Глава пятнадцатая Суд над Системой: соучастие командования

Глава пятнадцатая

Суд над Системой: соучастие командования

Патриотичная речь военного прокурора майора Майкла Холли во время судебного процесса над сержантом Айвеном Фредериком помогает подготовить почву для нашего анализа использования пыток по отношению к членам «незаконных вооруженных формирований» и задержанным, находящимся в военных тюрьмах в Ираке, Афганистане и на Кубе:

«И я хочу вам напомнить, сэр, что враг отчаянно сражается, как и мы, и этот прецедент может создать объединяющий лозунг для наших врагов, сейчас и в будущем. Я также хочу попросить вас подумать о тех врагах, которые могут сдаться в будущем. Мы хотим именно этого. Мы хотим, чтобы они были напуганы боевой мощью армии Соединенных Штатов и сдались. Но если заключенный или, скорее, враг, думает, что будет подвергнут оскорблениям и унизительному обращению, разве не продолжит он бороться до последней капли крови? И в этой борьбе разве не станет он отнимать жизни солдат, жизни, которые могли бы продолжаться? Подобное поведение [обвиняемых военных полицейских] имеет долгосрочные последствия, в том числе оно оказывает влияние на судьбу солдат, наших солдат, моряков и морских пехотинцев, летчиков, которые могут попасть в плен в будущем, и на обращение с ними, и этого уже вполне достаточно».

Далее прокурор говорит о том, что поставлено на карту, на этом и на других судебных процессах над «семеркой Абу-Грейб», — а именно, о «чести армии»:

«Наконец, сэр, честь армии Соединенных Штатов и бесценна, и уязвима. Мы свято верим в армию Соединенных Штатов, в лучшую из всех армий, но при этом наша армия несет огромную ответственность и имеет власть, власть применять силу. И единственное, что отделяет нас от злоупотребления этой властью, от того, чтобы уподобиться нашим врагам, превратиться в толпу, в кучку головорезов — это чувство собственного достоинства. И оно основано на том, что наши действия правильны, что мы следуем приказам, которые нам даны, что наши действия благородны, а подобное поведение [злоупотребления и пытки в тюрьме Абу-Грейб] не соответствует этой цели. И нам, как любой другой армии, нужна твердая нравственная позиция, способная, кроме всего прочего, снова нас сплотить»[391].

Мое заключительное выступление на суде над Фредериком было спонтанным и неподготовленным. В нем я перечислил некоторые основные аргументы, которые будут приведены в этой главе. Это расширит рамки нашего положения, согласно которому эти злоупотребления стали возможными в результате действия мощных ситуационных и системных сил. Более того, после этого суда (состоявшегося в октябре 2004 г.) появились новые доказательства, подтверждающие соучастие в злоупотреблениях и пытках в блоке 1А тюрьмы Абу-Грейб многих военных руководителей. Вот текст моего выступления:

«В отчете Фэя и в отчете Тагубы указывается, что все это [злоупотребления] можно было предотвратить. Если бы вооруженные силы направили туда хотя бы часть ресурсов или внимания, которые сейчас уделяются этому судебному процессу, Абу-Грейб никогда не случилась бы. Но на Абу-Грейб никто не обращал внимания. Ситуация здесь никого не волновала, безопасность этой тюрьмы интересовала армию не больше, чем безопасность археологического музея в Багдаде [сокровища которого были разграблены после „освобождения“ Багдада, а американские солдаты безучастно за этим наблюдали]. Оба эти объекта имели низкий приоритет [с точки зрения военных], и в этих прискорбных обстоятельствах один из них „взорвался“. Поэтому я считаю, что этот суд — это суд над вооруженными силами, в частности над всеми офицерами, в подчинении которых находился сержант Фредерик. Они должны были знать, что происходит, должны были предотвратить, остановить все это, должны были положить этому конец. Именно их нужно судить. И даже если сержант Фредерик несет некоторую ответственность, каким бы ни был его приговор, я считаю, что он должен быть смягчен ответственностью всей структуры командования»[392].

В этой главе мы последуем в нескольких разных направлениях, и это поможет нам вытащить из-за кулис главных создателей драмы Абу-Грейб — режиссеров, сценаристов и ассистентов, поставивших эту трагическую пьесу. В некотором смысле охранники были просто статистами, «семью персонажами в поисках автора»[393] или хотя бы режиссера.

Наша задача — определить, какие системные давления имели место за пределами ситуации, сложившейся в «защищенном комплексе» центра для допросов Абу-Грейб. Мы выясним, кто именно, на всех уровнях иерархии, способствовал созданию условий, которые привели к деформации характера этих охранников. В последовательном рассказе об этих взаимосвязанных силах я буду уже не экспертом на стороне защиты, а обвинителем. Таким образом, я представляю новую, современную разновидность зла — «административное зло», создавшее условия для соучастия в злоупотреблениях и пытках политической и военной структуры командования[394]. И государственные, и частные организации, действуя в рамках закона, а не этики, могут нести людям страдания и даже смерть. С холодной рациональностью они преследуют собственные цели, следуют своему генеральному плану, соотношению затрат и прибыли или итоговой строке в годовом отчете. А в таких обстоятельствах цель всегда оправдывает средства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.