третьей — ориентация на материальный успех, яркие впечатления от жизни, демократические ценности, направленность на себя. Пренебрегая терминологическими отличиями, можно констатировать, что в данном обследовании четко проявились особенности, характерные для трех рассматриваемых модусов |68|.

Схожие результаты дают исследования различных стратегий профессиональной жизнедеятельности педагогов [75]. Кроме того, было выявлено, что адаптивная модель поведения педагога, определяемая внешними детерминантами, ведет к профессиональной стагнации. При этом продуктивной является модель творческого профессионального развития, основанного на внутренней среде личности, через деятельность, обеспечивающую развитие личности учащихся, общение, приобщающее их к духовным и культурным ценностям, и, самое главное, через собственное духовно–нравственное развитие и становление, обеспечивающее учащимся основу их собственного нравственного становления.

А. Р. Фонарев также делает вывод о продуктивности для развития личности только одного образа бытия — бытия в модусе служения. Возможность выхода за свои пределы, построения своей жизни независимо от внешних обстоятельств, свободного и творческого отношения к жизни человеку предоставляет только модус служения. Кроме того, исследователь подчеркивает необходимость соответствия каждого поступка человека нравственным императивам, связанным с реализацией своего предназначения. В противном случае, по мнению А. Р. Фонарева, возможно возникновение различных невротических и психосоматических расстройств [113].

С. Л. Рубинштейн, описывая два основных способа существования человека, говорит, что рефлексивный способ, выводя человека за привычную ткань собственной обыденной жизни, может привести его к цинизму и моральному разложению, если не будет строиться на нравственном фундаменте отношения к другим людям как к ценности, оценке себя и своих действий по их значению для других [99].

Б. С. Братусь в своих работах убедительно показал, что следование нравственным ценностям составляет суть нормального развития (при этом он отмечает, что сама нравственная ориентация в этом случае не сводится лишь к следованию внешним обязательным нормам). Им приводятся данные, убедительно показывающие, что благоприятные условия для развития личности создаются в случае просоциальной ориентации личности, тогда как отклонения в развитии, невротические явления напрямую связаны с эгоцентрической ориентацией. Самоактуализация вне модуса служения приводит к одиночеству и самоизоляции человека [ 13, 15, 94|.

Помимо психологических исследований, о служении как о непременном условии достижения высокого уровня профессионализма говорят и практики менеджмента. Понятие служения является центральным для систем таких специалистов как С. Кови и П. Друкер (у последнего он представлен понятием «личного вклада») [36, 37, 59].

Иллюстрацией к выводам, сделанным А. Р. Фонаревым, Б. С. Братусем и другими, служат результаты исследований синдрома психического выгорания [16, 65], а также исследования стилей педагогического общения [47] и процессов профессиональной социализации курсантов военных вузов [33]. Например, в исследованиях А. Ю. Василенко [16] приводятся данные, свидетельствующие о том, что для людей с недостаточным уровнем альтруистичности, самоактуализации, позитивного отношения к людям и повышенной значимостью материальной обеспеченности профессиональное выгорание практически неизбежно. Применительно к системе дополнительного профессионального образования важно заключение автора о том, что развитие только внутренней профессиональной мотивации, гибкости поведения и общения не обеспечивает профилактику профессионального выгорания. Предотвращение этого явления обеспечивается системой личностных факторов, «связанных с самоактуализацией личности (утверждение позитивной экзистенциальной позиции и приоритета бытийных ценностей, актуализация осмысленности жизни, самотрансцендентность, индивидуализация и социальная интеграция личности в профессиональной деятельности, основанной на просоциальной этикофилософской позиции)» [16, с. 18].

М. С. Яницкий на основании исследования среди волонтеров показал, что декларируемые ими альтруистические ценности «являются «эксцентрированными» ценностями собственного развития и деятельность на благо других людей является необходимым условием и средством самоуважения и самореализации». Наоборот, для группы следственно–заключенных правонарушителей было выявлено «отрицание альтруистических ценностей — счастья других, чуткости, терпимости и широты взглядов, а также ценностей развития, самореализации и творчества» 1130].

Таким образом, возможность подлинного профессионального и личностного развития предоставляет человеку только модус служения, который стимулирует формирование высших жизненных смыслов, делает человека способным к открытости, готовности к выходу за свои наличные потребности, а в профессиональной деятельности — за пределы профессии и, следовательно, созданию условий, побуждающих к развитию себя как профессионала, совершенствованию видов деятельности, обогащению как личности не только себя, но и значимого другого. Результаты рассмотренных исследований свидетельствуют о том, что развитие в профессии, достижение профессионального мастерства, стремление к творчеству в профессии имеют прямую зависимость от степени альтруизма субъекта труда, направленности его в своей деятельности на другого и его потребности, позитивного восприятия людей, актуализации осмысленности жизни, самотрансцендентности, что соответствует реализации профессиональной деятельности в модусе служения.

Обобщая описания творчества, предложенные в исследованиях, связанных с профессиональным развитием (А. К. Абульханова, А. А. Бодалев, Н. Ф. Вишнякова, Н. А. Гончарова, А. А. Деркач, А. Н. Завалишина, И. А. Колесникова, А. К. Маркова, Е. Н. Пономарева, С. Л. Рубинштейн, Э. В. Сайко, А. Р. Фонарев), можно сказать, что творческий уровень развития профессионализма подразумевает проявление вовне особой ценностно–мотивационной установки, самораскрытие и реализацию творческого потенциала личности, выход за пределы деятельности, ориентацию как на имманентные, так и на трансцендентные профессиональной деятельности ценности и смыслы, привнесение в нее высших ценностей, создание значимых с точки зрения культуры результатов. Творчество реализуется и воспринимается в пространстве межсубъектных отношений, оно есть «взаимодействие, ведущее к развитию» (А. Я. Пономарев).

Нетрудно увидеть близкое свойство характеристик модуса служения и творческого осуществления деятельности. В пользу этого сближения также свидетельствует описание ценностного и творческого переживаний, данное Ф. Е. Василюком. Он показывает, что первое из них идет путем отказа от эгоцентрической установки и является подвигом по своему внутреннему психологическому содержанию и идеально преображает реальность. Второе же выстраивает новую жизненную реальность, осуществляя движение «от себя», сосредотачиваясь «на служении высшей ценности. Предельная точка этого движения — состояние безусловной готовности к самопожертвованию, точнее, абсолютно очищенное от любых эгоистических фиксаций состояние полного самозабвения» [18, с. 63].

Следовательно, мы можем теперь достаточно уверенно сделать вывод, что все представленные выше определения профессионализма и высших форм его развития, так или иначе, подразумевают осуществление личностью своей профессиональной деятельности в модусе служения. Представления о творческой природе деятельности на высшем уровне профессионального развития, о привнесении в профессиональную деятельность высших смыслов и личных ценностей, социальной ориентированности профессионализма можно определить как осуществление профессиональной деятельности в модусе служения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.