Чему я научилась за октябрь?

Чему я научилась за октябрь?

Обязательства, которые я взяла на себя на октябрь, стали самыми простыми в исполнении и повысили уровень моего счастья на недосягаемые ранее высоты. Внимательное отношение к жизни всегда было чертой моего характера, теперь же мне предстояло ее развить, и надо сказать, не знаю как результат, но сам процесс меня порадовал. Приглядываться к явлениям жизни и ловить ее моменты — прекрасные, нужные или самые обычные — дело очень интересное само по себе. Однако оно еще и крайне полезное для успеха в чем бы то ни было, а такая черта, как наблюдательность в сочетании с критичностью восприятия и аналитическим складом ума, вообще необходима любому журналисту или писателю в работе.

Но, став еще наблюдательнее и счастливее, я вдруг обнаружила и одну не очень приятную сторону этого результата. Поскольку я не могу назвать себя эгоисткой и люблю пообщаться с другими людьми, то, будучи зацикленной на своем счастье, я начала переносить его рецепты чуть ли не на все человечество. Во всяком случае, ближайшие ко мне субъекты, стоило им пожаловаться на жизнь, выразить недовольство по поводу какой-нибудь мелочи или появиться в радиусе километра от меня с кислой миной, имели все шансы прослушать курс лекций по счастью в моем исполнении. Я была готова бросить все и поведать каждому несчастному, как изменить свою жизнь. Но проблемой оказывалось то, что большинство тех, кто казался мне несчастным, оказывался таковым только с виду, да и то не всегда. И еще оказывалось, что самому спасаемому от несчастий мои рецепты спасения либо не подходили, либо были вообще не нужны. Так мне пришлось бороться с собой, вернее, со своим желанием спасать ближайшее ко мне человечество навязчивыми, как кошмар, способами — рекомендациями, которых не ждали.

Однажды я поймала себя на том, что стала относиться к людям менее либерально, чем прежде, до начала своего проекта. Мне хотелось лезть не в свои дела, ставить диагнозы несчастьям и указывать на ошибки, препятствующие счастливой жизни других людей. У меня совершенно вылетело из головы, что само понятие личного счастья субъективно, как ничто иное в мире. Особенно страдали все мои родственники и друзья, то есть люди, с которыми мы общались постоянно в течение более или менее длительного времени. Меня так и подмывало дать им советы или приступить к их же реализации самостоятельно, чтобы сделать людям приятное и посмотреть на их будущий восторг. Например, разобрать шкафы с одеждой или книгами, вытащить на тренировки или пробежки, насадить свою любовь к пальмам или немецким овчаркам. Сначала люди относились к моим проповедям с милым юмором, потом кое-кто начал от меня прятаться, особенно моя приятельница Джуди, которой я попыталась подарить пару щенков для улучшения настроения и украшения быта. Я искренне считала, что, возясь со щенками и воспитывая из них настоящих служебных собак, Джуди забудет обо всех своих неприятностях, на которые она, одинокая 35-летняя женщина-юрист, частенько жаловалась мне по секрету. Но оказалось, что это были вовсе не жалобы, а просто констатация некоторых фактов. А мой коллега Боб Гарни вообще никогда не жаловался, но мне показалось, что он так переживает из-за неудачной командировки в Гонконг, что для возвращения счастья ему необходим не «разбор полетов», а разбор его кабинета, напоминающего берлогу белого медведя.

— У белого медведя берлоги вообще нет! — доказывал мне Боб, возвращая на место свой прежний бардак в кабинете. Ворча себе под нос, он пообещал сообщить нашему шефу, что мне в данный период времени нечем заняться. Я спешно ретировалась к себе на рабочее место, мечтая сегодня пораньше вырваться для встречи с Томми — он обещал встретить меня на машине и заехать за саженцами сакуры.

— Ну ты даешь! — покачал головой Томми, когда я рассказала ему о своих злоключениях. — Нет, так нельзя. Так ты своей добротой и бескорыстием, чего доброго, распугаешь вокруг нас всех людей! Я молчала. Наверно, он прав. И что делать?

— Держи себя в руках, — прочел мои мысли муж. — Не спеши с добрыми советами. И с недобрыми — тем более. Хорошо, солнышко?

— Я попытаюсь.

Машина остановилась, и разговор на эту тему прервался. Через несколько минут я уже не помнила о нем. Теперь я была счастлива, как мне казалось, окончательно! Вырастить в своем саду японскую сакуру всегда было моей мечтой… С тех пор я сосредоточилась на сакуре и стала относиться к своим ближним более равнодушно, что в каком-то смысле пошло им на пользу. По крайней мере, войдя в дом подруги, я уже не роняю с порога фразы вроде: «О, что у тебя творится! Я готова немедленно помочь тебе прибраться». Очень тактичный намек на беспорядок. Но почему-то подруга всегда была против…