ПРИМЕЧАНИЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПРИМЕЧАНИЯ

[2]

1. Восприимчивость плода к внешней стимуляции. Монтагью приводит экспериментальные исследования, которые дополняют наблюдения Гринейкр о реакциях плода на внешние стимулы. В институте Фелза обнаружили, что у беременных женщин, оказавшихся в несчастье, плод проявляет значительное повышение активности. Подобным образом у матерей с наиболее высокими показателями активности вегетативной нервной системы наблюдается наибольшая активность плода. Кенуорди предполагает, что усталость матери способствует гиперактивности плода. Эти данные поддерживают Д.Харрис и Е.Харрис, отмечающие повышение активности плода по вечерам. Рефлекторная реакция испуга, о которой говорит Гринейкр, вызывается на 30-й неделе беременности на звонок в дверь. Монтагью перечисляет дополнительные факторы условий жизни матери, влияющие на плод: особенности питания, фармакологические препараты, дисфункции, сенсибилизации, возраст матери и количество детей. На основании имеющихся данных Сантаг заключает, что «психофизиологическое состояние матери сказывается на поведенческих паттернах плода».

2. Условнорефлекторные реакции плода. Спелт продемонстрировал возможность образования у плода условных рефлексов. Обследовались 13 беременных женщин на последних двух месяцах беременности и 3 небеременные — в качестве контроля. Сочетание стимуляции от громкого шума и вибротактильного раздражения (дверной звонок без гонга прикладывался к животу матери) в конце концов формировало реакцию у плода только на вибротактильное раздражение. Угасание, спонтанное восстановление и сохранение ответных реакций проявлялись в течение трех недель. Положительный результат эксперимента подтверждался статистически значимым соответствием непосредственной записи движений плода и отчетов матерей.

3. Физиология плода. Кармайкл отмечает многочисленность противоречий относительно физиологических свойств плода. Отсутствие связей между нервными системами матери и плода не подлежит сомнению. Сантаг указывает, однако, что плод — интимная часть целостного психосоматического организма. Он реагирует на соматизированные тревоги и страхи матери, изменяющиеся функции ее эндокринных органов, метаболизм клеток и т.д. Сильные химические сдвиги, вызывающие мгновенные или длительные изменения в составе крови матери, передаются плоду. Гормоны легко проникают через плаценту, так как состоят из молекул. Таким образом, кровь может оказывать будоражащее воздействие на плод, что доказывается немедленным нарастанием его двигательной активности. Повторение стимуляции такого рода способствует поддержанию состояния раздраженности и гиперактивности в течение позднего периода внутриутробной жизни.

4. Исследования влияния внутриутробного периода на развитие личности. Считается, что фактов в этой области немногим больше, чем в изучении влияния эмбрионального периода. Что касается физического аспекта, имеется несколько убедительных отчетов, основанных главным образом на наблюдениях. Холл и Мор, например, указывают на эмоциональный антагонизм к вынашиванию плода как причину преждевременных родов. Ричардз и Ньюберри обнаружили, что у плода, более активного в течение позднего периода беременности, лучше развивается двигательная сфера на первом году постнатальной жизни. Сантаг описал связь между пренатальными нарушениями и склонностью к плачу, раздражительностью, трудностями в питании в последующем.

Что касается развития личности, решающее исследование трудновыполнимо. Мы готовы отказаться от подхода Фодора как несоответствующего научным критериям по многим пунктам: весьма сомнительна практика реконструкции пренатальных воздействий па основании словесных отчетов взрослых; не проверена предпосылка, что телепатия способна служить средством коммуникации.

Предположим, было бы возможно полностью зарегистрировать пренатальное окружение организма, например, интенсивным изучением женщин, ожидающих детей, и затем прослеживать становление личности в постнатальном периоде. Сложности, связанные с оценкой личности в постнатальный период, вполне сравнимы с явными трудностями наблюдения за плодом. Проблемам измерения сопутствует факт продолжающегося влияния матерей на их детей после рождения. Каким образом, например, мы можем решить, являются ли тревоги четырехлетнего ребенка следствием беспокойного окружения, создаваемого несчастной матерью, до или после рождения?

Решению проблемы могло бы способствовать изучение случаев усыновления или любых ситуаций, в которых проводится сравнение двух групп детей, чьи контакты с родной матерью прекратились после рождения: у одной группы пренатальное существование должно протекать в условиях, способствующих, по утверждению Гринейкр, формированию тревоги, у другой группы должно быть относительно спокойное пренатальное существование. Исследование следует проводить в широком масштабе, поскольку необходимы все виды контрольных сопоставлений. Предполагая, что две группы в основном уравнены по постнатальному окружению и различаются только пренатальным опытом, их можно сравнивать посредством различных техник (игровой и других проективных методик, наблюдения, интервью и т.п.). Такой путь позволил бы установить относительные уровни тревоги в детстве.

Об исследовании менее амбициозного масштаба сообщают Уоллин и Райли. Основываясь на предположении, что многие психосоматические жалобы матери в течение беременности сказываются на ожидаемом ребенке, серия вопросов о физических жалобах в период беременности была задана 100 молодым матерям, 63 из которых имели единственного ребенка и 37 — двоих детей. Показатель реакции на беременность сравнивался с показателем приспособления ребенка, определяемым по вопросам о питании, отправлении кишечника, сне, плаче и т.п. Положительная корреляция была обнаружена в группе двудетных матерей, т.е. матери с психосоматическими жалобами имели более беспокойных детей, в группе однодетных матерей корреляции не наблюдалось. Авторы проявляют оправданную осторожность в интерпретации результатов и подчеркивают необходимость прямого наблюдения для валидизации опросника, так как надежность двух показателей не установлена. Они предлагают три альтернативные возможности в объяснении несоответствия результатов: матери на основе опыта вынашивания первого ребенка более негативно настроены ко второму; относительное отсутствие компенсаторного внимания и потворства со стороны мужа во время второй беременности; экономическая стесненность, вызванная ожиданием второго ребенка.

Очевидно, мы еще не подготовлены к оценке влияния пренатального окружения на последующее развитие личности. Откровенно крайнее мнение высказывает в заключительном комментарии Монтагью: «Имеются указания, что у ребенка, травмированного во внутриутробном периоде рассмотренными нами факторами, здоровая личность, при прочих равных условиях, разовьется с большим трудом, чем у нетравмированного ребенка. Некоторые дети, как указывает Сантаг, уже рождаются «невротиками» в результате перенесенных внутриутробных испытаний».

Уиндл высказывается сравнительно более консервативно: «Нет сомнения, что многие факторы во внешнем окружении матери посредством ее физиологических механизмов влияют на физиологию плода. Но мы не должны считать все влияния бесспорно доказанными. Верно, что внешние звуки воспринимаются плодом: по крайней мере, он реагирует определенными движениями. Тем не менее в чем реальное доказательство значимого изменения постнатального существования такими восприятиями и движениями? Мы пребываем в догадках. И снова предполагается возможность влияния эмоционального состояния матери на плод. Я допускаю наличие оснований для подобного предположения. Однако уверен, что всем исследователям, и особенно доктору Сантагу, необходима большая серия наблюдений для окончательных выводов по этой проблеме».

5. Свидетельства об отношении родов к формированию личности. Доказательства в этой области столь же недостаточны, как и в случае пренатальных влияний. Различные подходы могут быть разделены на несколько типов.

Кесарево сечение. Теоретически ребенок, появившийся на свет посредством «кесарева сечения», должен испытывать меньше неприятностей. Кенуорди сообщает, что «такие дети менее чувствительны, т.е. меньше плачут, явно менее раздражительны при контактах и т.д., чем первенцы, рожденные обычным путем». Мауэр и Клакхон заявляют, что «кесарево сечение» заметно отражается на темпераменте взрослых, и они отличаются от нормально рожденных. Но ни один из указанных авторов не приводит обоснований своим утверждениям.

Затяжные роды. Пирсон сравнивает поведение детей, чье рождение было краткосрочным (менее шести часов), с теми, чье рождение затягивалось (более четырнадцати часов). Вопреки предшествующим предположениям, он обнаружил, что «краткосрочные» дети невротичнее остальных. В качестве ограничивающего вывод фактора Пирсон указывает на недостаточную статистическую надежность результатов наблюдения.

Досрочные роды. Предполагая травматичность досрочных родов для организма, мы в таких случаях вправе ожидать личностных расстройств. Шерли и Гиршл обнаружили у «досрочных» детей при сравнении их с нормальными детьми повышенную эмоциональность, робость, раздражительность и тревожность. С другой стороны, они обладают обостренной чувствительностью. Дрилиан наблюдал поведенческие расстройства, особенно в отношении кормления, чаще всего у «досрочных» младенцев. Любую причинную связь между ситуацией родов самой по себе и последующими чертами личности трудно установить, поскольку тревога матери сказывается на преждевременных родах и одновременно на формировании личности в постнатальный период.

Трудные роды. Уайл и Дэвис сравнили 380 детей, спонтанно рожденных, со 120 детьми, рожденными с применением инструментальной техники. Они выявили больше случаев агрессивности, страхов и наличия тиков среди рожденных без особых трудностей. Трудно рожденные дети отличались неугомонностью, раздражительностью, отвлекаемостью. Кэттелл указывает на необходимость с осторожностью интерпретировать результаты из-за недостатка экспериментального контроля, т.е. учета размеров семьи, условий измерения, статистической значимости различий.

Из представленного краткого обзора следует, что доказательств, на которых можно основывать какие-либо заключения относительно влияния родовой травмы на развитие личности, явно недостаточно. Со многими из тех же трудностей сталкивается исследователь пренатального периода, особенно это касается проблемы контроля разнообразных воздействий на личность сразу после рождения ребенка. Все очерченные в качестве методов подходы к изучению родовой травмы имеют некоторые потенциальные преимущества. В случаях вспоможения родам целесообразно отдавать предпочтение детям, относительно нетравмированным, так как можно предположить, что дефект продолжает оказывать воздействие на личностное развитие. Вероятность надежно измерить влияние процесса родов большая, чем при наблюдении за плодом. Но опять-таки необходимо широкомасштабное исследование, чтобы возместить фактическую невозможность отграничить результаты оценок от влияний на развитие личности в последующем.