Бал
Бал
Бургомистр . Сначала назначались торжества, потом казни. Потом решили совместить…
Когда-то, уже довольно много лет назад, Витка приехала в город (а жила она до этого в деревне), чтобы поступить в институт. И поступила.
И вот в первых числах сентября она пошла на бал первокурсников.
Перед этим мама купила ей красивых шмоток – джинсы там, блузку, туфельки и все такое. Денег у мамы было мало, и она предупредила, что вещи рассчитаны на год носки – на первый курс.
Хорошо.
А еще стоит добавить, что мама держала Витку в довольно черном теле до этого, вволю гулять не давала. А гулять Виточка очень хотела.
Наверное, поэтому на этой первой вечерине со своими будущими однокурсниками она напилась почти до полной потери сознания.
Ну, не то, чтобы она пила в первый раз – стадии опьянения водкой были ей вполне знакомы в ее нежные 17 лет. Просто обстановка была довольно необычная – парк посреди города, куда она только-только приехала.
Но все было ничего, пока ей не захотелось пописать.
Она пошла в туалет куда все, но там была длиннющая очередь, и стоять в ней – это значило пропустить все веселье и может быть уписаться. Тогда она отошла в сторону и решила просто пописать в парке за кустами. Она зашла за кусты и тут же провалилась в какую-то канаву.
Канава – символ Советского Союза – шла вдоль парка, у проезжей дороги. Она была довольно-таки глубокая. Виточка не ушиблась, но расстроилась, потому что, во-первых, немного перемазалась, а во-вторых, выбраться наверх у нее уже не получалось. Координация была нарушена. Она пописала, раз уж такое дело, и пошла по канаве вдоль куда-то, потому что канавы вечными не бывают. Она шла и шла и наконец набрела на выход. Ура! Она вылезла и огляделась. Вокруг была ночь, тот же парк, те же кусты, и она пошла назад вдоль канавы на зов орущей музыки.
Но тут к ней прицепился какой-то мужичек приличных лет, пьяный и жалкий.
Позже Витка таких мудаков научилась различать с полувзгляда. И подвиды мудаков, и способы их отшивания и даже использования. Но тогда, в свои нежные 17, и по сильной пьяни, она его недооценила. Он стал просить ее о сексе. Она послала его подальше. В разных вариантах рассказывания этой истории она иногда добавляла – «Я же тогда была девственницей» – а иногда не добавляла, потому что это, короче, тоже довольно запутанная телега, кем она тогда была, а кем не была, потом расскажем. В общем, она пошла на свой бал, а мужичек приличного возраста пошел за ней, сильно ноя. А потом вдруг он схватил ее за плечо, развернул и двинул кулаком по зубам. Сильно-сильно. Ей хватило, чтобы упасть на землю и потерять сознание.
Она проснулась довольно скоро. Мужичек стаскивал с нее джинсы. Новенькие джинсы с полненькой Виточки сходили трудно, но сходили. Кофточки и туфелек на ней уже не было. Она стала быстро трезветь и изо всех сил толкнула мужика ногами. Он сумел таки сорвать с нее джинсы и разорвать трусики, и только тогда отлетел в сторону.
Честь была спасена!
Но вся одежда осталась в руках у мерзавца, который у нее на глазах сложил шмотки и сказал, что отдаст их только за секс. Чего Витка, по некоторым вариантам бывшая девственницей, никак не собиралась делать.
И мужичек потоптался и ушел, решив не то наказать непокорную, не то разжиться хотя бы шмотками.
А Виточка осталась одна, голая и пьяная посреди почти незнакомого города. Первая ее мысль была: «Что я скажу маме про вещи?»
Тут давайте сделаем паузу, как будто перерыв между двумя сериями.
Я могу занять пока ваше внимание некой небесной панорамой: представьте себе чистые архетипы того мужичка, самой Виточки и ее мамы, сошедшиеся в небе не на жизнь, а на смерть. Ну, хотя бы в форме огромных облаков. Что они грохочут друг другу? Чего на самом деле друг от друга хотят? Мама наверняка грохочет: «Я же говорила!!!» Мужик орет: «Блядей полный город, а потрахаться не с кем!!!» Виточка орет громче всех: «Идите вы все на хуй!!!» И все лупасят друг друга молниями. Красота!
Мы могли бы еще помучить читателя досужими вымыслами, почему же произошла их (троих) такая бурная встреча и что они на самом деле не поделили. Но не будем, пока. Помаленечку.
А Витка меж тем подошла к кустам, за которыми пили и тусовались ее собратья-студенты и попробовала тихонечко кого-нибудь из них позвать. Куда там! Они были полностью в празднике и Все Вместе; кроме того, там орала музыка. И вот, не желая выглядеть посмешищем в глазах Родного Социума, Виточка совершила удивительный, на мой взгляд, поступок. Она не вышла к своим, а пошла дальше в парк. (Когда я слышу или читаю истории о том, как каких-нибудь бедных девочек трахали и страсть-что-делали под угрозой, что их голые фотки повесят на стенд курса или подкинут на стол декана, я так и поражаюсь. Что-то тут не так. Социальный имидж оказывается дороже тела и всего прочего. Там обязательно участвует мама.)
Итак, Витушка пошла дальше в парк и нарвала себе веток из кустов, чтобы, типа, одеться. То есть зажала ветки под мышками и таким диким-но-симпатичным привидением поплыла в ночную тьму.
Она вышла из парка, перешла через дорогу и зашла в первый попавшийся подъезд. И там позвонила в первую попавшуюся дверь. Не все мы с вами так бы сделали, а она вот так и сделала. И дверь быстро открылась, и за ней стояла симпатичная девушка. Ей было на что посмотреть – к веткам на голом теле добавьте разбитую губу (кулаком), из которой сочилась кровь. Виточка стала объяснять ситуацию. Девчонка поверила и пригласила ее войти, только тихо. Оказалось, что она с подружкой снимает комнату у пожилой женщины. И еще оказалось, что один гость у них уже был – такой себе паренечек, один на них двоих. И вот Виточке оказали первую помощь в виде таза с водой и одеяла, в которое она смогла завернуться и сесть за стол – больше в этой комнатке было некуда. Потому что на двух кроватях паренечек занимался любовью то с одной девочкой (студенткой музучилища), то с другой (тоже студенткой музучилища). Виточка, собственно, так была занята собственными бедами, что совершенно не насладилась прелестью обстановки. Она сидела у стола, завернувшись в одеяло. Ей все равно было холодно. Потом начало светать.
В шесть часов – она помнила – начинает ходить городской транспорт. Девчонки подуспокоились и стали искать, что бы ей можно было надеть. Как назло, они были маленькими и худенькими, а Виточка тогда была приличной пышкой. Еле-еле они нашли шорты, в которые она еле-еле влезла, причем так, что ноги из них вырывались сосисками, как из-под резиновой перетяжки. И какую-то малюсенькую футболку ей до пупа. И домашние пушистые тапочки. В таком виде она вышла на остановку и дождалась троллейбуса.
Она думала, что в такую рань троллейбусы ходят пустые. Это был еще одно открытие этой бальной ночи; можно сказать, встреча стрекозы с муравьями. Троллейбус был полон: рабочий люд ехал на работу. Даже сесть было негде. Делать было нечего, она влезла в троллейбус, поначалу страшно переживая, что все на нее смотрят. Потом устала бояться и стала оглядывать салон. Неподалеку сидел симпатичный парнишка, и она подумала, что в нормальное время как-нибудь постаралась бы завязать с ним беседу. Эта мысль ее рассмешила, и у нее отлегло от сердца.
Тут к ней подошла кондукторша и спросила: «А что у вас?» И Виточка, у которой не было не только денег, но и карманов, разлепила опухшие губы и ответила: «Проездной!»
В эпилоге можно только рассказать еще для полноты картины (потому что без мамы в таких историях никогда не обходится, это ведь именно дети жестких родителей попадают в такие сцены, разыгрывая привычные семейные сюжеты палача-жертвы), как мама, которой Витка стала врать про аварию, чтобы оправдать пропажу одежды и сказала, что испорченные в аварии джинсы сдала в секонд-хэнд, объездила все секонд-хэнды города (их тогда еще было мало, это была новая фишка), везде спрашивая про эти джинсы. Потом через милицию мама пыталась найти сбившую доченьку машину и еще много всяко активничала. По ходу разыгрывались скандалы в их семье, и только через несколько месяцев Витка рассказала маме софт-версию этой веселой и страшной истории. От мамы в это время уходил папа (поэтому и разоткровенничалась дочка), и она получила еще одно наглядное подтверждение того, что и так всегда знала, и что вы и сами легко услышите, когда над вами пролетит подобная грозная туча.