Наведение транса. Работа с приступами удушья

Наведение транса.

Работа с приступами удушья

Бетти: Я вижу, у тебя здесь горит красненький огонек. Он мне нравится. (У Константина в кармане лежит работающий диктофон.) Это значит, что ты функционируешь. Почему бы тебе не рассказать мне, что ты в данный момент хочешь для самого себя.

Константин: Я бы хотел, чтобы дыхание было более свободным и чтобы я мог снизить дозу лекарств, которые принимаю в связи с моей астмой.

Бетти: А давно ты болен?

Константин: Лет двенадцать или пятнадцать.

Бетти: А ты куришь?

Константин: Нет.

Бетти: Скажи, пожалуйста, каким образом астма мешает тебе наслаждаться жизнью?

Константин: В первую очередь она мешает мне работать. Я не могу принимать клиентов так часто, как они этого хотят.

Бетти: Потому что тебе надо отдыхать?

Константин: Да. Кроме того, я бы хотел много бегать.

Бетти: А когда у тебя приступ, что происходит обычно?

Константин: Мне станоится тяжелее дышать, но каждый раз все происходит чуть-чуть по-другому. Иногда удушье начинается снизу, иногда на вдохе, иногда на выдохе. Это похоже на то, когда проплываешь метров двести очень быстро и касаешься стенки бассейна. Я был очень удивлен, когда спустя много лет, болея астмой, узнал это ощущение. Невозможно вдохнуть, а иногда выдохнуть.

Бетти: Дыхание становится таким мелким, да?

Константин: Я теперь уже сам его таким делаю, потому что так быстрее проходит приступ. Раньше, когда я пытался дышать глубоко, становилось хуже.

Бетти: Это тебя пугает?

Константин: Было время, когда очень сильно пугало, но теперь страх позади.

Бетти: Долго ты боролся с этим страхом?

Константин: Лет восемь подряд.

Бетти: Отличная работа. Для многих астматиков действует некий порочный круг: во время приступа они пугаются, приступ углубляется, они еще сильнее пугаются и так далее. Ты когда-нибудь дышишь глубоко?

Константин: Сейчас. Но обычно я стараюсь не дышать глубоко, потому что это может быть опасно, особенно во время разговора.

Бетти: Глубокое дыхание запускает приступ, да?

Константин: Да, когда я быстро иду или говорю.

Бетти: Когда тебе легче всего дышать: в душе, в ванной, в жаркий день, в дождливый день?

Константин: Я об этом думал, но никакой системы не нашел. Только в метро очень трудно, потому что там влажно и душно.

Бетти: А в душе, например?

Константин: Я там никогда не задыхался.

Бетти: Конечно, все люди ощущают все по-разному, но многие астматики говорят, что чистая влажность душа помогает.

Константин: Может быть, но на берегу моря мне плохо.

Бетти: А ночью хорошо спишь?

Константин: Просыпаюсь раза три-четыре за ночь и, воспользовавшись ингалятором, снова засыпаю.

Бетти: Ты спишь с подушкой или нет?

Константин: На меня это не влияет, поэтому иногда с подушкой, иногда нет.

Бетти: А бывает так, что не просыпаешься ни разу?

Константин: Такого не было уже десять лет.

Бетти: Засыпать тебе трудно?

Константин: Нет.

Бетти: Ты уже достаточно хорошо поработал! А как ты понимаешь, что такое астма физиологически?

Константин: Раньше я думал, что многое понимаю, а сейчас – что не понимаю ничего.

Бетти: А где ты себя чувствуешь плохо, кроме метро?

Константин: На берегу моря. Или когда быстро двигаюсь или начинаю суетиться. Иногда плохо бывает от пыли.

Бетти: А ты в транс погружался?

Константин: Да, регулярно. Я практиковал медитативные техники, погружался в транс, когда работал с пациентами и когда занимался собой.

Бетти: Отлично. Но теперь я не могу тебе сказать: «Вздохни глубоко и погрузись в транс!» Нет-нет, не дыши так глубоко. Я ведь хочу, чтобы тебе было комфортно. Ты видел, как я работала с Сергеем? Видел, как рука поднималась?

Константин: Да, я сам это очень люблю.

Бетти: Тогда давай я помогу тебе погрузиться в транс. И когда ты погрузишься в транс, ты, может быть, решишь позволить своей руке подняться, ведь это такие приятные ощущения. Какая рука у тебя обычно поднимается – правая или левая?

Константин: Обычно обе!

Бетти: Нет уж, давай выберем одну!

Константин: Тогда правую, я ее больше люблю!

Бетти: Ты помнишь, как я работала с другими людьми, которые впадали в транс. Тебе даже не обязательно обращать внимание на то, что я говорю. Твой магнитофончик все запишет. Даже слушать не обязательно. Тебе нужно просто погрузиться в транс и испытывать это ощущение. Не обязательно отвечать, отзываться… И Марину (переводчицу) слушать не обязательно… И меня не обязательно слушать… Я буду продолжать говорить, но в основном для публики… Пока ты сидишь здесь и погружаешься в транс… и даже отзываться не обязательно… Ты просто сидишь и чувствуешь себя комфортно… И глаза твои смотрят вниз, на руки, лежащие на коленях, а спина опирается на спинку стула… И ты ведь это уже умеешь… ты знаешь, как… Все эти шумы, которые производят люди, сидящие в комнате… похожи на слитный отдаленный гул, на звуковой фон, который бывает летом, зимой… лето и зима, которые давно прошли… все эти ерзанья и звуки, которые издают люди в комнате, и мой голос, и Маринин голос можно слушать, а можно и не слушать… И веки у тебя становятся тяжелыми… И можно позволить им почувствовать себя тяжелыми, а руке легкой… Вот так… хорошо…

И довольно скоро… можно будет погрузиться еще поглубже… Для этого достаточно позволить своей руке чувствовать себя все более и более легкой… И может быть, она станет легче и теплее… потому что ты знаешь, как позволить ей подняться. И это помогает погрузиться в транс… Хорошо… И я хочу, чтобы тебе было комфортно… чтобы ты расслабился… пока ты тут сидишь и думаешь: «Что же будет?..» Поднимется ли левая рука сама по себе?.. Останутся ли глаза закрытыми?.. Погрузишься ли ты еще поглубже в транс?.. И этот шум в комнате… будет ли он продолжать оставаться ясным, отчетливым или сольется в неясный гул?.. Хорошо… Глаза могут продолжать оставаться закрытыми… очень хорошо… но ты остаешься в контакте со мной и в то же время погружаешься все глубже и глубже… Вот так…

И если ты действительно хочешь испытать замечательное чувство, когда ты погружаешься все глубже, глубже, а кто-то тебе помогает, то можешь уже позволить своей левой руке начать потихоньку подниматься… Тебе ведь так нравится это чувство… (Левая рука Константина, до этого спокойно лежавшая на колене, потихоньку зашевелилась.) Вот так… хорошо… (В этот момент начинает приподниматься правая рука Константина.) Это замечательное чувство может быть и в правой руке… в сущности, это совершенно не важно… и ты, Константин, сидишь здесь… (Правая рука Константина начинает подниматься вправо и вверх.) Так, хорошо… И чем выше поднимается рука… тем глубже ты можешь погрузиться… и все-таки остаешься в контакте со мной… Хорошо… И ты остаешься со мной в контакте, а рука движется… (Рука уже поднялась до уровня груди и остановилась.) И когда рука совсем поднимется и дотронется до лица… (кисть руки разжалась, рука начинает медленно подниматься к лицу), какой же глубокий транс ты ощутишь, Константин… Хорошо… И все ближе к лицу… И когда ты осторожно дотронешься до лица, то будешь в действительно глубоком, просто отличном трансе… (рука Константина совсем рядом с лицом) в очень хорошем трансе… (Рука Константина коснулась его усов; он слегка водит по ним рукой вверх-вниз; рука начинает подниматься выше по лицу.)

И с той самой скоростью, с которой тебе удобно… в своем темпе… (рука Константина поднялась до бровей) теперь ты можешь побыть в этом замечательном трансе… Я хочу, чтобы ты в нем оставался… хочу, чтобы ты вернулся, отлистав назад странички своей памяти… (рука поднялась до лба) на десять лет… на двенадцать лет… на пятнадцать лет… (рука медленно отодвинулась от лица; она как бы подвешена в воздухе рядом с ним) когда твое дыхание было таким простым и долгим… вспомнить… Ты можешь вспомнить, как это ощущалось, когда можно бежать и плавать… (рука начинает двигаться вперед) и оставаться в этом трансе, оставаться в трансе (рука к концу фразы опустилась опять на колено) десять лет… двенадцать лет… пятнадцать лет назад… И ты помнишь, как это ощущалось… так быстро бежать и чувствовать прозрачный чистый воздух… отличный воздух, который наполняет легкие… (Константин плачет, по щекам бегут слезы.)

И это прекрасное ощущение свободного дыхания десять… двенадцать… пятнадцать лет назад… двадцать лет назад… И ты можешь вспомнить это ощущение… как воздух входит в легкие… проходит до самой глубины… и выходит наружу… И такое комфортное ощущение… И ты даже не понимал, какое это комфортное ощущение… даже не замечал, как мы все не замечаем… принимал как должное… И оставайся в трансе… хорошо… И ты можешь вспомнить… как будто это такой длинный-длинный коридор… и ты остаешься со мной в контакте… Ты можешь вернуться ко мне, если хочешь… самое главное, чтобы тебе было комфортно… (Константин улыбается.) И я хочу, чтобы тебе было комфортно… И это время, оно всегда в тебе живет и не уйдет насовсем… И я хочу, чтобы ты оставался в контакте со мной… Вот так… И на временной оси, в своем внутреннем календаре… ты же помнишь, где ты там сейчас, да?.. (Константин согласно кивает.) В этой комнате со мной… хорошо… И ты хочешь еще немножко продолжить, Константин?.. (Константин опять кивает.) Хорошо… Идея – это мысль и реальность… Реальность – то, что тебе трудно дышать… такая грустная часть твоей жизни… И ты можешь вернуться обратно… на пятнадцать… двадцать лет назад… и увидеть себя там и вспомнить, как тебе там дышалось… И точно так же, как изменились твои мускулы… столько всего в тебе изменилось… Может быть, появились седые волосы… а может быть, большая мудрость… Конечно, много мудрости появилось с тех пор… Так же точно происходят перемены, и всегда можно вспомнить, как это ощущалось… двадцать лет назад… когда воздух был такой вкусный… и как он хорошо ощущался…

И ты можешь дотронуться до этого молодого человека, до этого юноши… можешь ощущать себя одним целым с ним… можешь почувствовать сладость этого воздуха… Вот так, хорошо… (Правая рука Константина опять начала подниматься.) И ты остаешься в контакте со мной… И ты видишь этого молодого парня… пятнадцать… двадцать лет назад… и какой сладкий тогда был воздух… И не нужно ничего особенного, чтобы опять ощутить, какой сладкий воздух… И ты помнишь, как он дышал… и ничего особенного для этого не нужно… только вспомнить… вспомнить и почувствовать удовлетворение… И какой это прекрасный опыт, который ты можешь пережить, Константин… ты можешь вернуться на пятнадцать, двадцать лет назад и дотянуться… и понюхать, и попробовать на вкус этот чудесный воздух… И один маленький вдох опять может вернуть тебя в те времена, и этого хватит на некоторое время…

И оставайся в трансе, но не прекращай быть в контакте со мной… оставайся в этой комнате и делай то, что тебе необходимо сделать… И этот прекрасный эксперимент можно повторять еще и еще… Можно опять вернуться на пятнадцать… двадцать лет назад… к тому молодому парню, который дышит, даже не думая об этом… И всего один сладкий глоток воздуха… один короткий, легкий вздох… один такой сладкий вдох двадцатилетней давности… И этого хватит на некоторое время… И когда ты ночью ляжешь в постель и начнешь засыпать… может быть, тебе приснится этот молодой парень… и один такой сладкий глоток и запах этого свежего воздуха… такого, каким парень его помнит… (Константин делает один за другим несколько глубоких вдохов.) Так надолго… как будто ты никогда и не разучился… Ты поработал так отлично со своим страхом… так хорошо поработал… (Константин очень глубоко дышит.) И я хочу, чтобы ты оставался здесь, со мной… чтобы тебе было комфортно здесь, со мной… Дыши спокойно, комфортно… Очень хорошо, Константин…

И когда ты будешь засыпать сегодня вечером… а ты так хорошо поработал со своими страхами… твои сны позаботятся о том, чтобы прошлое осталось в прошлом… (Константин дышит спокойнее.) И часть этого можно сделать сейчас, здесь, но оставаясь в контакте со мной… сейчас, здесь, когда ты дышишь комфортно… хорошо… И теперь в течение минуты или двух… ты можешь игнорировать все, кроме моего голоса… можешь позволить продолжаться этому покою и тишине… и этим последним прощаниям… потому что завтра все будет по-другому… И в каждом «завтра» есть какой-то приятный сюрприз… Хорошо… И оставайся в контакте со мной… И ты можешь так хорошо и быстро проработать все последние прощания, и «до свидания», и все «здравствуй», которые ты скажешь завтрашнему дню… Вот так…

И есть еще работа, которую можно сделать… И столько раз сказать «до свидания» и «прощай»… И не забудь, что каждая перемена – это не только «до свидания», но и «здравствуй»… И сны могут унести тебя… и сны могут многое тебе подарить… и мой голос может тебя увести далеко и подарить тебе… и твоя собственная мудрость может увести тебя и подарить тебе… И в каждом «до свидания» есть «здравствуй», в каждом «здравствуй» есть «до свидания»… И когда-то ты меня не знал… а теперь ты всегда будешь меня знать… И один глоток сладкого, свежего воздуха, которым дышится без усилий… Хорошо… (По лицу Константина бегут слезы.)

Теперь я хочу, чтобы в течение минуты… ты прибрался у себя внутри и хорошенько запомнил… Убери на места все, что ты помнишь… часть – в свое бессознательное, куда оно действительно должно попасть… там оно действительно сможет тебе помочь… так что твоя мудрость, которая говорит «здравствуй» и «до свидания»… и сны, которые могут сниться всю ночь, действительно могут помочь самым наилучшим образом… И теперь одна минута по часам… (пауза) И эта минута… каждая минута внутри тебя может растягиваться так, как тебе нужно… Внутри тебя она может трансформироваться… во всякое длительное время… такое долгое, как тебе нужно… не забудь про сны… И теперь, Константин, в своем собственном темпе, своим собственным способом… оставляя и сохраняя некоторые вещи в бессознательном, откуда они действительно могут тебе помочь… (Голова Константина медленно наклоняется так, что к концу фразы лица уже не видно.) И тебе даже не надо понимать, как все это может тебе помочь, потому что ты и так много знаешь на бессознательном уровне…

И когда ты будешь совсем готов… (Константин медленно поднимает голову) ты можешь начать выходить из транса освеженным и очень довольным тем, чему ты научился и что ты сделал… Это был такой замечательный транс… У тебя сколько угодно времени для того, чтобы выйти из него, не торопясь… Кстати, не забудь сделать руки опять обычного веса… (Константин, пока еще с закрытыми глазами, кивает головой, встряхивает руками; слегка приоткрывает глаза.) И не забудь, что не нужно меня слушать, если я буду говорить слишком много… (Константин окончательно открывает глаза, трет голову и глаза рукой.) И ты знаешь, что есть еще работа, которую ты можешь сделать… Ты такой отличный субъект… Ты прекрасно знаешь, что можешь сделать все, что нужно, совершенно самостоятельно… Ты ведь знаешь это, Константин?…

Константин: Я сейчас проверяю.

Бетти: Очень хорошо! Отлично!

Константин: Мне хочется сказать Вашими словами: «Я не знаю, откуда я знаю, но я знаю!»

Бетти: Конечно, знаешь! Очень хорошо сказано! Ты очень хороший субъект. И красный огонек твоего диктофона все еще горит. Ну как, ты уже окончательно вернулся?

Константин: Да.

Бетти: Ты уверен?

Константин: Я вижу все лица здесь, всех моих друзей!

Бетти: О, это ничего не значит!

Константин: Ну, может быть, еще самую капельку не вернулся, но зато могу сейчас очень легко попасть обратно.

Бетти: Да, еще бы! В любое время! (Константин улыбается, кивает головой; создается ощущение, что он хотел всего лишь моргнуть и не смог открыть глаза.) Прямо сейчас. Вот так. Только оставайся в контакте со мной… И знаешь, когда ты видишь сны, тебе нужно обязательно оставаться в контакте со мной… И во сне ты можешь пойти назад, куда хочешь, так глубоко, как только захочешь… И, кстати, это замечательная идея… отправиться на минутку назад и проверить, многому ли ты научился, о чем тебе не обязательно помнить на сознательном уровне… просто вернуться и еще разок проверить… (Константин начинает тяжело дышать.) Ну конечно, научился… И только убедись, что ты в контакте со мной… (Константин кивает, но движение больше похоже не на кивок, а на какой-то бросок головой, ) Хорошо… один глоток… (Константин продолжает тяжело дышать; как бы отрицательно машет головой.) Только оставайся в контакте со мной… ты так многому научился… Теперь все нужно оставить на бессознательном уровне, где это сможет тебе помочь… Кусочек выпускать оттуда время от времени… Хорошо… Теперь, мне кажется, ты уже готов выйти из транса… (Константин немножко сосредоточен, потом отрицательно качает головой и хохочет, оставаясь в трансе.) Ну, что же… тогда открой глаза только на секундочку и можешь не выходить из транса… Теперь ты даже можешь ответить на какие-нибудь вопросы, не правда ли? Ведь тебя это не выводит из транса?

Константин: Нет.

Бетти: Кто-нибудь хочет задать вопрос?

Вопрос из зала: Сейчас дыхание как-нибудь изменилось по сравнению с тем, что было до транса?

Константин: Я этого не знаю.

Бетти: Константин, красный огонечек у тебя погас. Я бы хотела, чтобы ты знал. Может быть, тебе захочется что-нибудь с этим сделать?

Константин: Боюсь, я буду делать все очень медленно.

Бетти: Может быть, какой-нибудь друг мог бы тебе помочь? Тебе не будет мешать, если я поговорю с остальными?

Константин: Нет, говорите.

Бетти: Это сомнамбулический транс. Когда он пребывает в таком приятном, уютном состоянии, для него ничего не важно, кроме той реальности, которая у него внутри и чего-то еще, о чем мы не догадываемся. И я держу пари, Константин, я просто уверена, что ты можешь сохранить кусочек этого транса даже на целый день, даже на неделю, даже на две недели. А потом еще раз его воссоздать и на такое долгое время, на какое тебе захочется. Ты еще попрактикуешься и сможешь, пребывая в таком состоянии, менять кассету в магнитофоне и смотреть на людей. Все это время внутри тебя будет продолжаться процесс обработки того, что тебе нужно обработать. Можно продолжать это снова и снова, пока не решишь остановиться. А теперь, если ты не возражаешь, я поговорю с аудиторией, но обязательно буду к тебе возвращаться время от времени.

Это прекрасный пример сомнамбулического транса. Константин находится в полном сознании, все воспринимает, что происходит вокруг, но он занят той работой, которая происходит внутри него. Единственно важная реальность, существующая для наших чувств, это та работа, которую нужно проделать на бессознательном уровне.

У него так великолепно получается, что я даже не знаю, что еще можно сказать. Может быть, вы начнете задавать вопросы?

Сейчас вы видите то, чего добивается каждый терапевт, – научить пациента лечить самого себя без участия терапевта, самостоятельно. Все, что он делает сейчас, помогает ему, принадлежит ему. Он сможет это повторить и оставить себе и использовать так, как хочет. Ничего лучше даже не придумаешь.

Константин, может быть, пора нам сделать временную передышку? Ты ведь знаешь, что внутри тебя все еще есть кусочек всего этого? Я хотела бы попросить тебя, если ты не возражаешь, чтобы ты продемонстрировал такой сомнамбулический транс, в котором можно сделать перерыв.

Константин: Хорошо.