Занятия по жонглированию

Занятия по жонглированию

В процессе занятий на тему «Учитесь учиться и укреплять силу своего ума», проводимых мною во всем мире, одна из игр, в которую мы играем, называется «Учимся жонглировать». Она основана на методе жонглирования как метафоре обучения, который разработал Майк Гелб[41]. Действительно, жонглирование — почти идеальный инструмент для исследования путей обучения и овладения сложными навыками, потому что оно позволяет увидеть, как в зеркале, при чем увидеть немедленно, тот способ, который использует наш мозг при подходе к любой новой задаче обучения. Кроме того, ему присуща масса немедленной, почти мгновенной обратной связи — все брошенное вверх тут же возвращается обратно!

Единственный печальный для меня аспект этих занятий, которые во всем прочем следует признать забавными и веселыми, связан с реакций слушателей на мои комплименты, которые сопровождают и оценивают их постепенное продвижение вперед в деле освоения непростого искусства жонглирования. Независимо от того, проделали ли они минуту назад свои первые манипуляции с тремя шарами или же завершили сложный и продвинутый трюк, их реакции на мои воодушевляющие призывы и выкрики типа «Здорово сделано!» всегда идут в следующем порядке:

«Нет, нет и нет! Я всего лишь пробую перейти к следующей стадии».

«Это никуда не годится, я здесь намертво увяз!»

«Так уж хорошо оно не было».

«Никогда у меня не получится по-настоящему хорошо».

«Оно могло быть куда лучше».

Есть ли во всех этих ответах нечто общее?

Отрицание самого себя!

Занятная особенность такого рода ответных реакций состоит в том, что на самом деле не имеет значения, насколько доброкачественно выполнено задание, — человек всегда отрицает, что он смог все проделать превосходно.

Если бы кто-то жонглировал семью шарами, одной бензопилой и живым цыпленком, а я воскликнул: «Ничего себе! Это просто немыслимо!» — мне бы, пожалуй, ответили что- нибудь вроде: «Ну все-таки не совсем — я-то, собственно говоря, старался держать в воздухе восемь шаров, две бензопилы, цыпленка и еще индейку».

Если в молодые годы нас постоянно критиковали и наказывали за любые неудачи, а затем стали называть высоко мерными наглецами, если мы бывали довольны собственными успехами, то тем самым нас учили и приучили наказывать себя почти независимо от того, что и как мы делаем. Мы напрочь отвергаем и отрицаем похвалу в свой адрес.

В признании хорошего поступка проявляется столько же величия ума, как и в совершении его.

Сенека[42]

Думая, будто проявляем скромность, мы в то же самое время незаметно для себя и, возможно, невольно оскорбляем человека, который хвалит нас. Те слушатели, которые отбивались от моих похвал за высокие достижения в жонглировании, фактически как бы говорили мне: «Тони, ты абсолютно неправ! Ты законченный придурок! Как ты вообще можешь думать, что у меня есть какие-то успехи, когда я отлично знаю, что их нет и в помине».

Надо сказать, довольно-таки оскорбительное поведение по отношению к тому, кто пытается проявлять кротость, умеренность и смирение.

Мораль этой истории заключается в том, что похвалу и выражения признательности нужно принимать с благодарностью, и, поступал таким образом, принимать подарки, которые вам преподносят другие; кроме того, необходимо и самому, в свою очередь, признавать достоинства других людей, ободрять и вселять в них надежду.

Благодарность — это сами небеса.

Уильям Блейк