Метод путаницы

Метод путаницы

Этим методом пользуются для того, чтобы вызвать определенные гипнотические явления, а также для индукции глубокого транса. Прибегать к нему лучше всего, когда имеешь дело с высокообразованными людьми, проявляющими интерес к гипнозу, или с теми, кто выказывает нежелание подвергнуться гипнозу, а на самом деле подсознательно очень этого хочет.

Суть метода заключается в том, что делается ряд противоречивых, взаимоисключающих, разнонаправленных, отличающихся по форме внушений, требующих от испытуемого постоянного переключения внимания. Если, например, испытуемому делают внушение поднять руку, его выразительно просят поднять правую руку и не двигать левой. Когда врач, повторяя внушение, просит поднять левую руку и не шевелить правой, испытуемый приходит к мысли, что врач не следит за своими словами. Когда испытуемый окончательно убеждается в том, что врач что-то путает, он, сам того не подозревая, начинает сотрудничать с ним. В этот момент можно и вовсе запутать пациента, требуя, чтобы он, не двигая руками, в то же время одну поднял, а другой давил вниз. После этого можно вернуться к первоначальному требованию.

Движимый желанием сотрудничать с врачом, который явно не следит за своей речью, испытуемый старается разобраться в этом хаосе путаных требований и приходит в такое замешательство, что рад любому разумному предложению, лишь бы выбраться из этой утомительной и запутанной ситуации. Приказы надо отдавать быстро, решительно и уверенно, не позволяя испытуемому опомниться и хоть как-то их упорядочить. В лучшем случае он может пытаться приспособиться к этой неразберихе и признать, что в этом потоке нелепостей есть какой-то смысл.

Метод этот можно несколько видоизменить. В состоянии транса испытуемого можно без конца путать: какую руку поднять, какой двигать быстрее, а какую отводить в сторону, какую задерживать, а какой продолжать двигать, и в каком направлении. И так до тех пор, пока не станет ясно, что он готов выполнить любое требование, лишь бы прекратилась эта путаница.

Метод путаницы оказался чрезвычайно эффективен при внушении глубокой амнезии и возврате испытуемого в разные периоды его прошлой жизни. При этом можно ссылаться на ежедневные события, которые так знакомы каждому. Если испытуемого необходимо вернуть в пережитое в прошлом, начинать нужно с житейских рассуждений о том, как легко мы путаем дни недели, как часто думаем, что свидание, на которое мы должны были прийти вчера, назначено на завтра, и как часто помечаем свои письма прошлым годом, а не нынешним. Если испытуемый соглашается и дает понять, что, действительно, у него тоже так бывает, то продолжают рассуждать таким образом: сегодня, скажем, вторник, а можно думать, что четверг, но поскольку сегодня среда и поскольку в данной ситуации вообще не имеет значения, среда сегодня или понедельник, то ничто не мешает нам живо вспомнить одно приключение, которое мы пережили неделю назад в понедельник, точь-в-точь такое, какое мы пережили в прошлую среду. Оно в свою очередь напомнило о событии, которое испытуемый пережил в свой день рождения в 1948 году, и в то время он мог только гадать, а не знать в точности, что произойдет с ним на дне рождения в 1949 году, и уж тем более -- на дне его рождения в 1950 году, поскольку эти дни еще не наступили. А раз они еще не наступили, то у него, живущего в 1948 году, не может быть о них никаких воспоминаний.

Прислушиваясь к этим рассуждениям, испытуемый может считать, что в них есть какой-то смысл. Однако чтобы прояснить смысл этого, он обратится к событиям своего дня рождения в 1948 году, а для этого ему нужно отключиться от событий 1949 и 1950 годов. Но едва ход его мыслей принимает такое направление, ему выдается новая порция рассуждении о том, что человек одно помнит, другое забывает, что часто забываются вещи, о которых, мы были уверены, будем помнить всю жизнь; что произошедшее с нами в детстве встает в памяти живей, чем случившееся в 1947, 1946 и 1945 годах; буквально каждый день мы забываем что-нибудь пережитое в текущем году, или в прошлом году, или в 1945, 1944 годах, а тем более в 1942, 1941 и 1940 годах. А из того, что произошло в 1935 году, помнится лишь отдельное, а по мере того, как уходит время, забудется еще многое.

В этих рассуждениях испытуемому тоже чудится какой-то важный смысл, и чем больше он старается понять его, тем больше с ним соглашается. Между тем ему уже внушена амнезия с упором на детские воспоминания. Этим работа его памяти направлена в сторону более раннего возраста.

Поначалу к этим воспоминаниям побуждают не приказами и не наставлениями, а рассуждениями, будящими мысль. Затем, по мере того как испытуемый начинает поддаваться, незаметно и постепенно переходят к прямым требованиям все более и более живо вспомнить события 1935 или 1930 года. Потом постепенно и осторожно делается внушение забыть все, что было после этого года, и завершается все советом "забыть многое: вещи, события прошлого, надежды на будущее -- ведь забывать так естественно; к тому же преданное забвению не имеет больше значения; живо и полно смысла лишь то, что принадлежит настоящему -- мысли, чувства, дела".

Так, ходу мыслей испытуемого не только придается желанный ему порядок, но и поведение его строится соответственно этим мыслям.

Затем испытуемому настойчиво, со все возрастающим напряжением говорят, что сейчас он очень ярко вспомнит некоторые события 1930 года и увидит себя участником одного события, которое для него еще не окончено. Один испытуемый, которого под гипнозом вернули в прошлое, в тот день, когда ему исполнилось шесть лет, увидел себя за столом: он с жадностью ожидал, даст ему мать одну или две сосиски. Уже упоминавшаяся нами доктор психологии, возвращенная в детский возраст, увидела себя в классе, получающей задание от учительницы.

Многие серьезные ученые, занимающиеся гипнозом, допускают грубейшую ошибку, полагая, будто испытуемый, перенесенный в свое прошлое, может вступать в беседы с гипнотерапевтом, человеком, которого для него в действительности не существует. Однако при критическом подходе гипнотерапевт со всей серьезностью должен принять неизбежную трансформацию своей личности в мозгу гипнотика, а не считать это притворством или игрой. Уже упомянутая доктор психологии оживила школьные события, после которых встретилась с автором лишь пятнадцать лет спустя. Поэтому образ автора невольно трансформировался у нее в образ учительницы, и то, как она описала его в той ситуации, при проверке точно совпало с описанием ее настоящей учительницы. Для нее беседа в той классной комнате с доктором Эриксоном была бы полнейшей нелепостью и фальсификацией прошлого. Однако воспринимая автора как мисс Браун, она могла вести себя естественно, как школьница, в соответствующей обстановке и давать ответы мисс Браун. Ситуация не стала для нее противоречивой и позволила оживить прошлое.

В качестве примера некритического подхода можно привести случай с одним психиатром. Он сообщил, что ему экспериментально удалось добиться возрастной регрессии до стадии внутриутробного развития, а затем получить от испытуемого отчет о его внутриутробных переживаниях. Он не учел то обстоятельство, что внутриутробный плод не способен ни говорить, ни понимать слова. Он не понял, что испытуемый просто-напросто выдумал все это, желая подурачить некритичного и не думающего врача или сделать ему приятное.

Чтобы получить достоверные результаты, врач обязательно должен вникать в регрессивную ситуацию. Сделать это нетрудно. Вот пример. Одну пациентку путем гипнотической регрессии вернули в четырехлетний возраст. От близких ей людей мы узнали, что в те детские годы она любила поиграть с золотыми часами с крышкой, которые давал ей сосед. Она об этом давно забыла. В регрессивной ситуации автор без слов показал пациентке свои золотые карманные часы с крышкой, и она тут же признала в нем своего соседа.

Трансформация врача в некую другую личность происходит не только при регрессиях. Автор не раз испытывал трудности при индукции глубокого гипноза у новичков, пока не понял, что как доктор Эриксон он для испытуемого случайный и незнакомый человек и что глубокий гипноз может развиться лишь тогда, когда он, доктор Эриксон, превратится в другого человека. Так, одна пациентка, которой на случай родов внушали анестезию, постоянно принимала автора за кого-то из профессоров психологии и только незадолго до родов стала опознавать подлинную его личность. Если бы это не воспринималось всерьез, то, вполне возможно, не удалось бы как следует индуцировать глубокий гипноз и вызвать полную анестезию во время родов. Как бы опытен и одарен ни был врач, он обязан при индукции глубокого гипноза считаться с личностью испытуемого, учитывать его интересы, понимать и признавать особенности его бессознательных действий. Врач, а не пациент, должен приспосабливаться к гипнотической ситуации.