Счастье определяется главным образом внешними обстоятельствами

Счастье определяется главным образом внешними обстоятельствами

Как заметила в своей книге «Миф о счастье» Дженнифер Майкл Хехт, практически у каждого поколения была своя порция безошибочных рецептов того, как достичь окончательного счастья. С точки зрения на-

чала XXI столетия некоторые из этих причуд могут казаться нам действительно странными.

Многие люди верят, что рог носорога, испанская мушка, перец чили, шоколад и устрицы могут возбудить желание и улучшить сексуальную жизнь.

На протяжении большой части истории люди без конца искали средства, которые приносят возбуждение. И ведь находили. Например, считалось, что рог носорога, испанская мушка, перец чили, шоколад, устрицы (а сейчас еще и зеленые конфетки М. & М.) могут возбудить желание и улучшить сексуальную жизнь (Eysenck, 1990). Однако, как показывают исследования, ни одно из этих предполагаемых усилителей либидо не дает никакого эффекта, кроме эффекта плацебо, то есть действует так же, как и сахарная пилюля (Nordenberg, 1996). В Америке конца XIX века было очень популярно такое явление, как «флетчерство» — согласно утверждению приверженцев этого повального диетического увлечения, прожевывание пищи ровно 32 раза (то есть одно жевание на каждый зуб) должно было принести лю-

дям счастье и здоровье (Hecht, 2007). Некоторые из сегодняшних причуд, касающихся достижения счастья, могут вполне показаться странными американцам XXII столетия. Как

будут воспринимать будущие поколения тех из нас, кто тратит тысячи своих с трудом заработанных долларов на ароматерапию, фэн-шуй (китайскую систему расположения объектов в нашем жилище так, чтобы достичь удовлетворения) или на кристаллы, улучшающие настроение? Об этом стоит задуматься.

Все эти причуды отражают основной принцип, центральный для большой части популярной психоло-

гии: наше счастье определяется главным образом нашими внешними обстоятельствами. Чтобы достичь счастья, продолжают рассказывать нам, мы должны найти правильную «формулу» для счастья, ту, которая существует прежде всего вне нас. Чаще всего эта формула состоит из большого количества денег, великолепного дома, отличной работы и большого количества радостных событий в нашей жизни. Действительно, еще британские философы XVIII века Джон Локк и Джереми Бентам утверждали, что счастье людей — это прямая зависимость от количества положительных событий жизни, которые они испытывают (Eysenck,

1990).

Сегодня нужно всего лишь зайти на сайт Amazon.com, чтобы увидеть целую сокровищницу книг с советами, которые инструктируют нас, как достичь счастья через богатство. Об этом, например, пишут Лаура Роули («Деньги и счастье: как жить доброй жизнью»), Эрик Тайсон («Подумайте о деньгах: ваш путь к богатству и счастью») и М. П. Данливи («Деньги могут купить счастье: как тратить, чтобы получить жизнь, которую вы хотите»). Как однажды иронично заметил американский общественный критик Эрик Хоф-фер: «Вы никогда не сможете получить достаточно того, что вам не нужно, чтобы стать счастливыми».

Однако более 200 лет назад «самая первая леди Америки» Марта Вашингтон выразила мнение, резко отличающееся от абсолютного большинства утвержде-

нии современной популярной культуры: «Большая часть нашего счастья или страдания зависит от наше-

го характера, а не от обстоятельств». Действительно, в последние десятилетия психологи начали задаваться вопросом: а не является ли азбучная истина о том, что наше счастье есть главным образом следствие того, что с нами происходит, на самом деле верной. Покойный психолог Альберт Эллис настаивал на том, что одна из самых распространенных (и пагубных) иррациональных идей — это идея о том, что наше счастье и несчастье происходят главным образом из наших внешних обстоятельств, а не из того, как мы их интерпретируем.

Эллис любил цитировать «Гамлета» Шекспира, который сказал, что «нет ничего хорошего или плохого, но мысли делают это таким». Психолог Майкл Эй-сенк даже описал миф о счастье как понятие о том, что «ваш уровень счастья зависит просто от количества и природы радостных событий, которые случаются с вами».

Однако многие из нас категорически не хотят согласиться с тем, что на наше счастье влияют в большей степени черты нашего характера и отношение к жизни, чем события нашей жизни. И мы особенно не хотим признавать то, что на счастье серьезно влияет наша генетика. В ходе одного опроса 233 студента средней школы и колледжа дали низкую оценку (2,58 из 7) вопросу, оценивающему воспринимаемую важность генов для счастья (Furnham 8с Cheng, 2000).

Так что же, выходит, Марта Вашингтон была права, говоря о том, что наше счастье «зависит от нашего характера, а не обстоятельств»? Давайте рассмот-

рим две провокационные находки. Первое. Эд Динер и Мартин Селигман опросили более 200 студентов, выясняя, насколько те счастливы, и сравнили 10% «очень счастливых» с 10% среднесчастливых и несчастливых. У очень счастливых студентов объективно позитивных событии в жизни типа успешной сдачи экзаменов или удачного знакомства было не больше, чем у двух других групп (Diener & Seligman, 2002). Второе. Лауреат Нобелевской премии психолог Дэниел Канеман и его коллеги отслеживали настроение и действия 909 работающих женщин, попросив их подробно записывать события каждого дня (Kahneman, Krueger, Schkade, Schwarz 8c Stone, 2004). Они обнаружили, что большинство серьезных обстоятельств жизни, включая доход семьи и различные особенности работы (например, наличие особых льгот), лишь минимально соотносилось с ежесекундным счастьем. Напротив, качество сна и предрасположенность к депрессии у этих женщин были хорошими предсказателями их счастья или несчастья.

«Большая часть нашего счастья или страдания зависит от нашего характера, а не от обстоятельств». Марта Вашингтон

Другое исследование подтвердило то, что Филип Брикман и Дональд Кэмпбелл назвали гедонической беговой дорожкой. Так же, как мы быстро подстраиваем скорость своей ходьбы или бега к скорости беговой дорожки (если мы этого не сделаем, то упадем лицом в пол), и наше настроение быстро подстраивается под большинство жизненных обстоятельств. Гипоте-

за о гедонистической беговой дорожке перекликается с исследованием, демонстрирующим, что оценка счастья намного больше похожа у пар однояйцо-

вых близнецов, которые генетически идентичны, чем у пар двуяйцовых близнецов, которые в среднем генетически идентичны только на 50% (Lykken & Те1-legen, 1996). Это открытие указывает на существенный генетический вклад в счастье и говорит о вероятности того, что каждый из нас рождается с

«заданной величиной» счастья — базовым уровнем,

определяемым генетикой, который либо повышается, либо понижается в ответ на краткосрочные события жизни, но к которому мы быстро возвращаемся, как только приспосабливаемся к этим событиям (Lykken, 2000).

Прямые доказательства существования гедонисти-

Каждый из нас рождается с «заданной величиной» счастья -базовым уровнем, определяемым генетикой.

ческой беговой дорожки дают исследования людей, которые прошли через чрезвычайно либо позитивные (1), либо негативные и даже трагические (2) события жизни. Можно было бы ожидать, что первая группа людей будет намного более счастливой, чем вторая. И это так и есть, но часто лишь в течение на удивление короткого промежутка времени (Gilbert,

2006). Например, даже при том, что счастье тех, кто выиграл в лотерею огромную сумму, мгновенно достигает заоблачных высот, все же примерно 2 месяца спустя оно возвращается на прежний уровень (Brickman, Coates 8с Janoff-Bulman, 1978). Большинство людей, страдающих параличом нижних конечностей, в значительной степени (хотя и не полностью) возвращаются к своему основному уровню счастья в течение нескольких месяцев после произошедших с ними несчастных случаев (Brickman et al., 1978; Серебро, 1982). И хотя мо-

лодые профессора, которым отказали в должности, естественно, обескуражены такими новостями, через несколько лет они примерно так же счастливы, как и молодые профессора, которые получили должность (Gilbert, Pinel, Wilson, Blumberg & Wheatley, 1998). Большинство из нас приспосабливается довольно быстро к нашим обстоятельствам жизни, как хорошим, так и плохим.

Исследование также подвергает сомнению широко распространенное убеждение в том, что деньги покупают нам счастье (Kahneman, Krueger, Schkade, Schwarz & Stone, 2006; Myers & Diener, 1996).

Иллюстрацией разительного несоответствия между деньгами и счастьем служит тот факт, что средняя удовлетворенность жизнью у 400 богатых американцев, упомянутых в журнале «Forbes», составляет 5,8 балла по 7-балльной шкале (Diener, Horowitz & Emmons, 1985). Однако среднее удовлетворение жизни аманитов Пенсильвании (аманиты — представители наиболее сурового течения протестанской конфессии менонитов; не пользуются электричеством, автомобилями и т.п.; носят черную одежду. — Прим, ред.) также составляет 5,8 балла (Diener 8с Seligman, 2004), несмотря на то, что их средняя ежегодная зарплата на несколько миллиардов долларов ниже. Действительно, у нас должно быть достаточно денег, чтобы чувствовать себя комфортно в жизни. Годовой доход ниже примерно 30 000 долларов умеренно связан со счастьем, вероятно, потому что трудно быть счастливым, когда нужно волноваться о том, что будешь есть или как будешь платить за квартиру в следующем месяце. Но при доходе выше 30 000 долларов соотноше-

ние между деньгами и счастьем, по существу, исчезает (Helliwell & Putnam, 2004; Myers, 2000). Однако этот факт не остановил бейсболистов высшей лиги, средняя ежегодная зарплата которых составляла 1,2 миллиона долларов (без учета доходов от рекламы), от забастовки в 1994 году с требованием более высокой зарплаты.

И все же Марта Вашингтон, возможно, не была до конца права. Определенные важные события жизни могут повлиять на наше долгосрочное счастье, хотя и не так сильно, как верит большинство из нас. Например, развод, смерть супруга или увольнение с работы, кажется, приводят к длительному и иногда постоянному уменьшению счастья (Diener, Lucas & Scollon, 2006). Однако и к разводу, и к смерти супруга многие люди со временем более или менее приспосабливаются (Clark, Diener, Georgellis & Lucas, 2008).

Поэтому, хотя наши жизненные обстоятельства, конечно, могут повлиять на наше счастье в ближай-

шеи перспективе, все же в долгосрочной перспективе на наше счастье, как ни странно, не влияет то, что происходит с нами. В общем, в большей степени, чем мы могли бы допустить, счастье является настолько же производной от того, что мы делаем со своей жизнью, насколько же и производной самой нашей жизни. Как заметил однажды психолог и эксперт по счастью Эд Динер: «Человек наслаждается удовольствиями, потому что он или она счастлив, а не наоборот» (Eysenck, 1990).