Любовь виноватого: дилемма, встающая перед родителем в разводе

Любовь виноватого: дилемма, встающая перед родителем в разводе

Воспитывать детей — всегда испытание, но в особенности это касается одиноких и разведенных родителей. Их часто гложет чувство вины за несложившиеся отношения, и они страшно боятся, что эта неудача грозит их детям возникновением эмоциональных проблем. И вот они ударяются в то, что я называю «любовь виноватого», — удушливое, самозабвенное, непрерывное внимание, обращенное на своих детей. Они как будто приговаривают себя к некоему виду покаяния: «Разведясь, я искорежил жизнь своих детей, и вот теперь у меня больше не будет никаких радостей. Я не стану ходить на свидания, я не буду видеться с друзьями и, может быть, этим искуплю свои грехи». Таким родителям еще труднее уделить время на создание подлинных моментов как для самих себя, так и совместных, для себя и детей.

Если, будучи родителем, вы испытываете чуть ли не стыд и пытаетесь оправдываться, делая что-то для себя, знайте, вы стали жертвой любви виноватого. Вы обнаружите, что постоянно извиняетесь перед детьми за вещи, в которых нет ничего предосудительного. «Мамочке сегодня нужно сходить к зубному врачу, но я обещаю, потом до конца недели мы не расстанемся ни на секунду, хорошо?» — таким образом вы внушаете ребенку, что ваше предназначение — быть его рабыней и что каждый раз, удовлетворяя личные потребности, вы нарушаете правила.

У меня есть друг, разведенный отец. Он не хочет никого заводить, потому что «это плохо повлияет на детей». Когда те приезжают к нему на уик-энд, он даже не отвечает на телефонные звонки друзей. «Не хочу, чтобы они чувствовали себя так, будто я снова их бросил», — объясняет он. Можете вы себе представить, что у него за дети? Это целиком поглощенные собой, эгоистичные, плаксивые человечки, не восприимчивые ни к чьим чувствам, кроме своих собственных. Они требуют постоянного внимания к себе и все новых развлечений. Они не знают, что такое провести пять минут в тишине или в одиночестве. Да и как им не быть такими? Ведь отец невольно учит их этому, отказывая себе в собственных потребностях и желаниях ради них.

Наш высокий уровень разводов породил целую расу «отцов из Диснейленда», «отцов на выходные», вроде моего друга, который пытается втиснуть две недели жизни и развлечений в те два дня, которые один или два раза в месяц проводит с детьми. Они приходят домой, запасаясь взятками в виде игрушек и подарков, казалось бы, так и говорящими: «Я принес тебе все это, чтобы ты простил меня за то, что я больше не живу с вами». Они задабривают детей разной уличной снедью, фильмами ужасов, тем, что, в отличие от матери, разрешают им засиживаться допоздна. Они становятся приторно-улыбчивыми папочками, оставляя матери самую тяжелую работу по воспитанию.

Позвольте мне сказать кое-что как человеку, который много лет назад был одним из этих детей: мы втайне ненавидели эти покаянные дары, эти суетливые визиты, призванные скрасить тот факт, что вас не будет дома ночью, чтобы подоткнуть нам одеяло, мы ненавидели вас и за то, что мама плачет, что наша семья разрушена навсегда. Мы ненавидели ваш гордый взгляд, с которым вы заваливали нас играми, куклами и нарядами, ожидая, что мы придем в восторг от этих самых жалких приношений, как будто вы на самом деле считали, что мы слишком маленькие и не поймем, что нас покупают. И мы чувствовали презрение к вам, когда в конце дня вы вздыхали с облегчением, после того как накормили и развлекли нас, словно любимого домашнего зверька, и раздувались от сознания того, что вы прекрасный отец и теперь все в порядке.

И когда вы подходите к машине и машете рукой на прощание, нам хочется выкрикнуть во всю силу наших маленьких легких: «Нет, не в порядке!! Эти дурацкие игрушки и лакомства не поправят дела! Почему ты не разговариваешь со мной по-настоящему? Почему ты не замечаешь, как; мне плохо? Почему ты не хочешь просто обнять меня и сказать, как сильно ты меня любишь?»

Вот что хотят объяснить вам ваши дети, пятилетние или пятидесятилетние, уже обзаведшиеся собственными детьми, независимо от того, развелись ли их родители или живут вместе: «Все, что мы всегда хотели, все, что мы хотим сейчас, — это подлинных моментов с вами, тех моментов, в которые вы видите нас, принимаете нас и любите нас. Большего нам не надо».

* * *

В тот год, когда моему сыну Кевину было восемь, один из водителей часто опаздывал, забирая наших детей из школы. Однажды, когда Кевин приехал домой особенно поздно, я спросила его, что случилось. Он ответил, что служащий школы предложил ему подождать автобуса в комнате, примыкающей к директорскому кабинету. Я спросила сына, не было ли ему ужасно скучно эти полчаса. «Нет, — сказал он, — я рассматривал узоры на обоях».

Сузан К. Перри

Дети по природе своей знают, как испытывать подлинные моменты. Они живут в безвременном настоящем. Мир обыденного видится им полным чудес и тайны, и с этим ощущением они пропитывают волшебством самые обычные вещи. Абстрактные узоры на обоях становятся захватывающими картинами. Старая скатерть становится бальным платьем. Домашняя собака становится свирепым львом, охраняющим юного принца. Каждый предмет, каждое действие обретает важность и значение.

Мои самые увлекательные воспоминания о детстве никак не связаны с игрушками, купленными в универмаге, они связаны с теми моментами волшебства, которые мы создавали вместе с братом. Одним из наших любимейших занятий было построить домик из больших кусков красного картона, потом повесить над входом мамин старый шифоновый шарф, а потом часами сидеть в этом домике. Мы представляли, что сидим в пустыне в экзотическом арабском шатре, и свет просачивавшийся через этот одноцветный алый шарф наполнял наше убежище ярким сиянием. Это было особенное место, где мы поверяли друг другу тайны, страхи и фантазировали о своем будущем.

Все дети знают, как приоткрыть дверь в царство чудес.

Если вы хотите иметь больше подлинных моментов в своей жизни, попросите ребенка, чтобы он взял вас в свои мир. Попробуйте ступать за ним след в след в течение нескольких часов или всего дня, делайте то же, что и он, играйте в то же, во что и он, и вы вспомните, что такое смотреть на мир глазами ребенка. Уделив им пристальное внимание, вы заметите, что дети постоянно приглашают вас в свой волшебный мир, но вы отклоняете это приглашение. Они предлагают вам драгоценный дар — возможность ощутить подлинные моменты.

На прошлой неделе во время утренней прогулки я встретила свою маленькую подружку, которая живет на моей улице. Ее зовут Элекс. Когда я остановилась, чтобы поздороваться, она рассказала, что собирает старые цветы, засушивает и складывает из них картинки. Моим первым побуждением было закончить прогулку и броситься обратно к компьютеру, поскольку тогда у меня была в разгаре работа над книгой. Потом я вспомнила, что книга моя называется «Подлинные моменты» и что мне нужно переживать больше таких моментов. И вот я спросила Элекс, могу ли я помочь ей в сборе цветов для ее коллекции, и предложила поискать подходящие экземпляры в большом саду за моим домом.

Следующие несколько часов мы с Элекс бродили по заднему двору, выискивая цветки со сломанными стеблями, готовые вот-вот осыпаться, и лепестки, уже лежащие на земле. Она показала мне, как прекрасно сочетаются друг с другом разные цвета и какого потрясающего эффекта можно достичь, переплетая веточки и листья с цветами. Минут через десять я заметила, что напряжение, которое я испытывала весь день, начинает спадать, и вскоре я уже сосредоточенно и радостно собирала увядшие цветы со своей девятилетней подругой. Это было чудесное утро.

Каждые несколько недель я задаюсь целью разделить подлинные моменты, подобные этому, с окрестными ребятишками. Я с Бижу сижу на обочине в обществе двоих-троих детишек и просто разговариваю с ними — о школе, о друзьях, об их мыслях и чувствах. Они позволяют мне войти в их мир, напоминают, как придать всему значение: мы лежим навзничь и наблюдаем, как облака меняют форму, разглядываем образованные ими картины; мы смотрим, как играют друг с другом собаки или кошки, и представляем, что они говорят друг другу; мы разговариваем о любимых лакомствах и фильмах. У меня часто возникает чувство, что время, которое я провожу на улице с моими маленькими друзьями, наслаждаясь подлинными моментами, важнее для моего благополучия, чем все книги, которые я когда-либо написала, все семинары, которые я когда-либо провела.

Если у вас есть дети, значит, вы обладаете естественной возможностью переживать подлинные моменты прямо дома. Если у вас, как у меня, нет собственных детей, одолжите их у кого-то, и пусть они станут вашими поводырями на дороге обратно к невинности и чуду.

Вы можете научиться у детей в не меньшей степени, чем научить их.

* * *

Если ты счастлив, то всегда сможешь научиться танцевать.

Старинная балийская пословица

Представьте, что ваш ребенок малюет абстрактные картинки на белой бумаге и режет их на кусочки. Вы подходите и спрашиваете его, чем он занимается. Он смотрит на вас с досадой: разве и так не видно, чем он занимается? Он рисует картинки и режет их на кусочки. На самом же деле суть вашего вопроса такова: зачем ты этим занимаешься? какова цель твоих действий? чего ты надеешься достигнуть? Вы переносите свои ценности с целевой ориентацией на ребенка и таким образом изымаете его из момента.

Мы все время задаем детям неверные вопросы:

«Для чего то?»

«Что ты будешь с этим делать?»

«Зачем ты это делаешь?»

Если бы мы умели мысленно возвращаться в детство, если бы мы переживали больше подлинных моментов, эти вопросы не возникли бы, потому что мы уже знали бы ответы: «Я просто делаю то, что я делаю», «Я нахожусь там, где я нахожусь. Может быть, через минуту я решу сделать из этого что-то еще, но сейчас я вполне счастлив, поступая именно так».

Это хорошо — внушать детям, как важно ставить перед собой цель. Но в наших попытках помочь им стать «преуспевающими» мы часто лишаем их естественного, интуитивного понимания ценностей и вторгаемся в подлинные моменты, которые они спонтанно создают для себя.

Постоянно спрашивая у детей о цели всего, что они делают, мы учим, что их задача в жизни — делать, а не быть.

Многие из наших «взрослых» проблем уходят корнями в искаженную систему ценностей, в которой акцент делается на наши достижения, что является критерием самооценки, а не на то, кто мы такие. Нам нужно помочь детям разорвать этот замкнутый круг, напомнить им, что своеобразие им придают не их достижения, а их личностные признаки. К несчастью, уча этому своих детей, мы не можем полагаться на нынешнюю систему образования, которая полностью ориентирована на цель. Это наша задача внушить сыновьям и дочерям словами и своим поведением, что мы любим их и восторгаемся ими не за достижения, а за чистую добродетель, озаряющую их сердца.

Хватит беспокоиться о том, кем станут ваши дети. Довольно стараться превратить их в кого-то. Ваше дело — помочь им быть счастливыми, и, дополняя балийскую пословицу, если они счастливы, то всегда смогут научиться не только танцевать, но и стать доктором, или художником, или кем захотят, потому что они уже овладели самым важным в жизни предметом.