Глава 2. Манипулятор

Глава 2. Манипулятор

Манипулятором я называю человека, который эксплуатирует, использует или управляет собой и другими как вещами в совершенно ущербной манере. Современный манипулятор эволюционировал из той «научности», которой мы придаем особое значение, равно как и из нашей рыночной ориентации, представляющей человека в качестве исследуемой, подвергаемой воздействию и манипуляциям вещи.

Эрих Фромм писал, что с вещами можно проделывать разнообразные манипуляции, как например: анализировать их, критически рассматривать, вскрывать, анатомировать и так далее, при этом не причиняя никакого вреда их природе, их естественной сущности, но человек — это не вещь /1/. Нельзя вскрыть сущность человека, не причинив ему вреда, точно так же, как невозможно манипулировать им, не делая ему при этом больно. Однако целью современной рыночной машины остается достижение наилучших результатов на поприще взращивания этой «вещности» именно в людях!

Человек здесь больше не человек, он — клиент, заказчик или постоянный покупатель. Для менеджера по продажам он — потенциальный клиент, желанная добыча, которая обеспечит его планы на будущее; для портного — костюм; для торговца, погрязшего в долгах, — счет в банке; и даже в салонах красоты или парикмахерских, которые предоставляют услуги более личного и более интимного характера, чем продавцы всех прочих услуг на рынке, есть свои постоянные клиенты, и даже не просто клиенты, а целая категория таковых — это женщины. Все эти умельцы стремятся нас деперсонализировать, обезличить, избавить нас от тяжкого бремени нашей индивидуальности, на что мы отвечаем обиженным возмущением. Я не хочу становиться для моего парикмахера просто «головой», на которой он может возводить свои прически; я не хочу чувствовать себя "головой для парикмахера", — я хочу быть самим собой, Эвереттом Шостромом, полноценным человеком, в котором еще не замерло движение жизни. Этого жаждет любой из нас; каждый по отдельности где-то глубоко внутри себя хочет чувствовать себя живым, но в действительности все мы плотно сидим на крючке системы коммерческого мышления, которая не потерпит в нас ничего подобного, которая стремится раздавить в нас любую жизнь. Ежедневно, управляя своими послушными марионетками, она играет нескончаемый спектакль продажности на сцене Театра торговли и современных рыночных отношений, где вежливые кукловоды, льстиво улыбаясь, обхаживают и облизывают нас со всех сторон своими идеальными, заблаговременно зазубренными и основательно усвоенными, готовыми, дежурными, безжизненными фразами. Мы обижаемся.

В любом из нас сидит манипулятор, и, чтобы рассмотреть его, надо всего лишь заглянуть внутрь себя и получше присмотреться. А раз так, давайте сделаем это вместе. Среди всего многообразия манипуляторов можно выделить несколько основных типов; они показаны на рисунке 1. Как ни парадоксально, но рисунок 1 представляет собой типичную терапевтическую группу, равно как и портрет каждого из нас, ибо любой человек располагает полным набором изображенных на рисунке манипулятивных техник самозащиты.

"Собака снизу" / "Собака сверху"

"Слюнтяй". Чувствительность. / «Диктатор». Сила.

"Прилипала". Зависимость. / «Калькулятор». Проверка.

"Славный парень". Сердечность. / «Задира». Агрессия.

"Защитник". Помощь. / «Судья». Критика.

Рис. 1. Манипулятивные типы /2/

Рассмотрим каждую из них:

1. Диктатор демонстрирует свою силу. Он доминирует, управляет, отдает распоряжения, ссылается на авторитеты и делает все для того, чтобы руководить своей жертвой. В качестве разновидностей Диктатора могут выступать Мать-настоятельница, Отец-настоятель, Деспот, Босс, Младшие Боги.

2. Слюнтяй обычно выступает в роли жертвы Диктатора и представляет собой его полярность. Слюнтяй выработал и развил в себе блестящий навык справляться с Диктатором. Он показывает всем свою чувствительность. Он забывает, не слышит, он пассивен и молчалив. В качестве его разновидностей могут выступать Мнительный, Непроходимый тупица, Уступающий, Застенчивый, Себе-на-уме.

3. Калькулятор стремится во что бы то ни стало контролировать и управлять всем и вся. Он вводит в заблуждение, обманывает, пытается перехитрить, провести и надуть, запудривая людям мозги. Таким образом он осуществляет над ними свой контроль. К разновидностям Калькулятора относят Настойчивого продавца, Соблазнителя, Покерного игрока, Мошенника, Шантажиста, Резонера.

4. Прилипала являет собой противоположность Калькулятору. Он подчеркивает собственную зависимость. Он желает быть ведомым, ищет заботы и готов быть одураченным. Он позволяет другим делать за него его работу. Прилипала проявляет себя в роли Паразита, Нытика, Вечного ребенка, Ипохондрика, Требующего внимания, Беспомощного.

5. Задира демонстрирует агрессию, жестокость и недоброжелательность. Он контролирует окружающих при помощи разного рода угроз. Вот его ипостаси: Унижающий, Ненавидящий, Головорез и Угрожающий. Женские образы Задиры могут быть представлены в роли Стервы или Сварливой бабы.

6. Славный парень демонстрирует окружающим свою заботу, любовь и сердечность. Он просто убивает своей добротой. В каком-то смысле с ним гораздо сложнее справиться, чем с Задирой, ведь вы же не можете нападать на Славного парня! И особенно любопытно, что в любом столкновении или конфликте с Задирой Славный парень почти всегда выигрывает. Он предстает перед нами в образах Угодника, Противника насилия, Паиньки, Невмешивающегося, Добродетельного, Того-Кто-Никогда-не-Спросит-что-Ты- Хочешь, Человека-Организатора.

7. Судья все время подчеркивает свою критичность, которая нередко перерастает в скептицизм или критиканство. Он не доверяет никому; он склонен осуждать других, обидчив и злопамятен. Разновидности этого типа — Всезнайка, Порицатель, Знаток, Коллекционер обид, Обязывающий, Устыдитель, Сравнивающий, Взыскатель и Осуждающий.

8. Защитник противоположен Судье. Он выражает поддержку и не придирается к недостаткам. Он портит окружающих своим чрезмерным сочувствием и своим нежеланием дать им возможность самостоятельно постоять за себя и самостоятельно защитить себя. Вместо заботы о собственных нуждах он погружается с головой в нужды окружающих, над которыми устанавливает пожизненную опеку. Он может выступать в таких ролях, как Матушка-Наседка, Адвокат, Обеспокоенный-за-Других, Боящийся-за-Других, Пострадавший-За- Других, Мученик, Помощник, Альтруист.

Манипулятор, как правило, чрезмерно развивает и подчеркивает в себе одно или несколько описанных ключевых качеств того или иного типа. Таким образом, он либо играет одну из предложенных в рамках этого типа ролей, либо создает некоторую их комбинацию. Отношения манипулятора с окружающими его людьми складываются на основании вполне определенных закономерностей. Так, если он строго придерживается одного из манипулятивных типов, то неизбежно проецирует на окружающих людей его полярность, превращая их тем самым в свои мишени. Так, жены-Нытики недаром часто выбирают себе мужей- Диктаторов и, умышленно удерживая их в этой роли, таким образом осуществляют над ними свой контроль.

Одним словом, как ни парадоксально это звучит, но каждому из нас присущ манипулятивный потенциал. Посещая групповую терапию, мы вдруг обнаруживаем, что группа будто выворачивает нас наизнанку. Происходит это потому (и несколько позже мы рассмотрим это подробнее), что групповая терапия предоставляет человеку-манипулятору возможность увидеть и рассмотреть себя в других людях. Причина, по которой разные люди воспринимают нас по-разному, заключается во многом в нас самих, а точнее, в том, что разным людям мы и предъявляем себя по-разному, демонстрируя им разные способы манипуляции, применяя одни приемы по отношению к одним, а другие — к другим. По этой причине следует быть внимательным, чтобы не судить о людях на основании мнений третьих лиц, ибо эти третьи лица, как правило, видят в этих людях только определенные стороны.

Причины манипуляции

Я согласен с идеей Фредерика Перлза, о том, что основная причина возникновения феномена манипуляции заключается в вечном внутреннем конфликте человека между его стремлением к независимости и самостоятельности, с одной стороны, и желанием найти опору в своем окружении — с другой. Хорошим примером этому является отношения работодателя и служащего, работающего у него по найму. Предположим, что работодатель разработал для своих служащих — продавцов — некое руководство по стратегии торговли в данной фирме, тем самым устранив необходимость самостоятельного поиска решения этой проблемы (подлая выходка, не правда ли!). Вполне очевидно, что он не доверяет своим продавцам вести переговоры с покупателями, исходя из присущей каждому из них индивидуальности, не позволяет им составлять о них собственное мнение и быть самим собой, отталкиваясь от своих выводов. Вместо этого работники должны строить свое общение с клиентами в узкоограниченных рамках заранее разработанного инструктажа, что само по себе является весьма оскорбительным как для продавцов, так и для покупателей, ибо наносит удар по их личностной целостности.

С другой стороны, и служащий в современном обществе является уже не просто вольнонаемным работником, он превращается в искателя особой выгоды, добытчика крайне высокой прибыли, ловца бесконечных преимуществ. Он требует определенных прав, настаивает на определенных привилегиях, при этом даже не пытаясь продемонстрировать свои способности и деловые качества. Недавно, беседуя с одним из кандидатов на вакантное место, я получил прекрасный пример в подтверждение своих слов. Работа, на которую он претендовал, предполагала деятельность в рамках небольшого коммерческого проекта. На протяжении нашей беседы он ни разу не выразил желания показать мне, на что он способен и что может нам предложить; напротив, с самого начала он требовал заключения контракта. Более того, он настаивал на возможности иметь долю от прибыли, несмотря на то, что не принимал участия в его подготовке.

Не доверяя самому себе, не веря в возможность быть самостоятельным и независимым, человек видит свое спасение в доверии другим людям. Но ситуация осложняется тем, что другим он тоже не способен поверить окончательно, поэтому ему ничего не остается, кроме как манипулировать этими другими в рамках собственного интереса, чтобы хоть как-то поддержать себя. Представьте себе человека, который бежит за кем-то, уцепившись за хлястик его плаща, при этом еще пытаясь править им; или водителя, отказавшегося вести машину и усевшегося на заднее сиденье, но все же руководящего оттуда человеком, ведущим машину! Эти ситуации можно охарактеризовать одним-единственным словом: «недоверие». Мы просто не можем довериться своему организмическому балансу, который мог бы нам позволить просто жить своей собственной жизнью и наслаждаться любым опытом. По большей части такое положение вещей является следствием нашего детства, когда мы научились тому, что наш организм подобен дикой, необузданной лошади, которую следует приручить и никогда не отпускать и которую необходимо постоянно контролировать, ни на минуту не теряя бдительности.

Эрих Фромм определил еще одну причину, побуждающую людей в современном мире манипулировать друг другом. Он утверждал, что в отношениях между человеком и человеком первична любовь и что именно она раскрывает истинную сущность человека, ибо она и есть его изначальная сущность. Основные мировые религии предписывают нам любить ближнего своего так же, как мы любим самих себя, однако тут-то мы и сталкиваемся с главным препятствием. Много ли людей знает, как это делать. Большинство даже не осознает, что, до тех пор, пока мы не полюбим самих себя, мы не сможем полюбить ближнего.

Мы хорошо усвоили, что чем более совершенными мы предстаем перед окружающими, чем более безупречными им кажемся, тем сильнее нас будут любить. Хотя на самом деле обратное куда более похоже на правду, ибо чем более мы способны принять свои изъяны и слабости, которые есть у каждого, тем больше любви мы получаем в награду. Тем не менее заслужить любовь не так уж просто, и тогда манипулятор в отчаянии прибегает к альтернативному варианту: он пытается добиться абсолютной власти над другими, власти, которая заставила бы другого человека делать то, что нравится ему, манипулятору, думать так, как надобно ему, чувствовать то, что хочет он, — одним словом, превратить другого в вещь, в свою вещь.

Третью причину манипулятивного поведения предложил Джеймс Бьюдженталь и экзистенциалисты, которые указали на то, что наше существование сопряжено с постоянным риском и множеством случайных, непредвиденных обстоятельств, которые окружают нас со всех сторон, и что каждое наше действие подобно камню, брошенному в озеро. Общее число всех вероятных вариантов развития событий, которые могут с нами произойти в любую минуту, выходит за рамки нашего. Этот мир непредсказуем, и современный человек чувствует свое бессилие, когда сталкивается с истинным положением вещей в той ситуации своего существования, в которой он находится. Процитируем Бьюдженталя, который приводит заключение пассивного манипулятора относительно указанного обстоятельства: "Раз я не могу контролировать всего того, что влияет на мою жизнь, я отказываюсь контролировать что бы то ни было". Видя непредсказуемость своей жизни, он сдается и переводит это чувство невозможности влияния на то, что с ним происходит, в ранг абсолютного закона. Он полностью превращается в объект" /3/. Вследствие этого пассивный манипулятор впадает в полнейшее бездействие и абсолютную инертность, что, в свою очередь, еще более усугубляют его беспомощность. На основании этого у непосвященного может сложиться впечатление, что таким образом пассивный манипулятор автоматически становится жертвой активного манипулятора. Но это далеко не так. Это всего лишь весьма ловкий и столь же подлый трюк пассивного манипулятора. Как хорошо показал Перлз, в любой схватке, завязавшейся между "собакой сверху" и "собакой снизу", последняя почти всегда выигрывает. Примером тому может служить мать, которая делается больной, когда теряет все прочие рычаги управления своими детьми. Ее беспомощность указывает им на то, что ей необходимо оказать помощь и содействие и что они должны на время уступить даже в том случае, когда им совсем не хочется этого делать.

С другой стороны, активный манипулятор в свою очередь "изводит окружающих его людей, извлекая выгоду из их бессилия и беспомощности, и достигает цели путем установления контроля над своими добровольными жертвами, получая при этом в качестве вознаграждения за содеянное чувство полного удовлетворения. Взгляните, например, на родителей, которые не могут смириться с мыслью о том, что со временем их власть над детьми неизменно ослабевает и рано или поздно может исчезнуть вовсе, на то, как они отвергают и гонят от себя подобные мысли, теша себя светлой надеждой, что их бдительное око будет держать под контролем желторотых отпрысков до тех пор, пока в нем не потухнет последняя искра жизни. И что же им остается? Как им реализовать свою потребность сделать своих детей зависимыми от себя? Как им уничтожить в детях столь опасное стремление к обретению независимости?" /4/. Обычно родитель становится в позицию "собаки сверху", а ребенок — "собаки снизу". На примере этого тандема мы можем наблюдать действие метода построения отношений по принципу "если — то": "Если сделаешь уроки, разрешу тебе взять машину" или: "Если доешь картошку, то можешь посмотреть телевизор". Современные дети быстро усваивают основной принцип работы этого трюка и начинают использовать его в обратном направлении, интересуясь, что они будут с этого иметь: "Если я подстригу лужайку перед домом, сколько я получу на карманные расходы?" или. "Если даже Джиму его отец разрешает брать машину каждые выходные, то почему ты не можешь разрешить мне делать то же самое?".

Истинный активный манипулятор в таком случае может просто рявкнуть- "Будешь делать так, как я сказал, и без всяких вопросов!". Этот метод мы частенько наблюдаем в бизнесе: "Я владею пятьюдесятью одним процентом акций этой компании, и они будут носить эту униформу, потому что я хочу, чтобы они ее носили". И даже в образовании, как, например, в случае с одним из основателей колледжа, где я какое-то время учился, который любил поговаривать: "Меня не интересует, какого цвета эти здания, пока они остаются голубыми" (слово «blue» (голубой) имеет в английском языке также значения «унылый» или «пуританский», из-за этой игры слов предложение приобретает двойной смысл, — прим перев.).

В качестве четвертого предположения относительно возможных причин манипулятивного поведения можно назвать гипотезы Джея Хейли, Эрика Берна и Уильяма Глассера. Работая с пациентами, больными шизофренией, Хейли обнаружил, что они испытывают страх перед близкими межличностными отношениями, стараются не вступать в подобные отношения с окружающими их людьми, избегают самой возможности их возникновения. Берн предположил, что, для того, чтобы управлять своими эмоциями и таким образом избегать интимности, люди играют друг с другом в разнообразные игры. Глассер, в свою очередь, выдвинул гипотезу о том, что одним из базовых человеческих страхов является страх вовлеченности. Таким образом, манипулятором называется человек, который взаимодействует с другими людьми в рамках определенных ритуалов, желая избежать посредством этого близости и включенности.

Пятую возможную причину феномена манипуляции назвал Альберт Эллис, который писал, что каждый из нас в процессе взросления приходит к определенным выводам о том, что такое жизнь, и многие из них весьма нелогичны. Так, например, одно из таких заключений состоит в том, что жизнь основана на постоянной и острой нужде человека в одобрении со стороны всех, кто его окружает /5/. На этом убеждении построена жизнь пассивного манипулятора, которым, с точки зрения Эллиса, является любой человек, отказавшийся быть честным и открытым в отношениях с другими людьми и вместо этого пытающийся им угодить, надеясь им понравиться.

Игры и манипуляции

Необходимо отметить, что обращаясь к понятию манипуляции, я подразумеваю нечто большее, чем "участие и исполнение своей роли в играх", как это представлено у Берна в его книге "Игры, в которые играют люди". Во- первых, я понимаю манипуляцию как целую систему игр, или, иначе говоря, стиль жизни, который не является отдельно взятой игрой, например, игрой в избегание участия в отношениях с другим человеком. Манипуляция скорее сродни тому, что Берн называет «сценарием», который по сути представляет собой периодически повторяющийся (я бы даже сказал, рецидивирующий) вариант развития событий игры, некий шаблон, который характеризует систему взаимоотношений человека с другими людьми, сложившуюся в течение прожитой им жизни. Во-вторых, манипулятор использует игры наряду с другими приемами, такими, как использование, эксплуатация и управление, не только по отношению к другим людям, но также и по отношению к себе. В-третьих, манипуляция — это псевдофилософия жизни, а не просто трюки. Давайте рассмотрим обнаруженные здесь различия более подробно.

Возьмем, к примеру, жену-Нытика, которая направляет все свои силы на основную цель своего существования, а именно, на успешное завершение кампании по превращению своего мужа-Диктатора в козла отпущения, стараясь сделать его ответственным за все ее несчастья и жизненные неурядицы. До некоторой степени этот паттерн существует в любом браке — и в вашем, и в моем, — но роли, исполняемые главными участниками, могут быть распределены между ними любым другим, в том числе и прямо противоположным, образом. Берн очень точно описал характерные для этого типа манипуляторов игры: "Ударь меня", "Загнанная лошадь", "Посмотри, как я старалась" и "Ну, что, попался, сукин сын?". Эти игры, получившие у Берна конкретные имена, помогают нам лучше понять модус операнди или способ действия этого типа людей-манипуляторов. И этот способ действия весьма прост: после того, как манипулятору (в данном случае — жене) удается вынудить свою жертву (в данном случае — мужа) совершить нужное действие или нужный поступок (в данном случае — ударить или оскорбить), создав таким образом необходимую и достаточную базу для своих дальнейших маневров, он обвиняет эту жертву, возлагая на нее весь груз ответственности за содеянное и награждая впридачу чувством вины и ощущением собственного ничтожества. Манипулятивная система такого человека, таким образом, оказывается значительно обширнее и богаче, чем просто набор отдельных манипулятивных игр. В нашем примере манипулятивная система жены-Нытика могла бы называться "коллекционирование несправедливостей".

Приведу другой пример. В один прекрасный день в мой кабинет вошла довольно привлекательная молодая женщина лет двадцати пяти, крашеная блондинка. Она уселась передо мной, надеясь произвести на меня впечатление и одновременно поразить тем фактом, что на самом деле она "вовсе не такая", а совсем даже "Примерная девочка" (женский вариант манипулятора по типу Славного парня!), и что ей, бедняжке, приходится постоянно отбиваться от мужчин (манипуляторов по типу Задир), которые делают ей непристойные предложения. Тут я отвлекся от ее слов и еще раз посмотрел на нее. Весьма откровенное облегающее платье с глубоким вырезом. В глазах поблескивает зеленый огонек. Ее история была историей про то, как она уже в который раз проигрывает привычный для нее сценарий игры, которая у Берна называется «Соблазн» и заключается в обольщении мужчин, которое резко обрывается в тот момент, когда очередная жертва, сраженная безупречным женским флиртом, заглатывает предлагаемую ей приманку, на чем все отношения и завершаются. Фактически из ее рассказа я увидел, что это и есть стиль жизни этой женщины. Конечно же, она отрицала наличие Задиры в самой себе. Она выходила победителем из каждой схватки с любой жертвой, что изначально и задумывалось. Ее враждебность выражалась в ее наивности, однако она отказывалась это признать и принять. Осознание этого и стало той целью терапевтического воздействия, смысл которого заключался в том, чтобы по мочь клиентке увидеть в себе Задиру, и затем использовать обе тенденции — силу Задиры и слабость Примерной девочки — для того, чтобы положить конец этой затянувшейся манипулятивной игре, переросшей в систему взаимодействия с миром, под названием "Найди-и-Затаись".

Заключение о манипулятивной системе

Таким образом, манипулятивная система может быть описана как некий паттерн поведения или игр. В данной работе фигурируют четыре основных типа:

1. Активный манипулятор, который пытается осуществлять контроль над окружающими с помощью активных методов. Он избегает столкновения с собственной беспомощностью и слабостью посредством принятия на себя роли всемогущего, сильного человека в отношениях с другими. Обычно он проделывает это посредством своего статусного положения или чина, например: родитель, старшина, учитель или начальник. Он играет в "собаку сверху" и получает удовлетворение, извлекая выгоду из беспомощности и слабости других, используя это для установления контроля над ними. Он задействует техники превращения других в собственных должников, культивирования в них ожиданий относительно себя, провозглашения себя авторитетом, манипулируя ими, как марионетками.

2. Пассивный манипулятор, представляющий собой противоположность активного. Однажды он решает, что раз уж он не в силах контролировать свою жизнь, то уступает возможность управления собой активному манипулятору. Он демонстрирует свою беспомощность, слабость и тупость во всех вопросах, охотно занимая место "собаки снизу". И в то время как активный манипулятор достигает своей цели выигрывая, пассивный манипулятор добивается своего проигрывая, как ни парадоксально это звучит. Позволяя активному манипулятору думать за него, принимать за него решения и делать за него его работу, пассивный манипулятор обходит в своих «барышах» того, кто собственно все и сделал, то есть активного манипулятора. Таким образом, при помощи своей «пассивности» и "непроходимой тупости" он оказывается сверху "собаки сверху".

3. Соревнующийся манипулятор. Он воспринимает жизнь как бесконечную игру в победы и поражения, в которой ему предписана роль бдительного бойца. Жизнь для него — это поле битвы, а окружающие — конкуренты или враги, реальные или потенциальные. Все люди рассматриваются им в качестве "гончих псов" на дистанции длиною в жизнь. Этот тип манипулятора представляет собой некий промежуточный вариант между "собакой сверху" и "собакой снизу" и, используя методы того и другого, по сути соединяет в себе активного и пассивного манипулятора.

4. Безразличный манипулятор. Манипулятор этого типа, контактируя с другими людьми, притворяется, что встречи с ними лишены для него всякого смысла, что он равнодушен к ним и вообще, что он их избегает. Его любимая фраза: "Мне наплевать". Он относится к другому человеку так, будто его нет вообще — как к марионетке, не способной изменяться и развиваться. Он, как и манипулятор третьего типа, использует и активные, и пассивные методы, играя роль то Сварливой бабы, то Стервы, то Мученика, а то и Беспомощного. Его основной секрет заключается в том, что ему, конечно же, не наплевать и он вовсе не собирается сдаваться, иначе бы он не продолжал играть в свои манипулятивные игры. Мужья и жены часто играют в эту игру друг с другом. Один относится к другому как к марионетке, не замечая того, как безразличие порождает в нем самом эту мертвую «марионеточность». Подобная система оказывается разрушительной для ее носителя, ибо постепенно и незаметно разъедает его изнутри. Игра под названием "Угроза развода" является хорошим примером того, как манипулятор, в душе надеясь сохранить или вернуть партнера, на деле отдаляется от него все дальше и дальше.

Теперь, когда мы рассмотрели философию и базовые основания манипулятивных систем, мы совершенно точно можем сказать, что манипулятор всегда рассматривает себя и других в качестве объектов воздействия. Философия активного манипулятора состоит в том, чтобы установить контроль над другими людьми любой ценой; философия пассивного манипулятора — в том, чтобы никогда не вызывать раздражения окружающих, никого не оскорблять, не нарушать закон и не совершать проступков; философия соревнующегося манипулятора заключается в том, чтобы любыми средствами выиграть, а философия безразличного манипулятора — в том, чтобы отрицать значимость происходящего. Отсюда следует, что манипулятор ни на минуту не может позволить себе стать самим собой, что он никогда не имеет возможности полностью расслабиться, ибо его система манипулятивных игр и маневров предполагает, что он всегда должен играть некую роль, а не быть самим собой.

В следующей главе мы перейдем к рассмотрению актуализатора — жизненной философии, или системы убеждений, которая приносит человеку куда более впечатляющие дивиденды. Но здесь мне еще раз хочется предостеречь читателя, если он возлагает на эту книгу чрезмерные ожидания, ибо ее функция сравнима лишь с функцией разделительной полосы на дороге туманной ночью. Человек может перейти от манипулирования к актуализации только посредством собственного опыта. А опыт только тогда становится опытом, когда вы проживаете его.

И даже в этом случае человек непредсказуем. В этой связи я всегда вспоминаю одну историю, которую мне как-то довелось услышать. Некая театральная труппа одного небольшого городка готовилась к очередной премьере. Один актер никак не мог подготовиться к предстоящему спектаклю. Откровенно говоря, его не совсем можно было назвать актером, ибо вся его роль заключалась в том, чтобы выйти на сцену в момент, когда прозвучит выстрел из ружья, и сказать одну-единственную фразу: "О, Боже! Кажется, меня подстрелили!". Алан, а именно так звали этого актера, не совсем подходил для этой цели. Точнее говоря, он для нее совсем не подходил. Они репетировали с ним вновь и вновь, но несмотря на все усилия, он произносил свою реплику бесцветным голосом, лишенным всяческих эмоций, да так топорно, что даже при всем желании ему никто не мог поверить. Все дело было в том, что он никогда не переживал того, что чувствует человек, когда в него попадают из ружья. Так подумал режиссер и отважился на довольно смелую авантюру. Никому не говоря ни слова, он зарядил бутафорское ружье солью в надежде на то, что, когда оно выстрелит, горе-актер, наконец, «прочувствует» свою роль. И вот начался спектакль, наступил момент истины. Наш герой вышел на сцену, ружье выстрелило, и он почувствовал острую боль. А потом он увидел кровь. "О, Боже, — вскричал Алан, — меня же на самом деле подстрелили!"

И это, черт возьми, опять было совсем не то, что от него требовалось.