Действие

Действие

Прагматическое подтверждение принципов и практики психической вовлеченности со стороны Джеми и его парней (хотя и не обязательно в той форме, какую превозносит выдающийся оксфордский профессор) является типичным для психопатов. Их алчное стремление жить сегодняшним днем, «дать возможность завтрашнему дню улизнуть и наслаждаться сегодняшним» (как изящно сформулировал Ларри), было отмечено много раз и иногда (оставим в стороне терапевтические последствия) оказывалось необычайно выгодным.

В качестве примера рассмотрим мир финансов. Дон Новик проработал трейдером шестнадцать лет и за все это время не потерял ни одного пенни. Он также, как это часто бывает, психопат. Сегодня — уйдя на пенсию, хотя ему всего сорок шесть, Новик ведет тихую жизнь на севере Шотландии, пополняя свой винный погреб и коллекционируя старинные часы.

Я назвал Дона психопатом, потому что он так сам себя называет. По крайней мере он так назвал себя во время нашей первой встречи. Чтобы сохранить беспристрастность, я решил дать ему несколько тестов. Результаты оказались положительными.

Сидя в одной из гостиных его замка в якобинском стиле (с такой длинной подъездной дорогой, что на ней поместилась бы пара станций обслуживания), я задал Дону вопрос буквально на миллион долларов. Что именно сделало его таким успешным трейдером? Я подчеркнул: меня не слишком интересует, «что такое хорошо и что такое плохо». Меня больше интересует разница между хорошим и по-настоящему хорошим.

Он не назвал имена, но без колебаний объективно ответил на этот вопрос. С качественной, аналитической точки зрения.

«Я сказал бы, что одно из главных отличий по-настоящему хороших трейдеров состоит в том, как они выглядят после того, как игра закончилась, торги закрыты и они отправляются на боковую, — сказал он мне. — Знаете, работа трейдера такова, что если у вас есть хоть малейшая психологическая ранимость, эта профессия полностью уничтожит вас. Я видел, как трейдеры плакали или их рвало в конце трудной сессии торгов. Давление, общая обстановка, люди… Все достаточно жестоко.

Но что происходит с теми парнями, которые забрались на самый верх? В конце рабочего дня, когда они закрывают за собой дверь, вы ничего о них не знаете. Посмотрев на них, вы не сможете сказать, выиграли ли они пару миллиардов — или весь их портфель ценных бумаг сгорел дотла.

Это краткое изложение сути. Здесь и таится принцип, как быть хорошим трейдером. Когда вы ведете торги, вы не можете позволить кому-то из членов эмоционального комитета вашего мозга постучаться в дверь кабинета совета директоров, где принимаются решения, — не говоря уже о том, чтобы выделить ему место за их столом. Вы не можете позволить тому, что произошло вчера, повлиять на происходящее сегодня. Если вы позволите, то рухнете вниз.

Если вы склонны к эмоциональному похмелью, вы не продержитесь и двух секунд в зале, где ведутся торги».

Наблюдения Дона, являющиеся плодом шестнадцати лет балансирования на лезвии бритвы, совпадают с результатами лабораторных исследований «азартной игры» Бабы Шива, Антуана Бечары и Джорджа Левенштейна. С точки зрения логики правильно было бы делать инвестиции в каждом раунде. Но по мере того как игра начинает приносить выигрыши, у некоторых участников уменьшается интерес к азартным ставкам — и они предпочитают сохранить уже полученное. Другими словами, они начинают «жить прошлым» — позволяя, если пользоваться словами Дона, членам эмоционального комитета своего мозга постучаться в дверь кабинета совета директоров, где принимаются решения.

Плохой выбор.

Но другие участники эксперимента продолжали жить в настоящем — ив конце игры могли похвастаться приличной честно полученной прибылью. Это «функциональные психопаты», как называет их Антуан Бечара; индивиды, которые лучше, чем окружающие, справлялись с регулировкой собственных эмоций либо не испытывали их так же интенсивно, как другие люди, продолжали делать инвестиции и относились к каждому раунду игры так, будто он был первым.

Как ни странно, их ситуация постоянно улучшалась. И в точном соответствии с тем, как предсказал бы Дон (на самом деле он так и предсказал, когда я рассказал ему об эксперименте), они устилали пол телами своих менее склонных к риску противников.

Но история на этом не кончается. Несколько лет назад, когда известия об этом исследовании впервые просочились в популярную прессу, там появился заголовок, на самом деле содержащий в себе несколько подзаголовков: «Разыскиваются психопаты, чтобы учинить бойню на рынке». По мнению Дона, в этом заголовке было двойное дно.

«Профессиональный убийца, как и палач, по всей видимости, не испытывает чувств, отняв у кого-то жизнь, — объяснил он. — По всей видимости, в их уравнении нет таких переменных, как угрызения совести или сожаления. То же самое происходит и с трейдерами. Когда трейдер заключает сделку, он называет ее “операцией”[46]. Это профессиональный жаргон трейдеров. Как только сделка завершилась, по-настоящему хорошие трейдеры — парни того сорта, который вас интересует, — не мучаются раскаянием по поводу последствий содеянного. Всеми этими “почему”, “зачем”, всеми “за” и “против”. Они не ломают голову над тем, что правильно, а что нет.

И возвращаясь к тому, что я говорил раньше: никакой роли не играет, как прошла сделка — выиграли ли они пару миллиардов или потеряли все. Завершение сделки — это холодное и клиническое решение, в котором нет места последующим эмоциям и психологическим последствиям.

Я думаю, что идея профессиональных убийств (на рынке или в любом другом месте) требует определенной способности к компартментализации. Способности сосредоточиться на выполняемой работе. А когда работа сделана, нужно уйти прочь и забыть о том, что произошло».

Конечно, жить прошлым — это лишь половина уравнения. Жить в будущем, «бежать впереди паровоза», разрешить своему воображению взбунтоваться — как позволил я, лежа под бетонной плитой (или что там, черт возьми, висело), — в равной степени ограничивает дееспособность. Например, исследования когнитивного и эмоционального фокуса в контексте дисфункционального принятия решений показали: когда мы оцениваем обычное, повседневное поведение — такие вещи, как плавание в бассейне или звонок по телефону с целью сообщить скверные новости, — «воображаемая», потенциальная реальность оказывается гораздо более дискомфортной, чем «реальная». Это объясняет нашу неутолимую жажду откладывать все «на потом».

Но психопаты ничего не откладывают «на потом».

Это одна из причин, в силу которых (если вы вспомните слова Ричарда Блейка, принимавшего меня в Бродмуре и одного из сотрудников медицинской службы Центра Пэддока) психопаты склонны преуспевать в любой деятельности на отделении. Психопатам надо что-то делать. Ничегонеделанье — это не их выбор.

«Если я чувствую себя хорошо, то это авария, — сказал Дэнни, забивая четвертый гол в ворота “Юнайтед”. — Мне нравится нестись по жизни на роликах, крутить колесо рулетки и использовать все возможности».

Он нахмурился и поправил бейсболку.

«Или по крайней мере я так делал, пока не попал сюда».

Это вполне естественное заявление из уст психопата — и, возможно, нам стоит взять его на вооружение и пользоваться таким подходом в жизни.

«Когда я был ребенком, — рассказал мне Ларри, — мы каждый год отправлялись в Гастингс. Однажды — я никогда не забуду тот день — я наблюдал, как моя сестра играла в море, но тут накатила большая волна и сбила ее с ног. Она скрылась под водой, и все было кончено. Ее так и не нашли. Когда я увидел, что случилось, — а мне тогда было лет семь или восемь — я помню, как сказал себе: “Если ты стоишь там, где есть волны, ты можешь пострадать. Поэтому у тебя есть два выбора. Ты можешь оставаться на берегу и не лезть в воду. Либо ты можешь плыть вперед, чтобы волны поднимали тебя вверх, а разбивались за тобой”».

Джеми встал.

«Однако весь секрет в том, чтобы не заходить слишком далеко, — проворчал он. — Иначе будешь мыться здесь».