1.2. Исторический экскурс в физиогномику прошлых лет

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

С древних времен лицо привлекало ученых, мыслителей и исследователей. Каждый их них стремился создать свою теорию. К сожалению, все эти теории имели ограничения.

Физиогномикой занимались греческий философ и математик Пифагор (VI в до н. э.) и ученые Древней Греции и Древнего Рима: выдающиеся врачи Гален (II век до н. э.) и Цельс (I в до н. э.); крупные мыслители Цицерон (I в до н. э.), Плиний-младший (I век до н. э.); римский оратор Квинтилиан (36–35 гг. до н. э.) и др.

Пифагор Самосский (VI в до н. э.) Греческий мыслитель и математик выбирал своих учеников только из людей, отмеченных на лице призванием и способностями к занятиям точными науками (рис. 1).

Рис. 1. Пифагор Самосский

Гиппократ (460–370 гг. до н. э.)

Древнегреческий врач в своих трудах говорил, что изучение лица и руки человека дает важные сведения о его здоровье и темпераменте. Гиппократ пользовался физиогномикой для целей врачебной диагностики. До сих пор в медицине пользуются понятием «маска Гиппократа» — безучастное выражение лица, втянутые щеки, запавшие глаза с тусклыми роговицами, заостренный нос, бледно-серый цвет кожи, покрытой каплями холодного пота. Это характерное состояние лица больного при перитоните (воспаление брюшной полости при повреждении внутренних органов или как осложнение аппендицита), кишечной непроходимости, холере является важным симптомом данных заболеваний.

Аристотель (384–322 гг. до н. э.)

Аристотеля считают одним из создателей учения о физиогномике, он применял ее для распознавания душевных качеств людей по внешности, указывая признаки характера (рис. 2).

Рис. 2. Аристотель

В его работах мы читаем:

«Если люди имеют большие лбы, то они медлительны в движениях; если у них широкие лбы, то они легко подвержены безумию; если же у них лбы закругленные или выпуклые, то они вспыльчивы. Прямые брови являются признаком мягкого нрава. Жесткость характера выражается бровями, которые закругляются к носу. Если брови при этом сходятся друг с другом, тогда, возможно, главной чертой характера является ревность, низко стоящие брови — признак зависти». Еще одно наблюдение Аристотеля: «…глаза то бегают, то неподвижны, то занимают середину между тем и другим; первое указывает на неуверенность, второе — на бесстыдство, последнее — на доброту».

Его вклад в учение о физиогномике в следующем:

1) о состоянии, и возможностях психики человека можно судить на основании оценки особенностей строения его головы и лица;

2) отдельные черты лица человека имеют сходство с животными, которые наделяются якобы свойственными им от природы качествами: «нос толстый, как у быка, — означает лень, широкий нос с большими ноздрями, как у свиньи, — глупость, острый, как у собаки, нос — признак холерического темперамента, орлиный нос означает смелость, крючковатый, как у вороны, — настороженность, у кого широкий рот, тот храбр»;

3) можно установить сходство между отдельным человеком и представителями целых рас и народностей — эфиопов, индийцев, хеттов и др., затем, проанализировав личностные признаки разных народов, определить индивидуальный характер по выраженности соответствующих внешних черт;

4) если лицо человека несет в себе черты, характерные для проявления определенных эмоциональных состояний (умиротворение, испуг, страсть), то можно утверждать, что именно это состояние очень характерно для человека, фактически является его индивидуальной особенностью. Например, если лицо человека постоянно напоминает маску страха, то он по натуре своей, скорее всего, боязлив.

Положения Аристотеля долго служили основой для наблюдений последующих авторов. Начиная с XV и XVI веков, физиогномика была предметом всеобщего интереса, ею занимались врачи, духовные лица, философы, судьи. В 1658 году вышла книга Кардана Медичи, в которой приводится много рисунков лица человека и указывается, какому типу лица какие качества соответствуют и даже какую судьбу они предопределяют: «…такие черты указывают на дурной характер и предвещают тюремные муки и затем смертную казнь от меча».

Ибн Сина (латинизир. Авиценна) (ок. 980-1037)

Ученый, философ, врач. Жил в Средней Азии и Иране. Знаменитый целитель древности ставил диагнозы после тщательного изучения лица больного.

Леонардо да Винчи (1452–1519)

Художник, скульптор, механик и изобретатель, он олицетворяет разносторонний творческий потенциал «человека Ренессанса», порождённого вспыхнувшим в XV веке в Италии интересом к античной культуре. Он был «так одарен природой, что любые его занятия и мысли давали вдохновенные и совершенные результаты», — писал в 1550 г. его первый биограф Джорджо Вазари.

Его произведения, созданные во Флоренции, Милане, Франции, оказали огромное влияние на живописцев того времени, а оригинальные технические разработки на многие века опередили техническую мысль (рис. 3).

Рис. 3. Леонардо да Винчи

Его вклад в понимание и изображение лиц бесценен. Леонардо да Винчи очень внимательно изучал мимику, жесты и другие выразительные движения человека, отмечая, что определенная мимика свойственна не только радости или горю, ненависти или печали, но и различным нюансам этих переживаний. «… Тот, кто смеется, не отличается от того, кто плачет, ни глазами, ни ртом, ни щеками, но только неподвижным положением броней, которые соединяются у того, кто плачет, и поднимаются у того, кто смеется…, брови и рот по-разному изменяются при разных причинах плача».

Созданный им портрет Моны Лизы (Джоконды) является одним из величайших шедевров искусства. Леонардо да Винчи «изобразил ту восхитительную улыбку, при взгляде на которую испытываешь скорее небесную, чем земную радость… приглядевшись, готов поклясться, что жилка на ее шее бьется», — писал Вазари. Позировавшую даму развлекали нанятые Леонардо музыканты, возможно, этим объясняется ее легендарная улыбка.

Портрет Моны Лизы (рис, 4) открыл новый подход к написанию портрета через более глубокое, чем раньше, понимание другого человека — со стороны его внутреннего мира, на основе эмпатии — проникновения, вчувствования в его переживания. Когда долго смотришь на портрет, кажется, что он оживает и дама вступает с тобой в диалог.

Рис. 4. Картина Леонардо да Винчи «Мона Лиза»

В своем «Трактате о живописи» Леонардо да Винчи рекомендовал художникам всегда иметь при себе альбом, чтобы в любой момент можно было сделать графический набросок случайно встретившегося интересного лица человека. При этом он советовал обращать внимание на эмоциональные переживания людей — радость, печаль и т. д., и накапливать таким путем наглядный материал о человеческом лице, о человеческой мимике, который в дальнейшем может быть полезен при написании больших полотен.

В своих дневниках художник размышляет о практических приемах быстрого запоминания лица: «… об изображении человеческого лица в профиль с одного раза и одного взгляда. Для этого случая тебе необходимо запомнить разнообразие четырех различных частей профиля — носа, рта, подбородка и лба», «если ты хочешь обладать легкостью в запоминании выражения лица, то заучи сначала на память глаза, носы, рты, подбородки многих голов, а также горла, шеи и плечи. Примем случай, что носы бывают десяти видов, они хороши, поскольку речь идет о профиле. Спереди носы бывают одиннадцати видов, и также ты найдешь различие в других частях».

Леонардо да Винчи первым дал правильное объяснение связи между стабильным выражением лица и повторными движениями мимической мускулатуры. Для своих исследований в области физиогномики он выбирал людей старых, так как их морщины и изменения черт лица говорили о пережитых ими страданиях и чувствах.

Леонардо да Винчи в своем творчестве всегда оставался верным своему главному принципу — опыту и наблюдению.

Джованни Баттист делла Порт (1538–1615)

Это неаполитанский ученый, известный как физиогномист высокого ранга. В 1586 году на основании личных наблюдений и знаний классических текстов он написал труд «Физиогномика человека». У него было много последователей, в том числе швейцарский священник И. Лафатер (Лаватер).

Иоганн (Гаспар) Лафатер (1741–1801)

Цюрихский пастор был самым известным физиогномистом своего времени, талантливым исследователем и неутомимым тружеником, обладавшим логическим мышлением и необыкновенной интуицией. Ему принадлежит десятитомное сочинение «Искусство познавать людей по физиономиям». Как никто другой, он умел определять характер и будущее человека по лицу. Его работа «Фрагменты физиогномики», опубликованная между 1775 и 1778 гг., была переведена на различные языки и использовалась специалистами в течение 100 лет (рис. 5).

Рис. 5. Иоганн Лафатер

Лафатер сначала изучал психологические особенности человека, пользуясь для этого признаниями прихожан на исповеди, а затем сопоставлял полученные данные с особенностями черт лица. Таким образом, были записаны тысячи хорошо известных ему лиц, и на основании этого материала сделаны выводы о взаимосвязи формы профиля и внутреннего склада человека. Так, он считал, что в строениях и очертаниях черепа и лба отражается умственная жизнь человека; а в строении лицевых мускулов, очертаниях носа и щек — моральная и эмоциональная жизнь; а складка рта и линия подбородка сообщают о чувственных, животных качествах (рис. 6).

Рис. 6. Лица Лафатера

Лафатер, доказывая возможность определения особенностей характера по рельефу лица и строению черепа, претендовал на роль основателя новой науки: «Лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они прочитываются в короткое время и меньше обманывают нас».

Не все с ним соглашались. Так, давая оценку учению Лафатера, ученый-физик, писатель, критик эпохи Просвещения Георг Лихтенберг (1742–1799) отмечал, что «эта теория представляет в психологии то же, что и весьма известная теория в физике, объясняющая свет северного сияния блеском чешуи селедок. Можно постараться нарисовать себе ночного сторожа по голосу. При этом часто ошибаешься настолько, что трудно удержаться от смеха, когда обнаружишь свое заблуждение. А разве физиогномика нечто иное?».

Лафатер сделал ряд ошибок, недопустимых для серьезного исследователя, и в итоге его труды вызвали серьезную критику:

1) предмет ого наблюдений составляли не все черты лица в их взаимодействии, а в основном его нижняя часть и так называемый лицевой профиль;

2) систематического метода выведено не было;

3) объективные закономерности заменялись субъективным мнением автора.

Тем не менее идеи Лафатера нашли своих почитателей, На его выступления и физиогномические сеансы съезжались из других стран больные, дети и влюбленные, ему присылали портреты, слепки и маски. Лафатером восторгались, его превозносили, но одновременно и побаивались, — например, с ним избегал встреч граф Калиостро — авантюрист и чародей, о котором ходили слухи, что ему 850 лет и он может превращать железо в золото, В большой мере разделял взгляды Лафатера австрийский врач Франц Жозеф Галль, создавший собственную интересную теорию.

Франц Иозеф Галль (1758–1828)

Известный австрийский врач и анатом много занимался изучением мозга, он первым высказал положение, что особенности мышления надо связывать с особенностями строения мозга. В больших полушариях мозга он хотел найти «центры» для всех наших способностей.

Галль создал подробные карты мозга (возможно, позаимствовав идею из географии) (рис. 7), где указал места концентрации моральных и интеллектуальных качеств человека. Он утверждал, что по форме и местонахождению выпуклостей и впадин на черепе можно определить характер, наклонности и умственные способности человека. С помощью специальных измерений он определял «шишки способностей» к музыке, поэзии и живописи, «бугры» честолюбия, скупости, храбрости, материнской любви, остроумия, набожности и т. д.

Рис. 7. Карта мозга

Он утверждал, что умом, эмоциями, чувствами заведуют строго определенные участки мозга. Их увеличение свидетельствует о выраженности данного качества и сопровождается появлением выпуклости в соответствующем месте на черепе. Если же в положенном месте выпуклость отсутствует, значит, способностью этой человек не обладает. По «буграм» на черепе Галль и его ученики судили не только о преобладании тех или других умственных или нравственных стремлений данного человека, а также предсказывали будущую жизнь ребенка и старались влиять на его воспитание.

Таким образом, сформировалось учение — «френология» (от греческого phren — ум). Слово «френология» введено учеником Галля Шпурцгеймом, а сам Галль был против этого термина и пользовался терминами «кефалоскопия» (от греческого kephale — голова), «краниоскопия» (от греческого kranion — череп), «краниология».

Теория Галля быстро приобрела популярность. На нее ссылались в своих произведениях писатели и поэты, в том числе и наши русские. Тургенев И. С. в романе «Отцы и дети», описывая кабинет отца Базарова, уездного лекаря, упоминает «небольшую гипсовую головку, разби тую на нумерованные четырехугольники». М. Ю. Лермонтов, описывая доктора Вернера от лица Печорина, замечает: «Он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей».

А.С. Пушкин в письме к Анне Керн от 1825 г. высказывает предположение наличия у нее «сильно развитого органа полета». В поэме «Граф Нулин» герой ночью безошибочно находит на ощупь дорогу, ибо, согласно черновому варианту, он «местной памяти орган имел по Галлевой примете».

Орган местной памяти — это орган любви к путешествиям — действительно значился у Галля среди мозговых «органов» под номером XIII. Он проявлялся двумя выпуклостями, расположенными от корня носа до середины лба. Галль утверждал, что людям, у которых резко выражены местная память или ощущение местности, свойственно стремление путешествовать. Также он считал, что эти свойства присущи, прежде всего, птицам, поэтому Пушкин, обращаясь к Анне Керн, поэтично называет орган местной памяти «органом полета».

В середине XIX века система Галля была опровергнута: «…Френология давно считается псевдонаукой и никем, кроме восторженных дилетантов, не принимается всерьез». Известный английский писатель-маринист Фредерик Марриет в романе «Мичман Тихий» описывает главного героя, который помешался на френологии и каждое знакомство начинает с ощупывания шишек на черепе своих собеседников, чтобы составить представление об их характере. Пока он не выявит на черепе претенденток на должности горничной, няни, кухарки шишки честности, выступа благовоспитанности, выпуклостей порядочности, опрятности, аккуратности, о найме на работу не может быть и речи. Этот роман является злой сатирой на френологию. Он отражает взгляды, господствовавшие в обществе, — френология уже вызывала насмешку всех здравомыслящих людей. Ученые уже не могли, как это было в средние века, удовлетворяться предположениями, не подтвердив их фактами. Теперь они решали споры точными экспериментами (ссылка на энцикл.).

Французскому физиологу Пьеру Флурансу, как и очень многим другим, схема Галля казалась насквозь фантастической. Верно ли, что отдельные участки больших полушарий мозга имеют прочно установленные постоянные функции? Не правильнее ли было бы предположить, что, так же как и другие органы тела (печень, легкие), мозг действует как целое? Чтобы достоверно ответить на этот вопрос, Флуранс поставил опыт. Он взял петуха, перерезал у него нерв, который идет к мышце, сгибающей крыло, и нерв, идущий к мышце, что разгибает крыло. Затем он сшил эти нервы накрест: нерв сгибателей крыла — с центральным отрезком разгибательного нерва, а нерв, идущий от разгибателей крыла, — с центральным отрезком сгибательного нерва. Теперь условия для решения основной задачи были готовы. Если действительно в мозге есть постоянный «центр» сгибательного нерва и если он всегда посылает на периферию строго определенные приказы, то теперь его приказ дойдет до мышцы, не сгибающей, а разгибающей крыло, и нужного движения не получится. То же случится и с «разгибающим центром», приказы которого дойдут теперь до мышцы, сгибающей крыло. Какая путаница произошла бы с движениями; если бы мозговые «центры» имели постоянную, неизменную функцию!

Опыт Флуранса дал поразительные результаты. Когда петух оправился от операции, оказалось, что его крылья действуют точно так же, как они действовали раньше. И никому не приходило в голову, что движением крыльев управляют теперь совсем другие, казалось бы, совершенно не приспособленные для этого «центры».

Значит, в головном мозге нет постоянных «центров» с раз навсегда заданными, резко отличными друг от друга функциями! Значит мозг — сложнейшее саморегулирующееся устройство — может действовать независимо от сохранности его отдельных частей, быстро перестраиваясь при изменении их анатомических отношений. Значит, он действует как целое, а «центры», если даже они имеют какое-либо специальное значение, проявляют огромную приспособляемость, пластичность. Можем ли мы после этого думать, что в больших полушариях мозга человека существуют изолированные «центры» отдельных «способностей»?

Опыт Флуранса не оставил и тени сомнения в том, что «френология» Галля с ее мозговой картой «способностей» была чистой фантазией. Однако спор Галля с Флурансом поставил перед исследователями задачу, разрешение которой заняло целое столетие.

Как же работают большие полушария головного мозга? Верно ли, что все их участки совершенно одинаковы по своему значению? Неужели они состоят из абсолютно однородных элементов и работают как единое нерасчлененное целое? Действительно ли все участки мозга могут замещать друг друга?

Идеи Галля сыграли и положительную роль, они:

1) стимулировали исследования мозговой ткани;

2) послужили источником психоморфологического направления в исследованиях по проблеме локализации сенсорных (чувствительных) и моторных (двигательных) функций в головном мозге;

3) способствовали развитию нейропсихологии.

Поэтому вполне справедливы слова, написанные на могиле Галля: «Будем благодарны ему за то, что он сделал, и воздержимся от обвинений в том, что он не выполнил того, на что другие и не осмелятся, хотя он и проложил путь, по которому они пойдут». В настоящее время учеными составлены подробные карты функций головного мозга.

Теории И. Лафатера и Ф. Галля сыграли определенную роль в формировании теории Чезаре Ломброзо о врожденном преступном типе.

Цезарь (Чезаре) Ломброзо (1836–1909)

— Итальянский психиатр, антрополог, криминалист, профессор Павийского, а позже Туринского университета Ломброзо изучал личность преступника (рис, 8).

Рис. 8. Чезаре Ломброзо

Он работал всю жизнь тюремным врачом и посвятил свои исследования узкой области физиогномики — изучению и описанию типа так называемого преступного человека. Ему удалось создать классификацию лицевых черт преступников. Признаки для классификации Ломброзо выявил, анализируя внешние особенности 3839 человек, совершивших преступления, и 383 черепа казненных преступников.

Ломброзо предположил, что преступники не только отличаются по внешнему виду от обычных людей, но и несут в себе рудиментарные (остаточные) признаки первобытного человека. Среди них он выделил неправильное строение черепа, асимметрию лица, притупленная чувствительность, неспособность краснеть, склонность к татуировке (!) и т. д. Руководствуясь этими признаками, Ломброзо считал, что можно не только установить тип преступного человека вообще, но и найти черты, присущие отдельным категориям преступников, например, ворам, убийцам, насильникам. Аномалии в психике этих людей выражаются в мстительности, тщеславии, гордости, слабости рассудка, неразвитости нравственных чувств, особенностях речи и даже особом письме, напоминающем иероглифы древних.

В книге «Человек преступный» (1876) он пишет, что «убийцы большей частью брахицефалы (короткоголовые, с большим поперечным диаметром головы) с мощными челюстями, длинными ушами и стекловидными глазами; воры — долихоцефалы (длинноголовые, продольные размеры головы значительно превосходят поперечные) с маленькими глазами; мошенники и совершающие поджоги отличаются кривым носом…».

Форма черепа, носа, ушей, цвет волос подвергались наблюдению и измерению и послужили основанием для заключения, что в преступном человеке живут, в силу закона наследственности, психофизические особенности отдельных предков. Результаты этих исследований описаны в книге «Новейшие успехи науки о преступнике». (1890 г.), в 1892 году она была издана на русском языке и сразу подверглась активной критике ученых-антропологов. В том же году состоялся Брюссельский международный уголовно-антропологический конгресс, на котором выяснилась несостоятельность понятия преступного человека как особого типа и всех положений, выводимых из этого понятия (характерная форма носа и ушей).

Таким образом, учение Ломброзо не нашло дальнейшего применения. Конечно, было бы очень легко и удобно опознавать преступников по форме бровей или носа. Но опыт криминалистов свидетельствует, что преступления совершаются людьми самой разной внешности, иногда даже вполне приятной и располагающей.

Труды Ломброзо читать интересно, но пользоваться ими нужно осторожно, по крайней мере в целях криминалистической экспертизы. Заслуги Ломброзо:

1) рассматривая уголовное дело как отрасль физиологии и патологии, он впервые переносит уголовное законодательство из области нравственных понятий в область социальных и естественных наук о человеке;

2) его считают родоначальником возникновения антропологической школы уголовного права;

3) его биосоциологическую теорию считают основой биокриминалистики.

С 50-х гг. XX столетия в криминалистике при розыске преступников широко применяют составление словесного портрета — описания внешности человека по специальным правилам с помощью унифицированных терминов и обозначений. Правильно составленный словесный портрет позволяет выделить разыскиваемое лицо из многих похожих и обеспечивает возможность его опознания.

Чарльз Дарвин (1809–1882)

Английский ученый, натуралист, основоположник современной теории эволюции Чарльз Дарвин проявлял большой интерес к выразительным движениям человека и высших животных. Свои наблюдения и мысли об этом он изложил в работе «О выражении эмоции у человека и животных» (1872 г.). Его идеи послужили основой для создания различных справочников по психологическим толкованиям мимики. Он вывел общие законы, управляющие проявлением эмоций во всем животном мире, и создал специальную отрасль науки — сравнительную биологию (рис. 9).

Рис. 9. Чарльз Дарвин

Он писал, что «каждый индивидуум сокращает преимущественно только определенные мускулы лица, следуя своим личным склонностям, эти мускулы могут быть сильнее развиты, и поэтому линии и морщины лица, образуемые их обычным сокращением, могут сделаться более глубокими и видными».

Дарвин предположил, что мимические движения образовались из полезных действий, т. е. то, что сейчас является выражением эмоций, прежде было реакцией, имевшей какое-либо приспособительное значение. Например, оскаливание зубов при гневе является остаточной реакцией от использования их (зубов) в борьбе; расслабление мышц лица — улыбка, выражающая приветливость — является противоположностью напряжения мышц, характерного для враждебных чувств; дрожь — это следствие напряжения мышц при мобилизации организма, например, для нападения.

Согласно Дарвину, мимика обусловлена врожденными механизмами и зависит от вида животных. Отсюда следует, что мимические реакции должны быть тесно связаны с определенными эмоциями. Установление таких связей сделало бы возможным распознавание эмоций по мимическому выражению.

Теория Дарвина верна лишь отчасти, так как мимическое выражение не полностью обусловлено врожденными факторами. Об этом свидетельствуют многочисленные наблюдения и экспериментальные данные. Множество исследований было посвящено выяснению того, способен ли человек правильно распознавать мимические реакции других людей. В этих исследованиях использовалось три вида материала: рисунки мимических реакций, фотографии изображения эмоций актерами и фотографии спонтанного выражения эмоций.

И. А. Сикорский (1842–1919)

И.А. Сикорский — русский профессор, сторонник физиогномики. В 1861 г. написал книгу «Всеобщая психология с физиогномикой», в которой дал подробное изложение физиогномики, широко используя литературные примеры и репродукции художественных картин.

В другой своей книге — «Физиогномика в иллюстрированном изложении» — он дал похожий портрет убийцы: «Большие уши, чрезмерно развитая нижняя челюсть, толстые губы (слабость сознательной воли), слабое сокращение мышц лица».

Там же И. А. Сикорский приводит приметы, отличающие здорового человека от больного: сильное напряжение мускулатуры тела (выпрямление туловища), напряжение, бодрость, свежесть, оригинальность ума, прямолинейность бровей, мимика радости. Противоположные черты, по его мнению, будут свидетельствовать о слабости, усталости, болезненности человека.

Иван Михайлович Сеченов (1829–1905)

И. М. Сеченов, создатель русской физиологической школы (рис. 10), в книге «Рефлексы головного мозга» писал: «Психическая деятельность человека выражается, как известно, внешними признаками, и обыкновенно все люди, и простые, и ученые, и натуралисты, и люди, занимающиеся духом, судят о первой по последним, т. е. по внешним признакам… Все без исключения качества внешних проявлений мозговой деятельности, которые мы характеризуем, например, словами одухотворенность, страстность, насмешка, печаль, радость и пр., суть не что иное, как результат большего или меньшего укорочения какой-нибудь группы мышц — акта, как всем известно, чисто механического».

Рис. 10. И.М. Сеченов

В начале XX в. французский врач Клод Сиго и его последователь Луи Корман исследовали связь между лицом человека и его характером. Они создали морфопсихологию — экспериментальный, использующий аналогию в качестве главного инструмента метод изучения лица. В его основе знание биологии и непосредственные наблюдения. В современной морфопсихологии врачи и психологи детально изучают темперамент, принимая во внимание все факторы, которые могут повлиять на поведение и характер. Тщательно анализируется история семьи, климат, окружающая среда, питание и образование.

Хотя на традиционной физиогномике до сих пор лежит печать шарлатанства, старинная идея о связи лица и характера не может быть полностью отвергнута.

Сегодня существуют научные доказательства, подтверждающие связь между чертами лица, телом и некоторыми психическими функциями. Исследования в области эмбриологии и генетики подтвердили, что гены (пока точно не установлено, каким образом) играют доминирующую роль в развитии черт лица. Врачи-практики заняты поиском отличительных физиогномических признаков в случаях ненормального психосексуального поведения, нервных срывов и других психических состояний.

Главный вывод, который можно сделать, обобщая историю физиогномики: накоплен огромный эмпирический материал, включающий связи между чертами лица и особенностями характера человека. Физиогномика по вашим чертам лица определяет не столько ваш действительный характер и возможное поведение, сколько то, как вас в большинстве случаев воспринимает незнакомый непредубежденный человек, увидевший вас впервые.