1.3. Физиогномика как наука, искусство

Так что же такое физиогномика — наука, искусство? В русском языке слово наука имеет множественный смысл, который обозначает все, чему учатся, включая даже «пауку страсти нежной» (Пушкин). При таком употреблении этого слова «физиогномика» тоже наука, так как; имеет специфическое знание, которое не только описывает, но и объясняет действительность (особенности поведения человека), и она, так же как и философия, имеет дело с пониманием окружающего мира.

Физиогномике свойственны многие признаки науки. Это область исследований, включающая практическую деятельность по получению нового знания о другом человеке. Одновременно — это сумма знаний о взаимосвязи физического и психического, материального и идеального, их взаимной обусловленности, которая выражается во внешних формах и особенностях поведения людей. Физиогномика описывает, объясняет и даже предсказывает поведенческую деятельность человека, тем более что это одна из древних областей знаний, интерес к которой не утрачен по сегодняшний день. Большая часть знаний строится на разуме, логике, смысловых выкладках и базируется на теоретическом мышлении.

Физиогномика не может с математической точностью описать характер и судьбу человека, потому что на их проявление влияет множество факторов (состояние, ситуация, условия, окружение, накопленный опыт и др.), хотя такие попытки уже предпринимались и повторяются. На это не способна ни одна наука без доли погрешности. Главной причиной, почему физиогномика не считается наукой, является то, что она не имеет своего инструментария исследований, и значительная доля успеха в считывании информации определяется уровнем восприятия, знаниями и умением читающего истолковывать множество переменных лица и личности. Эти способности сильно различаются у разных людей и физиогномистов, так же как истолкование снов различается у разных психиатров.

Другой существенный фактор, влияющий на качество чтения лица, — степень самопознания и самосовершенствования читающего и читаемого. Тот, кто слабо знает свой внутренний мир и не занимается самосовершенствованием, как правило, «заложник» врожденных и приобретенных качеств, поэтому легче читаются и прогнозируются в поведении. Об этом убедительно свидетельствует легенда о Моисее.

Легенда «Портрет Моисея»

Весь мир был потрясен и покорен чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на устах. Известие о великом чуде дошло и до великого и мудрого царя Аравии. Царь призвал к себе своего лучшего живописца и приказал ему отправиться к Моисею, написать его портрет и привезти этот портрет ему. Когда живописец вернулся, царь собрал своих мудрецов, умудренных в науке физиогномике и попросил их определить по портрету характер Моисея, его особенности, склонности, привычки и источники его таинственной силы.

«О, великий государь, — отвечали мудрецы, — это портрет человека жестокого, надменного, алчного, одержимого желанием власти и всеми существующими в мире пороками».

Их слова вызвали у царя негодование.

«Как это возможно? — воскликнул он. — Как возможно, чтобы человек, чьи замечательные деяния гремят по всему миру, оказался таким!»

Между живописцем и мудрецами начался спор. Живописец уверял, что портрет Моисея написан им совершенно точно, а мудрецы настаивали на том, что характер Моисея ими определен абсолютно безошибочно. Мудрый царь Аравии решил тогда проверить, какая из спорящих сторон права, и сам отправился в лагерь израильтян,

С первого взгляда царь убедился, что лицо Моисея было изображено живописцем в точности. Войдя в шатер человека Божия, царь преклонил колена, поклонился до земли и рассказал Моисею о споре между художником и мудрецами.

«Сначала, пока я не видел твоего лица, — говорил царь, — я думал, что художник плохо изобразил тебя, так как мои мудрецы — люди опытные в науке физиогномике. Теперь я убежден, что они — совершенно недостойные люди, их мудрость тщетна и пуста»,

«Это не так, — ответил Моисей. — И художник, и физиогномисты — весьма искусные люди; обе стороны правы. Да будет тебе известно, что все пороки, о которых говорили тебе мудрецы, действительно были даны мне природой, пожалуй, даже в большей степени, чем они усмотрели на портрете. Но я работал со своими пороками, напряженными усилиями воли постепенно преодолевая и исправляя их в себе, пока все противоположное им не стало моей второй натурой. И в этом заключается моя величайшая гордость».

Из легенды следует, что на восприятие внешнего облика и на его основе оценки внутреннего мира влияют различные факторы: особенности мировоззрения человека, уровень духовного развития, индивидуальные возможности (мышления, воображения и т. п.), жизненный опыт, степень настройки на человека и другие. Именно большое количество субъективных факторов, влияющих на получение информации о человеке, заставляют сравнивать физиогномику с искусством.

Можно согласиться с тем, что физиогномика отчасти искусство, так как оперирует художественными образами и делает акцент на психическом (духовном) мире человека, его восприятии и понимании. Подобно шедеврам искусства, отдельные труды физиогномистов не стареют, и в каждую эпоху в них обнаруживается неоценимое, а знание приобретает новый смысл. Физиогномике, свойственно художественно-образное освоение внутреннего мира человека, чувственное выражение сверхчувственных ощущений. Качество знаний связано с высокой степенью умений и мастерства в познании и понимании людей. Пытаясь понять и оценить человека, распознать его еще не проявившиеся психологические свойства, мы первостепенное внимание уделяем его лицу. При этом наше сознание опирается не столько на черты лица, сколько на выразительные движения — мимику. И это вполне оправданно: по выразительным признакам, возникшим в результате движений мускулатуры лица, мы с достаточно большой уверенностью можем делать те или иные психологические выводы, и это связано с нашим чувствознанием.

Немногие мимические движения мы осуществляем сознательно, чаще это происходит самопроизвольно. Стремясь выразить или подчеркнуть то или иное настроение, улыбаемся в знак доброго отношения, хмурим брови, чтобы продемонстрировать недовольство, и т, п. Однако во всех подобных случаях лицевые мышцы осуществляют те самые движения, которые и без сознательного контроля выступают естественной реакцией на то или иное событие. Эта закономерность была установлена в ходе опытов над слепыми людьми, которые, понятно, не могли усвоить общепринятые мимические движения посредством подражания. Тем не менее их мимика, соответствующая определенным эмоциональным состояниям, совпадала с мимикой зрячих и даже была более энергичной и выразительной — вероятно, вследствие отсутствия навыков осознанного контроля за ней.

Таким образом, естественно, что представители всех народов и культур выражают радость и удивление, горе и гнев, заинтересованность и страх сходными выражениями лица. На это обратили внимание мореплаватели — первооткрыватели далеких земель. Во всех краях аборигены, незнакомые с мимикой белых, встречали пришельцев либо улыбками, либо агрессивными гримасами — в зависимости от своего отношения, и это отношение было с первого взгляда понятно без всяких слов.

Конечно, существуют определенные культурные различия в мимических выражениях. Например, китайцы, впервые сталкивавшиеся с американскими туристами, удивлялись, отчего их гости постоянно сердятся. Дело в том, что в Китае поднятые брови — знак гнева, тогда как американцы в свойственной им манере нередко поднимали брови от удивления при созерцании местных достопримечательностей. Западные визитеры, со своей стороны, порой воспринимают людей Востока как лицемерных и двуличных, поскольку с их лиц почти никогда не сходит улыбка, даже если общение не подразумевает ничего приятного.

Нечто подобное мы можем наблюдать и сегодня, когда американский культ улыбки никак не приживется в наших краях. Американцы приучили себя, что улыбка — естественное выражение лица. Отсутствие улыбки у американца означает, что ему совсем плохо. Русские в своих проявлениях более искренни, сильнее увязывают мимику с подлинным переживанием и не склонны улыбаться направо и налево. Оттого, попадая в чужие края, русский турист подчас воспринимает профессиональную улыбку официанта или портье как знак личного расположения и чуть ли не бросается брататься, производя на иностранцев впечатление импульсивности и непосредственности.

Во многих психологических справочниках приводятся подробные описания выражений лиц, соответствующих тому или иному эмоциональному состоянию. Ценность таких описаний, однако, невелика, поскольку и без них все мы умеем интуитивно отличать довольное лицо от сердитого, озабоченное от испуганного и т. п. Поэтому, опуская эти очевидные закономерности, остановимся на таком существенном аспекте, как подвижность мимических проявлений. По мнению немецкого психолога Хорста Рюкле, сильно подвижная мимика свидетельствует о легкой возбудимости от внешних раздражителей. По очень сильной мимической игре мы можем судить о быстро сменяющих друг друга внутренних переживаниях, многогранном и активном восприятии происходящего. Подвижная мимика характерна для импульсивного поведения. Малоподвижная мимика в принципе указывает на постоянство душевных процессов. Она свидетельствует о редко изменяющемся, устойчивом настроении. Такая мимика ассоциируется со спокойствием, рассудительностью, надежностью и уравновешенностью.

Впрочем, учитывая все эти параметры, не будем забывать, что каждый человек на протяжении всей жизни учится владеть своим лицом, произвольно регулировать его выражение. Некоторые преуспевают в этом настолько, что легко могут ввести в заблуждение чересчур доверчивого наблюдателя. Поэтому многие считают, что физиогномика не утратила своего значения и сегодня, она — сродни искусству.

Следовательно, физиогномика — и наука, и искусство, а высота и качество знаний и интерпретации определяется мастерством, степенью развития интерпретатора.

1.3.1. Физиогномика как область междисциплинарных исследований

Лицо человека в наибольшей степени характеризует его внешность, поскольку является постоянно открытым для восприятия и наиболее выразительным. В силу ряда биологических, исторических и социальных причин лицо каждого человека отличается собственной выразительностью и индивидуальностью. Из живущих на Земле людей не встретить и двух с абсолютно одинаковыми лицами.

Физиогномика — область междисциплинарных исследований, направленных на изучение проблемы взаимосвязи психики и особенностей лица. Сегодня информацию о лице широко изучают и используют биологи, врачи, психологи, художники, криминалисты, спецслужбы, педагоги, работодатели и др.

Знания многих наук используются в физиогномике. Так, анатомы и антропологи изучают строение лица, формы, пропорции, контуры, композицию, соразмерности, определяют половые, возрастные, конституционные отличия в строении лица человека. Они пытаются связать полученную информацию с особенностями жизнедеятельности и условиями проживания.

Основной задачей антропологов служит расшифровка этнических особенностей в строении лица и его выразительности, разработка методов восстановления лица человека по черепу. Изучение эволюционных изменений лица человека в историческом плане и онтогенезе позволяет установить историю развития его форм и выразительности, связать с особенностями жизнедеятельности, условиями проживания и существовавшей культурой.

Интересную информацию представляет нам генетика. Она позволяет отследить наследственную преемственность строения и выразительность лица, сформировавшихся в процессе индивидуального развития, и степень влияния врожденных признаков. Однако максимальное сходство с родителями отмечается в 35 % случаев.

С развитием физиологии стало возможным увязать физический и психический мир человека. Многочисленные физиологические исследования позволяют определить механизмы и условия влияния на рост и развитие лица, чем обусловливается его подвижность, каким образом регулируется выразительность, а также — какое влияние оказывают различные факторы и состояние систем организма на особенности состояния лица.

Наиболее активно знания физиогномики использовались в медицине. Этому способствовали длительные наблюдения врачевателей и целителей. Исследования в клиническом направлении многосторонни, поскольку лицо служит объектом клинического вмешательства при заболеваниях кожи, глаз, носа, зубов. На лице отражается состояние всего организма, а конкретные органы связаны с определенными участками лица, по которым и считываются функциональные нарушения.

Судебно-медицинское направление анализирует лицо как объект криминалистики. Это способствует объяснению отдельных особенностей поведения человека, принятию объективных решений и доказательством виновности или невиновности.

Целью исследований в области психологии является определение зависимости выражения лица от эмоциональных, интеллектуальных, личностных особенностей и жизненных нагрузок. Поскольку разные психологические школы по-разному объясняют как природу, так и развитие психических явлений, то вопросы соотношения психических и материальных явлений на сегодняшний день до сих пор не разрешены. Физиогномика базируется на позиции материалистической психологии (психика лишь одна из форм материи) и принципе психофизического параллелизма, рассматривающего психические и физиологические явления как протекающие параллельно, синхронно и как стороны одного и того же процесса (монистический параллелизм).

В классической психологии внешний облик человека рассматривался как внешняя форма существования и проявления внутреннего, субъективного мира человека (Б.Г. Ананьев, Л.C. Выготский, С.Л. Рубинштейн). Изучение в российской науке активно начато лишь в 60-70-х годах XX века А.А. Бодалевым, В.Н. Панферовым и др. Ими представлены обоснованные взгляды на восприятие и понимание человека человеком, формирование представления и образа в процессе восприятия и интерпретации лица, внешности и поведения.

В конце 80-х годов эти идеи получили свое воплощение в области знаний психологии невербального поведения (В.А. Лабунская). Разработка этого направления ускорила появление многих научных публикаций (А.Г. Асмолов, Е.И. Фейгенберг, А.К Болотова, Е.С. Вельховер, Б.В. Вершинин, В.А. Лабунская, Г.В. Щекин и др.), а так же переводов зарубежных авторов (М. Куши, К. Теппервайн, М. Тимоти, Р. Уайтсайд и др.).

Прагматическая причина роста интереса к проблеме коммуникации в последние годы заставила вновь обратить внимание исследователей практической психологии к разработке физиогномики, назвав это направление «визуальной психодиагностикой». Как отмечает В.А. Лабунская: «Психологи-практики столкнулись с фундаментальной ошибкой общения: недооценкой невербального поведения как в плане коммуникации, так и в плане создания образа о себе и партнере» (1990, с. 5). Повышение общественного и научного интереса к психологическому изучению «внешность — личность — образ» связано с развитием психологии рекламы и имиджеологии (В. М. Шепель). Теоретическая и практическая значимость исследований рассматриваемого направления определяется обобщением выдвинутых идей в разных подходах и уточнении ведущих положений, а также снятия противоречия между неразработанностью теории и повседневной практикой использования этих знаний многими людьми.

В связи с этим практически не затихают исследования по физиогномике и сегодня. Е. С. Вельховер и Б. В. Вершинин (2002) обобщили многочисленные исследования в этом направлении и показали возможность использования знаний по физиогномике в практической деятельности психологов и медиков. В последние годы в отечественной литературе появились интересные работы Е. С. Филатовой и Б. Хигира. Отличительной особенностью этих работ является следующее. Если раньше исследовались отдельные признаки лица и черты личности, с ними связанные, то в последние годы работы описывают эти признаки, увязывая с конкретной типологией характера. Пока предлагаются несколько подходов. Один касается направления, называемого «соционика», который представлен работой Е. С. Филатовой «Соционика в портретах» (1996). Другой базируется на исследованиях Б. Хигира, связывающего личностные особенности, имя человека и черты лица (2001). Учитывая, что в психологии выделяются несколько десятков типологий, следует надеяться на появление и других работ в этой области.

Современную физиогномику вряд ли следует полностью относить к искусству и чувству озарения. Анатомотопографические, рефлексологические и клинико-физиологические исследования ряда ученых выделили область лица из сферы эмпирики и созерцания в сферу аналитико-синтетических расчетов и обобщений (Э. Мулдашев, 2002), что, несомненно, способствует формированию научной физиогномики и ее двух главных разделов — фациокраниальной психологии и медицины (Е. С. Вельховер, 2002). В 2004 году появилась информация о том, что Автандилом Николаевичем Ануашвили (д. т. н, зав. лабораторией института проблем управления им. В. А. Трапезникова РАН) разработан компьютерный вариант получения «духовного» и «жизненного» портретов человека, раскрывающих внутренний мир человека и дающий рекомендации о творческих возможностях, профпригодности, возможных проблемах со здоровьем. Создана целая серия компьютерных программ по физиогномике. Существует сайт в Интернете.

Представленные факты свидетельствуют о незатухающем интересе к этому направлению, а отдельные исследования способствуют научному ее обоснованию.

1.3.2. Психофизиологическое обоснование физиогномики

До сих пор не найдено решения психофизической проблемы (о связи между психическими и физическими явлениями), которое бы получило всеобщее признание. Среди разных направлений поиска одним из наиболее перспективных является информационный подход. Суть его заключается в том, что психические процессы рассматриваются как обеспечивающие получение, хранение и преобразование информации, а физический и физиологический (нейродинамический) — как материальные носители этой информации, т. е сигналы, в которых она закодирована (Дубровский, 1980).

Остановимся на классическом объяснении реализации л психической деятельности. Отражение действительности осуществляется на основе психической деятельности мозга. Оно не является абсолютной копией отраженной реальности, так как подвергается специфической обработке в мозге человека, в процессе которой формируется «субъективный образ объективного мира», определяемый состоянием и личностными особенностями индивида.

Психическое отражение как функция психики весьма зависима от состояния деятельности мозга и качества его продуктивности (уровень функционирования психических процессов) и способности создавать продукт и оперировать им (образ, взаимосвязи и т. п.).

Внешний мир можно воспринимать двояко: репродуктивно (фотографирование куска реальности) и созидательно (активное постижение реальности и создание необходимого образа). Обе формы реализуются каждым человеком в зависимости от мотивации и отношения к происходящему, позволяя постигать ее сущность и закономерности. Критерием истинности психического отражения является практика.

От чего зависит отражение? Прежде всего от качества функционирования психических процессов. Структуру приема и обработки информации можно коротко представить следующей схемой. Раздражитель (скажем, зрительный) воздействует на органы чувств (глаза), возникающие нервные импульсы поступают в головной мозг и превращаются в отдельные ощущения, собирающиеся в единый образ восприятия, который сопоставляется с эталоном, хранящимся в памяти, и при их сравнении происходит осмысление, понимание видимого, а внутреннее состояние и мотивированность дополняют понимаемый объект или образ.

От качества функционирования каждого процесса за-, висит объективность возникающей в мозге реальности. Коротко представим их. Качество ощущений зависит от порогов чувствительности органов чувств (глаза, уши, кожа, внутренние органы). Различают нижний порог (минимальная величина раздражителя, вызывающая ощущения), и верхний (максимальная величина раздражителя, адекватно воспринимаемая), диапазон чувствительности (разница между указанными порогами), интенсивность раздражителя и время воздействия, которые определяют качество ощущений и зависимы от состояния работы мозга (утомление, работоспособность, настрой).

Поскольку физиогномика во многом определяется качеством считывания информации, подробнее остановимся на процессе, его определяющем. Восприятие (перцепция) — это психический процесс целостного отражения действительности при непосредственном воздействии на органы чувств (далее по Л. Д. Столяренко, 1999). Выделяются четыре операции или четыре уровня перцептивного действия: обнаружение, различение, идентификация и опознание. Первые два относятся к перцептивным, последние — к опознавательным действиям.

Обнаружение — исходная фаза развития любого сенсорного процесса. На этой стадии субъект может ответить лишь на простой вопрос, есть ли стимул. Следующая операция восприятия — различение, или собственно восприятие. Конечный результат ее — формирование перцептивного образа-эталона. При этом развитие перцептивного действия идет по линии выделения специфического сенсорного содержания в соответствии с особенностями предъявляемого материала и стоящей перед субъектом задачи.

Когда перцептивный образ сформирован, возможно осуществление опознавательного действия. Для опознания образа обязательны — сличение и идентификация. Идентификация есть отождествление непосредственно воспринимаемого объекта с образом, хранящимся в памяти, или отождествление двух одновременно воспринимаемых объектов. Опознание включает также категоризацию (отнесение объекта к определенному классу объектов, воспринимавшихся ранее) и извлечение соответствующего эталона из памяти. Таким образом, восприятие представляет собой систему перцептивных действий, овладение ими требует специального обучения и практики.

Восприятие — результат деятельности системы анализаторов. Восприятие предполагает выделение из комплекса воздействующих признаков основных и наиболее существенных с одновременным отвлечением от несущественных. Оно требует объединения существенных основных признаков и сопоставления воспринятого с прошлым опытом. Всякое восприятие включает активный двигательный компонент (ощупывание предметов рукой, движение глаз при рассматривании и т. п.) и сложную аналитико-синтетическую деятельность мозга по синтезу целостного образа.

Закономерность субъективности восприятия — одну и ту же информацию люди воспринимают по-разному, субъективно, в зависимости от своих интересов, потребностей, способностей и т. п. Зависимость восприятия от содержания психической жизни человека, от особенностей его личности носит название апперцепции. Влияние прошлого опыта личности на процесс восприятия проявляется з опытах с искажающими очками: в первые дни опыта, когда испытуемые видели все окружающие пред: меты перевернутыми, исключение составляли те предметы, перевернутое изображение которых, как знали люди, физически. невозможно. Так, незажженная свеча воспринималась перевернутой, но как только ее зажигали, она виделась нормально ориентированной по вертикали, т. е. пламя было направлено вверх.

Швейцарским психологом Роршахом было установлено, что даже бессмысленные чернильные пятна всегда воспринимаются как что-то осмысленное (собака, облако, озеро), и только некоторые психические больные склонны воспринимать случайные чернильные пятна как таковые, т. е. восприятие протекает как динамический процесс поиска ответа на вопрос: «Что это такое?».

Центральной категорией психологии познавательных процессов является категория образа. Образ выступает исходным пунктом и одновременно результатом любого познавательного акта. В широком смысле под образом понимается всякая (в том числе и абстрактно-логическая) субъективная форма отражения реальности. В более узком смысле «образ» используется для обозначения чувственных форм отражения, т. е. таких, которые имеют сенсорную (образы ощущения, восприятия, последовательные образы и др.) или квазисенсорную природу (образы памяти, воображение, галлюцинации, сновидения и др.).

При описании процесса построения образа воспринимаемого объекта различают стимульную и деятельностную парадигму (С. Д. Смирнов).

Стимульная парадигма рассматривает процесс построения образа как реактивный (рефлекторный) процесс, в котором можно выделить три этапа.

1. Получение и селекция чувственных ощущений раз личной модальности от воздействующих на организм раздражителей.

2. Складывание из полученных таким образом ощущений целостного образа предмета в результате присоединения к этим ощущениям образов памяти о прошлых воздействиях данного предмета на органы чувств той же модальности, что и актуальное воздействие.

3. S. Применение к полученному таким образом чувственному образу различных приемов смысловой обработки (обобщение, категоризация, абстрагирование и т. п.). Так складывается схема С1 (стимул) — О1 (система обработки чувственных данных) — Р1 (реакция, ответное действие), С2 — О2 — Р2 и т. д., пока не получен уточненный образ Оо.

Таким образом, подчеркивается, что воздействующие раздражители являются главным фактором в возникновении психических образов. Но данная схема не объясняет, как происходит отбор тех или иных чувственных впечатлений для дальнейшей «переработки», ведь в любой момент мы испытываем огромное количество воздействий, но не все воздействия «перерабатываем». Стимульная парадигма не может объяснить следующие психологические особенности: неопределенность ожидания человека относительно характера предъявляемого объекта в условиях кратковременной его демонстрации сильнее нарушает процесс опознания, чем нечеткость изображения в физическом плане (контраст, яркость, фокусировка), а с другой стороны, человек часто видит реально отсутствующие части объекта, если они должны иметь место в соответствии с принципом правдоподобия.

Стимульной парадигме, противостоит деятельностная парадигма, согласно которой любой психический образ, кроме ощущения, имеет подлинно активную, а не реактивную природу, т. е. он не является ответом на внешнее воздействие. Стимуляция органов чувств служит не толчком к началу построения образа, а лишь средством для проверки, подтверждения и, если необходимо, коррекции перцептивных гипотез, которые строятся субъектом непрерывно в качестве средства отслеживание информации из окружающего мира. Пока гипотезы (пусть даже ошибочной) нет, процесс построения образа даже не может начаться. Именно познавательное движение субъекта навстречу миру в форме выдвижения и проверки гипотез, сформулированных «на языке» чувственных впечатлений, является начальным звеном процесса построения образа.

Отражение здесь строится по принципу встречного уподобления с постоянным сравнением ожидаемого и реально имеющего место на чувственном входе, так что образ, который мы видим, есть не что иное, как наша собственная перцептивная гипотеза, апробированная сенсорными данными. Если механизм проверки построенной гипотезы по каким-либо причинам нарушается (это может иметь место ври разных заболеваниях, в состоянии крайней усталости, при приеме наркотиков, в условиях перцептивной изоляции и др.), то мы можем «увидеть» собственную гипотезу, которой ничто не отвечает во внешнем мире. Такие образы называются галлюцинациями.

Другой класс неадекватных образов составляют иллюзии. Они возможны потому, что тщательность проверки гипотезы зависит от степени ее правдоподобия. Если какое-то событие имеет очень высокую вероятность, то мы проверяем соответствующую ему гипотезу очень бегло, по небольшому числу признаков, и можем принять ожидаемое за реально существующее, особенно если у нас мало времени для проверки.

Откуда берутся гипотезы, на основе чего они строятся, как корректируются или перестраиваются, и чем обеспечивается в делом высокое соответствие того, что прогнозируется, и того, что реально имеет место? Ответить на эти вопросы можно с помощью понятия образа мира.

В качестве интегрального конструкта познавательной сферы личности выступает целостный образ мира — «многоуровневая система представлений человека о мире, о других людях, о себе и своей деятельности».

Результатом, любого познавательного процесса выступает не некоторый новый единичный образ, а модифицированный образ мира, обогащенный новыми элементами (С. Д. Смирнов). Иначе говоря, любой образ не представляет из себя самостоятельной сущности и может быть только элементом образа мира. Отсюда следует, что главный вклад в построение образа конкретной ситуации вносит именно образ мира в целом, а не набор стимульных воздействий.

Если образ окружающего мира представляет собой, по сути, совокупность наших гипотез, то из этого можно сделать вывод, что по самой своей природе он носит прогностический характер, т. е. отражает не столько состояние дел в данный момент, сколько прогноз на близкое (для поверхностного уровня) или более далекое (для глубинных уровней) будущее.

Согласно деятельностной парадигме, познавательное действие возникает в ответ на рассогласование прогнозируемых событий на «сенсорном входе» с тем, что реально имеет место, или в ответ на совершение самим субъектом действия, которое должно привести к прогнозируемому изменению чувственных впечатлений. В первом случае познавательное действие будет строиться по схеме (С. Д. Смирнов): О1 — С1 — Р1 — О2 — С2 — Р2 и т. д., где 01 — исходный образ, С1 — стимул, не вписавшийся в исходный образ и требующий для своей ассимиляции изменения образа, Р1 — действие, вызванное рассогласованием ожидаемого и реально имеющего место сенсорного события, 02 — модифицированный образ мира и т. д. Во втором случае процесс построения и уточнения образа начинается с собственного действия субъекта: О1 — Д1 (действие) — С1 — О2 — Д2 — С2 и т. д., где О1 — исходный образ, Д1 — активное действие субъекта, С1 — возникающее в результате действия изменение стимуляции, О2 — уточненный образ и т. д.

Окружающая нас энергия воздействует на наши органы чувств, и как только энергия раздражителей становится достаточной для того, чтобы возбудить один из рецепторов, она превращается в закодированное сообщение, которое будет передано в мозг. Этот предел чувствительности каждого рецептора, за которым уже не может наступить возбуждение, называется физиологическим порогом.

На более высоком уровне сигнал, чтобы быть воспринятым, дол жён затем превысить другой порог — порог восприятия. Это порог сознательного опознания. Он контролируется ретикулярной формацией мозга (подструктура мозга, которая отвечает за активизацию деятельности мозга и его коры). Эксперименты Грегори показали, что одного фотона может быть достаточно, чтобы возбудить рецептор в сетчатке глаза, но потребовалось 8 таких порций энергии для того, чтобы наш мозг воспринял светящуюся точку, чтобы человек осознал, что видит светящуюся точку. Физиологический порог определен генетически и может изменяться только в зависимости от возраста или других физиологических факторов, а порог восприятия изменчив, он зависит от уровня бодрствования мозга, от внимания мозга к сигналу, который преодолел физиологический порог.

Итак, между этими двумя порогами существует зона чувствительности, в которой возбуждение рецепторов влечет за собой передачу сообщения, но оно не доходит до сознания. Эти сигналы поступают в мозг и перерабатываются низшими центрами мозга (подсознательное, под пороговое восприятие), не доходя до коры мозга и не осознаваясь человеком, но эта информация, накапливаясь, способна влиять на поведение человека. Такой же эффект подсознательного восприятия возможен, если время воздействия или интервал между сигналами был менее 0,1 сек и сигналы не успели обработаться на уровне сознания. Поскольку эти вопросы важны для понимания рассматриваемых вопросов, остановимся на них подробнее.

В зависимости от целенаправленного характера деятельности личности, восприятие разделяют на преднамеренное (произвольное) и непреднамеренное (непроизвольное).

Непреднамеренное (непроизвольное) восприятие вызывается как особенностями предметов окружения (их яркостью, расположением, необычностью), так и соответствием их интересам личности. В непреднамеренном восприятии нет заранее поставленной цели деятельности. Отсутствует в нем и волевая активность.

В преднамеренном восприятии человек ставит цель деятельности, прилагая определенные волевые усилия для лучшей реализации возникшего намерения, произвольно выбирает объекты восприятия.

В процессе познания человеком окружающей действительности восприятие может переходить в наблюдение. Наблюдение является наиболее развитой формой преднамеренного восприятия. Под наблюдением понимается целенаправленное, планомерно осуществляемое восприятие объектов, в познании которых заинтересована личность. Наблюдение характеризуется большой активностью личности. Человек воспринимает не все из того, что бросилось в глаза, а вычленяет наиболее важное или интересующее его. Дифференцируя предметы восприятия, наблюдатель организует восприятие таким образом, чтобы предметы восприятия не ускользнули из поля его деятельности.

Систематический характер целенаправленного восприятия дает возможность проследить явление в развитии, отметить его качественные, количественные, периодические изменения. Благодаря включению активного мышления в ход наблюдения, главное отделяется от второстепенного, важное — от случайного. Мышление помогает четко дифференцировать предметы восприятия. Благодаря наблюдению обеспечивается связь восприятия с мышлением и речью. В наблюдении восприятие, мышление и речь объединяются в единый процесс умственной деятельности.

В акте наблюдения обнаруживается чрезвычайная устойчивость произвольного внимания человека. Благодаря этому наблюдатель в течение длительного времени может производить наблюдение, а при необходимости неоднократно повторять его. Если человек систематически упражняется в наблюдении, совершенствует культуру наблюдения, то у него развивается такое свойство личности, как наблюдательность.

Наблюдательность заключается в умении подмечать характерные, но малозаметные особенности предметов и явлений. Она приобретается в процессе систематических занятий любимым делом и поэтому связана с развитием профессиональных интересов личности.

Взаимосвязь наблюдениям наблюдательности отражает взаимосвязь между психическими процессами и свойствами личности. Наблюдательность, ставшая свойством личности, перестраивает и структуру, и содержание всех психических процессов.

Возможны нарушения мотивационных компонентов восприятия: когда внутренние конфликты между потребностями человека, «психологическая защита» могут искажать восприятие. Исследования показали зависимость восприятия от того, какие мотивы побуждают деятельность и поведение человека.

Память помогает накоплению нашего социального опыта и ориентации в происходящем. Насколько богат и разнообразен этот опыт, и какой вид памяти преобладает (двигательный, образный, словесно-логический, эмоциональный), — настолько качественна познавательная и считывающая деятельность. Качество сравнительной и распознавательной деятельности зависит от состояния человека (утомлен или полон сил).

Благодаря мышлению осуществляется обработка считываемой информации. Характерные формы, степень (интеллект), стиль (идеалистический, прагматический, аналитический) и ведущий вид (наглядно-действенный, словесно-логический, интуитивный и т. д.) мышления определяют степень осознания и понимания сути происходящего, а следовательно, и поведенческие и чувственные реакции личности. Последние во многом определяются направленностью личности (потребности, ценности, мотивы и т. п.), окружающими условиями и обстоятельствами, степенью саморегуляции и уровнем сознания, особенностями темперамента и характера и т. п.

Большую роль в появлении физиогномики сыграли образное и интуитивное виды мышления. Образное мышление, базируясь на восприятии, оперирует представлениями и наглядными образами, которые свойственны физиогномике. Но большая часть знаний получена на стыке рационального и чувственного познания благодаря интуитивному мышлению. При этом чаще использовались концептуальная интуиция (переход от образа к понятию) и эйдическая интуиция (от понятия к образу (эйдосу). Наибольшее искажение происходит при описании понятий и закреплении информации на определенном языке. Попробуйте опросить нескольких человек, какое впечатление вызывает у них нос с горбинкой, и вы увидите особенности восприятия, мышления, языка и способность описывать увиденное.

Именно сложность всей психической деятельности сказывается в процессе чтения лица и накладывает отпечаток на результаты интерпретации и объективность получаемой информации.

1.3.3. Визуальная психосемиотика как методологическая основа физиогномики: теоретические источники, основные положения (по материалам Е. Петровой, 2001)

Физический облик человека является его визитной карточкой в реальном мире. Большинство людей строят первое впечатление о. человеке на основе его внешнего облика, который является источником информации.

Актуальность исследований в этом направлении обусловлена низкой разработанностью проблемы «чтения человека» в отечественной науке, а также степенью значимости визуальной информации и понимания человека в повседневной жизни людей, хотя такие исследования проводились (А.А. Бодалев и др.).

Исторически эти вопросы взаимосвязаны с логическими и гуманитарными науками, и исследования в этом направлении носят междисциплинарный характер. Достаточно подчеркнуть, что и эти аспекты становились предметом анализа в философии, антропологии, психологии, медицине, криминалистике, искусствоведении и т. п.

Идея знаковости внешних проявлений человека берет начало в античном мире (Сократ, Аристотель, Платон и др.). Реализация понимания этих знаков принадлежит древним областям знаний (физиогномика, френология и хиромантия), которые ученые называют парапсихологическими (Е. Петрова, 2001, с. 5).

Исследования визуальной экспрессии и импрессии человека имеют свою историю в отечественной, науке. Еще С. Волконский в 1913 г. писал: «Семиотика… имеет своим предметом изучение тех внешних процессов, которыми выражается внутреннее состояние человека… Семиотика говорит нам: такому-то знаку соответствует такая-то страсть (у него брови сдвинуты, значит, он страдает). Эстетика говорит нам: такой-то страсти соответствует такой-то знак — он страдает, значит надо сдвинуть брови (Е. Петрова, 2001, с. 68).

Психосемиотика внешнего облика изучает все визуальные знаковые системы, несущие информацию в процессе общения. В широком смысле она касается габитуса (физический облик, анатомические особенности лица и других частей тела, конституция), костюма (социальное оформление внешности: одежда, обувь, украшения) и кинесики (любые значащие движения: мимика, поза, жесты, походка и т. д.). В центре внимания психосемиотики лежит представление о том, что знаки не только индикаторы внутреннего (психического) содержания, но и способы его развития и формирования (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. В. Викулов, В. А. Лабунская).

В процессе общения визуальная психодиагностика играет одну из главнейших ролей, ибо исходя из результатов ее интерпретации и строятся взаимоотношения людей. Она участвует в организации совместной деятельности, во взаимопонимании людей, формировании и развитии межличностных отношений (Б. Т. Ананьев, Т. М. Андреева, А. А. Бодалёв, Г. А. Ковалёв, А. А. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, А. В. Петровский и др.).

В основе визуальной психодиагностики лежит представление о взаимосвязи знаков и знаковых систем с внутренним миром личности. Знаки являются инструментами общения, без которых этот процесс просто невозможен. Проблемой знаков занимается семиотика (от греческого — знак, признак) — научная область знаний, исследующая свойства знаков и знаковых систем в человеческом обществе, природе или самом человеке (БСЭ. с. 1193).

В медицине — учение о признаках болезни (симптомах) и характерных их сочетаниях (синдромах), (там же).

Внешний облик человека выступает как система знаков, а значит, средство передачи информации без использования языкового описания — невербальное общение. Термины «невербальное общение», «невербальный язык» используются рядом авторов (И. Н. Горелов, А. Штанг ль и др.) и объединяют широкий круг предметов и явлений (от жестов мимики до предметов быта, одежды). По сути, термины обозначают все, что несет бессловесную информацию о человеке. Знаки внешнего облика — это совокупность «невербальных (несловесных) знаков», возникающих в момент считывания, восприятия и формирования образа, понятия о другом человеке.

«Знак — материальный, чувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), выступающий в процессе познания и общения в качестве представителя (заменителя) другого предмета или явления и используемый для приема, хранения, преобразования и передачи информации об этом замещаемом предмете или явлении (Е. Петрова, 2001, с. 15).

Центральным для психологии является вопрос о механизме взаимосвязи между знаком и его значением. Знак способен нести огромную информацию и смысл, если быть готовым к его восприятию и интерпретации.

От чего зависит качество считывания и осмысления информации? Исследования выделили наиболее значимые факторы, влияющие на считывание визуальной и энергетической информации:

• уровень функционирования анализаторных систем;

• особенности мировоззрения человека;

• уровень развития интуиции;

• уровень духовного развития;

• индивидуальные возможности (мышления, воображения и т. п.);

• жизненный опыт;

• степень настройки на человека и другие.

Эти факторы влияют на индивидуальное считывание информации. Существуют и социальные факторы, которые подробно разбираются в следующих главах.

1.3.3.1. Роль и функции визуальных знаков внешнего облика в общении людей

Какова роль визуальных знаковых систем в межличностном общении, каковы функции, которые они выполняют, какую информацию несут о субъекте?

Роль различных знаковых систем в общении в наиболее обобщенном виде представлена в гносеологической формуле, предложенной В. Н. Панферовым (1987): человек — канал — знак — значение — смысл — отношение — поведение — личность. Как видно из нее, цепь: канал — знак — значение — смысл — занимает центральное место в процессе человеческого общения. Это позволяет говорить о сигнификации как определяющей социокультурной технологии общения (Е. В. Руденский, 1997).

Разрабатываемая в отечественной психологии двухканальная модель системы общения людей (В. П. Морозов, 1993), убедительно показывает паритетность невербального канала в передаче информации от человека к человеку.

Роль различных компонентов внешности и невербальной коммуникации рассмотрена Е. Kis (цит. по В. П. Морозову, 1993). Автор оценил каналы невербальной коммуникации по их размеренности: вкусовому каналу приписывается нулевая размеренность, ольфакторный и термический считаются моноразмерными, осязание — двухразмерным, зрение — трехразмерным, жестовый и слуховой — четырехразмерными.

Современные семиотические исследования определяют «репертуар» различных функций знаков в общении и познании, четко свидетельствуют об их полифункциональности.

Общепринятой является схема, предложенная Р. О. Якобсоном (1970). Им были выделены следующие функции коммуникации:

1) фатическая (контактоустанавливающая. Например фразы при встрече: «Как живешь?» — не предполагающие глубокого ответа);

2) конативная (побуждение к действию и поддержанию контакта);

3) металингвистическая (перевод информации с языка одной знаковой системы на язык другой с сохранением общего смысла);

4) эмотивная (экспрессивная, выражение чувств, воли и других психических явлений);

5) референционная (знак представляет предмет, указывает, отсылает к нему);

6) поэтическая (функция, регулирующая связь речевых знаков с явлениями внелингвистической реальности).

Можно выделить еще две самостоятельные функции знаков:

1) познавательную (функцию овладения общественно-историческим опытом, а также форму фиксации и существования этого опыта);

2) регуляторную (функцию избирательного воздействия на поведение другого), которые могут быть поняты как проявление орудийности знаков, орудийной функции (О.С.Уварова, 1974). Орудийная функция знаков расщепляется на две части: фиксатора свойств отношений и оператора, т. е. орудие оперирования фиксированными свойствами и отношениями. Реализуя орудийную функцию в познании и общении, знаки являются и формой существования, и способом овладения общественно-историческим опытом.

Орудийную функцию в процессах познания знак выполняет, являясь материальным носителем абстракций и обобщений. Аналогично знак выступает как орудие регуляции в сфере общения. Кроме того, знак есть орудие регуляции поведения и предметно-практической деятельности (Г.С.Клычков,1967). Фатическая, конативная, экспрессивная функции знаков относятся именно к этой сфере.

В свете отмеченных еще со времен работ К. Бюллера трех основных классов функций общения: функции самовыражения (проявления субъекта, аффективно-коммуникативная, по Б.Ф. Ломову), воздействия (регулятортно-коммуникативной) и передачи информации (информационно-коммуникативной), — выделенные Р. Якобсоном функции могут быть поняты как входящие в эти классы.

Знак как орудие общения выполняет аффективно-коммуникативную функцию, т. е. выражает чувство, волю, эмоции субъекта — эмотивная и волюнтативная функции самовыражения (К. Бюллер, И. Н. Горелов, О. С. Уварова, Р. О. Якобсон).

Знаки выполняют ряд функций в самоподаче: социально-психологическую функцию демонстрации отношения к самому себе в данной роли и ожидания определенного поведения от других (В.А. Лабунская); выступают в качестве маскировки «я» личности (Н.В. Крогиус); контролируют аффект (В.А. Лабунская), создают условия его реализации или построения социально-значимого аффективного отношения; выполняют функцию разрядки, облегчения и регулирования процесса возбуждения (Г. Гибш).

Знак в общении несет информацию, т. е. реализует информационно-коммуникативную функцию (референционную; интеллектуально-коммуникативную) (И. Н. Горелов, О. С. Уварова, Р. О. Якобсон). Социально-перцептивные функции визуальных знаков внешнего облика человека доказаны в формировании первого впечатления о человеке (А, А. Бодалев, Г. В, Дьяков, Н. В. Крогиус), В целом, в литературе показано, что они в первую очередь являются индикаторами следующих характеристик человека: пол, возраст, национальная принадлежность, эмоциональные состояния и ряд индивидуально-психологических свойств: тревожность, уверенность, экстраверсия-интроверсия и др. (А. А. Бодалев, В. Н. Панферов).

В работах П. Экмана и У. Фризена (1978) выделено пять типов невербальных знаков по их индикативным возможностям:

1) эмблемы — устойчивые коды, осознанные, культурно-специфичные и имеющие вербальный эквивалент;

2) иллюстраторы — связанные с речью, кодом не являются, могут осознаваться или нет;

3) регуляторы — коды, поддерживающие общение;

4) экспрессивные лицевые знаки;

5) адаптеры — остаточная форма когда-то целесообразных действий.

Анализ литературы, проведенный В. А. Лабунской (1996), позволяет утверждать, что элементы невербального поведения выражают индикативную информацию об общей психомоторной активности субъекта (темп, амплитуда, интенсивность, гармоничность движений); актуальных психических состояниях, свойствах и качествах личности; отношении одного человека к другому; развитии личности как субъекта общения (индивидуальных программах вступления, поддержания и завершения контакта); социальном статусе личности; социокультурной принадлежности (к группе, общности, культуре).

Невербальное поведение реализует личностные функции в процессах самоутверждения и самовыражения человеком своего «я», контроля аффекта, его нейтрализации, разрядки.

Визуальные знаки, выполняя различные функции в общении, приобретают значение и благодаря этому начинают влиять на общение, к совместную деятельность, репрезентируя закодированную в них информацию, выполнять функцию индикации связи скрытого, психологического содержания и социальной интерпретации ее.

Невербальная коммуникация является преимущественно выражением смысловой сферы личности. Она предстает как «непосредственный канал передачи личностных смыслов», тогда как речь передает значение. Это положение, по мнению Е. И. Фегенберг и А. Г. Асмолова (1994), объясняет неудачи создания словарей, дискретных описаний языка невербальной коммуникации. «Невозможность воплощения симультанных динамических смысловых систем личности в дискретных равнодушных значениях заранее обрекает на неудачу любые поиски дискретных формализованных словарей жестов и телодвижений» (с. 76).

Регуляторно-коммуникативная функция общения может реализовываться при вступлении в контакт (фатическая, социативная, контактоустанавливающая, апеллятивная) (И. Н. Горелов, Р. О. Якобсон), в ситуациях поддержания и усиления контакта (конативная, вокативная и императивная) (И. Н. Горелов, Р. О. Якобсон); поддержания оптимального уровня близости между общающимися людьми, как собственно регуляторная функция (активационная, интердиктивная и дестабилизирующая, предписывающая регуляции пространственно-временных параметров общения, достижения согласия в сотрудничестве общающихся людей) (А. А. Брудный, И. Н. — Горелов и др.). Как регуляторная также может быть понята функция социальной стратификации; выражения качества и динамики взаимоотношений партнеров по общению, формирования отношения, свидетельствования о форме взаимодействия между людьми (В. А. Лабунская, Н. Г. Лашхи, Т. А. Шкурко).

Две оставшиеся функции из перечисленных в исходной схеме Р. О. Якобсона (1970), поэтическая (функция, регулирующая связь знаков с явлениями внелингвистической реальности) и металингвистическая (интерсемиотическая, функция, а из одной знаковой системы в другую с сохранением смысла информации), собственно, к сфере общения не относятся, отражают реализацию познавательной функции, вскрывают отношения знака с денотатом, десигнатом и другими знаками (как внутри системы, так и между разными системами).

Полифункциональность визуальных знаков как средств межличностного общения, таким образом, не вызывает сомнения у многих ученых.

1.3.3.2. Психосемиотическая классификация знаков

Рассмотрим существующие классификации визуальных знаков межличностного общения по трем условно выделяемым в литературе аспектам знаковой проблемы (М. Г. Гамезо):

— сигмантическому (отношение знака к обозначаемому им объекту);

— семантическому (отношение к выражаемому им содержанию, значению);

— прагматическому (отношение знака к конкретной деятельности и общению).

В сигматическом плане еще К. Бюллер выделял: знаки-симптомы (выполняющие экспрессивную функцию и как бы выражающие «внутреннюю сущность отправителя), знаки-символы (выполняющие репрезентативную функцию) и, наконец, знаки-сигналы (обращенные к адресату и предназначенные для управления его внутренним и внешним поведением (с. 26).

По степени осознанности и порядку появления в филогенезе (семантическом и эволюционном планах) различают первичные и вторичные визуально-коммуникативные знаки. Первичные знаки выполняются бессознательно, не выражают понятий, являются аналогами встречающихся у животных, Они первосигнальны к могут переходить во вторую группу. Вторичные знаки выполняются сознательно, выражают понятия, возникают в филогенезе одновременно с речью и служат для уточнения смысла высказываний. Они второсигнальны (В.В. Бунак). По своей сути несловесные знаки человека не менее информативны, чем словесные.

Значение знака в конкретной ситуации общения обусловлено наличием трех взаимообусловленных систем семантик. Первая — ситуативная. Вторая — общепринятые, общечеловеческие значения. Третья — индивидуальные проявления.

Любой визуальный знак в конкретном акте коммуникации вольно или невольно несет информацию о личностных особенностях (социальных, национальных, профессиональных и др.), об отношении к происходящему, обозначаемым явлениям и партнеру и воздействует на общающихся.

По характеру связи с обозначенным различают наглядные (указательные и изобразительные), отвлеченные (символические) и синтетические знаки (промежуточные между первыми и вторыми).

Визуальные знаки внешнего облика могут рассматриваться и как личный феномен, и как коммуникативное средство, и как вид взаимодействия людей, и как предмет социального познания. Остановимся коротко на каждом направлении.

Знаки внешнего облика как личностный феномен. Центральной при изучении данной стороны общения является проблема выражения субъекта общения в визуальных знаках, соотношения в них непроизвольных проявлений и визуальной самоподачи «я» в общении. Важной представляется проблема осознания субъектом экспрессивно-динамических характеристик образа «я» и проблема формирования представления человека о себе (Е.В. Кузнецова), проблема рефлексии различных семиотических компонентов внешнего облика (М.И. Килощенко) и проблема управления производимым в общении впечатлением (Д. Майерс).

Изучение общения в общей психологии — это исследование личностных детерминант человеческого общения, влияния мотивационно-потребностной сферы личности, исследование индивидуального стиля общения, общительности как качества личности, коммуникативных черт человека, влияние общения на протекание различных психических процессов и состояний человека. Поэтому актуальной также представляется проблема связи невербального репертуара с некоторыми внутриличностными и межличностными проявлениями субъекта общения (Е.В. Кузнецова).

Психосемиотика выделяет здесь особый предмет исследования: изучение активности субъекта общения в отношении использования существующего в поле культуры общества (семиотических объектов). Активность субъекта проявляется, в первую очередь, в самом индивидуальном арсенале используемых визуально-коммуникативных знаков. Семиотический тезаурус может изучаться с точки зрения его содержания (какие именно знаки и в каких комбинациях входят в него), его полноты (количества наполняющих его знаков каждого типа) и, наконец, структуры (в плане понимания их иерархии, взаимосвязей и взаимодействия).

Визуальные знаки внешнего облика как коммуникативный феномен. Общение — это, в первую очередь, обмен информацией (Б.Ф. Ломов). Вне этого обмена общение просто не существует. А поскольку одним из центральных каналов передачи информации в процессе человеческого общения является визуальный, то научное познание всех граней межличностного общения с информационной стороны может быть существенно обогащено за счет анализа семиотической природы невербальных знаков общения, среди которых визуальные являются наиболее значительными. Интерес к визуальным знаковым системам внешнего вида субъекта общения обусловлен богатством передаваемой ими информации.

Здесь основными направлениями психосемиотического исследования становятся вопросы передачи, переработки и использования визуальной информации, передаваемой в процессе межличностного общения, уровни обмена этой информацией и факторы повышения ее эффективности, проблема преодоления различного типа коммуникативных барьеров, виды и способы коммуникативного воздействия, обратной связи и проблемы коррекции и управления их результативностью.

Поскольку визуальная информация не существует в межличностном познании изолированно от других каналов, то одной из центральных становится проблема соотношения значений поступающей по различным каналам информации. В первую очередь, это вопрос соотношения визуальной и вербальной информации.

Не менее важен вопрос о механизмах соединения информации, поступающей по разным каналам и различным семиотическим структурам. Визуальные знаки имеют различную материальную природу, свою пространственно-временную организацию, которая, однако, объединяется в реальном внешнем облике человека. Поэтому выяснение качественных особенностей каждой семиотической системы предполагает проведение исследований, направленных на изучение их взаимосвязей, взаимообусловленности и функционирования в реальной практике человеческого общения, что особенно важно для разработки общепсихологической модели межличностного общения.

Визуальные знаки внешнего облика человека во взаимодействии людей. Признаки-сигналы внешнего облика человека с интерактивной стороны общения выполняют в нем осведомительную и регуляторную функции, которые тесно связаны между собой, но не перекрывают друг друга (А.А. Бодалев).

Общение как межличностное взаимодействие рассматривается в современной психологии в плане исследования проблем, в первую очередь, ролевого взаимодействия, структуры межличностного взаимодействия, ее качественной стороны. Психосемиотика межличностной интеракции должна раскрыть роль семиотических компонентов внешнего облика человека в обозначенных проблемах.

Поскольку невербальная интеракция несет информацию о трех главных компонентах межличностных отношений: аффилиации, доминировании и включенности (В.А. Лабунская), то возникает вопрос о возможности использования визуальных знаков в оценке соответствующих типов отношений: симпатии — антипатии, уважения — неуважения, близости — отдаленности людей (В.В. Столин), а также в динамике самоотношения человека (Т.А. Шкурко).

Каковы «визуальные паттерны» ролевого взаимодействия, какое место в них занимают различные знаки основных семиотических структур внешнего облика человека: габитуса, кинесики и костюма? Как влияют они на качество реализации той или иной роли человека в общении? Когда и как включаются визуальные знаки в стереотипы восприятия тех или иных социальных ролей и как они влияют на качество и динамику их осуществления?

Фактически не изучена роль семиотических компонентов внешнего облика в возникновении и развитии межличностных конфликтов. Поэтому остается открытым вопрос о профилактике, коррекции и поиске путей конструктивного разрешения конфликтов на невербальном уровне. Особое значение приобретают здесь также вопросы влияния знаков внешнего облика на бесконфликтность общения, причины и механизмы возникновения межличностных конфликтов, условия конструктивного разрешения различного рода конфликтных интеракций.

Как объединяющую вышеперечисленные вопросы можно отметить проблему построения оптимального общения (А. А. Леонтьев). Оптимальное общение обычно понимается как общение, основанное на адекватном отражении партнера и заинтересованном, эмоционально-положительном отношении, отличающееся открытой формой обращения. Очевидно, что проблема оптимального общения не может быть решена без обращения к визуальным знакам внешнего облика человека и изучения той роли, которую они играют как в межличностном познании, так и в формировании оптимального впечатления о себе.

Визуальные знаки внешнего облика человека как предмет социальной перцепции. Еще В. Н. Мясищев (1995) отмечал, что общение начинается с взаимопознания, затем проявляется во взаимоотношении и затем разворачивается во взаимообращении людей.

В психологии межличностного познания можно выделить ряд центральных вопросов, решение которых невозможно без обращения к внешнему облику человека и его семиотическим составляющим:

— проблема генезиса визуального знака, изучение предпосылок условий и механизмов становления компонентов внешнего облика и экспрессии человека знаками общения (А. Г. Асмолов);

— роль и место визуальных знаков как компонентов внешнего облика, внешности и средств невербальной экспрессии в социальном познании в соотношении с вербальными и поведенческими проявлениями человека (Г. М. Андреева, А. А. Бодалев, В. Н. Панферов, Л. А. Петровская и др.);

— проблема субъектно-объектных и ситуационных зависимостей кодирования — декодирования информации, передаваемой визуальными знаками (В.А. Лабунская);

— проблема возникновения различных социально-перцептивных феноменов восприятия (эффекты ореола, новизны, установки, стереотипизапии, первичности и др.) на основе внешнего облика человека (В. С. Агеев, М. С. Андрианов);

— роль внешнего облика в разворачивании и управлении процессами атрибуции, в возникновении и коррекции основных типов ошибок восприятия: фундаментальных и мотивационных (Г. Келли, Э. Джонс, Д. Кеноуз, Р. Нисбет, Г. М. Андреева);

— проблема повышения точности социально-психологической интерпретации и коррекции неадекватных визуально-коммуникативных стереотипов (B.C. Агеев, Н.А. Рождественская и др.).

Центральными проблемами исследования общения с социально-перцептивной стороны являются, таким образом, поиск механизмов социального познания, изучение феноменов межличностного восприятия, определение факторов формирования впечатления о человеке и проблема успешности социально-психологической интерпретации партнера по общению на основе визуально-семиотической информации, исходящей от человека.

Общим для психологии общения и психосемиотического исследования визуального текста общения является вопрос об индикативных и коммуникативных функциях визуально-семиотических проявлений человека, об условиях и факторах их превращения в знак человеческого общения и объект социально-психологической интерпретации.

Визуальные знаковые системы внешнего, облика человека исследуются здесь с точки зрения их индикативно-личностной роли. Центральными являются вопросы изучения их роли в формировании личностных, индивидуальных и инструментально-ролевых отношений к субъекту общения (В.Н. Мясищев, Г.А. Ковалев).

Важным представляется также исследование роли знаковых компонентов внешнего облика в возникновении или активизации межличностных и межгрупповых механизмов социального познания: внутригруппового фаворитизма, физиогномической редукции, стереотипизации и др. (В.С. Агеев).

В. А. Лабунская (1994) выделяет ряд проблем невербального поведения, решение которых важно для психологической теории и практики реального общения и не может быть осуществлено, по нашему мнению, без обращения к семиотической природе невербальных средств коммуникации.

1. Проблема взаимосвязи невербальных средств общения и речи, степень автономности кинетических средств.

2. Роль и функции невербальных средств в общении и регуляции речевого потока.

3. Природа и генезис невербальной коммуникации. Соотношение социального и биологического. Знаковый характер систем невербального общения.

4. Проблема выражения и понимания смысла, который несут эти знаковые системы.

5. Проблема описания и систематизации элементов и составление специфичных словарей систем невербальной коммуникации.

К этому следует добавить, по нашему мнению, ряд направлений психосемиотического изучения визуальных знаков внешнего облика как социально-перцептивного феномена:

— исследование семиотических механизмов соотношения различных систем внешнего облика в познании себя и других;

— изучение влияния семиотической природы отдельных систем на результат социально-психологической интерпретации человека человеком.

Психосемиотику и физиогномику роднит проблема взаимосвязи визуальных знаковых средств общения и психологических особенностей личности.

Центральной проблемой, на решение которой направлено психосемиотическое исследование, является вопрос об индикативной ценности визуального знака, его связи со структурой личности субъекта общения. С позиции психосемиотического подхода объектом визуальной психодиагностики являются визуально воспринимаемые сигнально-знаковые системы, образующие специфические «визуальные тексты общения» и визуально-коммуникативные портреты личности (понимаемые нами как совокупность наиболее характерного для личности репертуара знаковых средств общения).

Важной — проблемой данного направления становится возможность использования визуальных знаков внешнего облика человека в психодиагностике и коррекции индивидуально-психологических особенностей личности. Здесь главный вопрос — о достоверности, надежности и валидности визуальной психодиагностики на основе визуальных знаков межличностного общения.

Засилье лингвоструктурного подхода в изучении невербальной коммуникации, на которое указывает В.А. Лабунская (1997, с. 85–95), привело к описанию невербальных компонентов общения по аналогии со структурой речи и к упрощению представления об их роли и функциях как дополнительной информации, сопровождающей речь. На самом деле наша речь чувствительна и чаще подстраивается под видимые реакции человека, которые мы считываем во время общения. Отсюда появляется главное противоречие между естественнонаучным (внешние и невербальные проявления личности отражают ее психологические особенности) и лингвоструктурным подходами (отчуждение языка тела от личности) (Е.А. Петрова, 2001).

Для рассматриваемого подхода важным является положение о культурно-исторической зависимости коммуникативных знаков, стоящих за ними социальных представлений и правил интерпретации информации в общении (А.Я. Гуревич, Г.М. Андреева).

Каждая культура характеризуется своим набором универсальных понятий, определяющих картину мира. Именно они образуют «модель мира», и на их основе создастся индивидуальный образ мира в сознании человека. Восприятие мира зависит от господствующих научных теорий, от распространенных социальных стереотипов и установок, менталитета данной культуры и уровня сознания человека.

Но картина мира зависит и от знаковых средств, через призму которых субъект постигает информацию. Каков язык, такова и картина мира. При этом каждый индивид, исходя из своей индивидуальной избирательности психического отражения внешнего мира, по-своему интерпретирует полученную информацию. Это определяется его активностью, соответствием внутреннему образу, условиям и целям его деятельности. В этом плане все семиотические проявления человека вольно или невольно являются признаками самоутверждения мировоззрения и накопленного опыта. Часто и правила интерпретации визуальной информации заданы культурой общества.

Наиболее важным и интегральным компонентом, возникающим на основе прочтения внешних данных, является впечатление. Именно оно выполняет регулятивную функцию общения. Активность и субъективность личности определяется индивидуальным набором используемых знаков. При этом считываются и учитываются не только содержательные параметры, но и динамические, пространственные, пространственно-временные. Каждый человек проявляет себя исходя из своих личностных особенностей (характера, темперамента и т. п.), желания показать свое «я» и уровня настроя на взаимодействие с другими.

Важнейшими положениями психосемиотического подхода в отечественной психологии являются суждения (по Е. А. Петровой, 2001, с. 25):

— о включенности внешнего облика человека в социально-перцептивный процесс и его результат, о полифункциональном влиянии его на общение и совместную деятельность людей (С. Л. Рубинштейн, А. А. Бодалев, В. Н. Парфенов, Л. А. Петровская и др.);

— о полифункциональности и многозначности невербального поведения, которое является знаком-индикатором психологических характеристик личности (В. А. Лабунская);

— о возможности познания внутреннего мира на основе внешнего облика. Внешнее проявление внутреннего содержания человека является «путем», с помощью которого происходит проникновение «внутрь» субъекта человека, анализ внешних проявлений личности является инструментом познания субъекта общения (М. М. Бахтин, С. Л. Рубинштейн, В. Н. Парфенов, В. А. Лабунская);

— о творческом характере процесса межличностного познания в общении, который направлен на реконструкцию не всегда очевидного психологического содержания и установления связей между ними (С. Л. Рубинштейн, А. А. Бодалев, В. А. Лабунская).