Троллинг медиабизнеса на страшных новостях

И наконец, интерес троллей к личным трагедиям привлекает внимание к тому, насколько хороша личная трагедия для медиабизнеса. Как объясняет Оринг, «не приписывая никакого злорадства информационщикам, следует признать, что катастрофы – праздник для медиа. Катастрофы – то, что делает новости. Да, наша информированность о национальных или глобальных катастрофах зависит от СМИ – в частности, телевизионных выпусков новостей. Кроме того, фрейм для передачи информации о катастрофе создан СМИ»{180}.

На пике RIP-троллинга тролли проворно подхватывали этот фрейм и еще проворнее его эксплуатировали. Фактически они помогли его упрочить. И как ни крути, мейнстримные СМИ, помимо извлечения финансовой выгоды из трагедии, с выгодой для себя использовали фетишизированную вовлеченность троллей в фетишизированную вовлеченность медиа. Тролли были рады перехитрить эту систему и с еще большей радостью хвастались тем, как они ее перехитрили.

Например, после демонстрации в новостном выпуске 10 News страницы Огурчика группа сотрудничавших со мной троллей – имена нескольких из них упоминались в выпуске, в том числе Фрэнка Бэгадонатса – пришла в восторг. «LOL», – написал Фрэнк. «“ОНИ ТАКЖЕ УГРОЖАЛИ ИЗНАСИЛОВАТЬ ЕГО СЕСТРУ И МАТЬ” LOLOL», – написал Дэвид Дэвидсон (никакой связи с моим аккаунтом). «Я чуть не прослезился на этом месте», – добавил Лерой Фримэн, на что Фрэнк ответил: «О, американская пресса, как я обожаю твою мелодраматичность»{181}. Явно забыв, что девушка была изнасилована и убита, тролли сосредоточились на готовности, чтоб не сказать ревностном старании 10 News, поддерживать интерес к истории Челси Кинг. Хотя тролли практически не скрывали, что троллят (они использовали откровенно тролльские, непристойные имена, такие как Тайрон Дикинанот, Трейси Боллз и Таша Салад, и бросали одну тролльскую ссылку за другой), редакторы 10 News приняли за чистую монету все, что было размещено на странице Огурчика – то ли потому, что не побеспокоились притормозить и проверить источник, то ли потому, что проверили и решили все равно выпускать сюжет в эфир. Тролли делали ставку на то, что СМИ проглотят наживку, и в итоге наживка была проглочена 10 News.

Более того, и 10 News, и тролли-участники извлекли выгоду из своей формы взаимоотношений. Канал смог поддерживать интерес к истории Челси Кинг, а тролли смогли укрепить свою репутацию. Как и в случае взаимоотношений между ранним Анонимусом и Fox News, взаимоотношение между RIP-троллями и мейнстримными медиа было одновременно симбиотическим и гомологическим. Троллям было нужно доводить прессу до истерики, а прессе были нужны терроризирующие ее тролли. В большинстве случаев обе стороны сделки получали желаемое и каждая сторона извлекала выгоду из гиперреакции другой.

Никогда параллели между работой СМИ и троллингом не были столь очевидны, как после прокатившейся в 2010 г. волны подростковых самоубийств. В Соединенных Штатах и Великобритании около дюжины подростков – все они были белыми, многие геями либо изгоями в каком-то другом смысле – покончили с собой. Учитывая, что во всех этих случаях упоминались социальные сети (как большинство подростков из среднего класса в развитых странах, погибшие чем-то занимались в Интернете), в формирующемся нарративе и последующей моральной панике продолжающиеся подростковые самоубийства увязали с кибербуллингом{182}.

Усугубила моральную панику вокруг кибербуллинга набиравшая популярность мода на создание в «Фейсбуке» мемориальных страниц – тренд, который, как уже говорилось, привел к резкому росту троллинга. Мейнстримные СМИ в Соединенных Штатах и Великобритании подхватили эту тему, сосредоточенно изучая каждую гадость, которую тролли (американские СМИ продолжали относить троллинг к кибербуллингу) постили в «Фейсбуке», и знакомя с ней аудиторию. Во многих случаях освещение RIP-троллинга в прессе сводилось к простому переписыванию тролльских текстов, чтобы вызвать максимальное возмущение читателя – при этом троллей порицали за эксплуатацию чужого горя в личных целях.

Рассмотрим освещение смерти Алексис Пилкингтон в программе The Today Show. Лекси, 17-летняя белая школьница из Лонг-Айленда, повесилась в марте 2010 г. Отчасти из-за слухов, что Лекси подвергалась кибербуллингу (ее родители это отрицали) и что ее смерть была результатом аутоэротической асфиксии (слух, по всей вероятности, запущенный троллями), тролли налетели на ее официальную мемориальную страницу и создали несколько своих, включая страницу «Здесь висит Алексис Пилкингтон!». В ответ The Today Show показала сюжет, в котором все, включая интервью с родителями Алексис, домашние видео, снятые в счастливые моменты жизни Лекси, комплименты стопроцентно американской внешности девочки-подростка – шло в обрамлении изображений и текстов, которые постили тролли, в том числе скриншот страницы «Здесь висит Алексис Пилкингтон!» и фото головы Лекси, прифотошопленной к петле. В сюжете показали трех школьных друзей Лекси, сидящих перед монитором и просматривающих полные ненависти комментарии, оставленные на одной из мемориальных страниц Лекси, которые продюсеры услужливо воспроизвели для зрителей (рис. 5).

Ближе к концу сюжета журналист канала Джеф Россен задавался вопросом, какими людьми надо быть, чтобы смаковать такие вещи – вопрос более острый (и ироничный), чем ему казалось{183}.

Британская The Daily Mail – тролли ласково назвали ее The Daily Troll – также не замедлила осудить троллей и мгновенно начала разрабатывать тему в присущей этому изданию манере. Например, в статье, посвященной самоубийствам 15-летних Тома Маллони и Наташи Макбрайд, журналистка Бет Хейл интервьюировала родителей подростков и просила описать чувства, которые они испытали, впервые узнав, что тролли атакуют RIP-страницы их детей. По словам отца Тома, Роберта Маллони, сделанные троллями изображения были «такими тяжелыми», что он не может их описать – затруднение, из которого Хейл вышла, сама описав одну из наиболее мерзких картинок – голову Тома, прифотошопленную к петле (популярный в RIP-троллинге образ){184}. В написанной в том же духе статье The Daily Mail, озаглавленной «“Помоги мне, мамочка, тут в аду так жарко”: специальное расследование страданий, которые причиняет скорбящим семьям извращенная интернет-мода на “троллинг”», журналистка Танит Кэри прямо процитировала несколько тролльских текстов, включая «Помоги мне, мамочка, тут в аду так жарко» – такой подписью один из троллей снабдил фотографию трагически погибшей 14-летней Лорен Дрю. В статье эта фраза была напечатана над фотографией Дрю, имитируя форму и содержание того самого изображения, которое Кэри осуждала{185}.

Учитывая доказуемую корреляцию между освещением самоубийств в СМИ и последующим ростом числа самоубийств, такой тип публикации был не просто сенсационным, он был абсолютно безответственным. Как пишут Филлипс и Карстенсен в New England Journal of Medicine, особенно уязвимы перед ним подростки: процент самоубийств среди них растет после сообщений в СМИ о самоубийствах, и чем шире освещается самоубийство, тем выше этот рост{186}. Последовавшее исследование, результаты которого были опубликованы Американским фондом предотвращения самоубийств (AFPS), подтверждает этот вывод. В своих рекомендациях по освещению самоубийств в прессе, подготовленных совместно с Анненбергским центром общественной политики, Центрами по контролю и профилактике заболеваний, факультетом здравоохранения Университета штата Калифорния в Лос-Анджелесе и другими организациями, занимающимися вопросами государственной политики, AFPS ссылается на более чем 50 научных исследований, доказывающих существование так называемого подражательного суицида, и призывает информационные агентства соблюдать осторожность. В рекомендациях подчеркивается: «Риск новых самоубийств возрастает, когда в сообщении явным образом описывается способ самоубийства, используются драматические (графические) заголовки или изображения, а продолжительное (широкое) освещение в прессе придает смерти характер сенсации или “огламуривает” смерть»{187}.

Знали ли об этих рисках отдельные журналисты и редакторы или нет, сознательно ли они предпочитали число просмотров здоровью нации или нет, но сенсационные СМИ наперегонки бросались освещать подростковые самоубийства, часто используя в точности те же подробности и эмоционально нагруженный язык, от которых предостерегали специалисты. Хейл, например, описала точное положение тела Тома Маллони после того, как он «совершил внезапный и дикий акт отчаяния», и не преминула упомянуть, что Наташа Макбрайд «умерла под колесами поезда в Валентинов день» – мрачная и неуместно поэтическая деталь{188}. В посвященном троллям сюжете журналисты The Today Show обсуждали, когда и при каких обстоятельствах родители Лекси обнаружили ее тело, и все это шло на фоне изображений улыбающейся, счастливой, танцующей девочки-подростка{189}. Другие издания тоже смаковали специфические детали смерти Наташи Макбрайд, и некоторые заходили так далеко, что называли ее самоубийство следствием несомненного «буллицида», несмотря на то что родители настаивали на обратном{190}.

Хотя троллей часто преподносят как злобных, скалящихся человеконенавистников и злодеев, в истории с RIP-троллингом сенсационные СМИ так же провоцировали возмущение общества и так же виновны в извлечении выгоды из вызванной моральной паники. Как и в случае с Fox News и ранним Анонимусом, мотивы троллей и мейнстримных медиа могли отличаться, но их риторические и поведенческие стратегии были поразительно похожи. Разница, конечно, лишь в том, что тролли не получали финансовой выгоды от новых трагедий.

Весной 2011 г. я оказалась прямо в эпицентре бури. Так как я уже засветилась в статье о феномене фейсбучных мемориальных страниц, Бет Хейл из The Daily Mail – та самая Бет Хейл, о которой я говорила выше, – прислала мне запрос на получение интервью. По ее словам, тролль по имени Про Фессор постил мерзкие картинки с надписями на мемориальных страницах Наташи Макбрайд и Тома Маллони. Она хотела узнать, нельзя ли ей поговорить со мной об этих картинках и не могла ли я организовать ей беседу с реальным троллем, лучше всего с Про Фессором.

Я согласилась на интервью, и через «своих» троллей Питера и Уилсона смогла выйти на Про Фессора. После стандартного проявления осторожности (действительно ли я научный работник, действительно ли я женщина) Про Фессор согласился дать интервью и мне, и Хейл. В следующие несколько дней он прислал мне некоторые свои любимые макросы и объяснил, как стал троллем. Как и многие другие «мои» тролли, он был приятен в обращении, вежлив и, похоже, немного нервничал из-за того, сможет ли дать «хорошие» ответы. И, как многие другие «мои» тролли, он отмел предположение о своей социопатии и утверждал, что его поведение было вызвано главным образом скукой и отсутствием работы{191}. Однако в беседе с Хейл он вернулся к теме о своих тролльских пакостях и похвастался, что не испытывает угрызений совести и доволен, что его воспринимают как злодея. Другими словами, он дал Хейл именно то, чего она хотела.

Через две недели Хейл отплатила ему тем же. Хотя в наших разговорах она избегала сенсационного языка, ее статья, описанная (и раскритикованная) выше, оказалась насквозь пропитанной духом сенсации. Любопытен был не столько тон статьи Хейл (она, в конце концов, делала свою работу), сколько параллель между моим взаимодействием с Хейл и моим взаимодействием с Про Фессором. Во-первых, если при личном общении обе стороны проявляли внимательность и любезность (возможно, потому что они и были внимательными и любезными людьми, а возможно, и потому, что позировали перед моей подразумевающейся камерой), оба вернулись в образ (Про Фессор – в образ бессердечного тролля, а Хейл – бескомпромиссного журналиста) в ту же секунду, как занавес упал. Во-вторых, как Про Фессор рассчитывал на то, что Хейл напишет сенсационный репортаж, точно так же и Хейл надеялась, что Про Фессор снабдит ее сенсационным материалом. Обе стороны дали друг другу именно то, что было нужно, а именно – сенсацию. О лучшем результате оба не могли и мечтать.

В следующие месяцы все большее число изданий стали обращаться к теме RIP-троллинга. Благодаря статье Хейл в The Daily Mail (мне привалило сомнительное счастье быть проиндексированной в «Гугле» в связке с RIP-троллингом) многие каналы связывались со мной и просили навести их на «реальных» троллей, которые могли бы пойти на разговор. Я передавала эти просьбы троллям, и они решали, кого ублажить, а кого обломать. В целом такое внимание здорово позабавило «мой» американский контингент троллей. Особенно им приглянулись статьи в духе «Помоги мне, мамочка», они видели в них новую пищу для троллинга. Британские же тролли кое-чем рисковали и потому гораздо чаще ощетинивались в ответ. Однако, несмотря на риск, они продолжали троллить, и во многих случаях это давало им стимул троллить еще жестче и наглее, зачастую как возмездие за то, что тролли полушутя называли эксплуатирующими методами СМИ.