Концепция опережающего отражения

В XX в. на Западе возобладал бихевиоризм, который в антропогенетическом аспекте является концепцией формирования сознания и языка на векторе постепенного усложнения поведения животных. Последователям бихевиоризма казалось, что исток сознания вот-вот будет открыт на базе экспериментального изучения поведения высших и (или) социальных животных. Примерно то же было и в СССР, но с преобладающим уклоном в социальность.

Эндогенный фактор формирования психики вообще не учитывался советской психологией, равно как и бихевиористами, только экзогенный. Социальная психология превалировала над психологией индивида. В психологии индивида превалировало изучение личности, как «социального измерения индивида». В теле человека интересовались прежде всего механизмами «овнутренения» и реакциями на воздействия со стороны общества.

Советские ученые разрабатывали именно физиологический аспект, сконцентрировав интерес на функциональной специфике нейросистем, а не на анатомии мозга. Сложился уникальный «функциональный фундаментализм» советской психологии (назовем это так). Рефлекторным дугам уделялось больше внимания, чем изучению популяций нейронов. В качестве примеров можно привести концепцию «функциональных систем» П. Анохина; учение о «функциональных органах мозга» (само понятие, смелое и парадоксальное, потому что «орган» – это термин из области анатомии, введено А. Ухтомским; последовательно разрабатывалось школой А. Н. Леонтьева). Школа С. Рубинштейна, на мой взгляд, – это тоже «функциональный фундаментализм» со стороны психофизиологической составляющей, она интригует виртуозными интерпретациями принципов диалектики (особенно в работах К. Абульхановой-Славской).

Благодаря увлечению социальным фактором мы отстали в изучении анатомии мозга, там больше преуспел Запад, где сосредоточились на исследовании различных популяций нервных клеток: что за что отвечает и кто на что способен. Бихевиоризм к этому подталкивал, ученым было интересно мозговое обеспечение поведения. В СССР была идеология, что все идет от общества, – так зачем копаться в мозге? Что общество в человека вложит, то мозг и интериоризует. По сути дела, была только одна мощная школа: изучение афазий (А. Р. Лурия). Уже в перестроечные годы в Петербурге был создан Институт мозга человека, где появился первый в стране ПЭТ и началось изучение непосредственно популяций нейронов (Н. П. Бехтерева и ее сотрудники). Советская психология в лице превалирующих школ (Рубинштейн, Ананьев, А. Н. Леонтьев) больше походила на психофилософию, чем на позитивную науку.

Система психологических наук, вместо того чтобы базироваться на психофизиологии, как наметил Бехтерев, стала базироваться на психофилософии. Она тормозила повсюду, куда власть не пыталась ее привлечь для решения своих проблем, когда возникло неприятие людьми власти не только на экономическом, но и на психологическом уровне. Даже манипулировать общественным мнением не научились советские психологи, хотя, казалось бы, здесь-то они должны были преуспеть со своей социальной ориентацией.

В итоге, когда власть потекла, она обратилась не к психологам, а к чудотворцам типа Чумака и Кашпировского, которым было предоставлено эфирное время на ТВ в надежде, что они психологически успокоят массы.

Самая известная в СССР концепция, выводящая на начало сознания, – т. н. теория «опережающего отражения», – исходит из рефлексологического учения И. Павлова, которому принадлежит сам термин. Философской базой, как подчеркивал сам автор этой концепции П. К. Анохин, являлась ленинская теория отражения. Необходимо отметить, что на самом деле «ленинской теории отражения» не существует. Ленину принадлежит определение сознания как свойства высокоорганизованной материи отражать материальный мир, формируя сферу идеального. У самого Ленина была мощная идея, теории не было. «Ленинская теория отражения» существовала лишь в качестве обобщающего слогана, некоего теоретического «открытого круга», в объем которого включались в качестве развивающих элементов все сколько-нибудь значимые теоретические и практические открытия.

Суть концепции П. К. Анохина заключается в следующем. Он выделил два вида воздействий на живые организмы: 1) никогда не повторяющиеся и 2) повторяющиеся ряды воздействий, при этом фактор повторяемости является наиболее характерным. Отсюда следует такая реакция приспособления, как не пассивное, а активное отражение, основным моментом которого является опережение воздействия. В терминах классической рефлексологии это означало: реакция опережает внешний стимул.

Изучая нейромеханизмы рефлекторных реакций, П. К. Анохин уловил т. н. «следовую деятельность», заключающуюся в том, что часть нейронов продолжает свою реакцию некоторое время после прекращения действия, благодаря чему формируется некий континуум активности нейронов, который переходит в случае нового воздействия в состояние внутренней предпусковой интеграции.

Отсюда – прямой логический путь к формированию ключевого понятия «функциональная система», – некий циклический аппарат саморегуляции организма, представляющий собой центрально-периферическое образование. Системообразующим фактором каждой функциональной системы является результат ее деятельности. П. К. Анохин считал, что именно он, результат деятельности функциональных систем, является движущим фактором прогресса живых организмов (Анохин, 1962).

П. К. Анохин старался избегать уподоблений функциональной системы кольцевой структуре, стараясь наделить ее системной открытостью, но с этим у него ничего не получилось. Нет у функциональной системы способности породить нечто не последовательно рядоположенное, подобное себе самой, а нечто прямо противоположное, некий неадекватный рефлекс, который мог бы (если рефлекс вообще способен на это) стать истоком новой психики. Если допустить возможность, что в «опережающем отражении» содержится нечто, что в той или иной форме не содержится в отражаемой действительности, то данное решение представляло собой выход за рамки материализма, в идеализм. Отражение, опережающее сигнал, – это чистый идеализм, а в рамках идеализма в концепциях происхождения сознания вообще нет нужды. Там сознание изначально, в объяснении нуждается появление материи.