Злопамятство

Злопамятный человек — поистине не утихающая наша совесть. Он — свидетельство великого закона жизни, гласящего: "Ничто не проходит бесследно!" Снисходительность к самим себе заставляет нас легко забывать собственные прегрешения, и кто знает, до каких глубин безнравственности опустились бы мы, не будь злопамятного человека.

Вот уж кто не выпустит из памяти ни малейшего нашего проступка, вот кто превратит его в неумолимо маячащий перед глазами призрак. И никакая мольба не избавит нас от мести собственного прегрешения, обретшего силу и действенность благодаря любезности злопамятного человека.

По самому смыслу слова ясно, что отнесение злопамятства к числу пороков есть величайшая несправедливость. Ведь всякая моральная система осуждает зло; и тут же, нисколько не смущаясь противоречием, предает анафеме того, кто зло помнит.

Помилуйте, как можно изживать зло, не помня о нем? и в ком бы зло нашло препятствие, не будь злопамятных людей? Отчего же злопамятного человека сторонятся, как прокаженного? отчего бегут от него, как от скверной заразы? отчего испытывают к нему не благодарность, а неприязнь и страх? Лично я не имею ответа и склонен все объяснять чрезвычайной нравственной распущенностью людей, которые не способны проникнуться симпатией к тому, кто помнит зло, а значит, искренне печется о добродетельности ближних.

Да, пусть злопамятство не всегда, а чаще даже никогда не сопровождается стремлением к бескорыстному добру. Пусть так, однако нельзя же требовать от одного свойства характера всех достоинств — нельзя объять необъятное! В любом обществе функции распределены: судья — и дома призрения, родительский нагоняй — и бабушкины пироги, хамящее начальство — и ломаный грош государственной помощи. От разного мы ждем различного, и только все вместе слагает единый ансамбль человеческого общежития.

Совершенно разумно, что и душа наша подчиняется сходным законам, разделяясь на карающую и благотворящую функцию. А как же иначе? И пусть злопамятство не несет добра, однако оно не упускает ни одного случая небрежения благом, и жалит нас малейшим нашим проступком, как неугомонный овод.