У МЕНЯ ПРЕДЧУВСТВИЕ

У МЕНЯ ПРЕДЧУВСТВИЕ

Мифы об эмоциях и мотивации

Тест на полиграфе (детекторе лжи) -верный способ обнаружить неправду

Вы когда-нибудь лгали?

Если вы ответили «нет», то, скорее всего, вы лжете. Студенты колледжа признаются, что лгут примерно в одном случае из трех, то есть в среднем дважды в день, а люди в группе лгут приблизительно в одном случае из пяти, то есть в среднем раз в день (DePaulo, Kashy, Kirkendol, Wyer & Epstein, 1996).

Попытки обмануть других в повседневной жизни трудно обнаружить, поскольку они возникают очень часто (Ekman, 2001; Vrij 8с Mann, 2007). Можно пред

положить, что как бы часто нам ни лгали, мы способны обнаружить это. Но мы будем не правы. Вопреки тому, что показывают в телешоу «Солги мне» с Тимом Ротом, играющим эксперта по распознаванию лжи д-ра Кэла Лайтмана, множество исследований показывает на удивление мало по-настоящему значимых подсказок, указывающих на ложь (DePaulo et al., 2003). Большинство людей, включая профессионалов в сфере безопасности, таких как судьи и полицейские, часто распознают ложь наугад (Ekman & O’Sullivan, 1991; Ek-man, O’Sullivan & Frank, 1999). Действительно, большинство из нас совершенно неправильно интерпретирует физические подсказки, которые выдают лжецов. Например, даже при том, что приблизительно 70% людей полагают, что бегающие глаза являются верным индикатором обмана, исследования говорят о совершенно противоположном (Vrij, 2008). Наоборот, есть свидетельства того, что психопаты, которые являются патологическими лжецами, с большей вероятностью будут смотреть собеседнику в глаза, произнося откровенную ложь (Rime, Bouvy, Leborgne & Rouillon,

1978).

Если, наблюдая друг за другом, мы не можем определить, кто лжет, а кто говорит правду, что еще мы можем сделать? История показывает настоящий парад сомнительных методов обнаружения лжецов, например, таких, как «рисовый тест» у древних индусов (Lykken,

1998).

Вот его идея: если обман приводит к страху, и страх мешает выделяться слюне, то обвиняемый человек не сможет выплюнуть рис, прожевав его, потому что он прилипнет к деснам. В XVI—XVII столетиях многие обвиняемые в колдовстве подвергались «испытанию водой», также называемому «тестом на обмакивание». Обвинители погружали обвиняемую ведьму в холодный поток. Если она всплывала на поверхность, это было хорошо и плохо: она выживала, но считалась

Большинство из нас совершенно неправильно интерпретирует физические подсказки, которые выдают лжецов.

виновной. По-видимому, потому что ведьмы сверхъестественно легки или потому что вода была настолько чистым веществом, что отвергала злую природу ведьмы. И поэтому последнюю приговаривали к смерти. Напротив, если ведьма не всплывала на поверхность, это тоже было хорошо и плохо одновременно: ее провозгла-

шали невиновной, но это было для нее слабым утешением, потому что она уже утонула.

Начиная с XX века некоторые инициативные исследователи начали работать с физиологическими измерениями, чтобы отличить правду от лжи. В 1920-х годах психолог Уильям Моултон Марстон изобрел устройство — первый полиграф, или так называемый тест «детектора лжи», который измерял систоличе-

верхний предел показании кровяного давления), чтобы обнаружить обман. Под псевдонимом Чарльз Моултон позже он создал одну из первых супергероинь комиксов Женщину-Чудо, которая могла заставлять злодеев говорить правду, поймав их в ловушку своим волшебным лассо. Для Марстона детектор лжи был эквивалентом лассо Женщины-Чуда: безошибочным датчиком правды (Fienberg & Stern, 2005; Lykken, 1998). Вне страниц книжек комик-

сов устройство кровяного давления Марстона способствовало развитию современного полиграфического тестирования.

Детектор лжи показывает непрерывный отчет физиологической деятельности — такие показатели, как проводимость кожи, кровяное давление и дыхание, — фиксируя это на диаграмме. Вопреки впечатлению, создаваемому в таких кинофильмах, как «Знакомство с родителями», или в таких телешоу, как «Момент истины», этот аппарат не может сразу же сказать нам, кто лжет, хотя желание публики видеть в нем именно та-

кое средство, конечно, способствует его устойчивой популярности (рис. 8). Вместо этого проверяющий, который задает вопросы, обычно интерпретирует полученную диаграмму и делает вывод о лживости человека. Физиологическая активность может предложить полезные подсказки по поводу того, лжет ли проверяемый, потому что это связано с его волнением во время теста. Например, когда мы волнуемся, большинство из нас начинает потеть, в результате чего увеличивается электропроводимость нашей кожи. Однако интерпретировать диаграмму детектора лжи трудно по нескольким причинам.

Для начала стоит сказать, что люди существенно

отличаются по уровню своей физиологической активности (Ekman, 2001; Lykken, 1998). Честный проверяемый, который обычно много потеет, может ошибочно казаться лживым, тогда как лживый проверяемый, который не склонен много потеть, может ошибочно казаться правдивым. Эта проблема подчеркивает потребность в эталоне измерения физиологической ак-

тивности для каждого проверяемого. Для расследования определенных преступлений самым популярным форматом детектора лжи является «Тест сопоставления вопросов» (ТСВ) (CQT; Raskin Sc Honts, 2002). Эта версия полиграфического теста включает соответствующие вопросы относительно предполагаемого преступления («Вы крали $200 у своего работодателя?») и вопросы о сравнении, которые пытаются вынудить людей сказать ложь, не имеющую отношения к предполагаемому преступлению («Вы когда-либо лгали, чтобы выйти из неприятной ситуации?»). Почти все мы лгали, чтобы выйти из неприятной ситуации, по крайней мере однажды, но поскольку мы не хотели бы признавать этот неприглядный факт во время полиграфического теста, мы, по-видимому, должны будем лгать об этом.

Объяснение ТСВ состоит в том, что сравнительные (сопоставительные) вопросы обеспечивают смысловую основу для интерпретации физиологической деятельности субъекта по отношению к известной лжи.

Но это объяснение сомнительно, потому что такие вопросы не контролируют целый ряд других важных факторов. И, как отметил Дэвид Ликкен, здесь нет никаких доказательств ответа Пиноккио: эмоциональ-

нои или физиологической реакции, характерной для обмана (Cross & Saxe, 2001; Saxe, Dougherty 8с Cross, 1985; Vrij, 2008). Если полиграфическая диаграмма показывает больше физиологической активности, когда тестируемый отвечает на значимые, а не на сравнительные вопросы, самое большее, о чем это говорит, так это о том, что тестируемый был более возбужденным в эти моменты.

Но вот в чем загвоздка. Это различие в беспокойст-

ве могло произойти из-за фактической вины, негодования или шока от несправедливого обвинения, осознания, что ответы на значимые (а не на сравнительные) вопросы могут привести к увольнению или заключе-

нию в тюрьму, или даже из-за неприятных мыслей, связанных с предполагаемым преступлением (Ruscio, 2005). Неудивительно, что ТСВ и аналогичные версии полиграфического теста страдают от высокой степени «ложных срабатываний», когда невиновных людей этот тест считает виновными (Iacono, 2008). Как следствие, тест на детекторе лжи назван неверно: это — детектор возбуждения, а не детектор лжи (Saxe

Полиграфические тесты страдают от высокой степени «ложных срабатываний», это детекторы возбуждения, а не лжи.

et al., 1985; Vrij & Mann, 2007). Это вводящее в заблуждение название, вероятно, способствует вере общественности в его точность. Наоборот, некоторые люди, которые виновны, наверное, не испытывают беспокойства, когда говорят ложь, даже и властям. Например, психопаты, как известно, неуязвимы для страха и способны «обмануть» этот тест в ситуациях высокого давления, хотя доказательства этой возможности неоднозначны (Patrick & Iacono, 1989).

Еще больше усложняет дело то, что полиграфические тестировщики часто склонны подтверждать виновность тестируемого (Nickerson, 1998) и видеть то, что они ожидают увидеть. Тестировщики имеют доступ к внешней информации относительно предполагаемого преступления и часто формируют мнение о виновности или невиновности проверяемого еще до его проверки. Гершон Бен Шахар отметил, что предположения тестировщика могут влиять на полиграфический процесс тестирования на нескольких стадиях: во время построения вопроса, во время задавания этого вопроса, при составлении диаграммы и во время

интерпретации результата. Чтобы проиллюстрировать роль склонности тестировщика к подтверждению виновности тестируемого, он описал одного испытуемого, которого в 1986 году показали по телевидению в программе Си-би-эс «60 минут». Продюсер этой передачи нанял три фирмы с детекторами лжи, чтобы определить, кто украл камеру из офиса журнала. Даже при том, что никакого воровства не было, каждый из экспертов, проверявший на детекторе лжи потенциальных виновных, уверенно заявил, что вор — сотрудник, которого до теста неявно обвинили в этой краже.

Были наняты три фирмы с детекторами лжи, чтобы определить, кто украл камеру. Все эксперты уверенно показали виновного, хотя кражи на самом деле не было.

Другая причина, почему большинство специалистов по допросам с помощью детекторов лжи убеждены в точности этого аппарата, вероятно, проистекает из бесспорного факта, что детектор лжи хорош для одного: выявления признания, особенно когда у людей сделать это не получилось (Lykken, 1998; Ruscio, 2005). Эти специалисты часто предполагают, что люди, которые провалили тест и не признались в совершении преступления, должно быть, лгут. Тест кажется им фактически безошибочным: если человек проваливает тест и признает, что он лгал, — тест «сработал», а если человек проваливает тест и не признает, что он лгал, — тест также «сработал». А если человек прошел тест, то он будет, по сути, всегда соглашаться с тем, что он говорил правду, и таким образом тест снова «сработал». Такое мышление «с помощью подбрасывания монетки» делает трудным или невозможным сфальсифицирование объяснения, лежащего в основе полиграфического теста. Как отме-

чает философ науки сэр Карл Поппер, нефальсифицируемые утверждения не являются научными.

В 2003 году во всестороннем обзоре Национальный научно-исследовательский совет раскритиковал объяснение ТСВ и исследования, поддерживающие его эффективность. Большинство из них были лабораторными исследованиями, в которых относительно небольшое количество студентов колледжа совершало мнимые преступления типа кражи бумажника, а не исследованиями в полевых (реальных) условиях с большим количеством подозреваемых в настоящих преступлениях. В нескольких полевых исследованиях на мнения специалистов влияла внешняя информация (вроде газетных сообщений о том, кто совершил это преступление), что не давало отличить влияние фактов данного дела от результатов, полученных на детекторе лжи. Участники теста обычно не были обучены использованию контрмер, то есть стратегий, призванных «обмануть» полиграфический тест. Чтобы использовать контрмеры, человек намеренно увеличивает физиологическое возбуждение в нужных моментах теста, например, кусает язык или выполняет в уме сложные подсчеты (скажем, постоянно вычитает 17 из 1000) во время сравнительных вопросов. Информация относительно контрмер широко освещена в популярных источниках, включая Интернет, и она, конечно, почти наверняка уменьшает эффективность детектора лжи в реальном мире.

Учитывая эти ограничения, Национальный научно-исследовательский совет отказался оценить точность ТСВ. Дэвид Ликкен охарактеризовал точность в 85% для виновных людей и 60% для невинных людей

как благожелательную. То, что 40% честных экзаменующихся кажутся лживыми, предоставляет чрезвычайно плохую защиту невинным подозреваемым, и эта проблема осложняется, когда специалисты, использующие детектор лжи, проводят тесты со множеством подозреваемых. Предположим, что произошла утечка секретной информации и есть данные о том, что в этом виноват 1 человек из 100, и все они проходят полиграфическое тестирование.

По оценкам Ликкена, шансы выявления виновного человека равняются 85%, но при этом будут ложно обвинены другие сотрудники! Это тревожные цифры. А ведь надо учесть еще и то, что Пентагон недавно усилил ежегодные проверки всех своих 5700 нынешних и будущих сотрудников, частично в попытке минимизировать риск проникновения террористов (Ас-сошиэйтед пресс, 2008).

Однако полиграфические тесты остаются популярной иконой в представлении общественности. В одном опросе 67% простых американцев назвали детектор лжи либо «надежным», либо «полезным» для обнаружения лжи, хотя большинство не назвало его безошибочным (Myers, Latter & Abdollahi-Arena, 2006). В ходе опроса студентов, изучающих введение в психологию, Аннетт Тэйлор и Патрисия Ковалски выявили: 45% из них полагали, что детектор лжи «может точно идентифицировать попытки обмана». Полиграфическое тестирование было показано в более чем 30 кинофильмах и телешоу, обычно без намека на его недостатки. К 1980-м годам только в Соединенных Шта-

Разрушение мифов: приглядимся получше

Является ли сыворотка правды детектором лжи?

Мы видели, что полиграфический тест — это далеко не идеальный инструмент для отделения истины ото лжи. Но может ли сыворотка правды показать лучшие результаты? Уже в 1923 году в статье, напечатанной в одном медицинском журнале, ее назвали «детектором лжи» (Herzog, 1923). Во многих фильмах, например, таких как «Марионетка» (1986), «Правдивая ложь» (1994), «Знакомство с родителями» (2000) и «Джонни Инглиш» (2003), персонажи, которые что-то скрывали, внезапно начинали говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды, после употребления небольшой дозы вышеназванной сыворотки. В течение многих десятилетий правительственные спецслужбы, например ЦРУ и бывшее советское КГБ, предположительно использовали сыворотку правды во время допросов подозреваемых шпионов. Даже совсем недавно, в 2008 году, индийская полиция, если верить некоторым сообщениям, использовала сыворотку правды в отношении Азама Казира Касаба — единственного оставшегося в живых террориста, участвовавшего в разрушительном нападении на Мумбай (Blakely, 2008). Начиная с 1920-х годов психотерапевты иногда используют ее, чтобы извлечь глубоко запрятанные воспоминания о какой-то душевной травме (Winter, 2005). Например, в

1994 году обвинения в развратных действиях были предъявлены поп-певцу Майклу Джексону лишь после того, как один анестезиолог ввел сыворотку правды 13-летнему Джордану Чандлеру. До ее введения Чандлер отрицал, что Джексон развращал его сексуально (Taraborrelli, 2004).

Как и детектор лжи, сыворотка правды имеет неверное название. Большинство сывороток — это барбитураты типа амитала или пентотала натрия. Поскольку физиологическое и психологическое воздействие барбитуратов в значительной степени аналогично воздействию алкоголя (Sudzak, Schwartz, Skolnick & Paul, 1986), последствия от употребления сыворотки правды мало чем отличаются от употребления нескольких стаканов спиртного. Как и алкоголь, сыворотка правды делает нас сонными и менее озабоченными тем, что происходит вокруг. И как алкоголь, она не раскрывает правды; она просто ослабляет наши внутренние запреты, в результате чего мы с большей вероятностью можем сообщить кому-то как точную, так и неточную информацию (Dysken, Коо-ser, Haraszti & Davis, 1979; Piper, 1993; Stocks, 1998). Как следствие, сыворотка правды сильно увеличивает риск ошибочных воспоминаний и ложных признаний. Есть достоверные свидетельства того, что люди могут лгать под ее влиянием (Piper, 1993). Поэтому, если не принимать во внимание голливудские фильмы, можно сказать, что сыворотка правды не намного эффективнее в обнаружении вымысла, чем

тах ежегодно проводилось приблизительно 2 миллиона полиграфических тестов (Lykken, 1998).

Из-за увеличивающегося признания их ограниченной надежности полиграфические тесты редко применяются в судах. Федеральный закон 1988 года о защите сотрудников от проверок на детекторе лжи запрещает большинству работодателей использовать такие детекторы. Однако по странной иронии, правительство исключило себя из этого закона, позволив проводить тесты на детекторе лжи в юридических и военных учреждениях, а также в органах безопасности. Полиграфический тест не считают заслуживающим доверия, чтобы с его помощью нанимать клерков мини-маркетов, но при этом чиновники используют его для проверки сотрудников ФБР и ЦРУ.

Если бы был жив Уильям Моултон Марстон, он был бы разочарован, узнав, что ученым еще только предстоит создать психологический эквивалент волшебного лассо Чудо-Женщины. По крайней мере в обозримом будущем идеальный детектор лжи остается предметом научной фантастики и книжек комиксов.