Примечания к главе VI

Примечания к главе VI

[1] C. G. Jung, The Practice of Psychotherapy, trans. R. F. C. Hull (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1966), par. 545. Русс. пер. Юнг К.Г. Практика психотерапии. СПб. 1998

[2] Jacques Lacan, The Insistence of the Letter in the Unconscious, in J. Ehrman, ed., Structuralism (New York: Anchor Books, 1970). Русс. Пер. Жан Лакан. Инстанция буквы в бессознательном. М. 1997

[3] F. de Saussure, Course in General Linguistics, ed. C. Bally and A. Sechehaye, trans. W. Baskin (New York: McGraw Hill, 1966), p. 67.

[4] там же, p. 163. Далее этот момент развивает в «Знаках» Мерло-Понти: «Возвращаясь к разговорному, или живому языку, мы обнаруживаем, что его выразительная ценность не является суммой выразительных ценностей каждого отдельного элемента «цепочки слов». Напротив, эти элементы становятся системой в синхронном порядке в том смысле, что каждый из них обозначает только его отличие от других знаков, которые, по выражению Соссюра, по существу «диакритичны» а поскольку это справедливо в отношении всех этих элементов, в любом языке, то они являются всего лишь разностью сигнификаций. Если в языке что-то подразумевается или говорится, то это происходит не потому, что каждый знак содержит принадлежащую ему сигнификацию, а потому, что все они относятся к сигнификации, вечно пребывающей в напряжении, когда они рассматриваются последовательно по одному, и к которой я их передаю, хотя они ее и не содержат» (Paris: Gallimard, 1966, p. 110). Перевод Вильдена в «Языке самости» Лакана. (New York: Delta Books; 1968), p. 217.

[5] Saussure, Course in General Linguistics, p. 163.

[6] там же, p. 67.

[7] Lacan, J., The Language of the Self, Trans. by Wilden, A. p. 216 [курсив мой]. Эту проблему ранее рассматривал Benveniste, «Nature de signe linguistique» (1939), in «Problemes de linguistique generale» (Paris: Gallimard, 1966), pp. 4955.

[8] Наша задача здесь состоит в том, чтобы поставить под сомнение произвольность отношений между сигнификатором и сигнифицируемым, а не в согласии с Бенвенистом и Вильденом, утверждающих, что отношения между сигнификатором и исходным объектом произвольны. Согласие с представлением о произвольности отношений между сигнификатором и исходным объектом привело бы к эпистемологии, основанной на философии косвенного (indirect) реализма. Структурализм, независимо от того, располагает ли он произвольность между сигнификатором и сигнифицируемым или между сигнификатором и исходным объектом, представляет собой философию косвенного реализма. Вследствие этой произвольности мы не способны прямо «познавать» мир и должны, поэтому, устанавливать эпистемические медиаторы: «инфраструктуры», «символические функции», или «законы». Вместо этого создается архетипическая лингвистика, основанная на философии прямого реализма. Следуя за экологической теорией восприятия Гибсона, основанной на способности человеческого организма воспринимать инварианты в окружающей среде, мы предполагаем, что можно «прямо воспринимать воображение на языке» через системы восприятия, которые настраиваются на «инвариантные структуры, существующие в самом языке». В данном тексте делается попытка продемонстрировать существование архетипических цепочек сигнификаций, которые сопоставляются в языке через инвариантность фонетического паттерна.

[9] C. G. Jung, Experimental Researches, trans. L. Stein (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1973), pp. 3-196, 414-15, 418; and Lacan, The Insistence of the Letter in the Unconscious..

[10] Theodore Thass-Thienemann, Psychotherapy and Psycholinguistics, in Topical Problems of Psychotherapy (1963), 4:41 [курсив мой]. Реальный случай представлен M. A. Sechehaye, The Curative Function of Symbols in a Case of Traumatic Neurosis with Psychotic Reactions, in Psychotherapy of the Psychoses, ed. A. Burton (New York: Basic Books, 1961), pp. 124-51.

[11] Thass-Thienemann, Psychotherapy and Psycholinguistics, p. 41 [курсив мой]. In The Language of the Unconscious, vol. 2, Тасс-Тинеманн далее отмечает: «Библиотека сама здесь оказывается представленной в виде Alma Mater, матери, питающей молоком и медом детей, которых она защищает. Таким образом, библиотека, книги в библиотеке, возвращают ей частично те чувства, которые она испытывала в отношении своей дочери. Книги! (Фр. «livres») Как моя дочь их любила! В будущем она могла бы учить меня.» (стр. 223). Эта клиническая иллюстрация той роли, которую фонетика играет в формировании симптомов, особенно проблематична по отношению к доказательствам реальности наличия фонетических ассоциаций на языках пациентов. В то время как все звуковые ассоциации в случае с описанным Фрейдом случае с «Человеком-Крысой» были явными синхронными ассоциациями на родном немецком языке пациента, нельзя с полной уверенностью говорить о наличии бессознательных фонетических ассоциаций у пациентки доктора Сечехей, которая нигде не говорит, каким был родной язык ее пациентки, и не отмечает, какими языками та владела. Я бы предположил, что пациентка была либо француженкой, либо испанкой; однако это всего лишь догадка. Возможно, что данная пациентка знала латынь, французский и английский языки, что вполне вероятно для образованной европейской женщины.

[12] Влияние лингвистических структур на личность анализировал Лакан. См. Ecrits (Paris: Editions de Souil, 1966) and «The Insistence of the Letter in the Unconscious», trans. J. Miel, in J. Ehrmann, ed. «Structuralism» (Garden City, N.Y.: Anchor, 1970), p. 103.

[13] Важность установления такого отличия рассматривается в работе Бенвениста «Nature de signe lingustique» (1939), стр.49–55.

[14] Martin Ruhland, Lexicon alchemiae, sive Dictionarium alchemisticum (Frankfurt, 1612) repr. Hildesheim, 1964). See also Jung, Psychology and Alchemy, Prima Materia, pp. 304-7.

[15] Theobald de Hoghelande, Theatrum Chemicum (Ursel, 1602) vol. 1, Liber de alchemiae difficultatibus, p. 178–79.

[16] C. G. Jung, Psychology and Alchemy (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1953), pp. 218-21. Русс. Пер. См. Юнг К.Г. Психология и алхимия. Киев. 1998 [17] Там же, Further Notes on Images, Spring 1978, pp. 163-64

[18] J. Hillman, Further Notes, p. 162.

[19] Подход саморефлексии был использован в теории эстетической ответной реакции Wolfgang Iser в его превосходной книге The Act of Reading (Baltimore, Md.: Johns Hopkins Press, 1978).

[20] Юнг описывает субъективный уровень интерпретации в своем эссе «Общие аспекты психологии сновидений» («General Aspects of Dream Psychology»). Он пишет: «Если начать, по примеру школы фрейдизма, считать содержание сновидения «нереальным» или «символическим» и утверждать, что хотя в сновидении говорится о церковном шпиле, в действительности имеется в виду фаллос, то останется всего один шаг до утверждения, что в сновидении часто говорится о сексуальности, но не всегда она подразумевается, равно как до утверждения, что сновидец часто говорит о своем отце, в действительности имея в виду себя самого. Наши имаго являются составными компонентами нашего разума, и если сновидения воспроизводят определенные идеи, то эти идеи, в первую очередь, являются «нашими» идеями, в структуре которых переплетена вся наша сущность. Они представляют собой субъективные факторы, группирующиеся так, как это происходит в сновидении, и выражающие то или иное значение не под воздействием внешних факторов, а под влиянием самых интимных подсказок нашей психики. Сновидения являются крайне субъективным делом, и сновидение представляет собой театр, в котором на сцене находится сам сновидец, одновременно являясь актером, суфлером, постановщиком, автором, публикой и критиком. Эта простая истина формирует базис для восприятия смысла сновидения, который я назвал «интерпретацией на субъективном уровне». Как следует из формулировки, при такой интерпретации все персонажи сновидения воспринимаются как персонифицированные черты личности самого сновидца.» «Structure and Dynamics of the Psyche» (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1969), par. 509. Русс. Пер. см. в: Юнг К.Г. Структура психики и процесс индивидуации. М. 1996. с. 175.

[21] В «Практике психотерапии» СПб. 1998, в работе «Психология переноса», пар. 454, Юнг замечает двоякий смысл слова «solutio» в алхимической литературе. «Погружение в «море» означает «растворение» в физическом смысле слова» и, одновременно, согласно Дорну, решение проблемы». Дорн пишет в «Theatrum Chemicum» (Ursel, 1602), vol. 2, «Speculativae philosophiae», p. 303: «Studio philosophorum comparatur putrefactio chemica…. Ut per salutionem corpora solvuntur, ita per cognitionem resolvuntur philosophorum dubia» [Химическое разложение можно сравнить с философскими исследованиями…. Подобно тому, как тела растворяются с помощью жидкости, так сомнения философов решаются с помощью знаний].

[22] Большое значение, которое имеет в алхимии пересечение словесного и физического, показывает виньетка на титульном листе книги Кунрата «Amphiteatrum sapiential» (Hanau, 1604). Она представляет собой «графическую иллюстрацию двойственного образа алхимии. Картина разделена на две части. Справа изображена лаборатория, где человек, одетый только в рабочие штаны, работает у огня; слева изображена библиотека, в которой беседуют друг с другом аббат, монах и человек, не принадлежащий к духовному сословию. В центре, на печи, стоит треножник, а на нем круглая колба, в которой находится крылатый дракон. Дракон символизирует предвидение и опыт алхимика, работающего в лаборатории и «теоретизирующего»» (Юнг К.Г., «Психология и алхимия», Рефл-Бук. 1997 пар. 404). Надпись на виньетке гласит: «Лаборатория и оратория».

[23] Jacques Lacan, Ecrits (Paris: Editions du Seuil, 1966), p. 704.

[24] там же, p. 705.

[25] там же.; and Claude Levi-Strauss, Structural Anthropology (Garden City, N.Y.: Anchor Books, 1967), pp. 67, 193. Леви-Стросс Клод. Структурная антропология. М. 1985

[26] Jacques Derrida, Of Grammatology, trans. G. C. Spivak (Baltimore, Md.: Johns Hopkins University Press, 1974), Linguistics and Grammatology, pp. 27–65. Имеется русский перевод книги. См.: Деррида Жак «О грамматологии». М. 2001