«ДМИТРИКИ В ПСИХОТЕРАПИИ»

«ДМИТРИКИ В ПСИХОТЕРАПИИ»

Митя когда-то был курьером в институте; однажды ему сказали: «А напишите-ка Вы книжку». И вот что из этого вышло: пошел неизвестно куда, принес неизвестно что, требует теперь зарплату за прошедшие годы, ссылаясь на то, что на другой берег совсем «за так» не пускают. Врет, впрочем, слегка или, скажем почтительнее, — сочиняет. Ведь для него всюду — «другой берег».

Иное название курьера — «проходимец». Уважительное — «путешественник». Романтическое — «скиталец». Умствующее — «свидетель жизни». А если сидеть в пустыне на колючке и долго думать о вечном, — то «мудрец». Примирение всех этих образов жизни при желании можно назвать и психотерапией. Ведь есть на свете «митьки» и «гарики», а теперь появились и «дмитрики» в психотерапии.

В пути Митя иногда откусывал гриб: если с одной стороны — то уменьшался, а если с другой — тогда вырастал. Все происходило как в сказке про девочку Алису, с которой он, конечно же, встречался. Имена девочек, как и все в этом путешествии, могли меняться и даже мелькать. Бродил ли он дорогами Керуака и Берроуза или, подперев голову камнем, о жажде мечтал над ручьем — не офисы он открывал в этой жизни. Да и сам он говорит, что не часто наблюдает закаты из одного и того же окна.

Что еще сказать об авторе? Не за партой он сидел в последнее время и не над партой стоял. С чистой совестью можно поставить прочерк в графах «учился», «учил», «лечился», «лечил», а также «состоял» и «участвовал». А в графе «занятия», нисколько не погрешив против истины, можно написать: «Он на солнышке лежал, пятки кверху он держал». И не больничными коридорами он ходил все эти годы, да и вообще больше уходил, чем приходил. Поэтому его можно назвать автором «отвязной психотерапии». Так что у книжки будут не только поклонники: некоторые сочтут, что штаны в местах, касающихся парты, могли бы быть и более по­тертыми.

Есть книги, которые читать опасно — развеется романтическая дымка, исчезнет надежда на встречу, из мешка звездочета высыпятся занятные факты, проскользнут в щель — и путеводитель свободы со вздохом растает. (Тем более что в кармане у автора — форточка, через которую все равно выпадает то, что добрые люди положили ему в дорогу.)

В общем, эта книжка появилась из рюкзака. И свобода ее автора не только без границ и берегов — так же трудно говорить о ней в категориях глубокого и высокого. Отсюда и предмет психотерапии. Близок он автору или далек, пусть судят читатели, равно как и о том, сам ли автор пребывает «где-то там» или психотерапия для него — «где-то здесь». По последним сведениям, автор отправился в Иерусалим, но сильно задержался в Одессе.

Итак, путешествие в психотерапию адерграунда и авангарда ждет Вас. И если Вам, дорогой читатель, покажется, что, послюнив карандаш, Вы легко напишете нечто подобное, — желаю не потеряться в мастерской, имя которой — мир.

Леонид Кроль