Мотивация, основанная на когнитивных процессах

Мотивация, основанная на когнитивных процессах

Мотивация, прежде всего, касается вопросов, как поведение активируется и поддерживается. Некоторые поступки совершаются под влиянием внешних событий и внутренних потребностей — люди мотивированы действовать, когда испытывают жажду, голод, сексуальное возбуждение, боль, а также при различных видах аверсивного внешнего стимула. Однако в большинстве случаев человеческое поведение инициируется и сохраняется в течение долгого периода времени и при отсутствии прямой внешней стимуляции. В таких случаях побуждения к действию коренятся в когнитивной активности.

Способность мысленно предвидеть будущие последствия является одним из примеров мотивации, основанной на когнитивных процессах. Когнитивные репрезентации будущих результатов функционируют как действующие мотиваторы поведения. Многие поступки, которые мы совершаем, задумываются нами в расчете получить выгоду и избежать затруднений в будущем. Напомним, что в соответствии с предыдущими рассуждениями подкрепляемые действия в значительной степени влияют на поведение, так как создают ожидания, которые обусловленное поведение представляют желаемым результатом.

Другой, основанный на когнитивных процессах, источник мотивации действует через опосредованные влияния поставленных целей и саморегулируемого подкрепления. Самомотивация нуждается в стандартах оценки исполнения. Когда люди ставят перед собой ясные цели, то осознаваемые негативные противоречия между тем, чего они достигли и тем, чего они стремятся достичь, формируют у них чувство неудовлетворенности, которое служит побудительным мотивом для изменения.

Мотивационные эффекты не возникают из целей как таковых, их появление, скорее, связано с тем обстоятельством, что люди сами дают оценку своему поведению. Цели определяют условные требования для позитивной самооценки. Стоит только индивидуумам однажды сформировать самоудовлетворительные условия для достижения цели, они начинают прилагать много усилий до тех пор, пока их исполнение не будет соответствовать тому уровню, которого они стремятся достичь. И ожидаемое удовлетворение от желаемого достижения, и негативные оценки недостаточного исполнения формируют побуждения к действию. Большинство успехов не приносит продолжительного удовлетворения; достигнув заданного уровня исполнения, индивидуумы обычно перестают им довольствоваться и формируют новые позитивные самооценочные условия для более высоких достижений.

Цели не вызывают автоматической активизации оценочных процессов, влияющих на исполнение. Определенные свойства целей определяют вероятность того, что самооценки будут выявлены любой известной активностью. Степень, с которой цели формируют побуждения к действию, частично определяется специфичностью цели. Ясно сформулированные цели регулируют исполнение путем определения типа и величины требуемых усилий, а также питают чувство самоудовлетворения, предоставляя конкретные признаки личных достижений. С другой стороны, общие намерения дают мало оснований для регуляции собственных усилий и для оценки того, как они исполняются.

Величина предполагаемого усилия и степень полученного удовлетворения, которые сопровождаются изменениями в целях, зависят от уровня достижения. Когда самоудовлетворение создает условия для достижения трудных целей, усилий прилагается больше, нежели в тех случаях, когда легкие усилия принято считать достаточными. В видах деятельности, легко поддающихся сознательному контролю, наблюдается зависимость, согласно которой высоким целям соответствует высокий уровень исполнения (Locke, 1968). Однако в трудных задачах не следует ожидать прямо пропорциональной зависимости между намерениями и исполнением. Когда поставленные цели нереально завышены, большинство исполнений оказываются разочаровывающими. Энергичные попытки справиться с проблемой, постоянно приводящие к неудачам, ослабляют надежду на успех и таким образом понижают мотивацию совершаемой деятельности. Поэтому промежуточные цели умеренной сложности, вероятно, наиболее предпочтительны с точки зрения мотивации и получения удовлетворения.

Другим релевантным фактором является близость цели. Эффективность намерений в регулируемом поведении частично определяется тем, насколько далеко в будущее они устремлены. Близкие цели мобилизируют усилия и направляют их на те дела, которые следует сделать здесь и сейчас. Отдельные намерения оказываются слишком отодвинутыми во времени, чтобы служить такими же эффективными побуждениями к действию, особенно если имеется много конкурирующих влияний, требующих немедленного решения, как это и случается обычно. Уделяя чрезмерное внимание далекому будущему, легко помешать текущим делам, поэтому перспективные задачи не требуют безотлагательности. Самомотивация лучше всего поддерживается определенными ближайшими субцелями, которые являются средством достижения значимых целей в будущем. Субцели помогают формировать актуальные побуждения к действию, в то время как их достижение обеспечивает самоудовлетворение, которое подкрепляет и поддерживает усилия на всем протяжении их приложения.

Самомотивация через самореактивные воздействия, при которой индивидуумы сами наблюдают свое поведение, устанавливают цели и подкрепляют собственное исполнение, является главным фактором в разнообразии мотивационных феноменов. Одним из ее примеров является мотивация достижения. Чем выше стандарты исполнения, которые устанавливают люди для себя, тем выше, вероятно, будут их достижения. Те, кто нацелен на высокие достижения, стремятся сделать самоудовлетворение зависящим от достижения трудных целей; индивидуумы с низкой мотивацией достижения воспринимают легкие цели как вполне для них достаточные.

Самореактивные влияния выполняют посредническую функцию в осуществлении многих форм внешней обратной связи, которая, как предполагается, обладает подкрепляющими свойствами. Знание о правильности или неправильности исполнения может улучшать и поддерживать поведение в течение длительного времени. Некоторые из преимуществ такой обратной связи производны от предоставляемой информации о типах совершаемых ошибок и о том, как они могут быть скорректированы. Однако знание результатов улучшает исполнение, когда информация обратной связи определяет уровень достижения, но не дает оснований для исправления ошибок. В этих случаях информативная обратная связь служит, скорее, мотиватором, чем корректирующей реакцией.

Сама по себе информативная обратная связь не является Божьим даром. Скорее, знания об исполнении приобретают значение в связи со стандартами исполнения и обеспечивают основу для самооценочного подкрепления. Следовательно, обратная связь будет снижать усилия, затрачиваемые на решение тех задач, которые утратили свою ценность для личности или рассматриваются ею как незначительные. Напротив, информативная обратная связь, подтверждающая соответствие исполнения персональным стандартам, будет поддерживать прилагаемые усилия посредством самоудовлетворения, возникающего в результате достижения субцелей, и посредством роста целей для последующего исполнения.

Имеются данные, позволяющие предполагать, что самореактивные воздействия могут частично нести ответственность даже за изменения, производимые внешними последствиями. В процессе бытия, получая для своего исполнения подкрепление от других, люди сами себе ставят цели и реагируют оценочно в зависимости от своих достижений. Когда изменения в целеполагании, сопровождаемые подкреплением, контролируются или частично выходят за рамки контроля, воздействия на исполнение, приписываемые внешним побуждениям, существенно снижаются (Locke, Cartledge & Knerr, 1970). Побуждения, таким образом, выступают мотивами поведения отчасти через свои воздействия на персональные цели и намерения.

Некоторые ученые объясняли самомотивацию в терминах врожденного мотивационного механизма. Согласно Пиаже (1960), людям с рождения присуща мотивация к когнитивному развитию посредством преодоления противоречий между новым опытом и сложившимися когнитивными структурами. Возникающее рассогласование стимулирует исследование источника появления этих противоречий — до тех пор, пока внутренние структуры не приводятся в соответствие с новым опытом. Существует несколько причин, по которым мотивационная система такого типа рассматривается с некоторыми оговорками. Автоматический самомотиватор объясняет больше, чем может быть рассмотрено. Если несоответствия между событиями и ментальной структурой на самом деле являются автоматически мотивируемыми, научение должно быть гораздо более неразличимым, чем это есть на самом деле. Как правило, люди не занимаются многими видами деятельности, которые отличаются от их основной профессии. Например, учитель, имеющий проблемы со своими учениками, мотивирован к лучшему пониманию того, как учатся дети, но он же проявляет мало интереса к работе двигателя внутреннего сгорания даже несмотря на неполадки своей машины. Сталкиваясь с противоречиями между фактами и их пониманием, люди часто предпочитают преуменьшить значение фактов или истолковать их по-своему, чем изменить свой образ мышления. Если бы они мотивировались врожденным стремлением к познанию, они были бы хорошо осведомлены об окружающем их мире и непрерывно повышали бы свой разумный уровень. Однако такой вывод не подтверждается результатами исследований. Подобные проблемы подгонки фактов к теории возникают, когда самомотивируемое поведение, которое существенно различается у многих людей, занятых к тому же разными видами деятельности, выдается в качестве универсального мотива для повышения их компетенции (White, 1959) или самоопределения (Deci, 1975).

Пока не установлены критерии для определения оптимального рассогласования, эмпирическая проверка теории самомотивации Пиаже представляется трудной задачей. Если несоответствие между пониманием и фактами не в состоянии вызвать и поддерживать усилия к изменению, всегда можно доказать, что оно находилось за пределами оптимального диапазона. Когда человек занимается новым для себя видом деятельности, но еще не освоил его в совершенстве, его обучение рассматривается как «поверхностное». То, что детям бывает скучно заниматься привычными делами, а все незнакомое, но находящееся за пределами их возможностей, также не вызывает интереса, можно объяснить и без понятия автоматического самомотивирующего механизма. Активация интереса ограничивается не только тем, что уже частично известно. Также незначительное расхождение в опыте само по себе еще не гарантирует стремления к его изучению. Что же касается инструментального применения мотивации посредством рассогласования, то оно в основном то же, что и в других теориях: дети более охотно учатся тому, что лишь незначительно меняет их представления и не требует чрезмерных усилий, а не тому, что они уже знают и умеют делать.

Согласно теории социального научения, люди функционируют как активные агенты своей самомотивации. Их стандарты определяют, какие несоответствия являются для них мотивирующими и какому виду деятельности они хотели бы научиться. Сила самопобуждения имеет нелинейную зависимость от уровня расхождения между стандартами и демонстрируемой компетентностью: относительно легкие цели являются недостаточным стимулом для возбуждения интереса, цели умеренной сложности поддерживают активные усилия и порождают удовлетворение через достижение промежуточных целей, в то время как постановка чрезмерно завышенных целей действует на человека обескураживающе. Саморегулируемая мотивация имеет важное значение, она является только одним из нескольких побудительных источников развития способностей. Навыки, которые дают людям возможность управлять своим окружением, быстро совершенствуются в силу их общей функциональной ценности.