СЕМЕРО ПОТОМКОВ С ЛОЖКОЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СЕМЕРО ПОТОМКОВ С ЛОЖКОЙ

После родительского собрания классная руководительница сказала: «А теперь зайдите в кабинет профориентации. С вами хочет поговорить психолог».

Родители двинулись в коридор, и даже те, кто торопил, чтобы скорее кончить, вдруг раздумали уходить и пошли со всеми, размахивая хозяйственными сумками.

Здесь, на дальнем северо-западе Москвы, где когда-то проезжал Радищев из Петербурга, настолько дальнем, что это лишь номинально считается Москвой, и течет своя обособленная жизнь, психолога хорошо знали. На его уроки дети ходили так же, как на математику и физкультуру, но потом об этих уроках рассказывали даже те, кто не привык дома что-нибудь рассказывать.

— Сейчас я покажу вам видеофильм. Вы познакомитесь с девушкой и ее банальной, но драматической судьбой. Внимание!

«— Итак, ты провалилась на приемных экзаменах?

— Да, провалилась. Думала, что жизнь поломана, по потом немного успокоилась. Мама устроила меня работать в бухгалтерию.

— Тебе понравилось там?

— Не очень. Но я старалась».

Стоп-кадр.

— Конечно, вы постараетесь помочь своему ребенку устроиться на работу. Это естественно. Но как вы выберете работу: что подвернется под руку, доставит меньше волнений, что не осудят соседи? Подумаете ли вы, что одна работа вашему ребенку подойдет, а другая — нет? Работа в бухгалтерии требует особых профессиональных качеств: усидчивости, аккуратности, внимательности, умения быстро считать.

«— Что было дальше?

— Дальше появилась возможность поступить в финансово-экономический институт. Мне дали характеристику, и я поступила.

— Радовалась?

— Сначала да. А потом почувствовала, что это не для меня. Учиться было неинтересно. Потом стало еще хуже — как тяжелый сон. И я ушла из института...»

Стоп-кадр.

— Ад, даже если его вымостить благими намерениями, остается адом. Намерения родителей тоже благие. Скажите честно: вы профессионально счастливы? Если да, то почему это счастье не передать своим детям? Если нет, то это нужно сделать, чтобы дети не повторили вашу ошибку? Чувствуете ли вы социальную ответственность перед детьми и детьми ваших детей?

В век научно-технической интеграции можно иметь диплом в одной области, а работать в другой. Но если человек уходит из института, для этого должны быть серьезные основания. Может быть, это вопиющее несоответствие.

Человек — кузнец своего счастья. Но заготовки для кузнечных работ делают родители, и трудно из недоброкачественной заготовки получить качественное изделие. Действие одного человека — явление психологическое, действия многих — социальное. Нельзя решить проблему профориентации, думая о счастье одного.

Подавляющее число профессий подавляющему числу людей неизвестны. Но есть профессии, которые известны всем. Некоторые из них весьма «престижные». Когда совсем маленькие дети отвечают на вопрос, кем они хотят быть, они называют тех, кто поразил их воображение: носильщик на вокзале, билетер в кино, клоун в цирке. Когда спрашивают ребенка постарше, он называет одну из «престижных» профессий. Когда-то это был капитан, потом летчик, теперь космонавт.

Наряду с «престижными» существуют профессии «непрестижные». Если их называют совсем маленькие дети — родители смеются, если не совсем маленькие — приходят в ужас. А что может быть ужасного в той или иной профессии? Любой труд почетен, любая профессия, удовлетворяющая нужды общества, уважаема. Можно ли назвать сферу обслуживания второразрядной? Звучит как-то унизительно? Но мы все друг друга обслуживаем. Не только парикмахер обслуживает клиентов, но и врач обслуживает больных, автор обслуживает читателей.

Так все-таки профессии равны или не равны? Пока не равны, но должны быть разными. Разделяет их квалификационный уровень — то, что укладывается в емкое слово, «профессионализм». Все-таки более уважаема та профессия, где проявляется профессиональное мастерство. А это мастерство могут проявлять и моряк, и повар, и слесарь, и уборщик мусора. Для того и существуют профессионально-технические училища, чтобы каждая рабочая должность получила профессионального рабочего.

В одной из зарубежных поездок я не мог оторваться от картины строительных работ. Профессия строителя никогда особенно не интересовала меня, и эстетическое удовольствие доставляли разве что силуэты строительных кранов и уже построенных зданий. Но здесь что-то притягивало, заставляло забыть обо всем. Молодые, складные мужчины в белых комбинезонах, неторопливость их действий, отсутствие земляных и мусорных куч, штабелей стройматериалов и оборудования, оранжевые чемоданы разных размеров с наборами инструментов, рулоны липкой ленты разной ширины для заклеивания стыков, строго по графику приезжают микрогрузовики с контейнерами, где кирпичи любовно сложены и заботливо предохранены от случайных повреждений.

Рабочий и работяга — понятия разные. Образованный и необразованный — тоже разные. Неквалифицированный работник может серьезно или легкомысленно относиться к своим обязанностям, но работник высокой квалификации не может действовать на авось, наугад, на глазок — этого не позволит его профессионализм.

Пока еще не изданы справочники и энциклопедии профессий. Но на далеком северо-западе Москвы психолог рассказывает о профессиях; он прошел на юго-западе стажировку как тестолог и теперь использует ВОЛ во время школьных каникул.

Есть профессии публичные, где уровень профессионализма виден каждому и невозможно скрыться от внимательных взглядов. Есть профессии непубличные, но на людях и с людьми, требующие приветливости, внимательности, самообладания, желания что-то давать каждому. Но можно работать не с людьми, а с металлом, с чертежами, с цифрами. Одни работники обязаны думать, другие — выдумывать, третьи — выполнять все почти бездумно, но артистично, виртуозно, мастерски. Даже общественная работа привлекает разным: организовывать, контактировать, оформлять. Разные виды работ позволяют по-разному их оценивать: одни — немедленно, другие — потом, третьи — неизвестно когда. Согласитесь ли вы ждать, как ждет художник, не желающий идти на поводу у моды, как ждет ученый-фундаменталист, когда практическая почва еще не созрела для приложения его великолепных идей?

Что вы знаете об А.Станчинском? Это русский композитор, умерший в 1914 году. Не новатор, не модернист, не нонконформист. Но при жизни его не оценили, увлеченные модернистскими течениями, а после смерти забыли. И только теперь музыковеды вспомнили об этой жемчужине, поразившись ее красоте.

Мигрирует рабочая сила: одни едут из густонаселенных районов в малонаселенные, навстречу им возвращаются в чем-то разочарованные. Одни пробуют свои силы в разных профессиях и останавливаются на чем-нибудь более или менее удовлетворяющем. Им завидуют те, кто не нашел себя и ничего не делает, чтобы найти. Найти хорошую профессию так же трудно, как найти жизненного партнера, пассивно ожидая у окошка появления «принца» или «принцессы». Разумеется, среди нас живут счастливчики, которые быстро находят просто потому, что обладают множеством талантов, которые легко приложить.

Социологам известен так называемый «эффект Матфея». Он основан на известном библейском изречении: «Всякому имущему дается и приумножится, а у неимущего отнимется и то, что имеет». Декарт это изречение перефразировал так: «Труднее бедному разбогатеть, чем богатому приумножить свои богатства». Социолог Мертон превратил это в «эффект Матфея», имеющий универсальное значение.

Трудно создать новый промышленный район, легче старый промышленный район сделать еще более промышленным. Трудно построить новое предприятие, но легче расширить существующее. Арифметический прирост числа жителей в городе дает геометрический прирост книжных фондов и числа профессий. Трудно написать начинающему ученому первую научную статью; тот, у кого в послужном списке сотни статей, напишет сто первую очень быстро — к его услугам знания, опыт и стилистические навыки.

«Эффект Матфея» в распределении и приложении талантов — та социальная несправедливость, с которой приходится мириться в профессиональной ориентации. Пожелаем успехов «богатым» в приумножении и приложении их богатства. Поможем «бедным» найти их таланты — эта задача не менее благородная, чем спасение голодающих.

Понятие «профессионализм» дополняется сейчас понятием «профессиональная культура». Мало найти талант, нужно его развить, то есть приобрести профессиональное мастерство. Трудно реализовать профессиональное мастерство, когда шоры не позволяют видеть, что делается вокруг.

Ни одна специальность не развивается изолированно: она произрастает на благодатной почве других специальностей, питается за их счет и скрещивается с ними. Мало иметь широкий кругозор и узкую специализацию; нужно основательно овладеть комплексом межотраслевых знаний: не только знать математику, но и использовать ее в своих профессиональных интересах; знать, что можно из своих трудовых операций механизировать и автоматизировать; знать экономику, чтобы повысить эффективность своей профессиональной деятельности. Знать науку обращения с людьми, чтобы сотрудники не мешали, а помогали в работе; и, наконец, почувствовать себя движущим элементом в общественном механизме, а не просто болтом или гайкой.

Каждый работник соответствующего уровня культуры и профессионализма когда-нибудь поднимет голову над своим станком или письменным столом и подумает, какое место занимает труд в его жизни, зачем он вообще работает и что своей работой сделает для потомков. А потомков этих очень много.

Он начнет с того, что задаст вопрос: «В чем отличие труда от работы?» Б.Шоу сказал: «Труд по обязанности — это работа, работа по склонности — досуг». Труд — целенаправленная деятельность человека в отличие от нецеленаправленной — сизифова труда. Труд — работа по обязанности. Обязанности бывают разные: производительная, общественная, семейная и даже личная. В основе обязанности лежит долг — сознательно принятый кодекс поведения, Обязанность по личной склонности — считайте это досугом. Выходит, Шоу не просто шутил и шутки его достаточно серьезны.

Когда человек трудится на износ, в конце дня у него остается только одно желание — лечь и забыться. Отсюда и пошло противопоставление отдыха труду. И сложилось мнение: в будущем рабочее время станут сокращать, а время отдыха увеличивать, но всегда между ними будет существовать граница, будут стоять: «пограничники» я следить: за тем, чтобы расписывались в журнале, перевешивали табельный номер или предъявляли пропуск.

Человек строит дом. Работает он или нет? Конечно, работает: это все равно — пахать и строить, его профессиональная деятельность — себя прокормить, одеть, согреть. Но вот сельский житель, работающий в городе, в свободное от работы время строит дом. Это тоже работа, но не профессиональная, а домашняя — вполне необходимая, потому что где-то нужно жить. И наконец, городской житель, имеющий квартиру, строит сельский дом, именуемый дачей. Это уже отдых, досуг, хобби — не его обязанность. Но, может быть, при этом он обнаружит незаурядные способности, сменит профессию, и тогда строительство домов превратится для него в работу.

Когда люди почувствовали, что отдых — это не только лежать, но и активно чем-то заниматься, было введено понятие «активный отдых». Но это временный термин, потому что при нормальном труде не может быть пассивного отдыха, а отдых вообще — это перемена работы: смена трудовых процессов, смена видов работы — профессиональной, общественной, домашней. Когда отдых только досуг (хобби, телевидение, книги, театр), то для нашего организма это все равно труд: умственные и физические нагрузки, требующие б конечном счете одного-единственного отдыха — сна.

Физические и умственные усилия — это два вида трудовой деятельности. Мы уже знаем, умственный труд — что-то делать головой. Но существует ли такая профессиональная деятельность, когда голова остается ни при чем? Нет, но существует мера участия головы в трудовой деятельности. Следовательно, умственный и физический труд — понятия относительные.

Тем же относительным является понятие «производительный труд». Производятся новые материальные блага и новая информация. Добывается руда, выплавляется сталь, вытачивается деталь, деталь шлифуется, из детали собирается машина. Одни создают литературное произведение, другие его редактируют, третьи оформляют, четвертые печатают. Получается сложный комплекс профессий, имеющих разное отношение к производительности. То место по значимости, которое занимает «творческий склад» в профессиограмме, говорит о мере умственной производительности.

Так мы приходим к вселенскому, универсальному, пониманию труда, который всегда в какой-то мере умственный, творческий, и каждый производитель кого-то при этом обслуживает.

В чем заключается профессиональная деятельность и в чем заключается досуг — ответ на вопрос «Для чего живут люди?» — «Для лучшего». А «лучшее» каждый понимает по-своему. Об этом говорит образ жизни человека.

Тяжелого больного может ничего не интересовать, кроме собственного здоровья. Когда он выздоровел, появляется чувство самосохранения — как бы не заболеть снова. Потом приходит аппетит, утолив который человек погружается в сон. Если все эти проблемы решены, возникают материальные потребности (одежда, кров и кое-что другое). Обеспеченное настоящее требует уверенности в обеспеченном будущем. После этого получает свободу половой инстинкт, дополняющийся инстинктом обеспечить благополучие своих детей. Все это, так сказать, биологические потребности, должным образом очеловеченные. Питаться таблетками или возвратиться к сырой пище, жить в бочке и отрицать любовь — значит, убивать в себе что-то человеческое.

Есть мотивации получеловеческие и чисто человеческие: удовлетворение любопытства, любознательность, эстетизм, потребность быть среди людей, потребность контактировать, нужда что-то брать и давать, нужда в привязанности и, наконец, нужда в значительности.

Так строится иерархия мотиваций: список потребностей, как в профессиограмме, проранжированных по значимости. Посмотришь на профессиограмму и сразу видишь, что это за человек.

Можно быть грамотным и не читать книг. Конечно, такой человек за свою жизнь прочитает и не одну, а... две книги, но за третью не возьмется, потому что не испытывает в этом потребности. Есть люди, у которых все стены дома закрыты книжными полками, но это мало еще о чем говорит. Можно интересоваться спортом, «болеть» на стадионе или у телевизора, но так, что не останется времени на книги, театры, симфонические концерты,— это уже говорит о многом.

Жизнь человеческая длинна и коротка одновременно. Длинна она для молодых, коротка — для старых. Человек среднего возраста, не отдаливший от себя молодость и приблизивший к себе старость, остро начинает чувствовать, что все его мечты неосуществимы, даже самые реальные. Просто для всего не хватит времени. Нельзя перечитать все книги, даже самые интересные, нельзя пересмотреть все кинофильмы, побывать во всех странах. Требуется выбирать, и не в будущем, а уже сейчас — главное, наиболее главное, самое-самое главное. Ваш знакомый говорит, что любит театр, но в театре он не бывает — некогда, он говорит, что любит живопись и когда-нибудь будет отличать голландскую школу от фламандской, но это «когда-нибудь» никогда не наступит. Кончится учеба, начнется работа, да еще семья, пойдут дети, маленькие дети — маленькие заботы, большие дети — большие заботы, потом будут внуки. Потом, простите, наступит конец.

Строить здание мотиваций, помещая на верхние этажи самое главное, мешают тяжелые материальные условия жизни, недостаточное образование, недостаточное воспитание. Иногда из уже построенной башни выскакивает какой-нибудь кубик, и все, что сверху, рушится. И тогда гипертрофируется значимость очеловеченных биологических потребностей. Так можно объяснить причуду Плюшкина, «людоедство» Эллочки, страсть Лукулла, синдром Дон-Жуана.

На юго-западе Москвы, где стажируются тестологи, есть столовая, в столовой есть буфет, в буфете иногда продаются спиртные напитки. Пьют их тут же в столовой, в коридоре или на рабочем месте? Пиво — иногда за обедом, но батареи чешских бутылок уносят с собой — «дома с большим удовольствием». Так же покупают шампанское — для праздника в кругу друзей. Пить сейчас? Зачем? И по какому случаю? Чтобы голова не так четко работала, и ту же самую задачу вместо получаса пришлось бы решать за час? Не выйдет.

Что здесь, культура? Да, но и мотивации тоже.

Аскетизм в одежде, еде, крове — явление, вызывающее более удивление, чем восхищение, и вряд ли достойное подражания. Но излишества — это не лучше, если не хуже, аскетизма. Так прямо и скажем своим потомкам.

В человеке все должно проявляться в меру. И даже если он полностью посвятил себя призванию, отрезав быт, семью, общественную жизнь, культурную жизнь — путного получится очень мало. Лучше под «полностью» понимать: ничто другое таланту не мешает, с талантом не конкурирует, а, напротив, дополняет, украшает, стимулирует. Талант не может развиваться в вакууме. Когда же артист дома пишет картины, математик играет на скрипке, спортсмен ставит эксперименты и все трое спорят об экономических проблемах и внеземных цивилизациях, тогда можно писать: «Человек с большой буквы». Представим себе и другую крайность: спорить о чем угодно, пробовать что угодно, но «порхать», ничем серьезно не заниматься. Это знакомый нам дилетант, «бездомный бродяга».

Так мы логически подходим к оценке человека: как он оценивает себя и как его оценивают другие.

Попадите с вашими знаниями, вашими идеалами, вашими ценностями в XVIII век или, еще лучше, в VIII век до нашей эры. Тогда вы почувствуете эту относительность. Не ваше «чудачество», не «горе от ума», а значительно хуже: отчужденность, стена непонимания, остракизм и, может быть, костер (фигуральный или настоящий).

В этом отношении многие фантасты, отправляющие современников на машине времени в прошлые века, грешат: они полагают, что более умный современник поведет массы за собой, совершит революцию или что-нибудь в том же роде. Но массы идут за тем, кто исповедует их взгляды и чаяния, резонирует с их настроением и в чем-то впереди их. И римские рабы страдали от эксплуатации рабовладельцев совсем не так, как страдал бы наш современник, попавший в чье-нибудь рабство.

Стоило ученому, художнику оторваться от исторической эстафеты общественных идей, и он сразу это чувствовал и должен был чем-то жертвовать, иногда даже жизнью. Джордано Бруно, Ч.Дарвин, французские импрессионисты — были ли случайными их проблемы?

У Е.Честнякова, «художника сказочных чудес», судьба сложилась своеобразно. Сам Репин подписал удивительное удостоверение в том, что Честняков — талант. Этот талант прожил без малого 90 лет, писал односельчан, деревенских детей, фантазировал. Когда он умер, все холсты разобрали по избам: те, что были большие, разрезали на куски. Много лет понадобилось московским реставраторам, чтобы все это восстановить и затем показать костромчанам, москвичам, парижанам.

Беда Честнякова была не художественная, а философская. Он исповедовал крестьянскую культуру, противопоставляя ее культуре города, которая была настолько ему чужда, что он бросил Академию художеств и вернулся домой. Там он создал свой шедевр «Город Всеобщего Благоденствия» (крестьянский город!). Он хотел поднять культурный уровень крестьян вне городской культуры, те понимали его и не понимали, ожидая удобного случая податься в город.

Не только от времени рушатся здания, стираются фрески, истлевают книги. Многие развалины Рима — следы рук Алариха, который велел стереть с лица земли Эльзиду — один из красивейших храмов, когда-либо созданных человеком. В то же время исчезли 200 тысяч творений греческих писателей в библиотеке Пергама, которую Антоний подарил Клеопатре. Остатки литературы греко-римских времен — библиотека в Монте-Кассино погибла накануне Возрождения, когда монахи счищали текст с пергаментных листов, обрезали края и делали псалтырики для женщин и детей. И в более поздние времена не на войне взрывали памятники и на кострах жгли книги.

Творения человеческого гения не имеют абсолютной цены, и эта цена меняется во времени.

Сам же человек ставит себе две оценки: что он стоит (самооценка) и что дает обществу (социальная значимость). Бывает, что эти оценки не совпадают. Лучше, когда обе оценки высокие. Еще лучше, когда к ним прибавляются высокие аттестационные оценки. Если мы можем оценивать талант и действия человека — значит, человеческая жизнь тоже имеет цену.

Цена жизни слоненка более высока по сравнению с рыбьим мальком, потому что мальков множество, а слоненок рождается один и шансов выжить у него больше. Цена человеческой жизни еще больше хотя бы потому, что в человеке больше вкладывается в смысле воспитания и образования, но эта цена, к сожалению, очень сильно колеблется.

Новорожденный в Европе имеет в 10 раз больше шансов выжить, чем в Африке; в первые два года жизни в Африке ребенок умирает в 30—60 раз чаще, чем в Европе. Поэтому африканки стараются иметь не менее 6 детей, и в Африке каждую минуту рождается 37 детей. Поэтому в Руанде говорят: «Не считай своих детей, пока они не переболели корью».

Во время войны цена человеческой жизни понижается и, как считают военные, войну выигрывают благодаря численности войск, вооружению, моральному духу и цене жизни. Тот, кто слишком дорожит жизнью, не побеждает.

В целом в исторической перспективе цена жизни имеет тенденцию увеличиваться, в чем легко убедиться, вспомнив времена Рублева и нравы «Трех мушкетеров». Здравоохранение снижает детскую смертность, снижение детской смертности влечет за собой снижение деторождаемости, снижение рождаемости заставляет больше уделять внимания немногочисленному потомству. Именно поэтому с середины 60-х годов рождаемость уменьшилась на 10—35 процентов в таких странах, как Индия, Китай, Египет, Турция; и, если верить демографам, к 2110 году население земного шара достигнет 10,5 миллиарда человек и перестанет расти.

Очень сложно экономистам определять цену воспитания и образованности. Но они пытаются это делать, даже когда образование бесплатно. Так, английские экономисты доказали прибыльность высшего образования. Сначала они определили частную норму прибыли: соотношение расходов студента за время его обучения (включая потерю возможных доходов, если бы он работал, а не учился) и доходов, выражающихся в более высокой оплате труда лиц с высшим образованием. Потом была определена общая норма прибыли: сопоставление расходов государства на обучение одного студента и доходов, выражающихся в дополнительных налогах, поступающих в результате упомянутого выше роста заработной платы налогоплательщика. Частная норма прибыли оказалась для Великобритании 10 процентов, а общая норма 6,1 процента, для США — 9,6 и 7 процентов. При этом две трети добавляемой заработной платы идет только за образование, а одна треть — за способности.

Для нас эти расчеты представляют разве что академический интерес. Но важно другое: возможность счета.

От цены жизни нетрудно перейти к цене времени.

Время — деньги. Этот афоризм олицетворяет «американскую деловитость», но тем не менее имеет общежитейское звучание.

Рождение — это первый шаг к смерти. Если человек подгоняет время — значит, не ставит ее ни в грош. Если он бережет время, сознательно заполняет его, придирчиво решая, чем бы заняться,— цена времени резко возрастает. Следовательно, формула цены времени входит в формулу цены жизни. Сделать ценными время и жизнь — значит построить счастливую жизнь. Совокупность счастливых людей образует счастливое общество.

Итак, что посеешь, то и пожнешь, что пожнешь, тем заложишь основу будущего урожая. Окончательный итог подводит старость. Подводит и передает потомству.

Что такое старость? Результат старения. Стареть — расходовать невосполняемую адаптационную энергию. Вся жизнь — это адаптация, приспособление к жизненным условиям, если сказать жестче,— «борьба за существование». Человек не может жить вне адаптации, вне борьбы. Отсутствие раздражителей (депривация) не продлевает жизнь, а сокращает ее. Чрезмерные раздражения приводят к стрессу, постоянный стресс становится дистрессом и тоже ускоряет смерть.

Французский физик К.Бернар ввел термин «гомеостазис»: сохранение внутренней среды при изменении внешних условий. Чтобы обеспечить гомеостатическое состояние, предлагается одна из трех тактик (о которых уже было упомянуто).

Тактика первая: бежать. Так бегут от врача, от эпидемии, от неудачного брака. Но бежать можно, если враг снаружи, а не внутри нас.

Тактика вторая: сосуществовать (синтаксия). Так приспосабливаются к сложно-ускоренному темпоритму большого города, приспосабливаются к партнеру по семье и работе.

Тактика третья: бороться (катаксия). Тогда организм вырабатывает защитные вещества, а ум вырабатывает линию поведения.

Если внутренними средствами гомеостазис обеспечить не удается, прибегают к помощи внешних средств (терапия). Принимают лекарства, ищут союзника в борьбе. Это уже не гомеостазис, а гетеростазис. Лекарства тоже бывают разные: одни (витамины) только помогают, увеличивая жизненную силу, другие {антибиотики, противоядия) представляют самостоятельную силу.

Все это и есть адаптация, использование адаптационной энергии, старение.

Что будет, если борьба не приведет к победе? Будет поражение: фрустрация — чувство рухнувшей надежды, дистресс, паралич. Если поражение в маленьком масштабе, то оно компенсируется другими победами, но шрам, горечь поражения, остается, и «шагреневая кожа жизни» еще более сжимается. Поражение большого масштаба — преждевременная смерть, потому что естественная смерть — поражение малого масштаба, но на исходе запасов адаптационной энергии, когда может стать роковым даже случайный насморк.

Самое информативное в человеке его лицо. Оно может быть красивым и безобразным, но в любом случае оно многое говорит. Часто мужчины попадаются «на удочку» физической и сексуальной привлекательности женщины, может быть вполне отдавая при этом себе отчет, что существует еще интеллектуальная и моральная привлекательность. В отношении стариков можно попасться па такую же «удочку»: благородные седины и благородные морщины скрывают очень многое.

Старость по-своему привлекательна, и художники пишут стариков не реже, чем красивых женщин. Но старость не только эстетична. Она носитель мудрости и моральных принципов.

Очень старых людей часто спрашивают о секретах их долголетия. Те, кому нечем похвастаться, кроме числа своих лет, говорят о диете, режиме, спорте. Мудрый старик выскажет более ценную идею: во всем нужна мера, ни в чем себе не нужно отказывать, но и ни из чего не делать культа. Надо есть все, разнообразно, часто и понемногу, не голодать и не излишествовать, но с возрастом подходить к норме более строго.

Надо заниматься физкультурой, но не превращать ее в спорт, если только ты не профессиональный спортсмен и не имеешь право на профессиональные заболевания. Последними являются не только травмы, но и расплата за перегрузки; для каждого спортсмена когда-то наступает необходимость расстаться со спортом, и организм, привыкший к перегрузкам, подучает удар в виде малых нагрузок.

Но главное для человека — это общий режим, анализ и управление жизненной средой. Как делать среду здоровой— сочетать физические нагрузки с умственными, отводить от себя ненужные и направлять нужные потоки информации, как с помощью лени бороться с излишней волей, а с помощью интереса — с излишней ленью. Да мало ли что еще можно здесь посоветовать.

От здоровья мудрый старик обязательно перейдет к жизни. Какой же он старик, если не вспомнит о делах давно минувших дней, которые представляются ему более отчетливо, чем недавно минувшее. Этот экскурс уже история и, как всякая история, дает возможность учиться на ошибках и не повторять их.

Он расскажет, как менялись вкусы, моральные нормы и представления. Постарается показать, почему человек «задним умом крепок», а если «крепок» и «передним умом», то «горюет» от этого ума и получает щелчки. Как легко и безопасно восхищаться общепризнанными шедеврами старой культуры, изрекать прописные истины.

Каждое поколение во что-то верило, и эта вера позволяла преодолевать преграды и спотыкаться об одни и те же корни. Дело в том, что не все в обществе меняется одними и теми же темпами. Медленнее всего меняется человеческая натура. Почитайте или посмотрите древнегреческие трагедии — переживите их страсти, разберитесь в интригах, подивитесь цельности характеров и сделайте выводы.

Одни живут на сцене общественных интересов, другие за кулисами, но от них во многом зависит то, что происходит на сцене. Рыскают по тайге геологи, бодрствуют в своих башнях астрономы и смотрители маяков — они тоже приносят общественную пользу, но их деятельность весьма отличается от того, что делают лекторы, массовики-затейники и гиды. И, как везде и всегда, есть «отщепенцы» — в лучшем случае социально-нейтральные, в худшем случае — социально-преступные. Откуда они берутся? Дефектные гены? Дефицит воспитания? Сравните хулиганов разных эпох (если только можете их сравнить). Ответить на эти вопросы помогут «умствующие» старики.

Но, как и все другие, старики небезупречны. Они тоже имеют свои недостатки — недостатки старости. Часто переставляют события и людей во времени и пространстве. Этим в той или иной мере грешат все мемуаристы. Историки это знают, но тем не менее мемуарами пользуются.

Второй недостаток стариков: склонность к идеализации. Обратите внимание, как они слушают по радио старых артистов, старые песни, старую танцевальную музыку. Они ищут друзей своей молодости, с которыми не удосужились встретиться за тридцать, сорок, пятьдесят лет, они едут туда, где протекала их юность, может быть, несладкая юность. Эти артисты, песни, танцы, места являются аккумуляторами их воспоминаний, трансформированных воспоминаний, когда хорошее выходит вперед, а плохое отступает.

Третий недостаток, вытекающий из второго,— старомодность. Как известно, не следовать моде нельзя, но можно отставать. И старики отстают — одни больше, другие меньше. Это видно в их одежде, их взглядах, их увлечениях. Чем меньше отставания, тем меньше менторства, тем более интересен и продуктивен разговор юности со старостью, тем больше общих увлечений.

Итак, в старости нет ничего плохого, если только не приходится слишком жалеть о прожитом, если много накоплено не только фактов, но и выводов, и уже многое передано другим. Если только старость не пассивный отдых, но активность, с поправкой на старость. Как говорил Б. Франклин: «Ничего нет плохого в отставке, если это никак не отражается на вашей деятельности».

Но рано или поздно наступает смерть. Приход ее можно оттянуть молодым соматическим возрастом. Но при этом следует подумать о психическом и интеллектуальном возрасте, чтобы не потерять свою личность раньше, чем потеряешь жизнь.

Дети не понимают, что такое смерть, юные не думают о ней. Старики много думают и, может быть, поэтому остро чувствуют историческое время, они готовятся к смерти, но слишком многих она застает врасплох.

Растения безучастно встречают смерть, но, наверное, это только так кажется, когда мы косим траву и ломаем ветви. Животные чувствуют смерть и до конца борются с ней. Свиньи, когда их грузят и разгружают, долго везут на бойню и заставляют ждать, приходят в состояние стресса, и сортность мяса ухудшается. Человек не только чувствует, но и предвосхищает. Он также анализирует. И поэтому люди так по-разному выглядят перед лицом своей смерти.

Феномен смерти способствовал возникновению религии. Когда смотришь на уснувшего навсегда близкого человека, то невольно думаешь: вот если бы он сейчас проснулся, улыбнулся, встал и вновь очутился среди нас.

Интеллект. Это понятие непомерное. Даже интеллект заурядного в интеллектуальном отношении человека — все-таки нечто огромное, обширное, емкое. Клеточки памяти чем-то заполнены. Заполненные клеточки собраны в цепочки воспоминаний. Воспоминания завязаны в узелки выводов. И вдруг все это уничтожается, превращается в прах. Человек не уносит в могилу материальные накопления, но интеллектуальные накопления уходят вместе с ним.

Поэтому возникает конфликт смерти: что уже передано и что еще можно передать? Все передать невозможно, но что-то главное — значит, жизнь прожита не зря. Значит, потомки с ложками получат свою долю.

Книга о том, как стать незаурядным, окончена.

Но ее можно прочитать сначала.