От ребенка к взрослому

От ребенка к взрослому

Переход от подросткового возраста к взрослому связан с определенными переменами. Инициация подразумевает осознание себя, с которым связано обретение уверенности. Она включает отход от нормы, поиск собственного пути, встречу лицом к лицу с превратностями судьбы и добычу некоего блага для людей. В мифологии герой возвращается не только более зрелым и сильным, но и приносит с собой что-то новое, полезное для общины. Так оно было в ходе всей истории человечества – и в реальности, и в мифах, и в книгах.

Моя собственная инициация обошлась без драконов, но сложностей тоже хватало. Я пошел работать в пятнадцать лет – доставлял продукты в очень бедный район на юге Чикаго. Родители знали, что я работаю на процветающего владельца магазина, который живет на нашей улице, но реальные подробности моих трудовых дней были им неизвестны. По выходным я отправлялся в район, где жили иммигранты разных национальностей и рабочие. В основном там были старые четырехэтажные дома, и я доставлял большие коробки с продуктами огромным семьям, которые чаще всего жили наверху (лифты и отопление у них отсутствовали). Магазин привлекал покупателей выгодным предложением: если они делали крупную покупку, доставка была бесплатной. В переполненных квартирах, где сильно воняло, можно было обнаружить настоящий срез социальных низов послевоенного Чикаго[23]. Там были умирающие старики, умственно неполноценные, алкоголики, калеки и новоприбывшие в город со всех сторон. Все они были очень бедны, и матери семейств с величайшей дотошностью просматривали каждый продукт из запаса на неделю или две. Если я разбивал яйцо, это была наша общая трагедия. Я целыми днями с трудом пробирался в их обиталища на верхних этажах.

До этой работы я не знал, что люди могут жить вот так. Мне (безмозглому юному рыцарю) не приходило в голову, что эта часть города опасна, зато я гордился своей силой, ведь я поднимал большие коробки, на которые были наложены пакеты, по узким темным лестницам. Еще я ежечасно решал проблемы с парковкой, уговаривал полицейских не выписывать штраф и не давал украсть ни новый микроавтобус «Меркьюри» моего работодателя, ни мою пухшую пачку банкнот (все заказы оплачивались наличными).

Этот опыт открыл мне глаза. Он изменил меня. Я обнаружил, что могу справиться с собой в трудных или опасных обстоятельствах. Теперь, оглядываясь в прошлое, я вижу, что не понимал, насколько это было рискованное занятие. Если бы мама с папой узнали, они бы точно не разрешили мне там работать. Я думаю, в те времена взрослые не испытывали потребности настолько ограждать детей от опасности, как это делают ответственные родители сейчас. Но оглядываясь назад сквозь призму многолетнего личного опыта, я понимаю, что получил эти впечатления в самый подходящий момент, чтобы полностью прочувствовать, как борются и страдают люди. И хотя тогда я был всего лишь старшеклассником, который развозит продукты по бедному району, это приключение вдохновило меня – я захотел достичь в своей жизни чего-то большего, нежели, например, улучшить навыки вождения автомобилем. Итак, эта волнующая инициация, которая одновременно способствовала моему взрослению и доставляла удовольствие, сегодня отражается в энтузиазме, с которым я спешу поделиться широким взглядом на игру, принося, таким образом, благо другим через эту книгу.

Для всех нас «войти в лес, в котором нет тропы» и найти собственный путь – важнейшая часть этого перерождающего опыта.

Программа Outward Bound[24] – хороший пример опыта, в котором риск реален, но находится под контролем, и участникам этот риск кажется гораздо более сильным, чем руководителю. Я видел, как подобного рода инициации могут преобразить детей.

Один шестнадцатилетний юноша, сын моих друзей, вызывал массу беспокойства у родителей, которые желали ему самого лучшего, но уже отчаялись. Этот мальчик по имени Гарри был очень умным и псевдоумудренным жизнью домоседом. Он с головой погрузился в мрачные видеоигры и глубокомысленную экзистенциальную литературу, но при этом явно оставался инфантильным. В тот момент я активно участвовал в работе совета директоров Outward Bound и знал, что в горах Северной Каролины проводится хорошо организованная, строгая и безопасная программа. По моему совету родители записали Гарри на эту программу (при некотором, хотя и не сильном, сопротивлении с его стороны). После обильного завтрака группа городских шестнадцатилетних детей обоих полов отправилась в сторону удаленного места для кемпинга. Они несли тяжелые рюкзаки с водой, но еды у них не было. Примерно в десять утра усталый и голодный Гарри остановился и попросил еды. Руководитель сказал: «Есть будем позже, сильно позже». У Гарри это был первый раз в жизни, когда он не имел возможности перекусить при наступлении голода. День был длинным, все пришли в изнеможение, но к четырем часам оказались на месте, утомленные и изголодавшиеся. «Вот ужин, – объявил руководитель. – Разжигайте костер и готовьте!» И положил перед группой мешок с живыми курами и пакет картошки, запасенные заранее. Последовала растерянность: никто не знал, как убить кур и приготовить их. Но голод и усталость превозмогли нежелание стать плотоядными приматами. Примерно к семи часам ощипанные куры оказались на вертелах над огнем, и вскоре группа насытилась.

Этот поход по программе Outward Bound изобиловал неожиданными и трудными (но выполнимыми) задачами. Он продолжался три с половиной недели и закончился бегом с переходом на ходьбу на дистанцию 13 километров. Гарри справился и вернулся после этого опыта с новым, уверенным восприятием себя. К прежней жизни он уже не вернулся. Сегодня Гарри – успешный триатлонист и студент медицинского факультета. Да, он преобразился. И считает, что его наставник и непосредственный контакт с природой, которые сначала вызывали массу трудностей, но потом начали доставлять удовольствие, дали ему путевку в успешную молодость.

Некоторые взрослые не дают детям независимости, необходимой, чтобы научиться полагаться на себя. Я видел массу родителей, которые до сих пор пишут для детей рефераты – а эти дети уже учатся в университете. Порой такие ребята с отличием оканчивают лучшие университеты, а потом теряются. Они не знают, что они собой представляют, потому что им не довелось этого узнать. Они хорошо умеют взаимодействовать с людьми, ибо знают, как понравиться. Их обожают кураторы и бывшие преподаватели. Но эти молодые люди чувствуют пустоту и недостаток чего-то важного внутри.

И еще одно финальное преображение приходит вместе с юностью, но происходит не с детьми. Забота о детях часто идет по накатанной: мы стараемся приготовить им здоровую еду, следим, чтобы уроки были сделаны, пытаемся привить им ответственность и щедрость, учим отличать хорошее от плохого. Но в определенный момент мы должны передать им наши знания о том, что действительно важно в жизни: как смотреть человеку в глаза и уверенно жать ему руку, как видеть перспективу и ставить ясные цели, как поддерживать дисциплину, чтобы их достичь. Когда мы, взрослые, рассказываем детям эти вещи, то часто видим проблеск лучшего в нас самих и знаем, что теперь сможем улучшить и собственную жизнь.

Радость и боль родительства отчасти заключаются в том, что мы наблюдаем в себе собственных родителей – видим их положительные стороны и недостатки, которые слышны и в наших голосах. А с другой стороны, мы наблюдаем себя в детях и узнаем свои счастливые моменты и тяжелые травмы через призму их опыта. Если мы не слишком самовлюбленные или серьезные люди, то видим, что можем лучше помочь нашим детям жить радостнее, и для этого нужно помочь себе, чтобы вспомнить, как играть. И если мы способны трезво оценивать себя и при этом позитивно смотреть на собственные возможности, то способ играть всегда найдется.