Жизнь продолжается
Жизнь продолжается
Если тебе сегодня
Особенно не хватает друга,
Любимого друга, который
Больше не рядом с тобой, —
Взгляни же скорей на тех,
кто близко, кто рядом, на тех,
кто любит тебя.
Порадуйся моменту близости,
Обними их всех, а заодно
И друга.
Ведь главное — раскрыть глаза
И сердце,
Увидеть, оценить все то,
что есть у нас.
Порадуйся тому, что есть,
Ему на радость.
Если тебе не хватает его
Слов и смеха, которые облегчали
Груз на твоих плечах, порадуйся
Тем радостным моментам, которые
Произошли совсем недавно,
Перескажи ему и смейся
громко,
громче,
совсем
Громко. Чтобы он
Услышал тебя наверняка.
А если ищешь место, где можно
С ним встретиться, приблизиться
К нему, — немедля пригласи его к обеду.
Накрой же стол и приготовь ему все то,
Что любит он
(Вернее, что любил).
Вкушайте вместе,
За одним столом.
Зажги для него свечу,
Спой для него песню.
Пусть ангельские крылья
Получит твое сердце.
Пусть вознесет оно
Тебя к нему, к любимому,
Который
не покидал тебя
И не покинет.
Никогда.
* * *
Чем я хочу закончить?
А вот чем: признанием того, что моя история далека от завершения. Книга, которую я писала целый год, вот-вот закончится. И будет поставлена на полку. Ее строчки обретут вечный покой в кромешной тьме между двумя обложками. Ее содержание я понесу дальше, в невидимом рюкзаке, наполненном и другими подарками, на которые не скупится жизнь.
Но моя история пишется дальше — сама собой.
Вот так, например.
Шерстяной пуловер. Толстый. Старый.
Его когда-то, давным-давно, связала бабушка. Я ношу его многие годы. Я с ним сроднилась. Он для меня почти как вторая кожа. Ни за что с ним не расстанусь. Мне этот пуловер ужасно нравится, лучшего мне не надо.
Однажды случается неприятность. Пуловер рвется. И дыра так огромна, что ее не заштопать. Я вне себя. Я расстроена и даже взбешена. Но пуловер, тем не менее, продолжаю носить.
Как мне добыть новый пуловер, чтобы он был таким же теплым и мягким, как старый? Таких теперь не делают, а бабушка уже слишком стара, вязать она больше не может.
Я стараюсь не обращать на дыру внимания. Да, конечно, некоторые прохожие поглядывают на меня с удивлением, а когда дует ветер, моя спина это чувствует. Ну и ладно.
Но проходит несколько дней, и я замечаю, что дыра становится больше. Петли продолжают распускаться. Я должна что-то предпринять.
Я вооружаюсь штопальной иглой и пытаюсь дыру заштопать.
Это не может представлять особого труда.
Но шерсть для штопки не совсем в тон пуловеру, да и штопаю я не очень умело. Игла меня не слушается. И чем больше я прикладываю усилий, тем больше петель расходится. Меня это просто бесит. От злости я плачу. Кричу. Мне хочется взять и забросить куда-нибудь этот пуловер. Но я думаю о бабушке. Вряд ли ее бы обрадовало то, что я взяла и просто-напросто выбросила ее подарок.
В былые времена вещи чинились, а не выбрасывались.
Я скрепляю сердце и делаю единственное, что можно сделать для спасения пуловера. Вооружась ножницами, я просто обрезаю испорченную дырявую часть. Воротник все еще в порядке, рукава. Сверху до уровня груди все в порядке. Осторожно упаковываю свою драгоценность в тонкую бумагу и убираю в коробку. Только бы не задеть края, иначе все еще больше истреплется.
Я покупаю себе руководство по вязанию и принимаюсь за вязку нижней части. Я сознательно остановилась на другом тоне, более светлом.
Выглядеть будет шикарно.
Вязание доставляет удовольствие. Жаль, что вязать быстро не получается, ведь у меня нет опыта моей бабушки. Тем не менее новая часть увеличивается ряд за рядом. И в один прекрасный день все готово.
Осторожно, затаив дыхание, вынимаю из коробки старую часть пуловера. В книжке я прочитала, что следует закрепить петли, чтобы они не разошлись дальше во время сшивания.
Я аккуратно закрываю петли — петлю за петлей — старого пуловера. Это длится дольше, чем мне представлялось, и требует определенной искусности. Закончив работу, я испытываю облегчение.
Обе части лежат передо мной на столе. Мне остается лишь скрепить их друг с другом декоративными стежками. Это самое трудное. Тут главное не ошибиться, иначе испортишь всю красоту. Кроме того, следует следить за тем, чтобы обе части плотно подходили друг к другу. В противном случае уродливых складок не избежать. И мне придется начинать сначала.
С первого раза не получается. И со второго тоже. Когда и в третий раз ничего не выходит, я начинаю кое-что понимать. Мне приходится достать-таки сантиметровую ленту и удостовериться в неприятной правде. Так и есть. Новая нижняя часть значительно шире, чем старый пуловер. Обе части заведомо не могут подойти друг другу.
Я плачу. Хлюпаю носом. Упорно противостою желанию уткнуться в пуловер. Сержусь сама на себя.
Если бы сначала все тщательно измерила! Если бы я проявила больше старания! Если бы…
И вот уже несколько дней лежат обе части на моем диване. Я, проходя мимо, стараюсь проблему не замечать. Однако постоянно ломаю голову над тем, как мне спасти свой пуловер. И мерзну. Наконец я приступаю. И если быть совсем уже откровенной, новая шерсть красивее и даже мягче старой. Я натягиваю наполовину готовую нижнюю часть поперек живота, чтобы представить себе, как будет выглядеть новый пуловер, когда я закончу. И мое отражение в зеркале пытается мне улыбаться лучезарнее, чем я ему.
И вот сегодня я с гордостью ношу свой новый, самодельный пуловер. Кое-где я его довязала новыми нитками. Получился красивый узор. Связанный бабушкой пуловер стал частью нового, является его неповторимым украшением. А ведь прежде я никогда бы не подумала, что сама, своими руками, смогу сделать такую красоту — абсолютно самостоятельно и сама для себя.
Была дыра.
Из дыры получилось нечто новое, совершенно прекрасное. Кто бы мог в это поверить?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.