Какова же модель будущего мироустройства?

Мы рассмотрели три альтернативы нынешней системе международных отношений. Возникает вопрос: какая концепция – «конца истории» («нового мирового порядка»), «столкновения цивилизаций» или «конфедерации Больших Пространств» – адекватна тенденциям мирового развития? Эти вопросы отнюдь не просты и пока на них вряд ли можно дать однозначные ответы. Здесь есть много частных вопросов, от которых в существенной мере зависит ход мирового политического процесса. В их числе следующие: каким образом США воспользуются своим положением единственной сверхдержавы? Как долго Западная Европа будет согласна оставаться под контролем США? Насколько успешным окажется для России процесс ее адаптации к либерально-демократическим ценностям? Какие тенденции возьмут верх в арабском мире? Каким образом самоопределятся в международном плане Япония и Китай? Как видно, не просто получить ответ на каждый из этих вопросов в отдельности, не говоря уже об их совокупности. Поэтому и вопрос о том, какой будет новая международная система остается открытым.

Следует заметить, что дискуссии относительно научной ценности рассмотренных и других геополитических идей, а значит, и касательно самой геополитики как науки не утихают. Одна часть ученых высказывает сомнение в научной обоснованности самого понятия геополитики, рассматривая его как пропагандистский инструментарий, используемый для оправдания притязаний конкретного государства на господствующую роль в регионе или в мире. Другие, не отрицая в целом само понятие, высказывают серьезный скептицизм относительно его инструментальных возможностей. Третьи же, наоборот, полагают, что геополитику следует рассматривать не как научное направление или науку, а лишь как социологический метод, учитывающий взаимосвязь географической среды и международной деятельности государств.

С нашей точки зрения, высказанные классиками геополитики идеи, бесспорно, были весьма существенны для своего времени, они оказывали определенное влияние на международную политику государств, находя отклик в политических кругах и генеральных штабах крупных держав. Однако считать их доктрины как императивы международной политики в современных условиях было бы неосмотрительно. Вступление мира в постиндустриальную эпоху если и не ставит полностью под сомнение традиционные «императивы», выдвинутые классиками геополитики, то, во всяком случае, вносит в них весьма и весьма существенные коррективы. Речь идет о появлении и распространении оружия массового уничтожения (прежде всего ракетно-ядерного), которое фактически выравнивает силы владеющих им государств, независимо от их удаленности, положения, климата и количества населения. Кроме того, традиционная геополитика не принимала в расчет ряд других факторов: массовое поведение людей; развитие средств информации и связи; значение освоения космического пространства.

Вот почему ныне в научных и политических кругах постепенно утверждается более широкое понимание геополитики, отражающее произошедшие изменения в отношениях человека и среды, в представлениях о «больших пространствах», в традиционном понимании силы и могущества государства. Согласно новому подходу, геополитика ныне должна исходить из всего разнообразия физических и социальных, материальных и моральных ресурсов государства. Именно в своей совокупности все указанные факторы составляют тот потенциал, использование которого или даже просто его наличие позволяет государству добиваться своих целей на международной арене. Кроме того, перед лицом глобальных проблем современности, от которых исходят серьезные угрозы дальнейшему существованию человечества, геополитика перестает быть уделом отдельных государств, как это было в прошлом, а становится предметом согласованного взаимодействия всех членов мирового сообщества. Соответственно этому происходит переосмысление учеными понимания как самого предмета геополитики, так и ее задач.

Таким образом, исторический рубеж II и III тысячелетий знаменует собой ряд существенных изменений в развитии мирового политического процесса. Эти изменения выражаются главным образом в усилении взаимозависимости народов и государств, резком расширении числа действующих на международной арене акторов, преобразовании структуры международной системы, усложнении мотивации поведения субъектов мировой политики, углублении проблем глобального масштаба, ставящих под угрозу существование человечества. Следствием указанных сдвигов в жизни мирового сообщества является обесценение во многом прежних геополитических стратегий и способов достижения целей. Новые реалии выдвигают в повестку дня мировой политики создание системы международных отношений, которая обеспечивала бы безопасность всех народов и государств, явилась бы эффективным инструментом решения стоящих перед человечеством гуманитарных, экономических и экологических проблем, способствовала бы демократизации международной жизни, объединению людей независимо от их национальной, государственной или социально-классовой принадлежности.

Закончим изложение данной темы выражением надежды, что человечество сможет, в конце концов, создать именно такую систему международных отношений, потому что у него нет иного выбора; альтернативой ему может быть только война народов и цивилизаций, которая обернется глобальной катастрофой.