Разум в поисках целостности [12]

Разум в поисках целостности

[12]

Разбей ты фартинг на двенадцать долек –

Получишь даже и ноль, а нолик.

Вещь в целом – сила, пусть под спудом скрыта,

Но силы нет, коль на куски разбита.

Д. Чосер

ГЕШТАЛЬТ (нем. Gestalt – форма, образ, структура) – функциональная структура, которая по присущим ей законам упорядочивает многообразие отдельных явлений. В разных источниках приводятся многообразные определения данного понятия; их суть наиболее доступно раскрывают слова Макса Вертгеймера: «Есть сложные образования, в которых свойства целого не могут быть выведены из свойств отдельных частей и их соединений, но где, напротив, то, что происходит с какой-нибудь частью сложного целого, определяется внутренними законами структуры всего целого».

Следует отметить, что немецкое слово «гештальт» ни в каком другом языке точных аналогов не имеет и поэтому непосредственно заимствуется другими языками из немецкого. Так, англоязычные психологи, в частности – американские, которые, в отличие от своих российских коллег, изъясняются словами родного языка, для «гештальта» сделали исключение.

Понятие гештальта является ключевым для целого научного направления – гештальтпсихологии. Как указывают разнообразные справочные источники, это направление зародилось в Германии в 10-е годы ХХ в. и просуществовало до середины 30-х. На самом деле, срок существования гештальтпсихологии следует несколько расширить: последняя крупная работа, принадлежащая к этому направлению, – «Продуктивное мышление» Вертгеймера – увидела свет в 1945 г. Так или иначе, гештальтпсихология – пройденный этап в истории психологической науки, как таковая эта школа давно не существует. Тем не менее, понятие гештальта – уже практически вне связи с германскими изысканиями первой трети ХХ в. – продолжает оставаться одним из самых популярных в психологической науке и практике. Сегодня только в Москве существует по крайней мере четыре (а возможно и больше) института, в названиях которых фигурирует слово «гештальт», а поисковые системы Интернета указывают на сотни русскоязычных источников, оперирующих этим понятием.

В психологическом контексте понятие гештальта впервые употребил Х. Эренфельс в статье «О качестве формы» (1890), посвященной исследованию восприятия. Эренфельс выделил специфический признак гештальта – свойство транспозиции (переноса): в нашем восприятии мелодия остается той же самой при переводе ее в другую тональность; гештальт квадрата сохраняется независимо от размера, положения, окраски составляющих его элементов и т. п. Однако специальной теории гештальта Эренфельс не создал.

История гештальтпсихологии ведет начало с выхода работы Вертгеймера «Экспериментальные исследования восприятия движения» (1912), в которой ставилось под сомнение привычное представление о наличии отдельных элементов в акте восприятия. Непосредственно после этого вокруг Вертгеймера сложилась Берлинская школа гештальтпсихологии, костяк которой составили также Курт Коффка и Вольфганг Кёлер и к которой тесно примыкали доцент Берлинского университета Курт Левин, создавший собственную школу, и крупный невролог Курт Гольдштейн. Относительно независимая школа гештальтпсихологии сформировалась также в Граце (Австрия).

20-е годы ознаменовались серьезными экспериментальными достижениями гештальтпсихологии. Они касались главным образом процессов зрительного восприятия, хотя выводы делались гораздо более широкие. Разные формы гештальтов изучались на материале восприятия кажущегося движения, формы (в том числе отношений «фигуры – фона»), оптико-геометрических иллюзий. Были выделены так называемые факторы восприятия, которые способствуют группировке отдельных элементов физического мира в соответствующем ему «психологическом поле» в целостные гештальты: «фактор близости», «фактор сходства», «фактор хорошего продолжения» (объединяются в гештальт те элементы изображения, которые в совокупности образуют «напрашивающиеся», наиболее простые конфигурации), «фактор общей судьбы» (объединение в один гештальт, например, трех движущихся в одном направлении точек среди множества других, движущихся в разных направлениях) и др. В основе принципов группировки лежит более общий закон психологического поля – закон прегнантности, т. е. стремление этого поля к образованию наиболее устойчивой, простой и «экономной» конфигурации.

Принципиальное значение имели эксперименты Кёлера на курах с целью проверить, что является первичным – восприятие целого или элементов. Животное дрессировалось на выбор более светлого из двух оттенков серого. Затем следовал критический опыт: в новой паре темная поверхность заменялась более светлой. Животное продолжало выбирать более светлую из этой комбинации, хотя ее не было во время дрессировки. Поскольку отношение между светлым и темным в критическом опыте сохранялось, значит, оно, а не абсолютное качество определяло выбор. Следовательно, элемент не имеет значения, а получает его в определенной структуре, в которую он включен. Тот факт, что такие структуры свойственны курам, означал, что структуры являются первичными примитивными актами.

В гештальтпсихологии экспериментально исследовалось также мышление. По мнению Келера, интеллектуальное решение состоит в том, что элементы поля, прежде не связываемые. Начинают объединяться в некоторую структуру, соответствующую проблемной ситуации. С чисто описательной точки зрения для этой формы поведения характерно использование предметов в соответствии с их отношением друг к другу и в реорганизации поля. Структурирование поля в соответствии с проблемой происходит внезапно в результате усмотрения (инсайт) при условии, если все элементы, необходимые для решения, находятся в поле восприятия. Относительно специфически человеческого мышления Вертгеймер указывает: условием переструктурирования ситуации является умение отказаться от привычных, сложившихся в прошлом опыте и закрепленных упражнениями шаблонов, схем, оказывающихся неадекватными ситуации задачи. Переход на новую точку зрения осуществляется внезапно в результате озарения – инсайта.

В 1921 г. Коффка сделал попытку приложить общий принцип структурности к фактам психического развития и построить на его основе теорию психического развития в онтогенезе и филогенезе. По его мнению, развитие состоит в динамическом усложнении примитивных форм поведения, образования все более и более сложных структур, а также в установлении соотношений между этими структурами. Уже мир младенца в какой-то мере гештальтирован. Но структуры младенца еще не связаны друг с другом. Они, как отдельные молекулы, существуют независимо друг от друга. По мере развития они вступают в соотношения друг с другом. На этой основе подвергалась критике теория трех ступеней развития в филогенезе Карла Бюлера за то, что она представляет психическое развитие как состоящее из различных не связанных друг с другом единым принципом ступеней.

Плодотворные исследования продолжались до 30-х гг., когда в Германию пришел фашизм. Вертгеймер, Кёлер, Коффка, Левин эмигрировали в Америку, где господствовал бихевиоризм. Здесь теоретические исследования не получили значительного продвижения. Как самостоятельное научное направление гештальтпсихология перестала существовать. Однако ее идеи в той или иной степени были восприняты самыми разными течениями и школами. Они оказали значительное влияние на развитие необихевиоризма, психологии восприятия (школа New Look), когнитивной психологии, системного подхода в науке, отдельных направлений психологической практики (в частности, гештальт-терапии), некоторых концепций межличностного восприятия (Ф. Хайдер) и др.

В современной психологии понятие гештальта употребляется преимущественно в том контексте, в котором его использовал создатель гештальт-терапии Фриц Перлз. Первоначально увлекавшийся психоанализом, Перлз некоторое время сотрудничал с Гольдштейном, у которого почерпнул некоторые идеи, развитые им впоследствии в собственной концепции.

Следует отметить, что сторонники гештальтпсихологии к новациям Перлза отнеслись неодобрительно. В. Кёлер незадолго до своей кончины – а умер он в 1967 г., когда принципы гештальт-терапии были уже достаточно известны, – дал интервью, в котором назвал Перлза неумным «мыслителем» (кавычки принадлежат Кёлеру). По его мнению, Перлз либо недопонял основные принципы гештальтпсихологии, либо позволил себе слишком вольное их толкование. В самом деле, Перлз, и он сам этого не скрывал, ознакомился с концепцией гештальтпсихологии достаточно поверхностно – по его собственному признанию, ни одну из ключевых монографий этого направления он не осилил целиком. Поэтому указание на то, что гештальт-терапия якобы возникла в недрах гештальтпсихологии, как об этом говорится в некоторых источниках, – далеко от истины. Перлз, который также опирался на идеи и других научных школ, воспользовался лишь некоторыми положениями гештальтпсихологии, причем в своей, достаточно вольной интерпретации. Так что гештальт-терапия связана с гештальтпсихологией не в большей мере, чем биолокация и биологией.

У Перлза, по его собственным словам, с гештальтпсихологией сложились специфические отношения: восхищаясь многими идеями гештальтистов, он, однако, счел невозможным полностью следовать за ними. Перлз отмечал: «Наиболее важной для меня была мысль о незаконченной ситуации, о неполном гештальте». Проблема соотношения фигуры и фона, разрабатывавшаяся гештальтистами в области познавательных процессов, была перенесена Перлзом в область мироощущения в целом. По его мнению, мир невротика характеризуется смешением главного и второстепенного (фигуры и фона), и терапевтический процесс следует направить на восстановление гармонии. Цель психотерапии – достижение равновесия человека с самим собой и окружающим миром. Хотя академические психологи такого расширения не приняли, нельзя не признать, что сегодня понятие гештальта не только сохранилось в психологии, но и приобрело огромную популярность главным образом благодаря новаторским трактовкам Перлза.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.